Поездка в Пронск

Предыстория
(о селе Бестужеве)

Много лет я мечтал посетить село Бестужево Семионовского (ныне – Пронского) района Рязанской области - место, где я родился (именно оно записано в паспорте).

После моего рождения 17 августа 1952 года в Никитинской больнице родители жили в доме моей бабушки, Круташовой (ранее Хреновой, в девичестве Пантюхиной) Марии Григорьевны, в селе Бестужеве.

В этом доме (дом кирпичный) бабушка жила после второго замужества (первый муж – Хренов Леонид Константинович – умер в 1942 г.). Она вышла за вдовца, Круташова Степана Гавриловича, в 1949 году, у которого было 7 детей (уже больших, живущих отдельно). Степан Гаврилович умер в 1951 году, и бабушка осталась одна в этом доме.

После замужества к ней приехала моя мама, Косарева (Хренова) Мария Леонидовна с отцом Косаревым Владимиром Егоровичем. Через несколько месяцев после моего рождения, в 1953 г., наша семья переехала в дом отца, в деревню Вырубово Ленинского района Московской области.

Летом 1956 года, когда мне было почти 4 года, меня и мою двоюродную сестру Тамару (Соколову Тамару Михайловну, в замужестве Сенатскую, 1948 года рождения) отправили к бабушке в Бестужево.

Больше я там не был, но оказалось, что я очень много запомнил. Помнил дом, черёмуху у окна, большой пень от тополя, маленькие деревца недалеко от дома, у дороги. Помнил колодец, церковь, в которой хранили зерно. В доме была русская печь, электричества не было, помню керосиновую лампу. Помнил чулан, в котором бабушка рассказывала нам с Томкой страшные истории перед сном.

Сон

Бестужево часто снилось мне, а однажды сон был такой яркий, что я проснулся среди ночи: приснилась нарядная церковь, работающая, ограда вокруг церкви и кладбища, а в ограде – красивая арка из кирпича.
Был какой-то праздник, снились какие-то родственники (в том числе и не связанные с Рязанщиной).
Проснулся я от эмоциональных впечатлений (сон был цветной, очень яркие краски), и долго не мог заснуть.

Удивился ночным фантасмагориям (я не помнил ни кладбища, ни ограды, ни арки).

Мечты о поездке

По воспоминаниям родителей, бабушку осенью 1956 года забрали жить в Москву, к дочерям, а дом в Бестужеве продали знакомым – Петруниным Василию и Александре (у них была дочь Татьяна).

Прошло много лет. Не раз при встречах с двоюродным братом (единственным братом, Виктором Александровичем Хреновым) мы мечтали о поездке на Рязанщину, на родину наших родителей (его отец Александр Леонидович Хренов и моя мама родились в деревне Мосток Пронского района). Изучали карты (такие карты, на которых обозначена деревня Мосток, появились только после перестройки).

Мечты сбываются

И вот однажды, в начале февраля 2001 года, на юбилее моей крёстной и нашей тёти Анны Леонидовны Соколовой (Хреновой), которой исполнилось 80 лет, мы твёрдо решили съездить в этом году, на машине Виктора, в Пронск, найти Мосток и Бестужево. Договорились на конец апреля, до начала сельхозработ. А на пасху, 15 апреля брат звонит: «Готовься ехать в следующую субботу!» Мечта стала осуществляться…

С нами согласилась ехать моя мама. Накануне поездки, вечером в пятницу 20 апреля, мы встретились в Вырубове, попарились в баньке (кстати, вы-пили по бутылочке рязанского пива, называется «Русское»), повспоминали, проработали маршрут, составили «либретто» поездки, включая места фотографирования.

Начало поездки

В субботу, 21 апреля , в 6 часов 50 минут мы выехали втроём на Витиной «Волге» из Вырубова.
Заранее проанализировав варианты маршрута, мы выбрали поездку по Рязанскому шоссе. Маршрут был такой: дер. Вырубово – пос. Дубровский – пос. Измайлово – МКАД, далее по МКАД до поворота на Рязанское шоссе, затем по шоссе через г. Люберцы, г. Бронницы (по новой объездной дороге), до Коломны, вокруг которой - объездная дорога, через реку Оку, далее по трассе – г. Луховицы, граница Московской и Рязанской областей, перед въездом в г. Рязань – поворот направо на объездную дорогу, затем поворот направо на трассу Рязань – Ряжск, в н.п. Реткине – поворот направо на дорогу на Пронск и Скопин. По этой дороге – 50 км до Пронска – и мы на родине наших родителей.
Когда мы проехали город Люберцы, мама вспомнила, что забыла взять с собой сумку с продуктами, лекарствами и деньгами (так и осталась висеть на гвоздике в доме). Но ничего, всё обошлось без лекарств.

На трассе запомнились продавцы лука: в красивых связках и севка в пакетах. Их мы видели в районе Луховиц. Конечно, осталась в памяти речка Вобля (и кто её так назвал?).

Рязанская область

Проехав границу Московской и Рязанской областей, сфотографировались рядом с указателем «Рязанская область». Вскоре подъехали к городу Рязани, сфотографировались рядом со стелой «Рязань».

Не въезжая в город, повернули направо на объездную дорогу. Миновали правый поворот на трассу "Р132" (на Михайлов), переехав железную дорогу, свернули направо, на трассу "Р126" (на Ряжск).

Когда в Реткине свернули направо на дорогу на Пронск – Скопин, сердце застучало громче – начались родные места. Читая дорожные указатели, мы спрашивали у мамы: «А это помнишь?».

Первая деревня на трассе – Синец, потом проехали железную дорогу (Рязань – Ряжск, именно на этой ветке станции Хрущёво , Чемодановка и Биркино ). Дальше по трассе – Романцево, а за ним – поля, поля, поля… Вспаханные под зиму, поля кажутся чёрными. Мы удивились, на мама сказала – чернозём. Проехали село Малинищи (был указатель «Совхоз Малинищи»).

Чуть дальше, за речушкой Обалы (которая впадает в Гремячку), увидев указатель «Левый поворот на село Гремяки», мама вспомнила частушку из детства:
Не ходите, девки, замуж
Во Гремячское село –
Не по нашему лопочут:
Всё «каё, чиё, каё.»
Проезжая Тырново (это название ей знакомо, она подсказала правильное ударение: на первом слоге), вспомнили Болгарию (Велико-Тырново). Тырново – на речке Истье (здесь же в Истью впадает речка Казачья).

В Абакумове (справа от дороги) запомнилась красивая церковь на живописном холме (но, видимо, не работающая).

Пронский район

Вскоре показалась надпись «Пронский район» (сфотографировал на фоне берёз). Ещё проезжали село Красное, затем справа был поворот на Альютово, переехали речушку Новинскую (перед ней был левый поворот на село Елшино), потом слева был Скородин лес.

Пронск

И вот – подъехали к Пронску. У поста ДПС – красивая стела «Пронск 1131 год» (сфотографировал на обратном пути).
Решили сначала переехать реку Проню по мосту, которого раньше не было, и посмотреть на город с западного берега. Остановились сразу за мостом. Мама вспомнила, что здесь, на этом берегу Прони, раньше было село Дурное. Спросили у прохожих (молодая пара спешила на крестины в церковь) – они сказали, что это – Архангельское, а Дурное где-то рядом. Недалеко виднелась красивая церковь. Потом выяснилось, что это храм Михаила Архангела. Позднее, уже дома, изучая карту, я понял, что это – бывшее село Архангельское, которое стало частью посёлка городского типа Пронска. Видимо и бывшее Дурное тоже стало частью Пронска.

А теперь – вставная глава о Пронске (сведения из «Советского энциклопедического словаря», энциклопедии «Города России» и чуть-чуть от меня).

Сведения о Пронске

Пронск – посёлок городского типа (с 1958 г.), районный центр Пронского района Рязанской области. Пронск был городом с 1186 г. по 1926 г. Первое упоминание в летописях о Пронске - в 1186 г. В 1237 году город был разорён татаро-монголами.

Пронск прославился тем, что во времена Иоанна Грозного, в 1541 году, город выдержал осаду войск Крымского ханства.

Существует легенда, что при осаде татары много раз кричали защитникам города: "Аширларга! Сдавайся!", но всякий раз на крутой берег Прони выходил коренастый мужичок и кричал: "А хрена вам!", красноречиво жестикулируя руками. От этого мужика и пошёл род Хреновых .

При создании Рязанского наместничества (впоследствии, с 1796 г. - Рязанская губерния) в 1778 году Пронск стал уездным городом. Население в 1897 году было около 8 тысяч человек.

На гербе города Пронска, высочайше утверждённым в 1779 году, кроме атрибутов Рязанской губернии (сабля, ножны и княжеская шапка в верхней, меньшей части), - большой старинный дуб в знак его распространения в окрестных лесах.

Пронск считался официально городом до 1926 г., после чего стал сельским поселением (население в то время было 1,5 тыс. чел.). В 1958 году стал посёлком городского типа. Население в 1989 году было около 5 тыс. человек.

Сейчас в Пронском районе есть город с населением больше, чем в Пронске. Это город Новомичуринск (население 20 тыс. чел. по сведениям на 1992 год)., ставший городом в 1981 году, до этого считался посёлком городского типа (возник в 1968 году, как посёлок строителей Рязанской ГРЭС). Находится на берегу водохранилища (плотина на реке Проне находится у села Бестужева, недалеко от места впадения в Проню речки под названием Галина, рядом с деревней Набоковка (раньше деревня называлась Набокинские хутора, для нас знаменита тем, что в ней родилась Мария Григорьевна Пантюхина (1895-1982), в замужестве Хренова, во втором замужестве - Круташова, жена Леонида Константиновича Хренова, мать Петра, Анны, Александра и Марии Хреновых).

Город Новомичуринск назван в честь академика Ивана Владимировича Мичурина (1855-1935), который родился в этих местах в 1855 году, в поместье Вершина (сейчас - деревня Мичуровка). И.В. Мичурин с 1872 г. жил и работал в г. Козлове (с 1933 г. - г. Мичуринск, Тамбовской обл.).

Деревня Мичуровка - в 5 км от Новомичуринска, рядом с селом Гниломедово и с деревнями Крестьяновка, Юмашево, Вязовка, Петровка. В деревне Мичуровке жила Ненила Григорьевна Пантюхина, сестра М.Г. Пантюхиной.

Продолжим наш рассказ о поездке в Пронск и окрестности в апреле 2001 года.

Пронская школа

Полюбовавшись живописным видом Пронска, реки Прони и моста, сделали несколько фотографий. Мама пыталась разглядеть дома на крутом берегу Прони, искала знакомые силуэты зданий, которые она не видела около 50 лет. Где же здание школы? Школа была из красного кирпича. Может быть, покрасили в другой цвет? В этой школе мама училась в 1-ом и 2-ом классе (т.е. с 1935 по 1937 г.), потом в 5-ом и 6-ом классе (т.е. с 1939 по 1941 г.). А жила она в это время в Пронске у тёти (Новичковой Татьяны), довольно далеко от школы. (А в 3-ем и 4-ом классах мама училась в школе в селе Береговой Погореловке). А после 6-го класса учёба прекратилась: после похорон отца в 1942 году мама пошла работать в колхоз, на ферму.

Мы развернулись и поехали назад, у поста ДПС свернули направо и поехали в старый город. Спросили у прохожих, как проехать к школе, а нам показали новое здание школы. Но всё-таки показали дорогу к старой «красной» школе.

Заплутавшись в узких улочках, мы остановились, увидев прохожих.: «Где же школа? Почему не видно?» Здание-то довольно высокое, четырёхэтажное (а весь Пронск в основном одноэтажный, 4-5-этажных домов мало). И нам ответили: «А взорвали школу-то, красавицу нашу».

Оказалось, что совсем недавно здание школы разрушили – какому-то «новому русскому» место понравилось, захотел здесь дом построить. Местные жители протестовали – но кто их слушать будет?

Оказалось, что мы остановились совсем недалеко от места, где была школа. Проехав мимо сквера с памятником (не поняли кому; когда-то на этом месте была церковь, которую помнит мама) и дважды повернув, мы подъехали к пустырю, покрытому кирпичной крошкой – это всё, что осталось от школы. Подошли к обрывистому склону, полюбовались открывшимся видом, представили, как на эту верхотуру пытались лезть крымские татары, осаждавшие город.

Конечно, сфотографировали маму на памятном для неё месте. Напротив школы – здание церковного вида из красного кирпича с белыми вставками. Мама забыла его. Увидели пожилую женщину, подошли, спросили, что за здание. Она сказала, что когда-то здесь был монастырь. Мама спросила у неё, как нам проехать в деревню Мосток. Раньше-то деревня была на большаке, на дороге Пронск – Плотное – Княжая – Большое Село – Соха – станция Хрущёво.

Оказалось, что женщина знает Мосток, сказала, что там жили дядя Филя с тётей Леной (а это – дядя и крёстная моей мамы!). Но того большака уже нет. В Мосток сейчас можно проехать из Пронска только в сухую погоду по заросшей грунтовой дороге.. А так как ночью накануне шёл дождь, нечего и пытаться ехать. Посоветовала ехать в Большое Село, а там спросить, как добраться до Мостка. А Плотное и Княжая стали частью Пронска.

Отъезжая от бывшей школы, обратили внимание на здание, покрашенное в голубой цвет (кажется, трёхэтажное). На стене – мемориальная доска (прочитать полностью не успел, но запомнил, что там учился И.В. Мичурин). Раньше, до 1917 года, в этом здании было уездное училище. Сейчас в нём – краеведческий музей. Адрес : Советская улица, дом 7.

Терновая Погореловка

Асфальтированная дорога из Пронска повернула направо, а вскоре показалась деревня. Свернули в деревню, увидев там машину с московским номером, и решили спросить, куда ехать дальше. Водитель сказал, что это – деревня Терновая Погореловка, а нам нужно проехать чуть дальше и на развилке свернуть налево (направо – к Береговой Погореловке, налево – к Большому Селу). А названия-то мамке знакомы, и в этих местах могут жить родственники!

Мы чуть не застряли, выезжая из Терновой Погореловки на трассу – так развезло на вид сухую землю после ночного дождя. Хорошо, что водитель помог нам подтолкнуть машину. Но на будущее ре-шили не рисковать, с асфальта не сворачивать.

Большое Село

Подъезжая к Большому Селу, мы увидели справа церковь и кладбище. К сожалению, не сфотографировали это место, а ведь на этом кладбище - многие наши родственники. Церковь очень ветхая, без крестов. В честь кого освящена, пока не выяснили (мама помнит, что в Мостке был престольный праздник – Покров день (по григорианскому календарю 14 октября, по юлианскому – 1 октября).

Увидев девушку на дороге, мы остановились и спросили, как попасть в Мосток. Девушка сказала, что свернув налево у знака «Пересечение со второстепенной дорогой слева», мы проедем до Мостка.

Скучаловка

Воодушевлённые, мы поехали дальше. Вскоре показалась деревенька. Ну до того симпатичная, просто сказочная: улица зелёная (молодая травка пробивается), с двух сторон аккуратненькие домики, по улице куры гуляют.
У ближайшего дома увидели мужика, машину оставили на закончившемся здесь асфальте и поспешили в деревню.
– Скажите, пожалуйста, это – Мосток?
– Да нет, это – деревня Скучаловка.
– А Мосток где?
– Мосток-то рядом, в километре отсюда, но вы туда не проедете. Нет дороги.

Мама вспомнила, что в Скучаловке жили её родственники: двоюродный брат Хренов Егор Иванович с женой. Оказалось, что они давно умерли.

Подошли две пожилые женщины, разговорились. Оказалось, что одна из них – из Мостка, Мария Королёва. Она вызвалась показать дорогу в Мосток. Туда можно пройти лесом или по опушкам, через овраги. Мама не пошла, осталась постеречь машину и поговорить со второй женщиной (тоже Марией), а мы с братом решили идти: что же, зря ехали?
Тётя Маша Королёва (в замужестве Краснорядцева, Мария Александровна ) повела нас на окраину деревни, через луг к оврагу (овраг и лес вокруг называется Грачи). Мы, молодые ещё мужики под пятьдесят лет, еле поспевали за тётей Машей. А она ещё умудрилась три раза упасть, спотыкаясь на кочках, но моментально вскакивала, как мячик, («Тьфу, твою мать, опять кочка!») и спешила дальше. Довела до оврага, хотела показать, как идти дальше, но вдруг решила идти с нами до Мостка. Сверху показалось, что через овраг мы не пройдём: много воды внизу, а мы в ботинках, а тётя Маша в галошах на шерстяной носок. Но она ни на секунду не остановилась: «Пройдём, по кочкам, да по жердочкам!»

И правда прошли, след в след, по кочкам, да по жердочкам. Перешли овраг, потом по опушке леса, через «Редкодубье», ещё один овраг, и перед нами – деревенька Мосток. Вот где сердце-то застучало!

Мосток

Если бы деревья были в зелени, мы могли бы пройти мимо и не заметить деревни. Перед нами открылся такой вид: лощина, т.е. овраг с пологими склонами, внизу, по левую руку, течёт ручей (в нескольких местах он запружен), мостик (мосток!) через ручей – только для пешеходов, очень живописен (мы на нём сфотографировались), за мостиком – заросшая дорога вверх по склону, ведущая в Большое Село. С правой стороны виднеются дома. От мостика вверх по склону вдоль домов тянется улица – это заросшая дорога на Княжую.

Если встать на эту дорогу и смотреть вверх, в сторону Княжой, увидим два порядка домов. По правую руку – от порядка осталось всего два дома, и по заросшим кустарником участкам угадываются места, где раньше были другие дома.

Верхний дом на этом порядке – дяди Филин (Хренов Филипп Константинович – мамин дядя, и наш с братом двоюродный дед). Дядя Филя с тётей Леной давно лежат на кладбище (видимо, в Большом Селе), а этот дом дочь Филиппа Константиновича, Надежда, продала городским жителям. В этот день никого не было, дом закрыт, но калитка открыта. Мы потом зашли, посмотрели на дом, на сад, в баню зашли, сфотографировались на лавочке у дома и на резной скамейке в саду.

Рядом с дяди Филиным домом, чуть ниже – ещё один запертый дом. Кто там живёт, мы не узнали пока. Крёстная говорит, что там жили те, у кого мамка кашу съела. На дворе остывала каша, а девочка Маша Хренова увидела её и съела. А сестра Нюра её отругала, а Маша говорила: «Так никого же не было, каша уже остыла, а есть хотелось очень».

По словам крёстной, выше дома Филиппа было ещё два дома, а всего на этом порядке было 9 домов. А самый нижний дом был, как нам сказала тётя Маша, Константина и Федосьи (Фени) Хреновых, родителей Леонида, Филиппа, Ивана, Степана, Кристины и Марии, т.е. деда наших родителей, а нашего прадеда. На месте дома сейчас – заросли вишни и других деревьев. Здесь мы с Виктором сфотографировались, на месте, откуда пошёл корень Хреновых. (Позднее крёстная сказала, что это был их дом, т.е. Леонида и Марии, после смерти родителей он перешёл к старшему сыну).

С левой стороны дороги почти весь порядок цел, а левее вдоль лощины ещё несколько домов: третий порядок. Кто тут жил раньше, мама помнит очень смутно: вспомнила Егорову Зинаиду (их прозвище было – Касаткины), своего крёстного Александра Лоханкина (прозвище?), тётю Катю Кутуку (тоже прозвище?). В деревнях обычно у многих были прозвища. Вот мама вспомнила, что Хренова Ивана Константиновича звали «Дух», его жену Александру – «Шафирка».

Брат Александр

Тётя Маша повела нас к крайнему нижнему дому в левом порядке и постучала в дверь, а потом в окно. После паузы из дома вышел молодой мужчина – это оказался наш троюродный брат, Хренов Александр Егорович. Мы познакомились и разговорились. Пауза была вызвана тем, что Саша с соседкой, пожилой женщиной, смотрел телевизор. Когда постучали, бабулька выглянула в окно, увидела мужиков с фотоаппаратом, решила, что какие-то начальники приехали, а у них ТЭН включен. Давай прятать ТЭН – вдруг оштрафуют.
Саша позвал в дом, показал фотографии: своих родителей (он сын Егора Ивановича, одного из троих детей Ивана Константиновича Хренова), своих пятерых братьев (позднее мы познакомились с братом Николаем Егоровичем, который приехал из Шацка в Береговую Погореловку, проведать тётю, Анну Ивановну и дядю, Александра Ивановича), а также дяди Фили и тёти Лены. Несколько фотографий мы взяли, чтобы переснять.
Саша согласился поехать с нами в Бестужево и к другим родственникам. Мы пошли в Скучаловку другой дорогой, через лес. Напоследок мы ещё раз посмотрели Мосток и окрестности. Какая же красота! Восхитительное место! Это в апреле, а как же здорово здесь должно быть в мае и летом! Здесь, босоногие, бегали в детстве наши родители.

Полюбовались, подышали родным воздухом и пошли в Скучаловку. Прошли через сад дяди Фили, упирающийся в лес. В овраге в лесу прошли мимо пруда.

До свидания, Мосток! Да, опустела, обезлюдела деревня. Лишь летом оживает, когда в опустевшие дома приезжают наследники, привозят детей на каникулы. Раньше-то деревня стояла на оживлённом тракте «Город – станция», а этот ручей в лощине для гужевого транспорта не был преградой – достаточно было лёгкого мостка. Но для автомобилей – это непреодолимая преграда. А асфальтированную дорогу построили в другом месте. Какова-то будет дальнейшая судьба Мостка? Для любителей глухих местечек – райское место, то, что надо. Электричество есть, газ привозной, в соседней деревне – молоко (12 коров!), а остальном – глушь, ни машин, ни чужих людей.

По лесной дороге мы дошли до Грачей. В верховьях оврага, недалеко от Скучаловки, - ещё один пруд, в котором , как сказал Саша, много рыбы.

Бестужево

Дошли до машины и поехали в Бестужево: через Большое Село, Карьер (это посёлок рядом с Береговой Погореловкой, по карте – это часть села), через реку Проню по понтонному мосту (а раньше здесь был паром - от него остались причалы), через совхоз Погореловский (раньше здесь была мельница, но после постройки Рязанской ГРЭС и водохранилища мельницу затопило, и в хорошую погоду в воде видно её остатки), мимо Новомичуринска (перед ним – мост через речку Галину), мимо ГРЭС, через плотину на Проне.

У плотины произошла небольшая задержка: дорога оказалась перекрыта остановившимся трактором с прицепом. Оказалось, что тракторист перекрыл путь свадебному кортежу: выкуп требовал. День-то был – суббота перед Красной горкой, пора свадеб (за этот день мы повстречали много свадебных машин).

Переехав Проню, сразу приметили виднеющееся здание Бестужевской церкви. К ней и лежал наш путь.

Издалека я заметил тонкий крест над храмом (колокольня пока без креста). Подъехали к церкви – и первое обжигающее впечатление: перед церковью есть кирпичная арка из моего давнего сна!!! Ограды нет, но кладбище недалеко от церкви есть, и арка осталась. А я был уверен, что это просто сон.

Только после осознания того, что арка – это реальность, я посмотрел вокруг: всё на месте! Вот бабушкин дом, где я прожил лето 1956 года, вот колодец (он изменился – появились бетонные кольца, но ворот и ведро на цепи остались!), перед домом у дороги на Чекраки росли небольшие деревца – они вымахали очень большими за 45 лет (помню, что возле этих деревьев спал нищий, видимо, пьяный, а я боялся).

Конечно, кое-что изменилось. Дом оштукатурен и побелен, к нему пристроена терраса. Черёмухи у окна нет, но пень от неё остался. Большого пня от тополя нет – видимо, выкорчевали или сгнил.

Петрунины

Хозяева оказались дома. Мама сразу подошла к хозяйке: «Здравствуй, Шура Петрунина!» Та заулыбалась: «Да, это я, но Вас узнать не могу». Вышла дочка. «А вот и Танечка!» – и мама начала рассказывать стишок (частушку) из давних лет:
Бригадир, бригадир,
Косматая шапка.
А Таня закончила:
А кто чашку поднесёт,
Тому и лошадка!
После этих стихов мама призналась, кто она. После радостных узнавании я сфотографировал возле дома трёх женщин: маму тётю Шуру и Таню. Обещал выслать фото на адрес Тани (г. Новомичуринск, пр-кт Энергетиков, д. 6, Макарова Татьяна Васильевна).
У дома стояло две машины, к тёте Шуре приехали родственники из Новомичуринска: дочь Таня, внуки и правнуки… Все были при делах, наводили порядок после зимы.

Нас провели в дом: русской печи нет, вместо неё – печка поменьше, перегородок в доме нет. Но в остальном всё очень похоже на 1956 год. Посмотрели чулан, в котором бабушка нам рассказывала страшные истории – в нём ничего не изменилось. Хотелось пройти в сад (помню заросли слив, шалаш среди них), но постеснялся. Выйдя на улицу, я с интересом оглядывался и вспоминал прошлое..

Дорога на Чекраки заросла, по ней уже не ездят (а раньше ездили на лошадях). Дорога шла вниз в овраг, в котором был ручей (в нём мы мыли ноги перед сном). Я тут же побежал через сухие заросли бурьяна и репейника смотреть на ручей – цел! В соседнем дворе заметил женщину: смотрит с удивлением – куда это побежал пузатый мужик с фотоаппаратом? (В этом доме, – чуть ниже нашего, – в 1956 году, по словам мамы, жили Егоровы Дарья и Иван, у них был сын Владимир).

Чекраки – это деревня за оврагом, по карте – это часть Бестужева. Для лошадей и телег ручей в овраге не был преградой, поэтому здесь была короткая дорога. А для автомобилей – этот ручеек – серьёзная преграда, мост нужно строить, а деньги откуда? Поэтому дорога и заросла, а ездить стали вокруг.

Цел дом и напротив нашего, через дорогу. Здесь жили Чилёнковы. Мама помнит бабу Дуню и его сына Михаила (сейчас ей сказали, что сноха бабы Дуни Мария умерла в 2000 году).
Стоят дома и по левую сторону от нашего, вдоль дороги на станцию Чемодановку. Здесь когда-то жили Кобзев (бабушка его звала «Ашкар», вечно самогон клянчил) и безрукий бригадир (бабушка его не любила, звала «Пёс косорукий»; у него не было правой руки).
На кладбище у церкви похоронен Степан Гаврилович Круташов (второй муж бабушки): в 1951 году на его похороны приезжал дядя Саша (Хренов Александр Леонидович).

К сожалению, времени у нас в обрез, пришлось прервать разговор мамы с Таней и Шурой: надо ехать.

ГРЭС (Новомичуринск).
Надежда Филипповна

Следующая остановка – на ГРЭС (так местные называют город Новомичуринск).

В Новомичуринске встретились с маминой двоюродной сестрой Надеждой Филипповной Карасёвой (Хреновой). Она была на улице, недалеко от подъезда своего дома (её адрес: г. Новомичуринск, д. 6Д).

Саша подвёл её к маме: «Узнавайте друг друга!» Долго всматривалась тётя Надя, а когда поняла, кто перед ней, расплакалась: «Из всех родственников тебя, Машенька, больше всего хотелось увидеть! Я уж хотела в передачу «Жди меня» писать!»
Пока мы с Сашей ходили в магазин (взяли бутылочку «Шацкой» за 42 рубля; про эту водку я был наслышан, очень хорошая водка, и оказалось, что на Шацком ликероводочном заводе работает Сашин брат Николай), Надежда Филипповна рассказала маме и брату немного о своих родных. Сестра Зинаида живёт в Орехово-Зуеве в Московской области. Старшая сестра Александра жила в Коврове (она уже умерла). Брат Василий после армии женился (взял с ребёнком), жил в Мостке. Был трактористом. Он трагически погиб (задавило трактором на поле рядом с Большим Селом). Похоронен в Большом Селе.

Сфотографировав маму с двоюродной сестрой, мы поехали дальше. Путь наш лежал с Береговую Погореловку, увидеться с двоюродной маминой сестрой Анной Ивановной и побывать на кладбище, где похоронен Леонид Константинович.

Выехав из Мичуринска, мы остановились у моста через речку Галину и сделали фотографию указателя с надписью «р. Галина» – специально для моей сестры Галины.
Вглядывался я, вглядывался в местность на левом берегу Галины, у впадения её в Проню, но так и не увидел старых домов деревни Набоковки (Набоковских хуторов). На этом месте виднелись коттеджи. Видимо всё снесли.

Проезжая по понтонному мосту через Проню, мы пытались разглядеть в воде остатки мельницы, но не удалось – погода не та.

Береговая Погореловка.

Анна Ивановна

Подъезжая к посёлку Карьер, мы увидели полуразрушенное кирпичное здание школы, в которой мама училась в 3-ем и 4-ом классах (здесь сделали снимок на память).

Возле дома, в котором живёт Анна Ивановна, стоял автомобиль «Москвич» – оказалось, что приехал Сашин брат Николай (а наш троюродный брат) из Шацка. Познакомились, а потом Саша позвал Анну Ивановну. Я достал родословную и без лишних слов объяснил, кто мы. Анна, обращаясь к маме, воскликнула: «Значит мы двоюродные сестры! Здравствуй, сестра!»

Снова нас звали в дом, а мы, учитывая дефицит времени, не могли воспользоваться приглашением. Оставили сестёр пообщаться, а мы с Виктором пошли с Сашей к церкви. Это недалеко, мимо
Мама сказала, что отец её похоронен прямо у здания церкви, с левой стороны от входа. Церковь было начали реставрировать: сзади остались леса и покрыта часть крыши. Над основным куполом – небольшой крест. Колокольня стоит обезглавленная. С левой стороны от входа много могил. Есть могилы и нескольких Хреновых, но Саша сказал, что это не наши родственники. Над самой первой могилой слева от входа – крест и плита с надписью «Хренов Николай Петрович 1901-1969», рядом, в той же ограде плита с надписью «Хренова Анна Григорьевна 1918 -1984». Так что хоть и заросла могила Леонида Константиновича с 1942 года, но на этом месте похоронены однофамильцы. Могилки нарядные, со свежими веночками: видно, что только что были родственники.
Мы вернулись в Карьер. Анна Ивановна принесла старые фотографии (несколько штук мы взяли, чтобы переснять) и немного рассказала нам о родственниках. Я с радостью записал новые данные в «Родословную». Александра Ивановича Хренова, живущего в этом же посёлке, повидать не удалось – пора было уезжать. Новой информации было много, записать всё я не успел. Саша рассказывал, где живут его братья (один в Скопине, другой, кажется в Рязани, третий умер, четвёртый – не помню где).

Николай Егорович обещал отвезти Сашу до Скучаловки. А мы распрощались и поехали домой.

Домой

Снова через понтонный мост, а затем к Пронску. Не доезжая до трассы «Пронск – Скопин», с левой стороны виднелись поселения. Потом я по карте посмотрел – ведь это должна была быть деревня Мичуровка и поместье Вершина!. А в Мичуровке тоже должны быть родственники.

На трассе имеется красивый указатель у поворота на ГРЭС: «Новомичуринск». Мы повернули направо, к Пронску. Проехали рядом с храмом Михаила Архангела, затем по мосту через Проню. Последний взгляд на панораму Пронска.

Решили перекусить, остановившись в Пронске. Свернули с трассы направо, недалеко от стелы «Пронск», на улицу Есенина, остановились у дома № 7 и достали свои припасы, расположив их на багажнике. Чай в термосе был ещё горячий. Короткая трапеза – и в путь! Время – 17-30.

Засекли километраж: от Пронска до МКАД (по Рязанскому шоссе) – 240 км. А в Вырубово мы приехали в 21-20. Потом брат довёз меня до Мотеля, и я на автобус – и домой, к любимой жене (заждалась Наталья Васильевна!), да писать настоящий отчёт о поездке!

Виктор Косарев. 28.04.2001

Примечания.

1. Семион - посёлок на реке Проне, от Новомичуринска в 30 км ниже по течению. Когда-то был районным центром. Ближайшая ж/д станция – Чемодановка, от неё на восток на Никитино, затем на трассу «Рязань – Ряжск», направо на юг до Незнанова, там поворот налево на Симеон.
2. Никитино – село в 5 км на восток от станции Чемодановки.
3. Хрущёво – до этой станции ехали, когда нужно в Мосток или Пронск.
4. Чемодановка – до этой станции мы ехали в 1956 году в Бестужево.
5. Биркино – от этой станции по прямой ближе до Бестужева (через Юраково и Ляпуновку).
6. Потом по карте я увидел, что церковь находится не в Абакумове, а в селе Чулкове.
7. ДПС – дорожно - патрульная служба.
8. В энциклопедиях указано более позднее первое упоминание в летописях (см. ниже по тексту). Вероятно, 1131 год нашли в летописях недавно.
9. Хреновы – распространённая фамилия в этих местах. Потомки Хреновых жили в деревне Мосток (рядом с Пронском, посередине между сёлами Княжая и Большое Село). Здесь родились Константин Хренов (примерно в 1870 г.), его сын Леонид (1895) и его дети Пётр (1916), Анна (1921), Александр (1925), Мария (1928). В деревне Мосток было 24 дома (фамилии - Королёвы, Фирсовы и Хреновы)
10. О жизни И.В. Мичурина – см. книгу секретаря Мичурина: Андрей Николаевич Бахарев «Мичурин в жизни». Изд. 3-е. М. Знание, 1980 (или изд. 2-е, 1974). В этой книге сказано, что отец Мичурина Владимир Иванович, мать Мария Петровна и тётка Татьяна Ивановна были заядлыми садоводами, овощеводами и цветоводами. Учился Мичурин дома, а затем в Пронском уездном училище, которое находилось неподалёку от высокого обрывистого берега реки Прони (смотритель училища был Иван Васильевич Рубцов).
11. Её адрес: 391012, Рязанская обл., Пронский р-н, п/о Большое Село, деревня Скучаловка, Краснорядцевой Марии Александровне.