версия для печати
Алексей Тверитинов
Александр родился 9 июля 1897 года в сельце (усадьбе) Панькино, которое вычленилось как таковое в период подъема усадебного строительства из деревни и позднее вновь водворилось советской властью в состав одноименной деревни Панькино, в то время Рязанского, а после Московского уездов. Панькино принадлежало по наследству матери Александра Александровича Зинаиде (Зиновии) Алексеевне, урожденной Ступиной и состояло за родом Ступиных по крайней мере с 16 века.[1]
Александр Александрович был вторым после старшей дочери Зинаиды ребенком в большой семье, не давшей, к сожалению, по ряду социальных причин прямого потомства. К 1904 году семья состояла из восьми человек: отца – Александра Ивановича Тверитинова, служившего до революции заседателем Дворянской опеки, а затем - в Землеустроительной комиссии и страховом агенстве Зарайского уезда; матери – Зинаиды Алексеевны, бабушки – Екатерины Павловны Ступиной и пятерых детей – Зинаиды, Александра, о котором идет речь, Алексея, Екатерины и Петра.
В 1907 году Александр пошел учиться в Рязанскую гимназию, которую окончил в 1916 году. В том же году поступил на юридический факультет Императорского Московского университета. Но учиться ему не пришлось. Александр был мобилизован в царскую армию и послан на учебу во 2-ю Московскую студенческую школу прапорщиков, из которой вышел в мае 1917 года поначалу в 217 запасной Ковровский полк, а затем в июне 1917 года был направлен на Юго-Западный фронт в 205 Шимахинский полк 3-го Кавказского корпуса в должности младшего офицера.
После революции в декабре 1917 года Александр был отпущен в Зарайск и проживал теперь уже в деревне Панькино у родителей до осени 1918 года, когда был призван в Красную армию. Но заболевание брюшным тифом отодвинуло на начало 1919 года эту службу, которая до октября 1919 проходила в 5-м Рязанском запасном батальоне. А затем в составе 1-го Рязанского территориального полка, впоследствии переименованного в 490-й, Александр был отправлен на финский фронт, где пробыл до февраля 1920 года. С 490 полком Александр был на латышском и польском фронтах в качестве командира роты. В феврале 1920 года 490-й полк в составе 164 бригады был переброшен на латышский фронт, а в конце марта - на польский.
Таким образом, Александр принял участие в «советско-польской войне», в частности в первом и втором наступлении на Варшаву.
Во время прорыва поляками фронта под Варшавой в августе 1920 года, часть, где служил Александр, была брошена на задержку прорвавшегося неприятеля. Затем она была окружена и со многими другими частями 15-й и 8-й армий оказалась в плену.[2] Но правительство большевиков не очень-то заботила судьба попавших в плен сограждан, многие из которых потом закономерно и перешли на сторону Белой армии.________________
1 Писцовые книги Рязанского края под ред. В. Н. Сторожева. – Рязань, 1898. – Т. 1. – Вып. 1. – 1594 – 94 гг.
То же, А. И. Цепков. Писцовые книги Рязанского края XVI в. – Рязань, 1996. – Т. 1 – Вып. 1. – С. 204.
2 В этой своей неудаче М. Н. Тухачевский обвинял командование Юго-Западного фронта, который своевременно не оказал помощи растянутому флангу Западного фронта. Эти события породили в советском военном руководстве длительный конфликт, сохранявшийся и в 30-е годы. – Большая Энциклопедия Кирилла и Мефодия 2006. Компакт-диск.
Находясь в лагере военнопленных и слушая сообщения белогвардейских эмиссаров о восстании против советской власти тамбовских крестьян и других народных возмущениях против новых порядков и разделяя монархические убеждения генерала Петра Николаевича Врангеля, Александр без колебания вступил в его 3-ю армию, которая тогда формировалась на территории Польши Борисом Савинковым, школьным товарищем главы Польского государства Юзефа Пилсудского.
Александр возможно и раньше вступил бы в Белую армию. Но как можно было подвести под беду беззащитных немолодых уже родителей и еще неокрепших братьев и сестер!
По условиям Рижского мира, заключенного после проигрышной для России польской кампании, белые части Врангеля, еще толком несформированные, вынуждены были покинуть территорию Польши, перейдя советскую границу в районе станции Здолбуново. Белое формирование продвигалось на юг вдоль польской границы. После 3-х дней перехода, преследуемое конницей Котовского, оно придвинулась к южным границам Польши, и в районе станции Жмеринка произошел бой, откуда остатки Белой армии покатились в направлении под Волочиск, где, перейдя границу, вновь оказались в Польше и по условию действующего Рижского мира были вновь интернированы.
В бою под Жмеринкой Александр Александрович Тверитинов был послан в заслон для прикрытия от конницы Котовского отхода Белой армии. Как показано в следственном деле, при натиске конницы белые вынуждены были начать быстрое отступление, но Александр этого себе позволить не смог. Он остался лежать в овраге, когда красная конница пронеслась над его головой, чудом оставив его невредимым.[3] Через несколько дней с остатками белой пехоты Александр присоединился к своим в Польше. Как же это звучит горько и нелепо – к своим - в Польшу!
Судьба вновь привела Александра к Савинкову. Вполне разделяя установку генерала Врангеля – «против большевиков хоть с чертом», да еще в сочетании со свойственным молодости принципиальностью и радикализмом, Александр вступает в созданный Савинковым офицерский «Союз защиты Родины и Свободы», в котором в числе 5 человек проходит специальную подготовку для переброски на территорию Советской России с целью проведения контрреволюционной деятельности. Поскольку в Польше Савинков находился под покровительством Пилсудского - подготовка группы осуществлялась при помощи 2-го отдела Польского генштаба – отдела военной разведки при Польском Военном Министерстве.
Александр был назначен старшим пятерки. Он тогда еще не знал, что кроме антисоветской пропаганды и агитации среди населения на территории Советской России перед ними могла быть поставлена задача совершения террористических и диверсионных актов и организация боевых антисоветских отрядов. Конкретные задания для них тогда еще уточнены не были. Нерешено еще было – как они должны были действовать – все ли вместе или в одиночку. Но уже были взяты фотографии и подготавливались документы.
Но в октябре 1921 года по требованию советского правительства в свете Рижского договора Савинков выехал из Польши во Францию. Потом он был вовлечен в систему операции «Трест», потом был захвачен при переходе российской границы в 1924 году и покончил самоубийством во внутренней тюрьме ОГПУ.____________
3 ГАРФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922. Л. 25-26.
Между тем в 1923 году чекисты получили сведения о готовившейся переброске Александра Александровича Тверитинова на территорию Советской России, и 28 июля 1924 года органами ГПУ НКВД он был объявлен во Всероссийский розыск. Но судьба Александра дала другой поворот. После отъезда Бориса Савинкова в конце 1921 года, Александр Александрович бежал из лагеря интернированных в Лобжинскую губернию под город Остров в Польше, где скрывался у крестьян, копая для них пруды. Через полтора месяца после побега он снова был водворен полицией в лагерь. Весной 1922 года, фактически порвав всякую связь с Савинковской организацией, Александр, с группой интернированных выехал на работу в Августовские леса, где до начала 1924 года работал пильщиком, а впоследствии бракером на лесопильном заводе.
В феврале 1924 года ввиду безработицы Александр подписал контракт на земляные работы во Франции, куда и эмигрировал в г. Гранвиль. Не боясь никакого труда, в Гранвиле Александр работал землекопом у подрядчиков по углублению Гранвильского порта. С мая и до конца 1924 года Александр работал на лесопильном заводе в городке Менескевиль в должности рабочего на машинах.
В начале 1925 года Александр переехал в Париж, где целый год проработал чернорабочим и грузчиком в Большой столярной мастерской. Но мятущаяся активная натура внешне всегда сдержанного Александра, презирая нужду, настойчиво рвалась к социальным действиям. И в том же году, поддавшись идеологическим заблуждениям, Александр вступает в Париже в «Республиканское демократическое объединение» - РДО, возглавляемое бывшим министром иностранных дел Временного Правительства П. Н. Милюковым, с которым, однако потом, разойдясь взглядами, порвал в апреле 1932 года.
В 1926 году нужда на некоторое время привела Александра в г. Лион, где он работал грузчиком на вокзале. В конце года он снова вернулся в Париж и поступил на автомобильный завод «Ситроен» рабочим по окраске автомобилей, где проработал до конца 1927 года, после чего ушел ремонтным рабочим на железную дорогу. Параллельно с трудовой деятельностью Александр Александрович учился и активно работал в РДО против советской власти теперь уже на интеллектуальном уровне. В 1928 году работал полировщиком по дереву, но, заболев профессиональной экземой, вынужден был эту работу оставить. В 1929 году Александр сдал экзамен на право быть Парижским таксистом, работая в этом качестве в разных компаниях до 1934 года. Параллельно подрабатывал переводами. Поправив, наконец, свое материальное положение, он приобрел машину и продолжал работать таксистом на собственном транспорте. Прекратил эту работу в апреле 1937 года, став в Париже руководителем «Союза возвращения на родину».
В РДО он также окончил 3-х годичные курсы, организованные Милюковым по подготовке квалифицированных антисоветских кадров, предназначаемых для антисоветской работы за границей и последующей переброски с этой же целью на территорию Советского Союза.
Параллельно в 1926 году поступил и 1931 году окончил Франко-русский институт «Социальных и Политических наук», организованный группой французских и русских белоэмигрантских профессоров в 1926 году. Этот институт был вечерним, имел целью дать возможность получить высшее образование русским эмигрантам, занятым в дневные часы на производстве. Администрирование и руководство институтом осуществлялось французами. Преподавали же в основном русские профессора: Милюков – курс русской истории, Шацкий – международное право, Тронский – государственное право, Кулишер – конституционное право, Гурвич[4] – историю философии, Марков – политическую экономию, Шефтель – римское и гражданское право, Одинец – историю русского права, преподаватель Лазарев – философию. Были лекции и французских профессоров. Естественно, что политическое направление преподавания воспринимало советскую идеологию крайне отрицательно.
С 1929 года Александр Александрович “занимал одно из видных положений”[5] в РДО, став членом Центрального правления, членом Президиума и казначеем денежных средств организации. Работал в непосредственном контакте с П. Н. Милюковым, продолжая писать статьи и читать доклады на антисоветские темы.
Изучая опыт 1-й пятилетки и происходящие в России процессы, победоносно кричащие со страниц советской прессы о росте промышленности, выполнении планов и т. п., в сознании Александра Александровича, остро любившего свою Родину, стали возникать сомнения в правильности выбранного им политического пути. Эти сомнения усилились после встречи в 1929 году с давним другом - скульптором Сергеем Васильевичем Кольцовым, приехавшим из России в Париж с женой художницей Александрой Георгиевной в творческую командировку, данную им Луначарским для усовершенствования их творческих профессий. С Кольцовым Александр вместе служил с 1917 года в 217 запасном полку в Зарайске, оба тогда были в чине прапорщиков, затем вместе были на Юго-Западном фронте в 205 Шемахинском полку.
Кольцов узнал из газет об избрании Александра Александровича Тверитинова членом правления РДО и о предстоящем докладе, который тот должен был сделать в Историческом обществе в Париже. Там они и встретились. Кольцов хорошо отзывался о Советском Союзе, считая имеющиеся трудности и недостатки явлением временного характера. Рассказ о родине оказал сильное воздействие на сознание Александра.
И вот группа членов РДО во главе с Александром Александровичем Тверитиновым, Александром Константиновичем Палеологом[6] и Георгием Михайловичем Арнольди начала внутри РДО дискуссию, стремясь приблизить платформу организации к советским позициям, принять все то, что произошло в результате революции на родине и содействовать ее успешному развитию.________________
4 Георгий Давыдович Гурвич (1894 – 1965) Преподавал в Томском и Петроградском университетах. В 1921 г. эмигрировал из России; с 1924 г. во Франции; в 1940-45 гг. в США – американский социолог российского происхождения; с 1948 г. профессор Сорбонны. Сформулировал идею «диалектического гиперэмпиризма». – Большая Энциклопедия Кирилла и Мефодия 2006. Компакт-диск.
5 ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922. Л. 183.
6 А. К. Палеолог – потомок Византийских императоров, бывший лейтенант Российского флота и племянник адмирала Эбергордта. – ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922. Л. 131. Тверитинов и Палеолог занимали твердую позицию в изменении программы.
Арнольди занимал половинчатую позицию и по окончании дискуссии от одних отстал и к другим не пристал. Большинство же членов РДО во главе с Милюковым продолжали ставить на реставрацию капиталистических отношений в городе и деревне, на роспуск колхозов и привлечение иностранного капитала. После окончания дискуссии в апреле 1932 года оппозиционная группа из 6-ти человек с А. А. Тверитиновым вышла из состава РДО, о чем было официально сообщено в печати. Вслед за ними вышли еще 15 человек.
После выхода из РДО Александр Тверитинов начал активную работу в русской секции Всемирной конфедерации труда (ВКТ),[7] где по данным следствия “играл видную роль”[8], был сотрудником газеты «Русский шофер» и в феврале 1934 года участвовал в организации “большой шоферской забастовки”[9].
Одновременно в 1932-33 годах Александр был членом Кружка «по изучению социальных и политических проблем современности», представлявшим собой свободную трибуну, где выступали эсеры, меньшевики и левые республиканцы. Он собирался в каком-либо кафе для заслушивания какого-нибудь доклада. В 1933 году, кружок распался.
В том же году, разочаровавшись во всех окружающих его политических направлениях, Александр метнулся, было в масонство[10], надеясь, что здесь он не будет связывать себя никакими политическими программами. Но при приеме он убедился в обратном. Масонство вначале открылось для Александра Александровича как неполитическая организация, как объединение людей в независимости от классовых различий, которые стремятся к высшему нравственному идеалу, ко всемирному братству, и в масонстве могут состоять люди различных политических убеждений и партий. Но вскоре Александр понял, что, внешне находясь вне политики, масонство стоит правее его и нетерпимо относится к убеждениям других людей. А главным убеждением Александра Александровича всегда была его безмерная любовь к своей особенной, уникальной и многострадальной Родине.
«Поручителями» Александра Александровича для вступления в масонскую ложу были его давние соратники по РДО Владимир Николаевич Бухало и Георгий Михайлович Арнольди. Александр был подвергнут предварительным опросам, которые вели сначала старший ложи адвокат Маргулиес, затем по его поручению - Липпман и в третий раз Гласпер. После этого состоялся прием. Александра ввели в собрание членов с завязанными глазами и вновь начали задавать вопросы о его прошлом и политических убеждениях. Выясняли, каково его отношение к евреям. Александр ответил, что такое же, как и ко всем другим национальностям. Антисемитом не является. На вопросы об отношении к смертной казни и гражданской войне выразил свое отрицательное отношение и к тому и к другому. Была масса и других подобных вопросов, после чего Александра вывели из комнаты, сняли в коридоре повязку с глаз и он со своими поручителями Арнольди и Бухало отправился в кафе. Там он им заявил, что в масонскую организацию не войдет, так как она ему не нравится. На следующий день Арнольди заехал к Александру, спросил о его окончательном решении и получил твердый отказ вступить в масонскую организацию.____________
7 Современное название основанной в 1920 году Международной конфедерации христианских профсоюзов (МКХП). В 1998 г.в ее составе св. 26 млн. членов и 113 стран. Местопребывание – Брюссель. – Большая Энциклопедия Кирилла и Мефодия 2006. Компакт-диск.
8 ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922. Л. 338.
9 ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922. Л. 12.
10 А. И. Серков. Русское масонство 1731 – 2000. Энциклопедический словарь. – М., 2001. – С. 789.
В 1934 году нестерпимая ностальгия привела Александра Александровича Тверитинова в «Союз возвращения на родину», который возник в Париже в 1925 году после декрета ВЦИК и СНК от 9. 06. 1924 года о так называемой амнистии участников «белого движения». «Союз» способствовал возвращению в Советскую Россию бывших граждан царской России, но в основном это заканчивалось для них трагически. Не миновала сия чаша и Александра.
Вскоре после вступления в «Союз» Александр Александрович стал членом его правления, преподавал там политическую экономию, читал доклады и публиковался в журнале «Наш Союз». В журнале с ним сотрудничала дочь Марины Цветаевой – Аля (Ариадна), которую Александр считал “талантливой и сообразительной девушкой”. Сотрудником журнала был и ее отец, муж Цветаевой Сергей Яковлевич Эфрон к которому у Александра сложилось отрицательное отношение. Эфрон несмотря на работу в журнале, тем не менее, не был членом Союза возвращения. Для него было достаточно членства в «Евразии» и в масонской ложе. Как потом оказалось, С. Я. Эфрон еще был и секретным сотрудником НКВД и впоследствии среди прочих свидетелей дал на Александра Александровича обширные показания, впрочем, без ложных наговоров.
Александр Александрович любил поэзию, сам когда-то писал стихи, и стихи его публиковались. В Союзе возвращения Александр вел еще и литературный кружок, который активно посещала Марина Ивановна Цветаева-Эфрон. Здесь они и познакомились. Потом с мужем и маленьким сыном Муром Марина Цветаева была в гостях у Александра Александровича и его жены Александры Марковны Тверитиновых. Между семьями сложились близкие дружеские отношения. Иногда Александр отвозил Марину Цветаеву на дачу Эфрона на своей машине за 70 км от Парижа. Не обходилось и без разногласий. Однажды Марина была в гостях у Александра, и он обратил внимание на ее капиталистическое мышление, на что она возразила, заявив, что мышление у нее скорее “феодалистическое”[12]. Потом обозвала Александра большевиком, обиделась и ушла. Последний раз Александр виделся с Мариной Цветаевой в Париже в 1937 году при аресте и обыске французской полицией одного из обществ, в котором они состояли. Последующие встречи происходили уже после ареста ее мужа в России в подмосковном Болшево.
В 1937 году Александр Александрович Тверитинов стал секретарем «Союза возвращения на родину», к этому времени уже оказавшегося в полной идеологической и материальной зависимости от советского полпредства во Франции. Вскоре союз был переименован в «Союз Друзей Советской Родины».
Александр Александрович не мог остаться в стороне от борьбы с надвигающимся на мир фашизмом. В Париже он боролся с фашиствующей организацией «Боевые кресты», активно участвовал в работе Комитета помощи Испании и создании интербригад. Но в 1938 году Народный фронт распался, и фашизм стал вползать во Францию “с черного хода”[13]. Правительство повернуло курс на «умиротворение» фашистских агрессоров. Начались жертвоприношения. В этом русле Александр Александрович Тверитинов и был выслан из Франции как нежелательный элемент и “лицо, представляющее опасность для французской республики”[14]. 18 или 19 июля 1939 года Александр был взят на своей квартире в Париже и отведен в префектуру полиции, где ему было предъявлено постановление Французского министерства внутренних дел о высылке из пределов Франции в четырехдневный срок. Потом, для получения разрешения от Советского Консульства во Франции на въезд в Советский Союз срок был продлен еще на 7 дней и 1 августа 1939 года Александр выехал в Россию.____________
11 ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922. Л. 146.
12 ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922.
13 Александра Тверитинова. К причалу. – М. 1979. - С. 223.
14 ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922.
и мост между ними – любовь, -
единственный смысл, единственное
спасение.
Торнтон Уайлдер. Мост короля
Людовика Святого
Жена Александра Александровича – Александра Марковна, высылке не подверглась и была вынуждена остаться в Париже дожидаться визы, которую в Москве ей должен был выхлопотать ее муж. Но процесс затянулся, шли месяцы, затем молчание, потом война и немецкий концлагерь смерти в крепости Роменвиль, где она пробыла до августа 1944 года.
Она встретилась с Александром Александровичем в Париже, куда приехала учиться в Сорбонне из Аккермана, входящего с 1918 года в состав Румынии. Поженились они в 1929 году. Александра была на 10 лет моложе мужа. Хотя Александра Марковна и считала себя русской, но, родившись и живя у моря, к настоящей России имела весьма косвенное отношение, являясь к тому же Румынской подданной. И только встреча с Александром Тверитиновым по настоящему открыла для нее Россию. И эта встреча в корне перевернула направление всей ее последующей жизни, придав ей неповторимую исключительность благодаря возникшему огромному чувству потрясающей силы, редкому для сегодняшнего времени.
Приехав после окончания войны из Парижа в Москву к мужу, и, не найдя его, Александра в тоске и отчаянии продолжала в метаниях искать его долгие-долгие годы, преодолевая все обрушившиеся на нее мытарства, отказываясь понять то, что с ним произошло в действительности, и осталась в России до конца жизни. Отклоняя все предложения поклонников и в том числе влюбленных парижан, отказывая настойчивым требованиям молодости, прогоняя от себя все возможности проходящего мимо нее человеческого счастья, Александра сохраняла верность и преданность Александру, и до конца жизни отчаянно не могла смириться с его отсутствием, всей душой и существом своим “готовая к нему идти и по морю, яко по суху”[15]. Повсюду ей мерещился его образ. Вся ее последующая жизнь теперь преломлялась в постоянном виртуальном общении с ним. Переполнявшие воспоминания и чувства разрывали ей душу и настойчиво требовали исповеди.
Поначалу в муках “слова сопротивлялись, не желая сочетаться друг с другом”[16]. Так рождалась писательница - Александра Марковна Тверитинова, посвятившая своему мужу Александру Александровичу Тверитинову сначала повесть «Париж – Негорелое...»[17], а потом и роман «К причалу». Особенной пронзительностью чувств наполнена заключительная часть романа, вмещающая в себя сочетание категорий «вечности» и «никогда». Ради такой любви можно и простить приплетенные к повествованию прокоммунистические конъюнктурные вымыслы, свойственные духу того времени. Да она и сама сознавалась в надуманности этого вынужденного антуража, покручивая горстью пальцев у виска.____________
15 Александра Тверитинова. К причалу. – М. 1979. - С. 390.
16 Там же. – М. 1979. - С. 421.
17 А. Тверитинова. Париж – Негорелое... – Л. 1970.
Не трогая сокровенную часть романа, а только ради общего представления о внешнем и психологическом портретах Александра Александровича Тверитинова, составленного любящей женщиной, позволим извлечь из его текста слегка отредактированную информацию.
Александра таяла пред улыбкой его “зеленоватых глаз, вовсе не как у всех людей, а как ни у кого на свете”[18]. Ее восхищал его особый мужской шарм – “лицо продолговатое, чуть горбоносое, в глазах грусть, даже когда смеется. Она чувствовала эту грусть за каждой его шуткой, за каждой улыбкой”[19]. “Все в нем казалось ей полным обаяния, даже то, как с трубкой не расстается; то в кулаке ее зажмет, то в зубах, даже манера сидеть, откинувшись всем телом на спинку стула”[20]. Его волосы, зачесанные на косой пробор были “легки” и “золотисты”[21].
“Я буду помнить этот поцелуй. Я буду помнить этот поцелуй, пока жива, и если смогу, то и после того как умру. В могиле”[22]. – Так впечатлил ее их первый поцелуй.
“Она слушала с каким-то внутренним оцепенением горькую повесть его скитаний, и бесприютного одиночества, и его болезненно острой любви к своей стране, и все в его речи: интонация, и непривычные ей слова, и каждое движение его лица – дышало какой-то особой, русской искренностью”[23]. “Всегда сдержанный, Александр великолепно владел собой в любых ситуациях. И только когда речь заходила о России, случалось, срывался”[24].
Александр всегда ореолом сопровождал ее личный мир, и душа ее восклицала: “Александр со мной. Он живет в моей памяти, и когда меня не станет, его не станет – вместе со мной. Мы умрем в один и тот же миг, будто убитые одной молнией”[25].
Огромной силы чувство между этими людьми в условиях жестокого и сложного времени было обречено на страдание. Но многие были бы счастливы поменяться с ними своей «благополучной» судьбой.
_______________
18 Александра Тверитинова. К причалу. – М. 1979. - С. 84.
19 Там же. – Л. 76.
20 Там же.
21 Там же. – Л. 78, 167.
22 Там же. – Л. 97.
23 Там же. – Л. 103.
24 Там же. – Л. 135.
25 Александра Тверитинова. К причалу. – М. 1979. – С. 430.
Александр остановился в гостинице «Националь». Прописался у сестер и брата в Сокольниках, на Поперечном просеке, 29 - 15. Деятельно оформлял разрешение для жены на въезд в Россию. Вел переписку с оставшимися в Париже соратниками по «Союзу друзей Советской Родины» по адресу: 12 улица Бюси, Париж, 6.
Через 8 месяцев его арестовали. В Сокольниках провели обыск. Несколько раз вызывали на допрос его сестру Екатерину. Потом Александр исчез. Дальнейшие попытки жены и родственников найти его или навести о нем хоть какие-то справки, заканчивались ответом из соответствующих инстанций типа: “данными не располагаем”[26].
И вот, наконец, когда никого уже из близких не осталось, мне, автору этого очерка, приходящемуся Александру Александровичу Тверитинову двоюродным племянником, пришла из ФСБ России долгожданная весточка.
22.08.2007 года. Ответ на запрос.
26 Александра Тверитинова. К причалу. – М. 1979. - С. 401.
Постановление об аресте Александра Александровича Тверитинова. Москва, 22
апреля 1940 года. Продолжение документа запечатано конвертом и засекречено.
ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922. Л. 1.
ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П – 55922. Л. 8. Апрель, 1940 г.
В ГА РФе я дал подписку, что не буду мстить потомкам лиц, так или иначе упоминаемых в следственном деле, содержащем более 400 листов. Но меня удивило и разочаровало, что три четверти из них перед просмотром оказались заправленными в специальные конверты с грифом «конфиденциально», прошитые и опечатанные, и основная информация дела осталась недоступной. В деле приведены обширные показания различных свидетелей и упоминается большое количество известных и знаменитых имен. Вероятно, поэтому оно так тщательно и засекречено.
Александра арестовали в день рождения Ленина 22 апреля 1940 года по подозрению в контрреволюционной и шпионской деятельности против Советского Союза с предъявлением обвинения по ст. 58, п. 1-а, п. 4, 10, 11 и ст. 17-58, п. 8 УК РСФСР. Во время следствия Александр содержался в Лефортовской тюрьме. На допросах он нисколько не отрицал своей антисоветской деятельности до 1934 года, после которого взгляды его стали смягчаться. Но свою причастность к шпионажу отрицал до конца следствия. На вопросы о целях приезда в Советский Союз неизменно отвечал, что приехал сюда для проживания на Родине.
- “Вы “лгете”, какая родина для вас Советский Союз, когда против Советского Союза вы почти всю свою сознательную жизнь вели активнейшую борьбу”![27] – Не выдерживал следователь.
Через 8 месяцев следствия Постановлением Особого Совещания НКВД СССР от 30 декабря 1940 года Тверитинов Александр Александрович был заключен в исправительно-трудовой лагерь сроком на 8 лет, считая срок с 22 апреля 1940 года. 27 мая 1942 года Александр Александрович ушел из жизни отбывая наказание в Севастлаге НКВД,[28] но при каких обстоятельствах - остается неизвестным.______________
27 ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922. Л. 300-301.
Через 16 лет после его смерти, 21 июля 1958 года Военный трибунал Московского Военного Округа отменил вышеозначенное Постановление и прекратил дело за отсутствием состава преступления. Александра Александровича реабилитировали. При этом было отмечено, что, находясь в Париже на посту руководителя «Союза друзей Советской Родины», он “принес России большую пользу”[29].__________
28 Информация службы РАФ ФСБ России по г.Москве.
29 ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922. Л. 409.
Aleksej
Утверждено
О проекте
Комментарии
Александр был мобилизован в царскую армию и послан на учебу во 2-ю Московскую студенческую школу прапорщиков, из которой вышел в мае 1917 года поначалу в 217 запасной Ковровский полк, а затем в июне 1917 года был направлен на Юго-Западный фронт в 205 Шимахинский полк 3-го Кавказского корпуса в должности младшего офицера.
205-й пехотный Шемахинский полк (Ниже в статье это название написано правильно:«С Кольцовым Александр вместе служил с 1917 года в 217 запасном полку в Зарайске, оба тогда были в чине прапорщиков, затем вместе были на Юго-Западном фронте в 205 Шемахинском полку».)
Судьба вновь привела Александра к Савинкову. Вполне разделяя установку генерала Врангеля – «против большевиков хоть с чертом», да еще в сочетании со свойственным молодости принципиальностью и радикализмом, Александр вступает в созданный Савинковым офицерский «Союз защиты Родины и Свободы», в котором в числе 5 человек проходит специальную подготовку для переброски на территорию Советской России с целью проведения контрреволюционной деятельности.
Александр Александрович Тверитинов никак не мог вступить в «Союз защиты Родины и Свободы», так как эта организация существовала в пределах 1918 г. В 1921 г. она была восстановлена, но под другим названием – «Народный союз защиты родины и свободы», в который вступил А. А. Тверитинов.
Между тем в 1923 году чекисты получили сведения о готовившейся переброске Александра Александровича Тверитинова на территорию Советской России, и 28 июля 1924 года органами ГПУ НКВД он был объявлен во Всероссийский розыск.
28. 7. 1924 Александр Александрович Тверитинов не мог быть объявлен органами ГПУ НКВД во всероссийский розыск, так как такой организации никогда не существовало. В 1922 – 1923 гг. существовало ГПУ при НКВД РСФСР, которое 15. 11. 1923 было преобразовано в ОГПУ при СНК СССР, приобретя общесоюзный статус.
После отъезда Бориса Савинкова в конце 1921 года, Александр Александрович бежал из лагеря интернированных в Лобжинскую губернию под город Остров в Польше, где скрывался у крестьян, копая для них пруды.
Александр Александрович не мог бежать из лагеря интернированных в Лобжинскую губернию под город Остров в Польше, так как такой губернии никогда не существовало. В 1867 – 1917 гг. существовала российская Ломжинская губерния, входившая в состав Царства Польского, которая к 1921 г. перестала существовать ввиду образования Польской Республики.
В начале 1925 года Александр переехал в Париж, где целый год проработал чернорабочим и грузчиком в Большой столярной мастерской. Но мятущаяся активная натура внешне всегда сдержанного Александра, презирая нужду, настойчиво рвалась к социальным действиям. И в том же году, поддавшись идеологическим заблуждениям, Александр вступает в Париже в «Республиканское демократическое объединение» - РДО, возглавляемое бывшим министром иностранных дел Временного Правительства П. Н. Милюковым, с которым, однако потом, разойдясь взглядами, порвал в апреле 1932 года.…
«Республиканское демократическое объединение», в которое в 1925 году вступил Александр Александрович, в своей политической платформе делало ставку на НЭП и реставрацию капитализма в России.
Александр Александрович не мог вступить «Республиканское демократическое объединение», так как организация, с 1924 г. возглавляемая П. Н. Милюковым, называлась «Республиканско-Демократическое Объединение».
6 А. К. Палеолог – потомок Византийских императоров, бывший лейтенант Российского флота и племянник адмирала Эбергордта. – ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. № П-55922. Л. 131.
Не было никакого адмирала Эбергордта, а был адмирал Андрей Августович Эбергард (1856 – 1919).
27 мая 1942 года Александр Александрович ушел из жизни отбывая наказание в Севастлаге НКВД,[28] но при каких обстоятельствах - остается неизвестным.
Александр Александрович не мог отбывать наказание в Севастлаге НКВД, ввиду отсутствия такового. Скорее всего, речь идёт о Севвостлаге (Северо-Восточном исправительно-трудовом лагере).