В России осуждалась и преследовалась любая магическая практика и колдовство последовательно запрещалось духовными и светскими властями1. Каноническую основу позиции к колдовству составили переводные византийские Номоканоны (Кормчие), содержащие различные патристические сочинения и определения поместных и вселенских соборов.

С ХVI в. статьи о колдовстве появляются и в светском законодательстве, в частности, в постановлениях Стоглавого собора 1551 г. С ХVII в. преследование колдовства приобретает регулярный характер и сохранилось значительное число следственных дел2. Борьба с народной религиозностью являлась составной частью программы очищения церкви, обновления православия, которую разделяли несколько патриархов. Патриарх Филарет, стремившийся воссоздать идеализированную им церковь времен Стоглавого собора, жестко наказывал нарушителей церковной дисциплины3 и предпринимал меры по истреблению неканонической литературы4. Наиболее полное развитие идеи исправления церковной традиции получили в период патриархата Иосифа, и их формирование обычно связывают с так называемыми «ревнителями древнего благочестия».

В 40-е г. ХVII в. последовала серия указов, нацеленных на укрепление благочестия5, в том числе в 1648 г. указ царя Алексея Михайловича о запрещении «бесовских игрищ» и колдовских ритуалов6. Интересно, что годом раньше статья о наказании колдовства была опубликована в составе переводного памятника, не имеющего законодательного значения: «Учение и хитрости ратного строения пехотных людей» И. Вальдгаузена (М., 1647). Но в столь важном юридическом кодексе, как Соборное Уложение 1649 г., отсутствует непосредственное осуждение колдовской практики. На колдунов могли распространяться статьи Уложения об «умысле» на государево здоровье и о «богохульниках».

--------------------------------