Я сидела на работе и писала срочный отчет, когда пришло "СМС" от бывшей одноклассницы: "Лена, мне сказали, что Биганова умерла. Завтра похороны. Больше ничего не знаю.".
С минуту я сидела, не решаясь поверить собственному разуму.
Потом дрожащей рукой я набрала телефонный номер школы. Да, действительно: Ира умерла на пасху - причина никому не была известна. Похороны должны были быть уже не "завтра", как писала Катя, а через два часа.
Я попросила у начальницы разрешения вернуться с обеда позже и поехала в последний раз "повидаться" со школьной подругой.
По дороге, как назло, порвались колготки. Надо же им было пустить "стрелу" именно в тот день, да еще на таком видном месте.
Обычно, если у меня рвались колготки, то на пальцах под обувью, таким образом, что этого не было видно.
Так, как сегодня, случалось только в школьные времена - стулья для учеников были старые, поломанные, покрытые "заусенцами".
Я не знаю, как это получалось у Ирки, но у нее колготки не рвались никогда.
Она всегда смеялась надо мной: "Ну как обычно! Ты не можешь быть в целых колготках!" И сегодня, если она меня видела оттуда, из потустороннего мира, то. наверное, смеялась надо мной точно также: "Ну, ты как обычно, Ларшина! Как же ты могла прийти ко мне на похороны - и в порваных колготках!".
Я почти уверена была, что Ирка видит меня сейчас, как я рыскаю по окрестным магазинам в поисках новых чулок, а, может быть, даже это она сама каким-то образом сумела "подложить мне свинью".
А мне ведь хотелось явиться "при полном параде". Я сейчас очень хорошо выгляжу, на мне - дорогая деловая одежда; у меня фирменная прическа и стильный макияж. Я уже год живу в счастливом браке и хорошо зарабатываю. Мне хотелось, чтобы Ирка увидела все это и признала мою победу...
Но она уже не увидит. Я даже не успела похвастаться ей, что вышла замуж.
Я подоспела к дому Ирки как раз к выносу гроба. Там уже собралась толпа человек из сорока. Я тщетно пыталась найти глазами Иркину маму, но видимо, мы уже так давно не виделись, что я позабыла, как она выглядит. Побитый автобус ритуальной фирмы, деревянный гроб с аляповатой золотистой отделкой производили впечатление уныния и убогости.
Да, подружка, не думаю, чтобы ты хотела такие похороны; не к этому ты стремилась.
Людей, пришедших "попрощаться", даже не пригласили пройти в дом: проводы устроили прямо в грязном дворе, у подъезда. И контингент "гостей" тоже вряд ли доставил бы радость Ирке: почти все - женщины пожилого возраста. А ты, подружка, хотела, наверное, чтобы здесь выстроилась армия твоих поклонников - мужчин.
А что бы ты сейчас сказала, увидев, как небрежно перебрасывают гроб с тобой на подставку служители ритуальной фирмы, и как они цинично говорят: "Кто не едет на кладбище, прощайтесь здесь. У вас есть полчаса."? Человек отошел в мир иной - для его близких это трагедия, а для них - обычная работа.
И плачет-то по тебе сейчас, судя по всему, только один человек - твоя мать. Вот кому ты действительно была дорога! А помнишь, как ты качала свои права в детстве, пренебрегая ее родительскими наставлениями?
От толпы отделилась бабка лет семидесяти с волосами, окрашенными в ярко-рыжий цвет, и начала причитать в голос: "Ах, Ира, Ирочка-а-а-а-а-а! Да какой же красивой девочкой ты была-а-а-а! Да как жаль-то тебя! Ах, Ира! Да никто по тебе не страдает, так как я! Никто на самом деле не знал тебя так близко-о-о-о! Да всем остальным все равно-о-о! Вот тебе роза, моя единственная! Спи, Ирочка, спи-и-и-и!" Она стала бросаться на гроб и рыдать.
Ирку бы позабавила эта сцена.
Это была соседка Бигановых по лестничной площадке. Она имела привычку подглядывать из замочной скважины, во сколько кто пришел, во сколько - ушел. Она часто смотрела, с кем Ирка целуется в подъезде и все в подробностях докладывала ее маме. Как это раздражало мою подружку, как она возмущалась и ругалась с соседкой! И вот, пожалуйста - та теперь громче всех причитает на ее похоронах.
Немного позже я разглядела в толпе провожающих бывшего мужа Ирки - Андрея. Судя по всему, он был одним из главных организаторов похорон. Как-никак у них был общий ребенок и они не могли стать совсем чужими людьми даже после развода.
А потом я увидела Наташу и Аллу, троюродных сестер Ирки. Их я давно не видела, но они нисколько не изменились внешне. Судя по отсутствию обручальных колец, ни одна, ни другая, так и не вышли замуж, хотя Наташа была всего на год моложе нас с Иркой, а Алла - на четыре постарше.
Я подошла к гробу ближе и с полминуты вглядывалась в желтое, бальзамированное лицо покойной. Тело было покрыто белой простыней. На голову моей бывшей подружки был намотан белый кружевной шарф; на лбу ее было надето картонное кольцо с изображенными на нем ликами святых. Да, Ира, вот и все твои гонки за модой и стилем: белая тряпка и цветной картон, на голове, как на пасхальном яйце (такая возникала первая ассоциация). Моя подружка ненавидела белый цвет.
Я положила на гроб букет из трех желтых хризантем. Мне хотелось бы конечно подобрать, что-то более дорогое, как она любила, но в спешке, я не успела снять деньги с карточки. Розы же не стала выбирать, потому что эти цветы слишком банальны. Почти все, кстати, пришли именно с розами.
Подойдя к трем старушкам, оживленно обсуждавшим все происходящее, я осторожно спросила:
-Вы не знаете, от чего умерла Ира?
Те одновременно обернулись и почти хором ответили:

- Говорят, наркотики+

***
Мы с Иркой познакомились и подружились в школе, в третьем классе, сидя за одной партой. Больше восьми лет мы были "не разлей вода": все уроки кряду болтали о том, о сем; перемены проводили вместе; бегали друг к другу в гости; и вместе начинали гулять вечерами и знакомиться с мальчиками.
Но как бы мы ни дружили и как бы ни помогали друг другу в случае необходимости, наши отношения строились на основе соперничества. И инициатором "соревнований" изначально была Ирка.
Как раз, когда мы были в третьем классе, родители Ирки развелись.
Мать ее стала одна "тянуть лямку", и количество денег уменьшилось. Кроме того, бабушка Ирки была психически ненормальной, что еще больше осложняло жизнь семьи.

У меня в целом все шло более благополучно. Родители были вместе и очень любили друг друга. Папа открыл собственный бизнес по торговле электроматериалами. И хотя мы не никогда не были экстра-богатой семьей, деньги водились.

Бабушка вела хозяйство. Кроме того, у меня была младшая сестра и соратница по всем моим проделкам. Родители имели возможность покупать нам и хорошую одежду, и игрушки. Ирка явно завидовала на это благополучие и всячески старалась показать, что живет не только не хуже, но даже лучше меня.
Во-первых, собираясь на совместную прогулку при мне, она демонстративно долго решала, что надеть и как причесаться. Она высыпала из ящиков комода всю косметику свою и своей мамы. Во-вторых, на улице, она умело кадрила мальчишек, даже в том возрасте, когда я только-только начинала задумываться о них.
Внешность в отрочестве у меня было более приятная, чем у подружки, но клевали именно на нее, потому что, я в четырнадцать лет была еще стеснительным ребенком, а Ирка уже тогда познала радости плотской любви. Она умела сексуально взмахнуть ресничками, вильнуть бедром, сказать что-то дерзко-остроумное. Я же в то время общалась с мальчиками еще по-детски, как с друзьями, при этом жутко стесняясь. Да и одежда у меня была скорее девчачья, чем девичья. Ирка же носила уже тогда одежду более "взрослую". Меня поздно, лет с пятнадцати, начали отпускать гулять до девяти или пол-десятого вечера. Ирка уже с двенадцати-тринадцати лет гуляла до полуночи и позже, а могла и вовсе не вернуться до утра без предупреждения. Мать ругалась с ней, кричала, что она ведет себя, как шлюха, Ирка не менее резко отвечала ей и уходила гулять дальше. Рассказывая о своих похождениях, она зачастую приукрашивала действительность. И тем не менее, я начинала ей завидовать.
Я чувствовала, что Ира общительнее меня: она легче сходилась с людьми, поддерживала любой разговор. И, конечно, мальчики считали ее более привлекательной. Она значительно чаще, чем я, получала комплименты от мужчин. А это, в конце концов, заставляло меня сомневаться в своей женской привлекательности, хотя поначалу я считала себя более симпатичной, чем Ирка.
Я начинала в полной мере ощущать недостатки своей внешности. И одним из основных недостатков я считала свою полноту. Я весила при одинаковом росте на семь-восемь килограммов больше Ирки, а она к тому же сидела на диетах, устраивала себе голодания и бесконечно бравировала этим передо мной. Мне на диетах сидеть не разрешали. И рядом с Иркой я чувствовала себя полной и неповоротливой.
Масла в огонь подлила моя собственная бабушка, как раз любившая кормить меня калорийными кашами и сладкими пирогами. Однажды, когда мы с Иркой крутились у меня дома перед зеркалом, я в шутку поинтересовались у бабушки, кто из нас лучше выглядит, и она ответила: "Обе красивые, только Ира изящнее.". Сама того не желая, бабушка разбередила мою рану, и мне больше совсем не хотелось гулять с Ирой. А так как других подруг у меня на тот момент не было, я отсиживалась дома.
Я думала о том, что стоит мне выбраться гулять с какой-нибудь другой девочкой, не с Ирой - я легко познакомлюсь с мальчиками и понравлюсь им. Но я оказалась не права. Мне случилось однажды выбраться погулять с другой девчонкой - парни вовсе не глядели в нашу сторону. С Иркой в компании я хотя бы знакомилась с ними+Мне было очень обидно.
А еще обиднее было, когда мальчики, которым я старалась понравиться и в которых тайком была влюблена, начинали ухаживать за Иркой, используя меня для того, чтобы сблизиться с ней. Один такой, Ванька Легин, кокетничал со мной на школьных спецкурсах. Когда я отвечала у доски, он кричал с задних парт: "Молодец!". Мы подружились и подолгу болтали. А потом мы с Ванькой встретились, когда я была с Иркой. Они познакомились, и через несколько месяцев, я уже слушала задушевные беседы Ивана, что ему нравится Ирка и он никак не может вызвать у нее ответное чувство.
Очень скоро Ирка переключилась на кавалеров, которые были значительно старше ее по возрасту, но состоятельных. Теперь мы редко гуляли вместе, но часто, после занятий, я подолгу слушала о "захватывающих" приключениях подружки. То рядом с ней остановился шестисотый мерс, и она в него села, то она развлекалась с каким-то кавалером в "Морском горбунке" - самом крутом ресторане города, то ей подарил кольцо с бриллиантом какой-то мужик - владелец банка.
Я, слушая Иркины рассказы, умом понимала, что подружка приукрашивает действительность, но сердцем верила ей. А еще я хотела когда-нибудь оказаться одетой в дорогое вечернее платье, сидящей в шикарной иномарке, купающейся во внимании очень богатых мужчин, чтобы мне дарили бриллиантовые украшения, и чтобы Ирка видела это +
Когда мы заканчивали школу, у подружки уже был значительный опыт общения с мужчинами, в то время как у меня первый серьезный роман случился в одиннадцатом классе. Между прочим, Ирка попробовала тогда отбить у меня парня - мою первую любовь.
Когда мы с Димой сидели у меня дома и пили чай, она неожиданно нагрянула в гости. Я была одета в домашнюю одежду и чувствовала себя неважно из-за простуды. Ирка же выглядела как женщина-вамп. Она делала все, чтобы закадрить моего Димку: жеманничала, выкладывала перед ним свои ноги, обтянутые ажурными чулками, неестественно громко смеялась. Несмотря на все ее ухищрения, Димка остался мне верен. По его собственному признанию, моего любимого тогда даже напугала излишняя напористость моей подружки. И это было моей первой большой победой над Иркой. Мой любимый предпочел меня подружке, хотя до сих пор я считала ее непобедимой в соревновании по завоеванию мужских сердец. И я впервые поняла тогда, что Иркина власть над мужчинами не беспредельна.

После школы мы стали видеться значительно реже. Я продолжала встречаться с Димкой, и он почти не оставлял мне свободного времени для подруг. С Иркой мы стали видеться значительно реже. Её все больше вытесняли мои новые, институтские подружки.

***
Мы не виделись уже несколько месяцев, когда Ирка позвонила мне и сообщила, что выходит замуж. Я была шокирована этим известием, ведь нам было всего по семнадцать. В первый момент я подумала, что Ирка беременна. Однако она опровергнула мою догадку, и сказала, что по новому законодательству можно регистрировать браки с шестнадцати лет.
Я была приглашена на свадьбу вместе с Димкой. Меня еще кольнуло тогда, что Димка предложения мне так и не делал, хотя нам было уже по восемнадцать и встречались мы уж больше года.
Женихом Ирки был Андрей, мужчина в возрасте 29-ти лет. Как я узнала позже, он уже был ранее женат. Деньги у него явно водились, но бюджет свадьбы был сильно урезан. Свадебного платья у Ирки не было, как не было тамады, выкупа и прочих традиционных мероприятий.
Были скучные посиделки в небольшом клубе, где был снят один из двух банкетных залов. В свадьбе не было ничего шикарного и дорогого. Гостей было двенадцать человек. Со стороны Ирки: ее сестра и свидетельница Наташа, мама, мы с Димкой и еще одна подружка. Со стороны жениха - его свидетель, родители и две супружеские пары тридцатилетнего возраста. Жених уже в начале вечера был изрядно "поднабравшийся".
Весь вечер Андрей относился к своей невесте довольно-таки пренебрежительно и кадрился ко всем женщинам, которые попадали в поле его зрения, в том числе и ко мне.

Когда мы вчетвером оказались рядом у барной стойки: с Андреем и мы с Димкой, Андрей стал заинтересованно трогать мои волосы. Ирке пришлось ударить его по руке, чтобы он отвлекся. И это было моей второй победой. В целом мы с Димкой на этом вечере значительно больше были похожи на жениха и невесту, чем Ира и Андрей.

***
После этого мы с подругой не видели и не слышали друг друга долго, два или три года. Пару раз мы встречались на улице, когда она гуляла с ребенком, маленьким сынишкой Семой. До меня доходили сомнительные слухи, что Ира развелась, но я не знала - верить или нет.
А однажды мы встретились, и Ира подтвердила эти слухи: Да она в разводе и встречается с молодым человеком из правительства по имени Слава. Конечно, по Иркиным меркам, как она объясняла, он не был богат. Но жить со своим мужем подружка больше не могла, потому считала его "тряпкой" и "тюфяком". Слава нравился Ирке своей "мужественностью.
Пока мы стояли и разговаривали, к подружке подошел обезьяноподобный тип, схватил ее за шиворот и поволок к машине, начисто проигнорировав мое присутствие. Ира только успела вскрикнуть: "Слава!" и истерично захохотать. У меня создалось впечатление, что либо Ирка очень сильно разозлила своего ухажера, либо он просто отличался крайней невоспитанностью.

Я была в то время одна, на личном фронте не клеилось, и я не знала, стоит или не стоит завидовать Ирке.

***
Последний раз, когда я видела Ирку живой, мне особенно запомнился.
Мы встретились на улице случайно, но обе почувствовали потребность встретиться чуть позже и пообщаться. Зная Иркину манеру демонстрировать, какая она богатая, я основательно подготовилась к встрече. Мне хотелось поставить подружку на место.
Деньги у меня в то время уже водились: хорошая должность в крупной компании давала себя знать. И я готова была потратиться. Тем более, что у меня только-только начался вожделенный отпуск.
Ирка выглядела плохо, очень плохо. Нет, Вы не подумайте - она была одета в дорогую одежду и хорошо причесана. Дело было в другом: лицо подружки было покрыто неестественно густым слоем тонального крема, сквозь который просматривались синяки. Ирка утверждала, что это маленький сын, разыгравшись, нечаянно "задел" ее, но это было неправдой - синяки были конкретные; подружку явно избивали...
Вместе мы вышли на центральную улицу города. Я намеренно, предлагая Ире варианты, куда пойти, выбирала самые дорогостоящие места. Как я и предполагала, они были не по карману подружке. Во всяком случае, в перечисленных мною заведениях она не смогла бы изобразить, что она безмерно богата. Иркино намерение "бравировать" передо мною деньгами уже было пошатано.
Мы обе почувствовали, что между нами происходит психологический поединок. И цель поединка для каждой из нас было поставить другую на место; показать насколько каждая, живет лучше другой.

Чтобы пойти в обычное кафе без изысков, Ира не придумала ничего лучше, чем пробормотать:

- Такие места у меня ассоциируются с вечерним времяпрепровождением. Пойдем лучше в "Шикилу".
Я пожала плечами, и ответила, сохраняя при этом внешнюю учтивость:
- Ну хорошо. Если для тебя такие места считаются "вечерними", пойдем в эту забегаловку, хотя я предпочла бы что-нибудь более приличное+
Подобные ответы обычно были в стиле Ирки, но в этот раз она не нашлась, что ответить. Впервые не нашлась!
Устроившись в кафе, мы обе заказали самые дорогие блюда и напитки, которые там были. Мы соревновались, кто оставит в кафе денег больше. Еда и алкоголь в обеих уже не "лезли", но ни одна не желала уступать другой. Весь персонал кафе, похоже, обслуживал уже только нас. Нам моментально приносили все что бы мы ни заказали, поднимали с пола, если мы что-то роняли, услужливо интересовались, не приглушить ли свет, не включить ли кондиционер. Остальные посетители кафе временно были забыты официантами.
Я получила истинное удовольствие от того, что попробовала столько интересных восточных блюд. А Ирка нервничала от того, что я трачу такие впечатляющие суммы с легкостью. Она, по-видимому, потратила значительно больше, чем рассчитывала вначале. А я поняла, что на деле не настолько много денег получает она от своих "богатых" ухажеров.
Пока мы сидели в кафе, я успела похвастаться, что у меня "собственная точка" по кредитованию малого бизнеса при крупном банке (я несколько приукрасила действительность, при этом не соврав - просто я работала самостоятельным специалистом в отделении). А потом рассказала про свою любовь - мы тогда уже основательно встречались с моим нынешним мужем. Я расписала моего любимого, как начальника высокого ранга и рассказала, что перед ним трепещут даже нефтяные магнаты (в какой-то мере это было правдой - мой муж работал тогда и сейчас продолжает работать руководителем отдела в природоохранной структуре).
Ирке нечего было противопоставить моим успехам. Она была в разводе, периодически продолжала крутить роман с бывшим мужем. В положении матери-одиночки ей все тяжелее становилось знакомиться с мужчинами. Мы обе это понимали. И даже рассказы подружки про то, что бывший муж три раза подряд за месяц дарил ей сотовый телефон дорогой марки, а она его теряла или ломала, не производили впечатления.
Довершила свои удары я тем, что нечаянно (вот тут на самом деле нечаянно) я забыла и вдруг вспомнила, что на следующей неделе я уже не смогу встретиться, потому что еду в Египет с любимым.
И Ирка+ стала жаловаться на жизнь. Впервые.

И я поняла, что моя подружка остановилась в развитии на том уровне, на котором она была в школе. Ирка жила подростковыми идеалами и не избавилась от них ни при получении аттестата, ни при окончании какого-то неизвестного мне ВУЗа. Если я мыслила категориями: "любовь", "семья", "карьера", "состояние", она "застряла" на понятиях "мужички", "бабки" и "шмотки".

И я поняла, что всегда была сильнее и мудрее подружки, даже в те времена, когда Ирка "крутила хвостом" перед моими мужчинами. Потому что ее очарование было губительно, негативно и кратковременно, а мое происходило и продолжает происходить из самой глубины моего сердца. Подружка побеждала в мелочах - а я в крупном. Ирка могла выиграть отдельный раунд и даже два, но всю битва оставалась за мной. Потому что она играла своей жизнью и относилась к ней небрежно, а я свою создавала и продолжаю создавать с трудом, любовью и терпением. Пусть я продвигаюсь вперед небольшими шагами, но я получаю все, чего мне хочется.

Прости, подружка. Я никогда не относилась к тебе с любовью, но очень буду по тебе скучать. Мне тебя будет не хватать. Мне не с кем больше соревноваться. Нет другой подруги, которая бы приняла этот бой.
В сердце щемит. Зачем ты умерла? Почему не смотришь на меня сейчас?
Ведь сейчас я тоже выиграла. У меня есть то главное богатство, которое ты потеряла преждевременно - это жизнь. Ты исчерпала свои возможности, а я продолжаю идти вперед и намерена прожить еще долго. И когда-нибудь я стану дряхлой старушкой+ а вот ты уже никогда. И когда-нибудь я буду держать на руках своих маленьких внуков и внучек, а вот ты нет.
А как было бы здорово в том возрасте также встретиться на проспекте за чашкой чая и начать задирать носы друг перед другом - у кого больше пенсия или у кого дети больше зарабатывают.

Но ты ушла из этой гонки.

Я желаю всем женщинам Земли - цените свою жизнь! Какой бы она ни была, цените ее! Что бы не произошло, что бы ни случилось, все поправимо! Вы всего можете добиться, пока вы живы. Так живите в полную силу! Живите долго и счастливо!

В. Хильчевская

2008 г.