Рязанская епархия расположена в центре европейской части нашей страны. По сообщению справочников, город Рязань (бывший Переяславль) находится в 198 километрах к юго-востоку от Москвы.

В двух километрах от города протекает река Ока, и во время весеннего паводка, когда пойма реки заливается водой, большие речные пароходы по Окскому притоку Трубежу могут вплотную подходить к городским улицам.

В летописи повествуется, что в древности берега Оки были заселены вятичами, а в нижнем течении — муромой, черемисами и мордвой. Судя по летописям, в ХV в. черемисы заменяются мещерой. Примерно до Х в. район средней Оки был заселен неизвестным угро-финским племенем. До сих пор для ученых остается загадкой, по каким причинам и при каких обстоятельствах угро-финское население покинуло район средней Оки.

Первые свидетельства об утверждении власти Киевских князей на берегах Оки относятся к Х — началу Х века. Под 988 г. начальная летопись сообщает об определении сыновней князя Владимира на княжение в разные города. Отмеченное сообщение было лишь приурочено к 988 году. Направлялись же в эти земли князья в разное время.

Как явствует из Жития святых благоверных князей Бориса и Глеба, святой Борис был Ростовским князем, а святой Глеб — Муромским.

На первых порах после принятия христианства, при равноапостольном князе Владимире и Ярославе Мудром, немногочисленное, надо полагать, христианское население городов и селений бассейна реки Оки окормлялось или церковной иерархией Чернигова (Рязань и все земли к югу и западу от нее), или же Ростовским епископом (Муром). До конца ХI в. Муром и Рязань представляли собой лишь зависимые от черниговского князя уделы. Первая половина ХII в. - это время обособления Муромо-Рязанской земли от Приднепровья. Вторая половина ХII в. - формирование самостоятельного Рязанского княжества. Родоначальником всех муромских и рязанских князей считается святой благоверный князь Константин Муромский (память его 21 мая ст. ст.), в миру Ярослав Святославович ( 1129) [2, с. 55].

В церковном отношении Рязань и после выделения Мурома и Рязани в самостоятельное княжество, до конца ХII в., зависела от Черниговских епископов.

Известие 1187 г. о приходе во Владимир Черниговского епископа Порфирия с ходатайством в пользу рязанских князей, «зане же есть Резань Черниговская епископия», показывает, что в это время Рязань еще входила в состав Черниговской епархии.

В «Истории» В. Н. Татищева повествуется, что «Ярослав, князь Резанский, по согласию с братьями, просил великого князя Рюрика и Митрополита, дабы область Резанскую от епархии Черниговские отделить и поставить в Резань особого епископа. И как князь великий соизволил, избрали игумена Арсения, в послали к Митрополиту Иоанну, его же Митрополит поставил сентября 26 дня» [3].

Это сообщение В. Н. Татищева весьма важно не только в церковном отношении, но и для политической истории Рязанского княжества. Между тем оно часто игнорировалось историками. Е. Е. Голубинский, например, выступил с возражениями против сведений В. Н. Татищева, утверждая, что «во-первых, великие князья киевские тогда ровно ничего не значили, и вся власть принадлежала великим князьям владимирским, во-вторых, что Митрополит Иоанн в 1198 г. нигде, кроме Татищева, не упоминается» [4].

Первый аргумент Е. Е. Голубинского, как справедливо подмечает рязанский историк А. Г. Кузьмин, «вызывает удивление» [2, с. 128]. «Об авторитете киевского князя, говорит он, достаточно ясно свидетельствует такой памятник, как «Слово о полку Игореве», относящийся к концу ХII в.

Сам Всеволод Владимирский, согласно владимирским летописям, в 1185 г. «посла к Киеву к Святославу и Всеволодичю и к Митрополиту Никифору, прося епископа, хотя поставити Луку» [там же]. Аналогичное известие читаем под 1190 г. Что касается Рюрика, то, являясь «сватом» Всеволода, он киевским столом был обязан владимирскому князю, но это не могло лишить его влияния на церковные дела. Пока Киев оставался центром русской митрополии, киевские князья, безусловно, имели такое влияние.

В данном случае и Рюрик, и Всеволод были заинтересованы в отделении Рязани от Черниговской епархии. Что касается другого возражения Е. Е. Голубинского, то оно имело бы силу лишь в том случае, если бы в источниках называлось какое-либо иное имя митрополита; но ни один из известных источников вообще не называет имени митрополита конца ХII в. [там же].

Годом поставления игумена Арсения во епископа Муромо-Рязанского княжества источники указывают 1198-й [2, с. 169; 3]. Следовательно, конец ХII в. и следует считать началом самостоятельного существования Рязанской епархии.

Открытие новой епископской кафедры было для того времени делом нелегким. Исследователи не без основания считают, что сами рязанские князья положили много труда в этом направлении, понимая, каким великим благом было для удельного княжества иметь собственную епископскую кафедру. На вопрос, где находилась кафедра епископов «Муромо-Рязанского княжества» — в Муроме или в Рязани, — ответить, оказывается, не совсем просто.

С одной стороны, Муром, как более древний и в то время болеё богатый город, к тому же бывший резиденцией святого благоверного князя Глеба н имевший значение стольного города [2 с. 81], мог претендовать на первенствующую роль и в церковном отношении. Само наименование княжества «Муромо-Рязанское» — должно было, казалось, говорить и о титуле епископов «Муромские и Рязанские», и о пребывании их в Муроме. С другой стороны, вышеприведенное сообщение историка В. Н. Татищева прямо указывает, что рязанские князья просили епископа не в Муром, а в Рязань. Известие летописей, помещенное под 1207— 1208 гг., о междоусобной войне на территории княжества показывает, что муромский князь Давид полностью зависел от Владимирского князя Всеволода, а первый епископ Арсений пребывал в Рязани и ходатайствовал за Рязань.

Когда Владимирский князь Всеволод, как повествуется в летописи, захватив Пронск, двинулся к Рязани, недалеко от нее, у села Доброго Сота, его встретил епископ Арсений со словами: «Господине княже великий Всеволоде Юрьевиче, христианин еси, не проливай крови христианскиа, не опустоши сих мест честных православных христиан, не пожги церквей и честных монастырей, в них же Имя Божие славится и молитва о всем мире ко Господу Богу приносится, не воздвигни на себя гнева Божия». Владимирский князь внял просьбе Рязанского епископа и повернул к Коломне.

Епископ Арсений скончался в 1213 г., и после него на Муромо-Рязанской кафедре не было епископа 12 лет.

Вторым епископом был Евфросин Святогорец (1225—1237). Его управление епархией совпало с нашествием Батыя и разгромом Рязани в 1237 г., а затем и Мурома — в 1239 г. После разорения Рязани (в 1237 г.), когда, по сообщению летописей, епископ отъехал, на время епархия оставалась без архипастыря. За период с 1237 по 1284 г. не имеется сведений о том, что в Рязани был епископ. В приписке к Рязанской Кормчей книге под 1284 г. упоминается епископ Иосиф. Следующим за Преосвященным Иосифом в списках Рязанских иерархов значится святитель Василий, Рязанский чудотворец. Святитель Василий, епископ Рязанский, жил в тринадцатом столетии; к сожалению, до нас не сохранилось сведений о его происхождении. Известно лишь, что первые подвиги благочестия он совершал в Муроме. Там он принял монашество, когда Промыслу Божию угодно было поставить его святителем пастве Муромо-Рязанской. Он был известен как «муж праведен и благочестив». Об избрании святого Василия во епископа предание, зафиксированное в письменных источниках значительно позднее, повествует следующее:

«По преставлении благовернаго князя Константина и чады его, многим летом минувшим, и по запустении града (Мурома) от неверных людей, и после благовернаго князя Петра и благоверныя княгини Февронии, тогда же многим летом минувшим прииде из Киева в Муром град благоверный князь Георгий Ярославич, и поставил себе двор в Муроме, -такожде и боляре его и вси купцы муромстии. Благоверный же князь Георгий Ярославич первоначальную церковь Благовещения и Пресвятыя Богородицы обновил, и второй храм святых Страстотерпцев такожде обновил, и епископа по- прежнему у их церкви устроил именем Василия, мужа праведна и благочестива».

Приняв высокое святительское служение, епископ Василий много трудов положил на устроение своей паствы: рассеянных татарским нашествием собирал во едино стадо, изнемогающих укреплял, сокрушенных сердцем утешал твердой надеждой на милость Божию, заблудших возвращал на правый путь. Он был пастырем добрым, мудрым и неусыпным, милостивым и любвеобильным, незлобивым и смиренным, столпом чистоты и целомудрия, примером своим пасомым в молитвах и подвигах [8]. Однако, как повествует Житие, по проискам ненавистника и врага рода человеческого святитель Божий был оболган, заподозрен в нецеломудрии и изгнан народом из Мурома. Некоторые в ослеплении были даже готовы убить его, но святитель Василий упросил их, говоря: «Отцы и братия! дайте мне немного времени, до третьего часа следующего дня». Кротость Святителя смягчила жестокие сердца. Согласившись, все разошлись по домам. Праведник всю ночь молился со слезами в Борисоглебском храме: совершив всенощное бдение, он утром отслужил Божественную литургию, затем в Благовещенской церкви совершил молебен перед чтимой иконой Божией Матери. Взяв с собой эту икону и, предав себя в волю Божию, он пошел к Оке, навсегда оставляя Муром. Подойдя к реке, святитель Василий снял с себя мантию, разостлал ее на воде и, взойдя на нее с образом Богоматери, поплыл вверх по реке, против течения. Это было чудо. Господь совершил его, чтобы явить людям невинность Святителя. Мантия сделалась для Праведника легким кораблем, а Промышление Божие и заступление Богоматери — кормилом. Пораженные чудом, муромцы возопили со слезами: «О, святый Владыко Василий! прости нас грешных. Согрешили пред тобою, Отче святый Владыко, не забуди нас, рабов твоих. Но святитель Василий был взят от муромских жителей «во мгновение ока». Предание повествует, что жители Рязани перед самым появлением там святителя Василия собрались в храм к вечернему богослужению. Диакон, выйдя из алтаря на амвон, первым увидел Святителя и потому, вместо обычного возглашения «Благослови, Владыко» воскликнул: «Владыка грядет, сретайте его». Тогда весь народ поспешил на берег Оки на встречу Святителю и, увидев его плывущего на мантии с Пречистым Ликом Богоматери, приняли его с великой радостью. Великий князь Рязанский Олег «срети его со кресты» [ 7 с. 20].

Но недолго пришлось рязанской пастве быть под окормлением чудесно дарованного им Святителя. В 1288 г., во время одного из опустошительных набегов татар, Рязань со все ми ее храмами была разрушена. И вновь святитель Василий под покровом своей Избавительницы — Муромской иконы Богоматери — приплыл на своей мантии по Оке и притоку ее Трубежу к церкви Бориса и Глеба Переяславля. Здесь он основал новую епископию, а церковь святых страстотерпцев Бориса и Глеба с этого времени стала соборной. Здесь и закончил свой святительский подвиг Преосвященный Василий. 3 июля 1295 г. он отошел ко Господу. Святое тело его было погребено в Борисоглебском соборе. (При перестройках собора могила оказалась снаружи храма) [9].

Рукописные святцы упоминают о кончине святителя Василия 3 июля 1292 (6800) г. [10]. Но, как указывает А. Г. Кузьмин, ошибка эта может быть объяснена тем, что дату «лета 6803» прочитали как «лета 6800-го», ибо обозначалось через «Г» [2, с. 195].

Житие святителя Василия, епископа Рязанского, помещено в Прологе под 21 мая (ст. ст.) вместе с житием Муромских чудотворцев благоверного князя Константина и чад его Михаила и Феодора, а также под 21 апреля — в день празднования Божией Матери в честь Ее чудотворной Муромской иконы. Сказание, или Повесть, о святителе Василии в составе Жития князя Константина и чад его Михаила и Феодора известно в трех редакциях: пространной, средней и сокращенной. Архимандрит Мисаил считал, что исходной является пространная редакция, представленная рукописью из сборника Московской библиотеки (№ 6, лл. 39—114), и датировал ее временем вскоре после 1552 г. [11]. Н. Серебрянский считал древнейшей редакцией Жития среднюю, известную по «Памятникам старинной русской литературы» К. Кушелева-Безбородко, относя именно ее ко второй половине ХVI в. [13]. Однако известны и самостоятельные списки Сказания, или Повести, о святителе Василии, восходящие к ХV в. [13].

Автором Повести считают Ермолая Прегрешного (в иночестве Еразма) — протопопа Московской церкви Спаса на Бору [14]. Известно, что Ермолай-Еразм как писатель был близок к кругу Митрополита Макария [13.74], первого составителя Житий Русских Святых, что Повесть о святителе Василин предназначалась для самого Иоанна Грозного и что эти сведения он записывал в Муроме [15] в том ранила их память народная: «якоже слышах, тако и напесах».

Житие святителя Василия давно интересовало церковных и светских исследователей. Однако внешняя несогласованность событий Сказания о святителе Василии ( 1295), где в одной редакции совмещено княжение и Георгия Ярославича в Муроме (1345—1354), и Олега Ивановича (1350—1402) — в Рязани, вызвала много споров.

Е. Е. Голубинский, например, со свойственным ему скептицизмом, не нашел в Житии ничего исторически ценного [16].

В. О. Ключевский, указывая на историческую основу Сказания, упрекал древнерусских книжников в «неразборчивости», с которой они вводили в жития исторические персонажи [17].

В 1858 г. Д. И. Иловайским было высказано мнение, что Сказание о святителе Василии относится не к Рязанскому епископу Василию I ( 1295), а к современнику князя Олега Ивановича епископу Василию II, который был возведен на Рязанскую и Муромскую кафедру святителем Алексием, Митрополитом Московским, в 1356 г. [18]. К нему присоединился архиепископ Харьковский (впоследствии Черниговский) Филарет (Гумилевский) [10, с. 355—359; 19].

В защиту предания о святителе Василии I выступили местные рязанские историки, справедливо ссылавшиеся на установившуюся в Рязанской церкви традицию и на существование в Переяславле-Рязанском древнего епископского Борисоглебского собора, в котором был похоронен святитель Василий I [13,с. 169].

Сторонниками и защитниками этого мнения были архимандрит Иероним [20],архимандрит Макарий [21], И. М. Сладкопевцев [22], И. Добролюбов [23],Н. Соколов [24], Д.Д,Солодовников [25] и другие, считавшие, что в Сказании об обновлении града Мурома и о перенесении епископской кафедры из Мурома в Рязань речь идет о святителе Василии I.

Однако и в современных исторических трудах нет единого взгляда на данный вопрос. Г. К. Вагнер в работе «Повесть о Рязанском епископе Василии и ее значение для ранней истории Переяславля-Рязанского» склонен считать, что Сказание об изгнании святителя Василия из Мурома в Рязань (Старую) относится к епископу Василию I [13, с. 173], но перенесение кафедры из Рязани в Переяславль-Рязанский он связывает с епископом Василием II [13, с. 170]. Такого же мнения о перенесении кафедры придерживается А. Л. Монгайт [26].

А. Г. Кузьмин приводит обоснованные аргументы в пользу того, что кафедра была перенесена из Рязани в Переяславль-Рязанский святителем Василием I, а не епископом Василием II [2, с. 46, 195]. О. И. Подобедова в труде «Лицевая рукопись ХVII в» относит перенесение епископской кафедры из Мурома в Рязань [27 с.385] к 80-м — 90-м годам ХIII в., то есть в епископство святителя Василия I (Т 1295). Указав на внешнюю несогласованность событий «Сказания» вызывающую недоумение исследователей, О. И. Подобедова делает интересное заключение. «Хотелось бы, — говорит она, — взглянуть на это с другой точки зрения и увидеть в разнообразии исторических персонажей постепенные напластования в устных и литературных редакциях «Житий» [там же]. Действительно, в народном предании всегда есть историческое зерно. «Народное предание, — пишет академик Б. Д. Греков,— правдиво и искренно, потому что это голос подлинной жизни... Народ, переживший на протяжении своей истории много и тяжелых и радостных событий, прекрасно их запомнил, оценил и пережитое передал на память следующим поколениям. Былины — это история, рассказанная самим народом. Тут могут быть неточности в хронологии, в терминах, тут могут быть фактические ошибки, объясняемые тем, что опоэтизированные предания не записывались, хранились в памяти отдельных людей и передавались из уст в уста, иногда заменялись аналогичными более поздними фактами, но оценка событий здесь всегда верна, и не может быть иной, поскольку народ был не простым свидетелем событий, а субъектом истории, непосредственно творившим эти события, самым непосредственным образом в них участвовавшим... Нетрудно убедиться, — говорит он далее, — что нередко историки, игнорирующие или неправильно понимающие на родные оценки важнейших фактов своей истории, делали крупные ошибки» [28].

Нам кажется, что именно в этом «игнорировании» особенностей предания и заключается ошибка некоторых историков в отношении Жития святителя Василия.

Смущало некоторых, например, то, что в Житии князь, который в Рязани встречал святителя Василия, чудесно приплывшего из Мурома, назван Олегом, тогда как известно, что Рязанским князем был в то время Феодор Романович ( 1294), сын святого благоверного князя Романа, замученного в Орде в 1270 г. На этом основании делался вывод, что предание о святителе Василии Рязанском, чудотворце, относится не к епископу Василию I ( 1295), а к епископу Василию II (1356— 1360 гг.) [18,19, 26].

Но надо иметь в виду, что Повесть о святителе Василии, епископе Рязанском, была написана более чем через 250 лет после его кончины. Летописные сведения о том времени были скудны, а главное — недоступны для простого народа. Между тем рязанцы помнили своего князя Олега ( 1402), с которым «связаны наиболее драматические страницы в истории великого княжества, когда оно лелеяло мечту быть на равной ноге с Московским» [29]. Народ помнил, что к нему приходил Преподобный Сергий, чтобы примирить его с Московским князем Димитрием Ивановичем Донским. С его именем и связал народ чудесное прибытие святителя Василия из Мурома в Рязань.

О. И. Подобедова при описании миниатюр рукописи ХVII в. «Сказание о граде Муроме и о епископи его, како прейде на Рязань» [27, с. 374—387] связывает появление устного Сказания, ставшего впоследствии источником для Ермолая Прегрешного, с временем княжения Олега Ивановича, то есть спустя почти полстолетия после действительного факта перенесения епископской кафедры из Мурома в Рязань (80-е — 90-е годы Х в.) [там же, с.385, примеч. 12].

Неясен вопрос и с Муромским князем. Дело в том, что после разорения Мурома татарами в 1239 г. этот город «надолго исчезает со страниц летописей» [2. с. 200]. За период от середины ХIII в. до середины ХIV в., то есть как раз в то время, которое интересует нас, «составители родословных росписей не имели в своем распоряжении муромских записей» [там же, с. 207].

В Житии святителя Василия Муромским князем, при котором он был поставлен во епископа, указан Георгий Ярославич. В летописях имеются два упоминания о Муромском князе Юрии Ярославиче, относящиеся уже к ХIVв. Под 1351 г. он упомянут как обновитель города Мурома, а под 1354 г. повествуется о его свержении с престола и смерти [5, с. 223]. Эти известия являлись, по-видимому, одним из веских аргументов в пользу тех историков, которые считали, что Сказание о святителе Василии относится к епископу Василию II. Однако и против этого предположения выдвигается ряд обоснованных возражений.

Во-первых, известие летописи под 1351 г. об обновлении Мурома стоит в противоречии с повествованием о смерти князя Юрия Ярославича, с именем которого летописец хотел связать предание об «Обновлении града Мурома и Муромских чудотворцах». Так, по летописи, князь Юрий Ярославич в 1351 г. обновляет Муром, а через три года муромцы, забыв уже благодеяния, «яшася» за другого, не известного им князя, а Юрий Ярославич умирает с «истомы».

Во-вторых, муромский князь Юрий Ярославич, согласно летописи, умер в 1354 г., то есть раньше поставления епископа Василия II, хиротония которого состоялась в 1356 г. [2, с. 209]. Правда, Д. И. Иловайский склонен отодвинуть дату поставления епископа Василия I к 1354 г. [18, с. 150], но это вопреки прямому указанию летописей [ 5с. 229, т. ХVIII, с. 99; т. ХV, вып. 1, стлб. 64; т. ХХV, с. 180; 1, с. 14].

По Житию, князь Георгий Ярославич пришел в Муром из Киева, а вышеупомянутый Юрий Ярославич (ХIV в.) был как-то связан с Рязанью (возможно, он являлся сыном Ярослава Пронского) ( 1299) [2, с. 208], то есть внуком святого благоверного князя Романа Страстотерпца Рязанского. Все вышеизложенное приводит нас к выводу, что Георгий Ярославич, Муромский князь, о котором упоминается в Житии святителя Василия, жил в ХIII в.

Житие повествует, что Георгий Ярославич проявлял заботу об обновлении города после запустения. При этом он, желая видеть Муром выше Рязани, хлопочет о поставлении епископа в Муром, а не в Рязань. И при нем был хиротонисан, как полагают, Митрополитом Киевским и всея Руси Максимом (1283— 1305) во епископа Муромского и Рязанского Василий — «муж праведен и благочестив», вероятно, в 1284 или в 1285 г., то есть сразу же после смерти в Рязани епископа Иосифа.

В Муроме известны два храма: Благовещенский и Борисоглебский. Кафедральным собором при святителе Василии в Муроме была церковь Бориса и Глеба, как и в Рязани для предшествующих епископов была кафедра в Борисоглебской церкви. К этой церкви по воле Божией и принесла река святителя Василия.

Житие повествует, что после нового разорения Рязани татарами, вероятно, в 1288 г., святитель Василий переносит кафедру в Переяславль-Рязанский , в существующую поныне церковь святых благоверных князей Бориса и Глеба.

Большинству исследователей факт перенесения кафедры из Рязани (Старой) в Переяславль, в собор святых благоверных князей Бориса и Глеба, казался совершенно невероятным, ибо Переяславль на страницах летописей появляется гораздо позднее и собор Бориса и Глеба расположен за пределами Кремля [13, с. 170].

Однако исторически известно, что ряд жалованных грамот рязанским Владыкам за ХIII и ХIV вв. был адресован именно в этот собор. Наиболее древними из них являются «Грамоты старинные великих князей, жалованные от Ярослава ( 1299) и брата его Феодора ( 1294) Романовичей. А. Г. Кузьмин пишет, что пожалование князя Феодора «не могло относиться к кому-либо после Василия» [2, с. 46]. Учеными доказано, что в районе нынешнего Борисоглебского собора существовал самостоятельный город под названием Старый Острог. Название «Старый» возникло после по стройки «Нового» Острога, занимавшего территорию Кремля [2, с. 124—125].

Итак, Борисоглебский собор с ХIII в., то есть с приходом святителя Василия I, является кафедрой Рязанских епископов. Именно начиная со святителя Василия источники воссоздают непрерывный ряд Рязанских архиереев, и все они имели кафедру не в Рязани (Старой), а в Переяславле-Рязанском. Вслед за святителем Василием старую столицу покинули и князья. Ярослав Романович стал князем Пронским, а в Переяславль прибыл Феодор Романович.

Время не охладило благоговейного и усердного почитания святителя Василия в народе, ибо «праведники во веки живут». Жители Муромо-Рязанской земли, зная святую жизнь своего архипастыря, прославленного еще здесь, на земле, славой чудотворца, с самой его кончины стали прибегать к его предстательству пред Богом. Сказание об угоднике Божием запечатлелось в памяти народной и передавалось из уст в уста.

В ХV в. Сказание, записанное Ермолаем-Еразмом, было представлено в комиссию по собиранию Житий Святых, возглавляемую Митрополитом Московским и всея Руси Макарием (1542—1563). В Смутное время Промыслу Божию угодно было еще более прославить святителя Василия. 10 июня 1609 г. состоялось открытие его святых мощей и перенесение их в Успенский (впоследствии переименован в Христорождественский) собор в Кремле, который со времени епископа Рязанского Ионы II (1522—1547) стал кафедральным. Мощи святителя Василия положены были под спудом на левом клиросе, подле иконостаса.

Обретение и перенесение святых мощей святителя Василия было совершено Рязанским архиепископом Феодоритом (1605—1617). Тогда же были составлены тропарь и кондак Святителю.

С этого времени имя святителя Василия поминается во всех церквах Рязанской епархии [30, с.20]. К нему прибегают как «к присному заступнику своему, в скорби и напасти помощнику». При архиепископе Моисее (1638—1651), в 1638 г., над мощами святителя Василия была устроена каменная гробница, а над ней помещен образ Пресвятой Богородицы «Моление Василия» (Муромской). Известно, что в это время в рязанских храмах совершались молебны святителю Василию. 10 июня 1645 г., при архиепископе Моисее, впервые торжественно праздновалось перенесеиие мощей святителя Василия.

Особенно усердным почитателем Рязанского Первосвятителя считается архиепископ Мисаил (1651—1655). По его повелению в 1653 г. была сделана надпись на большой серебряной водосвятной чаше: «Сия чаша в Переяславль Рязанский в соборную церковь Успения и святых страстотерпцев Бориса и Глеба и иже во святых отца нашего Василия, епископа Рязанского, чудотворца». В 1655 г. святитель Василий был изображен на серебряном кресте вместе со святым Иоанном Предтечей и святителем Ионой, Митрополитом Московским.

В 1712 г., при Митрополите Стефане Яворском, над местом первоначального погребения святителя Василия, у Борисоглебской церкви, была устроена каменная часовня усердием подьячего Никиты Алтухова.

В 1722—1723 гг., при императоре Петре I, состоялось формальное расследование о святителе Василии [30с. 220]. После этого святитель Василий был изображен на иконе вместе с другими русскими святыми [31].

Митрополит Новгородский Димитрий (Сеченов) в бытность епископом Рязанским (1752—1757), составил службу святителю Василию, «взявши во внимание прежде написанный тропарь, кондак и канон» [32]. При нем же над мощами святителя Василия была сделана новая гробница, наподобие раки, с иконой Святителя. В 1782 г. рака над мощами святителя Василия была великолепно украшена архиепископом Рязанским и Зарайским Симоном (Лаговым), (1778—1804).

В 1810 г., при архиепископе Рязанском и Зарайском Феофилакте (Русанове), последовал Указ Святейшего Синода о праздновании святителю Василию в Неделю Всех святых. 4 октября 1836 г. был торжественно открыт новый памятник на месте обретения мощей святителя Василия, воздвигнутый усердием ктитора Борисоглебской церкви Симеона Панова.

В 1871 г. архиепископ Алексий (Ржаницын, 1867—1876) первый раз отслужил Божественную литургию в Борисоглебской церкви в день памяти святителя Василия, 3 июля, положив начало этому празднику. При архиепископе Палладии (Раеве, 1876— 1882) Указом Святейшего Синода 1881 г. утверждены дни празднования памяти святителя Василия: 3 июля — в день блаженной кончины и 10 июня — в день перенесения его святых мощей [33].

В настоящее время святитель Василий особенно почитается на Рязанской земле. В каждом храме Рязанской епархии имеется его икона, а в большинстве храмов, кроме того, настенное изображение Святителя, плывущего по воде на мантии с Муромской иконой Богоматери в руках. В кафедральном соборе каждую среду вечером ему совершается акафистное пение.

С момента своего образования в 1198 году и до учреждения в России Патриаршества Рязанская епархия управлялась епископами, причем степень рязанских епископов со временем возвышалась. В царствование Ивана Васильевича Грозного при первом распределении епархий, подчиненных Московской митрополии, епископ Рязанский числится 4-м среди епископов, 9-м среди всех святителей.

В 1589 году при царе Федоре Ивановиче в Москве учреждается Патриаршество, а Рязанская епископия становится архиепископией. Изменение титула повышало авторитет Русской Православной Церкви. Рязанская архиепископия существовала около 80 лет.

В 1667 году архиепископия становится митрополией и управляется митрополитами до 1722 года. По числу церквей Рязанская епархия тогда уступала лишь Патриаршей области и совсем немного - Новгородской епархии, где было 1227 церквей, в то время как в Рязанской епархии - 1221 церковь.

По смерти митрополита Стефана (Яворского), в 1722 году, Рязанская епархия перестала быть митрополией и управлялась 1764 года то епископами, то архиепископами.

Почти до конца XVII в. границы Рязанской епархии практически совпадали с границами Рязанского великого княжества. В 1682, с учреждением Воронежского и Тамбовского уездов, из её подчинения эти территории вышли. В 1699, поскольку епископ Игнатий оказался соучастником в расколе, Тамбовская епархия была закрыта. Подопечная её территория входила в состав Рязанской епархии до 1758, когда по указу Императрицы Елизаветы Петровны Тамбовская епархия была восстановлена. С образованием Рязанской губернии границы епархии стали совпадать с губернскими, а впоследствии епархия действовала в пределах Рязанской области.

Со времени своего основания Рязанская епархия называлась Муромской и Рязанской. После перенесения епископской кафедры на Рязанскую землю она именовалась Рязанской и Муромской. С 1764 епархия стала называться Рязанской и Шацкой, с 1799 - Рязанской и Зарайской, с 1928 – снова Рязанской и Шацкой, с 1944 - Рязанская и Касимовская. На рубеже XIX — XX столетий Рязанская епархия была одной из крупнейших в России. По данным 1910 года, в ней насчитывалась 931 действующая церковь, 23 монастыря, большое количество церковно-приходских и монастырских школ, и других духовных заведений.

Источники и литература:

1.Лаврентьевская летопись. СПб., 1897. с. 11—12.
2. А. Г. Кузьмин. Рязанское летописание. М., 1965.с. 55.
3. В. Н. Татищев, История Российская, М. — Л., 1964, т. I с. 166.
4.Е. Е. Голубинский. История Русской Церкви, т. 1. ч. 1. М., 1880, с. 574.
5. Полное собрание русских летописей, т. Х, с. 57—58.
6. Текст приписки см.: М. Н. Тихомиров. Исследование о Русской правде. М. — Л. 1941. с. 106.
7. «Повесть о святом Василии, епископе Рязанском». — «Рязанские достопамятности» Рязань. 1889, с. 19.
8.См. Акафист и Службу святителю Василию.
9. Борисо -Глебская церковь в г. Рязани. — «Рязанские епархиальные ведомости», 1902, №15, с. 432— 433; 1904, с. 5—6.
10. Архиепископ Филарет (Гумилевский). Рязанские иерархи. — «Христианское чтение», 1859, май, с. 358—359.
11. Архимандрит Мисаил. Святой благоверный князь Константин Муромский и Благовещенский монастырь, где почивают мощи князя и чад его Михаила и Феодора. — Труды Владимирской ученой архивной комиссии. кн. VIII. Владимир, 1906, с. 18.
12.Н. Серебрянский. Древнерусские княжеские жития. М.. 1915, с- 245.—246.
13. см. Г. К. Вагнер. Повесть о Рязанском епископе Василии и его значение для ранней истории Переславля — Труды Отдела древнерусской литературы. Т. ХVI. М. — Л., 1960, с. 167.
14. И. Шляпкин. Ермолай Прегрешный, новый писатель эпохи Иоанна Грозного. — Сборник «Сергею Федоровичу Платонову — ученики, друзья и почитатели». СП6., 1911, с. 545—555.
15. см. О.И. Подобедова. Лицевая рукопись ХVII в. — Труды Отдела древнерусской литературы. Т. ХVI. М. — Л., 1960, с. 385.
16. Е. Голубинский. История Русской Церкви, т. 1, первая половина. М., 1901, с. 206—207.Его же. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1903, с. 122
17. В.О.Ключевский. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871, с. 286—288.
18.Д. И. Иловайский. История Рязанского княжества. М., 1858, с. 149—150.
19.Архиепископ Филарет (Гумилевский). Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. Чернигов, 1865.
20. Архимандрит Иероним. Рязанские достопамятности. Рязань, 1889, С. 47—48.
21. Архимандрит Макарий, автор позднего (ХIХ в.) Жития святителя Василия. — «Сборник церковно-исторических и статистических сведений о Рязанской епархии». М., 1863, с. 210.
22. Голос в защиту предания о св. Василии I, епископе Рязанском. — «Чтения в Обществе истории и древностей российских», 1859, кн. 3, с. 147—160 (Статья подписана «Рязанский старожил».).
23. И. Добролюбов. Историко - статистистическое описание церквей и монастырей Рязанской епархии, т. 1, Зарайск, 1844, с. 20.
24. Н. Соколов. Борисоглебская церковь в г. Рязани. Рязань, 1904, с. 1. и след.
25. Д. Д. Солодовников. Переяславль-Рязанский. Рязань, 1922, с. 74.
26. А. Л. Монгайт. Старая Рязань. М., 1955. с. 28.
27. И.Подобедова. Лицевая рукопись ХVII в. «Сказания о граде Муроме и о епископе его, како прейде на Резань». — Труды Отдела древнерусской литературы, т. ХУГ. М.—Л. 1960.
28.Б. Д. Греков. Киевская Русь. М., 1953, с. 7.
29. Г. К. Вагнер и С. В. Чугунов. Рязанские достопамятности. М., 1974, с. 9.Т.
30. Воздвиженский. Историческое обозрение Рязанской иерархии. М., 1820.
31. «Рязанские епархиальные ведомости», 1895, 35 11. с. 6.
32. «Житие святого Василия, епископа Рязанского». - Рязань, 1916, с. 21

33. «Борисо-Глебская церковь в г. Рязани. Историческое прошлое церкви и ее современное состояние». Рязань, 1904, с. 43. См. также «Рязанские епархиальные ведомости», 1871, 322, с. 587 и 1881, №13, с. 356.