Старого знакомого всегда встретить приятно. Тем более, если встречаешь его на любимом сайте!

Тёплой волной обдала меня ностальгия, когда я увидел здесь публикацию Елены Валентиновны Сафроновой «У рязанских собственная гордость!». Вспомнились мне времена совместной нашей работы в ныне покойном еженедельнике «Рязанский медицинский вестник» - юность, весна, романтика… А вот статья не то, чтобы совсем не понравилась – скорее, вызвала неоднозначную реакцию.

В своём произведении Елена Валентиновна с присущей её мастерскому перу эмоциональностью горько сетовала о том, что Рязань не стала до сих пор частью Московской области. Изменение административных границ в подобном направлении, по мнению Елены Валентиновны, способствовало бы стремительному росту нашего благосостояния и культурного уровня.

Разумеется, со стороны аудитории данное заявление вызвало просто взрыв местечкового квасного патриотизма! Я, будучи человеком трезвомыслящим и осознавая, что на малой нашей родине любить, действительно, особо нечего и что в чём-то Елена Валентиновна глубоко права, тем не менее, грешен – каюсь, присоединился к тем, кто устраивал ей обструкцию.

Свой комментарий я щедро разбавил желчью сарказма и ехидно предложил Елене Валентиновне обратиться в Госдепартамент США с просьбой сделать нашу область 52-м штатом. Дескать, чего же мелочиться – уж, если присоединяться так не к Московии, а напрямую к Америке.

Шутка моя оказалась шуткой лишь наполовину, в том плане, что стать штатом США у нас по-любому шансов мало. Но каково же было моё изумление, когда я выяснил, что у Рязанской области есть все основания войти в состав… Турции!

История эта долгая и путанная. Началась она ещё тогда, когда рязанцы были людьми уважаемыми и даже московские правители зазорным не считали породниться с нашими князьями. Так, в 1464 году московская княжна Анна Васильевна, сестра царя Ивана III, была выдана замуж за рязанского князя Василия Ивановича. Детей у них не было три года, поскольку брак этот был чистой воды династическим и обзавестись потомством юной княжеской чете поначалу не позволяла физиология: ему было 16 лет, ей – 13.

Когда-то Рязанское княжество было серьёзным государством…

…с собственной валютой.

В 1467 году у Василия и Анны родился первенец Иван – он станет предпоследним князем рязанским. Именно при нём положение Великого княжества Рязанского катастрофически ухудшится и его история, как самостоятельного государства, неотвратимо покатится к финалу. Ситуацию усугубит скоропостижная смерть Ивана Васильевича. На рязанском престоле окажется его пятилетний сын Иван Иванович, а регентшей при нём станет мать – Аграфена (правильно Агриппина) Васильевна, уроженная княжна Бабичева.

Аграфену некоторые источники пытаются представить мудрой правительницей, прилагавшей все усилия для сохранения сыновнего княжества. На самом же деле, вся её политика свелась к тупому следованию в кильватере Москвы. Привело это к тому, что Рязань московские правители стали воспринимать, как свою вотчину, а «суверенной» правительницей принялись помыкать, как холопкой: «Твоим людем служилым, боярам и детям боярским и сельским быти всем на моей службе: а торговым людем, лучшим и средним и черным, быти у тобя в городе на Рязани. А ослушается кто и пойдет самодурью на Дон в молодечество, их бы ты, Аграфена, велела казнить, вдовьим, да женским делом не отпираясь; а по уму бабью не учнешь казнити, ино их мне велети казнити и продавати» (из письма Ивана III Аграфене).

«Суд» Ивана III.

Не мудрено, что подрастающий Иван Иванович стал знаменем рязанских сепаратистов. Вокруг него сплотилась целая партия, ратующая за восстановление былой независимости. Опираясь на неё, Иван Иванович оттеснил недалёкую мать от власти и стал искать союзников против Москвы.

Ближайшим из таковых был крымский хан Мухаммед-Гирей. Из Рязани к нему отправилась делегация, целью которой было сватовство дочери Мухаммед-Гирея за Ивана.

Подобная внешнеполитическая активность обеспокоила Великого князя московского Василия III. Он вызвал Ивана в Москву. После долгих и вполне обоснованных сомнений, Иван Иванович, поддавшись на уговоры провокаторов, решился ехать. В Москве его, разумеется, арестовали, Аграфену насильно постригли в монахини, а в города бывшего Рязанского княжества посадили московских наместников. Случилось это в 1520 году.

А на следующий год к Москве подступил несостоявшийся тесть Ивана Рязанского Мухаммед-Гирей. Имелась ли у Ивана с ним какая-то скоординированность или просто он воспользовался военной суматохой, но, тем не менее, ему удалось бежать.

Иван моментально оброс сторонниками из числа рязанских сепаратистов. Среди рязанских бояр, как в Рязани, так и в Москве сложился заговор. Дружественный Мухаммед-Гирей бросил часть сил на Рязань. Ивану оставалось только приехать в свою бывшую столицу и вновь занять престол…

Пасьянс спутал деятельный и отважный воевода Хабар Симский, незадолго до этих событий поставленный в Рязань. Сыграв на ненависти к крымцам, взятие которыми города рядовым рязанцам ничего хорошего не сулило, Симский организовал оборону, отразил ханские войска и тут же заставил рязанских служилых людей «крест целовать», что они так же будут биться и против бывшего князя, если он объявится в городе. К тому же посланцев Ивана с воззваниями к народу рязанскому по дороге перехватили, а они под пытками выдали остальных участников заговора. Последовали быстрые и крутые репрессии.

Иван ещё какое-то время «партизанил» в окрестностях Рязани, но когда кольцо вокруг него стало сужаться, ушел в Литву под покровительство Сигизмунда I.

Сигизмунд I.

Король Сигизмунд привечавший всех диссидентов из России, Ивана принял и даровал ему местечко Стоклишки, где последний рязанский князь бесславно скончался в 1534 году. Остаётся только подивиться прозорливости Сигизмунда I – его политика даст полвека спустя более чем ощутимые плоды. Из таких вот политэмигрантов разных лет, обиженных московской властью и озлобленных на неё, сформируется впоследствии костяк армии Лжедмитрия. На исторической родине их наивно и необоснованно будут воспринимать, как «изгнанных правды ради». Этот ореол мучеников и страдальцев за правду отчасти и обеспечит Лжедмитрию феноменальный, хотя и кратковременный, успех. А у нас подобное станет национальным видом спорта: в 1917-м с такой же эйфорией Россия встретит вернувшегося из эмиграции Ленина, в 1991-м – Солженицына, Ростроповича и прочих диссидентов, якобы не покладая рук боровшихся с советской властью из далёкого зарубежья…

Со смертью Ивана, не оставившего потомства, мужская линия рязанских князей пресеклась. Право рязанского престолонаследования передалось на женскую линию потомкам тётки Ивана Анны.

Анна Васильевна была замужем за одиозной личностью – Фёдором Ивановичем Бельским. Он вёл свой род от великого князя литовского Гедимина. В Литве Бельские владели городом Белым, от которого и произошла их фамилия.

Современная карта Бельского района.

В 1482 году Фёдор Иванович принял участие в мятеже против насильственного окатоличивания. Мятеж был подавлен и Бельскому пришлось бежать на православную Русь, спасаясь от расправы. В Литве у него, кстати, осталась молодая жена, с которой он прожил всего два дня.

Московский Великий князь Иван III Бельского принял на службу. Однако, из-за живости характера нового русского подданного его карьера пошла зигзагами. Федор Иваныч то покрывал себя неувядающей славой в ратных походах, то оказывался за решёткой за причастность к попытке отравления государя. Однако, благодаря природной изворотливости, Бельскому всегда удавалось выпутаться из любого затруднительного положения с выгодой для себя.

Чтобы остепенить гиперактивного любимчика, в 1498 году Иван III и женил его на своей родной племяннице – княжне Анне Васильевне Рязанской. Свадьбу сыграли у нас, в Рязани, а молодым Иван III пожаловал город Лух со смежными волостями, которые составили территорию Лухского удельного княжества. Пережив ещё множество приключений, достойных пера Александра Дюма, Фёдор Иванович Бельский умер в 1506 году, оставив после себя трёх сыновей – Дмитрия, Ивана и Семёна.

Как известно из русских сказок, два старших сына обычно являются умными, а третий – дураком. Именно такую картину являли собой братья Бельские. Со временем Дмитрий станет главнокомандующим русской армией, Иван – главой правительства при семилетнем Иване IV (будущем Грозном), а, вот, Семён вдарится в диссидентство.

Сперва беды ничто не предвещало. В 1528 году Семён входит в свиту Василия III. В 1532 году отражает очередной татарский набег на Коломну. В 1533 году назначается воеводой в Муром. А летом следующего года Семёна Бельского переводят в Серпухов под начало окольничьего Ивана Ляцкого с задачей готовить поход на польско-литовское государство.

Кем и при каких обстоятельствах был завербован Бельский-младший, сказать трудно, но факт остаётся фактом: оба полководца снеслись с литовцами и, в случае начала войны, запланировали не просто «открыть фронт», а выступить на их стороне против России.

Однако, русская контрразведка уже тогда была лучшей в мире – заговор был раскрыт и «оборотням в погонах» пришлось бежать в Литву. Король Сигизмунд I, как уже упоминалось, всех российских оппозиционеров принимал у себя с распростёртыми объятиями, а потому принял и этих. И так совпало, что Семён Бельский оказался во владениях Сигизмунда как раз тогда, когда там умер его двоюродный брат – экс-князь Великого княжества Рязанского Иван Иванович.

И Бельский воспринял это как знак судьбы. Покопавшись в генеалогических списках, он провозгласил себя наследником рязанского престола и развернул бурную деятельность по восстановлению независимости Рязанского княжества.

Юридическая база под свои претензии была подведена Бельским настолько безупречная, что Сигизмунд ничтоже сумняшеся предоставил ему своё войско. Много лет спустя, другой самозванец, выдающий себя за царевича Дмитрия, по этой уже обкатанной схеме, дойдёт до Кремля и сядет на московский престол.

На западно-европейских картах, таких как приведённая иллюстрация из книги Сигизмунда Герберштейна «Записки о Московии» 1556 года издания, Рязанский край ещё долго обозначался как княжество.

Летом 1535 года литовское войско под совместным командованием гетманов Радзивила, Немировича, Тарновского и князя Семена Бельского вторглось в Северскую область. В ходе двухлетней войны литовцы взяли Гомель и Стародуб, стёрли с лица земли Радогощ, пожгли посады в Чернигове, но дальше продвинуться не смогли и в 1537 году было заключено перемирие, по которому стороны возвращались на исходные позиции.

Бельский, наобещавший Сигизмунду лёгких побед и значительно принизивший мощь России, впал в немилость. Смиренно он испросил у разгневанного короля разрешения съездить в Иерусалим, поклониться святым местам. Сигизмунд отпустил, но до Иерусалима Бельский не доехал.

Паломничество его прервалось в Стамбуле, где Бельский сумел прорваться на аудиенцию к султану Сулейману I Великолепному. Ему Бельский представился уже наследником рязанского престола в изгнании и… от лица Рязанского княжества попросился в турецкое подданство, в обмен на помощь по возврату трона. Сулейман был умным и рачительным правителем – отказываться от подобных предложений было не в его стиле (благо, буквально, перед Бельским, к султану с аналогичной просьбой обращалась Казань). И Сулейман I признал Семёна Бельского законным рязанским правителем, а Рязанское княжество принял в подданство.

Окрылённого такой поддержкой Бельского султан отправил в Крым, собирать войска для похода на Русь. На этом поприще потенциальный рязанский князь, что называется, нашёл себя! Завалил Сигизмунда письмами, что крымцы и турки готовы воевать с Россией и предлагал присоединиться к коалиции. Сигизмунд сначала не реагировал, но когда Бельский предотвратил набеги крымцев на его владения, перенацелив их на Русь, вновь проникся к нему всяческой симпатией. А крымский хан Сагиб-Гирей просто попал под очарование заезжего демагога – Бельский стал его главным советником.

Самое интересное, что и в Москве Семёна готовы были простить и принять. Как раз в это время вершины своего могущества достиг его брат Иван, ставший главой правительства при малолетнем Иване IV. Он выхлопотал блудному брату амнистию. Гонец с грамотой поскакал в Крым, но не доехал, столкнувшись нос к носу с амнистированным Семёном Фёдоровичем собственной персоной, ведущим на Русь крымское войско.

Одежда русских и татар (иллюстрация из книги Герберштейна «Записки о Московии»).

Наслушавшись увещеваний Бельского, что десятилетний царь Иван не сможет выставить против него армию, Сагиб-Гирей кинул на Москву всех своих подданных – в родных улусах разрешено было остаться только младенцам, немощным старцам и неизлечимо больным. К походу крымцев подключились ногайцы и башкиры. А из Кафы и Азова подошли «турского царя люди с пушками и пищалми» . По вытоптанному следу казачья разведка оценила численность противника в 100 тысяч всадников.

К тому же это был не рядовой татарский набег за ясырём, а военно-политическая операция, целью которой был полный разгром Московского государства и создание на его обломках марионеточного Рязанского княжества с вассалом турецкого султана во главе.

На берегах Оки войско, ведомое Семёном Бельским, встречала русская армия под командованием его брата Дмитрия. Сошлись 30 июля 1541 года.

Дмитрий пошёл на хитрость: в авангард он выставил ополченцев с луками и в дедовских тягляях. Лучники затеяли перестрелку через реку. Однако, когда определилось место, где крымцы собираются форсировать Оку, туда подтянули артиллерию (которая тоже уже тогда была лучшей в мире) и её огнём произвели в рядах врага страшное опустошение. Маскарадных ополченцев отвели, а на позиции выдвинулась настоящая русская армия.

Русские воины XVI века.

Увидев ряды сверкающих доспехами витязей, Сагиб-Гирей пришёл в ярость и чуть ли не с кулаками набросился на обманщика Бельского. Татарское наступление было приостановлено. А ночью, по шуму в русском лагере татары поняли, что к ним подходят всё новые и новые силы. Утром взбешённый Сагиб-Гирей ускакал в Крым. За ним повернула вся орда.

По дороге домой, чисто для престижа, крымцы попытались взять Пронск. Его жители поголовно вышли на стены, отбили два штурма, а потом подошла из-за Оки русская армия и татарам пришлось отступать дальше несолоно хлебавши.

А последний получивший «международное признание» наследник рязанского престола Семён Фёдорович Бельский в ходе этого отступления канул в Лету. Пропал без вести. Сгинул... Может, велел его зарезать за обман раздосадованный Сагиб-Гирей. Может, догнала его случайная русская пуля. Может, зарубили его в мимолётной стычке… И хотя достоверных сведений о его смерти нет, можно предположить, что такая деятельная и лихая натура, как Бельский-младший, вряд ли могла отойти от дел и, приняв постриг, тихо доживать дни свои за стенами провинциального монастыря. Лично мне кажется более вероятным, что здесь, на Рязанской земле, которой он так вожделел, и встретил Семён Бельский свою смерть.

Иудин грех Бельского-младшего словно проклятие навёл и на весь остальной род. Усиление в правительстве позиций Ивана Бельского, понятно, нравилось далеко не всем. Уже в следующем после описываемых событий, 1541-м, году в результате минипереворота, устроенного Шуйскими, он лишился всех должностей и был отправлен в ссылку, где через несколько месяцев его зарежут подосланные теми же Шуйскими киллеры. Неразумно променяв тихие радости семейного счастья на политические интриги, Иван Фёдорович Бельский, так же, как и его младший брат Семён, скончался бездетным.

А Дмитрий Фёдорович, хотя и имел такую опору, как армия, на помощь к старшему брату не пришёл. Он тоже вскорости попал в опалу. Слетев со своего поста и обидевшись на всех и вся, Дмитрий Бельский заметался, впутался в несколько заговоров, собрался было бежать в Литву, был арестован, но Иван Грозный помиловал своего троюродного брата. Единственный из трёх братьев он умер своей смертью и оставил наследников – сына Ивана и дочерей Евдокию и Анастасию. Все они погибнут 24 мая 1571 года во время пожара при очередном нападении крымцев на Москву. С их гибелью род Бельских пресёкся и потенциальных претендентов на великокняжеский рязанский престол не осталось.

Но самое-то интересное, что договор о включении Рязанского княжества в состав Турции не был денонсирован. Его положения не отменены и поныне – про них просто забыли в сумбуре последующих событий! Таким образом, чисто юридически мы имеем все права числиться турецко-подданными. В конце концов, какая нам разница как мы будем называться – Рязанской областью или Рязанским вилайетом – и чей ставленник – московский или стамбульский – будет у нас губернаторствовать?

Мерхаба!

Так, кто там, в Стамбуле, сейчас главный?!

Орлов Владимир
махаджир

(примечание: махаджирство – массовое переселение в Турцию народов с территорий, отошедших от неё по результатам русско-турецких войн к России).