Потиры — один из важнейших элементов православной культовой утвари. В своих лучших образцах они являются не только атрибутами христианского таинства, но и высокохудожественными произведениями искусства. Ритуальные чаши предстают перед нами как своеобразная энциклопедия истории ювелирного дела в России.

Православные культовые предметы, применяемые при свершении христианских таинств, многообразны, все они имеют свою историю. В литургический набор, который используется при свершении таинства причастия, входят дискос, звездица, копие, лжица и тарели. Но основным предметом является потир.

Ряд символических действий, являющихся частью литургической службы, аллегорически изображает жизнь и смерть Иисуса Христа. В ходе литургии воспроизводятся события Тайной вечери, во время которой Иисус передал чашу своим ученикам со словами: «...пейте от нее все, ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26:27–28). В память об этом евангельском сюжете, трактуемом церковью как «чудо превращения вина в кровь Господа», в ходе литургии используется потир. В него наливается вино, и после освящения оно «пресуществляется в Кровь Христову».

Сосудом для освящения вина и принятия причастия (таинство евхаристии) и является потир (от греческого «чаша, сосуд для питья»). В христианстве потир считается «вместилищем Невместимого». Сама чаша символизирует Богородицу, во чреве которой зародилось человеческое естество Христа. Одновременно потир воплощает и чашу страданий за грехи мира, о которой Христос говорил: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия…» (Мф. 26:39). Чаша в христианстве используется также как эмблема веры, духовного просветления, искупления грехов.

Первоначально ритуальные чаши христиан изготавливались из дерева, затем их стали делать из меди, олова и стекла. В дальнейшем для изготовления потиров стали использовать серебро, применяя позолоту и различные техники обработки и украшения драгоценных металлов.

Форма литургических чаш сохранилась с эпохи первых христиан. Как правило, это удлиненные, расширенные кверху сосуды на высоком подножии или пьедестале (поддоне), на котором изображаются евангелисты с символами или евангельские сцены. Поддон оставляют гладким или украшают орнаментом. В середине высокой ножки, «стояна», находится утолщение, так называемое «яблоко». Оно имеет вид шара или выпуклого пояска. На самой чаше при помощи гравировки, литья, чеканки или эмалевой вставки изображается деисус, с другой стороны — распятие.

Порой на чаше потира могут присутствовать иные сюжеты, например «Тайная вечеря» или «Моление о чаше». Нередки на потирах и посвятительные надписи; по краю тулова сосуда вырезается текст молитвы. Иногда на самой чаше укрепляется так называемая «рубашка», «сорочка» — ажурный кожух, изготовленный из скани. Рубашка бывает также прорезная чеканная, надетая на гладкий корпус.

В большинстве случаев потиры, как и другие ценные предметы культа, — это дары влиятельных и богатых прихожан церквям и монастырям по поводу различных событий в государственной и личной жизни. Поэтому ризницы многих храмов превратились в настоящие сокровищницы, хранившие подлинные шедевры ювелирного и декоративноприкладного искусства.

Период великокняжеской Москвы и становления централизованного государства ознаменовался появлением произведений редкой выразительности и вместе с тем лаконичности. Самым плодотворным периодом стала вторая половина XV века, когда рязанские, новгородские, суздальские, московские златокузнецы и серебряных дел мастера создавали удивительные произведения. В это время широко использовалась изящная скань с мотивами вьющихся стеблей или пучков трав в виде густой кружевной сети.

Среди прекрасных образцов — мраморная чаша потира в золотой оправе, на золотом стояне и поддоне, с автографом мастера: «А делал Иван Фомин». Эта чаша — дар московского князя Василия II Темного (1425–1462) Троицкому монастырю. Согласно надписи на потире, это вклад в «церковь святую». Потир изготовлен из красно-желтого брекчиева мрамора (особая вторичная текстура мрамора) и украшен золотой сканью, которая выложена по краю чаши в виде полосы.

Период XVI – начала XVII веков характеризуется редким единством стиля. При царском дворе создавались художественные мастерские, игравшие в этом процессе значительную роль. Стремление к декоративности, яркой красочности и богатству узоров отличает работы Василия Терентьева, Гаврилы Овдокимова, Тимофея Иванова, Юрия Фробоса и других.

В XVI веке скань как художественный прием утратила самостоятельное значение. Подобная техника в этот период использовалась в сочетании с разноцветными эмалями, заполняющими сканные ячейки в виде цветов, бутонов, листьев, создавая декоративную игру эмалевых узоров (техника перегородчатой эмали).

В этот период ведущая роль в декоре изделий принадлежит эмалям, чеканке и драгоценным камням, при сохранении старых традиций ювелирного дела. Для конца XVII века характерны резные изображения, выполненные в чисто гравюрной манере, проступают черты искусства Нового времени: растительные мотивы в сочетании с изображениями птиц, пейзажей.

Роскошный образец ювелирного искусства из золота, украшенный полихромными эмалями и драгоценными камнями, — литургический прибор, изготовленный в Москве в 1679 году для одной из придворных кремлевских церквей. Об этом свидетельствует надпись на медальонах подножия потира. Потир, как и весь прибор, был специально привезен в Петербург для освящения Петропавловского собора. В 1775 году своим указом Екатерина II распорядилась передать прибор из Оружейной палаты в церковь Зимнего дворца.

На новый уровень в XVI – начале XVII века вышло использование техники черни. Появилась густая штриховка, которая, накладываясь по линиям рисунка, как бы утолщала их. Такая техника позволяла свободно размещать на поверхности различные композиции, добиваясь особого эффекта в сочетании золоченого резного рисунка с черненым фоном или черненого орнамента по гладкому золоченому фону.

Особое применение в изделиях из драгоценных металлов нашла миниатюрная живописная эмаль — финифть. Применение финифти в потирах позволяло использовать яркие цветовые сочетания. Особого совершенства достигли мастера в наводке прозрачных и непрозрачных эмалей, сочетание которых позволяло добиться тонкой игры света.

XVIII век вместе с реформами Петра I принес в Россию художественный опыт иностранных мастеров ювелирного дела. Значительная часть европейских ювелиров обосновалась в Петербурге. Московские мастера при воспроизведении форм и орнаментики придерживались старых традиций, хотя нередко использовали в качестве образцов западноевропейские изделия, творчески изменяя элементы декора.

Это замечание в полной мере относится к творчеству Михаила Клушина, который одновременно с такими мастерами, как Яков Масленников, Петр Афиногенов и Степан Калашников, работал у московского предпринимателя середины XVIII века Василия Кункина. Фабрика Василия Кункина получила от властей десятилетнюю монополию на производство серебряных культовых изделий в Москве. На этом предприятии была возрождена почти забытая на тот момент техника черни.

Высокий художественный и технический уровень, на который поднялось использование черни, наглядно демонстрирует потир работы неизвестных московских мастеров, датируемый 1794 годом. Строго выверенное сочетание черни и золоченой поверхности сосуда создает торжественность его внешнего облика. Орнаментика в виде лент, сплетения венков и иных деталей служит вспомогательным инструментом усиления замысла авторов.

Развитие светского искусства повлияло на декоративный строй многих произведений. Мастера Тимофей Ильин, Илья Золотарев, Иван Семенов Щеткин (Щукин), Иван Беляковский, Семен Петров, Федор Никифоров и другие художники «посудных и чеканных дел» использовали в своих работах элементы стиля рококо, для которого характерен сложный асимметричный орнамент с прихотливыми завитками и стилизованными раковинами. Основной техникой исполнения оставалась чеканка.

В период 70–80-х годов XVIII века чеканный растительный орнамент становится лишь обрамлением тематического изображения. Эту тенденцию представляет потир, характерный по композиции и декору для московских мастеров. На тулове потира — финифтяные медальоны, укрепленные на «рубашке». В медальонах — Богоматерь, Иоанн Предтеча и сцена распятия. Большое художественное значение имеет и поддон потира, на котором в обрамлении чеканных венков с цветами и бантами помещены финифтяные медальоны с сюжетами «Моление о чаше», «Поругание Христа», «Бичевание Христа» и «Несение креста».

Серебряный золоченый потир, ранее находившийся в Казанском соборе Петербурга, интересен еще и потому, что изделий XVIII века, украшенных сканью, сохранилось немного. В основном это предметы, одетые в сканые кожухи (рубашки). Чаша работы Карла Густава Неймана, петербургского мастера конца XVIII века, укреплена на стояне, заключенном в кожух в виде снопа колосьев. Широкое основание украшено накладным сканым орнаментом и чеканкой. На самой чаше также имеется сканый ажурный кожух с четырьмя накладными дробницами. Геометрически четкий цветочный сканый узор разделен скаными жгутиками, дополнительный эффект дает обогащение зернью.

В дробницах под стеклом на бумаге изображены сюжеты «Тайная вечеря», «Распятие», «Оплакивание», «Мария Магдалина». Как правило, на потирах ставились клейма с указанием места и времени изготовления, пробы, имен пробирного мастера и автора. В данном случае имеются клейма: «Петербург» (с датой «1788»); клейма пробирного мастера Мощалкина Никифора и мастера серебряного дела Карла Густава Неймана. По краю идет накладной текст: «Ядый мою плоть и пияй мою кровь…»

В начале XIX века в искусстве господствует классицизм. Характерные черты стиля — лаконичные и монументальные формы, скульптурные группы в античном стиле, симметрично организованный декор — нашли отражение в ювелирных работах. Причем в изделиях московских мастеров монументальность и массивная простота сочетается с изящными элементами рокайля. Алексей Ратков, Семен Кузов и другие мастера, обладавшие великолепным композиционным чутьем, прекрасно владели техниками чеканки, литья, гравировки, черни. К этому периоду относится и творчество Тимофея Силуянова, украшавшего свои произведения ажурными накладными муфтами из филиграни.

В первой трети XIX века, в период расцвета стиля ампир, предметы декорировались растительным орнаментом. Среди технических приемов на первый план вышло литье. Причастный прибор тонкой работы, который был заказан Александром I в ознаменование окончания Отечественной войны 1812 года и вступления русских войск в Париж в 1814 году, представляет собой выдающийся образец ювелирного искусства. Он выполнен мастером Мартеном Гийомом Бьенне по рисунку Шарля Персье, отличается рисунком хорошего качества, тонкой изящной чеканкой.

Согласно рескрипту Александра I от 12 декабря 1815 года митрополиту Петербургскому и Новгородскому Амвросию (Подобедову), причастный прибор был передан в Казанский собор; в 1925 году он поступил в собрание Русского музея.

На эмалевых дробницах потира помещены изображения Деисиса и Голгофский крест. В декоре преобладает техника плоской чеканки. Особую выразительность предметам прибора для евхаристии придают элегантные витые ножки. До поступления на музейное хранение прибор находился в церкви Архангела Михаила в Михайловском дворце.

В связи с ростом церковного строительства в середине XIX – начале XX веков, вызванного возрождением национальных традиций, в Москве и Петербурге происходит всплеск активности ювелирных фабрик и фирм. Среди них И.С. Губкин, Ф.А. Верховцев, «Братья Грачевы», «Товарищество производства серебряных, золотых и ювелирных изделий И.П. Хлебникова сыновья и Ко», «Товарищество П.И. Оловянишникова сыновья».

Образцы работ мастеров этого времени вызывают сегодня огромный интерес на аукционах. Отметим основные особенности на примере нескольких имен.

Обращение к народным мотивам, традиционным приемам обработки серебра, старинным узорам и древним формам было характерно для фирмы, принадлежавшей поставщику императорского двора И.П. Сазикову. Ювелиры фирмы придворного поставщика П.А. Овчинникова возродили технику перегородчатой эмали.

В отечественном искусстве на рубеже XIX–XX веков стал популярен исторический новорусский стиль. Именно в этом стиле ювелирная фирма «Товарищество П.И. Оловянишникова сыновья» изготовила литургический прибор.

Серебряный потир, как и весь прибор в целом, сплошь покрыт густым чеканным и резным травным орнаментом. Все изделия имеют высокие поддоны, напоминающие по своей форме шатровые главы церквей XVII века.

Некоторые ювелирные фирмы, например предприятие братьев Грачевых, следовали стилевым традициям Запада. Используя все технические возможности своего времени, фирмы привлекали к работе над церковной утварью лучших художников и скульпторов (И. Витали, П. Клодта, Е. Лансере, С. Вашкова).

Даже беглое знакомство с потирами способно дать представление о разнообразии форм, оригинальности художественных решений, применении традиционных и новых техник мастерами православного искусства.

Дмитрий Дрон

Антик.Инфо №60/61 (январь/февраль 2008)