Добро пожаловать!
На главную страницу
Контакты
 

Ошибка в тексте, битая ссылка?

Выделите ее мышкой и нажмите:

Система Orphus

Система Orphus

 
   
   

логин *:
пароль *:
     Регистрация нового пользователя

«Корабли» на просторах Скопинского уезда.

У одних дворян события, связанные с семейством Дубовицких вызывало сожаление, а у других отторжение. По обыденным понятиям все происходившее касалось раскольников, так в начале 19 века называли и старообрядцев и сектантов, также и в официальных правительственных документах «сектанство не выделялось в отдельную рубрику». Начиная с 1720 года правительство время от времени запрашивало данные о раскольниках, с 1802 года, когда учредили министерство внутренних дел по 1824 года действующая власть была настроена « исключительно против тех проявлений раскола, которые нарушали существовавшие полицейские и церковные постановления». С 1825 года изменился взгляд МВД и за ними стали наблюдать, как за раскольниками, так и за сектантами. В 1826 году Рязанская губерния по числу раскольников занимала 34 место среди 61 губерний – 6777 человек. В 1846 году было 7357 раскольников из них сектантов явных: духоборцев и молокан 496 человек и тайных: скопцов – 27 мужчин, хлыстов 107 мужчин и 177 женщин.

Александр Петрович Дубовицкий, сын - родного брата опального скопинского городничего в 1809 году, по высочайшему повелению, в чине подполковника, был отставлен от службы «с тем, чтобы и впредь никуда не определять», смягченную , спустя восемь лет формулировкой , «по его желанию на обыкновенном праве». Его отец, П.Н, Дубовицкий, крупный помещик, был человеком в губернии и в Скопине уважаемым, участник подавления восстания Пугачева, состоял в команде охранявшую клетку бунтовщика по пути в Москву, исполнял с 1791 по 1794 г.г. обязанность предводителя дворянства Скопинского уезда. Родился он в семье армейского офицера, за которым состояло всего 60 душ мужского и женского пола, мать Петра Николаевича «не смотря на свои стесненные дела … постаралась выучить своего сына грамоте. С этой целью был приглашен на дом учителем (или дядькой) вольноотпущенный Кареевых , старик по имени Дмитриевич. Плата за обучение была положена такая: жалование 3 рубля 50 копеек в год, одежда натурой – овчинный тулуп, домашнего сукна кафтан и кушанье в застольной (т.е. вместе с дворовыми).

Старик был сам малограмотен и к тому же сильно пил, но мальчика выучил в течение года читать букварь, псалтырь и другие церковные книги. Хуже обстояло дело с письмом, обучение которому никак не давалось. Вследствие этого П.Н.Дубовицкий до конца своей жизни так и остался малограмотным человеком , и письма еле-еле выучился писать каракулями». В 1776 году по протекции своего командира полка, влиятельного и богатого князя В.М.Долгорукого был принят на службу в провиантское ведомство и произведен в чин провиантмейстера – то есть капитана. Долгоругий сначала отнесся к его просьбе не сочувственно : «Я думал, что ты брат, добрый человек, а ты просишься в воры». Так или иначе, с этой службы и началось прибавление богатства Дубовицкого, добытые деньги со временем были вложены в покупку имений. В жизни сына он принимал самое деятельное участие, после его отставки проживал с его семьей в имении Стенькино Рязанского уезда, занимаясь вместе с ним имением, недалеко, в имении Дядьково жил и его племянник Н.С.Дубовицкий. Убеждения Петра Николаевича, дружба с семейством Озеровых, его соседями по имению, среди которых были масоны, женитьба сына на их дочери М.И. Озеровой привела последнего в секту «Братства во Христе» , основанной в 1817 году Е. Ф. Татариновой (в девичестве — Буксгевден) . Е. Ф. Татаринова родилась в 1783 г. и воспитывалась в Обществе благородных девиц (впоследствии — Смольный институт), получив при выпуске из института фрейлинское приданое, она вышла замуж за офицера Астраханского гренадерского полка Ивана Татаринова, который после окончания Отечественной войны вышел в отставку, бросил жену, и в конце концов получил место директора гимназии в Рязани. Татаринова же осталась в Петербурге и поселилась в квартире своей матери. Членами секты были люди влиятельные и образованные: масон , президент Библейского общества князь А.Н. Голицын (друг Александра I); директор Департамента народного просвещения и секретарь Библейского общества В.Попов; масон (ложа Ищущих Манны), генерал-адъютант и член Госсовета Е.Головин; масон (ложа Вифлеем), редактор «Сионского вестника» и вице-президент Академии художеств А.Лабзин; масон-художник В.Боровиковский; надворный советник М.Пилецкий-Урбанович; священник А.Малов; гофмейстер Р.Кошелев; Всего около 40 человек.

Портрет А.П.Дубовицкого

Портрет А.П.Дубовицкого

Боровиковский украсил молельню картинами. Радениями руководил неграмотный «пророк» из крестьян, музыкант Кадетского корпуса Никита Федоров. На собраниях пели хлыстовские песни, затем начинали кружение и радели, пока на кого-нибудь, чаще всего на Татаринову, Никитушку или некую Лукерью не «накатывал дух» и тогда начинались пророчества. Татаринова с Федоровым практиковали гипноз. Обряды в этом «братстве» были комбинацией масонских обществ и хлыстовско-скопческих сект.

К масонству вообще правители России относились по-разному. « Сухой, ясный и насмешливый ум Екатерины не позволял ей отнестись к масонству с доверием и сочувствием. Она изучила масонскую литературу и сочинила на братьев-каменьщиков три сатирические комедии. Впрочем, наступили дни, когда ей пришлось бороться с вредным, по ее мнению, сообществом иными средствами – арестами и ссылками». Противоположное отношение к масонам было у Павла. «Масоны внушали Павлу, что христианская церковь отстала от просвещенного века, что религиозные истины хранятся в тайном учении, которое мудро согласуется с духом времени, что он, Павел, как будущий самодержец, выше епископов и соборов. Эта идея нравилась Павлу. В шведском королевском замке, в галерее коронованных масонов имеется, между прочим, портрет Павла, украшенный эмблемами розенкрейцеров. Первые распоряжения и приказы императора касались, гонимых при Екатерине. Императрица еще дышала, а Павел уже послал фельдъегеря к удаленному от двора А.Б.Куракину. Немедленно, приняв власть, Павел отдал приказ об освобождении Новикова из крепости. С И.В.Лопухина был снят надзор. Н.Н.Трубецкой и И.П. Тургенев вернулись в столицу. Возвращен был из Сибири Радищев. Князь Н.В.Репнин произведен был в фельдмаршалы на третий день по воцарении Павла.

Александр I впервые прочитал Евангелие в 1812 году и был поражен необычайностью этой книги. Он был тогда не одинок в этом своем увлечении Новым Заветом. Ему хотелось сложность (в религии и ее обрядах) заменить глубиной. И вот в этой неожиданно обретенной им книге Александр нашел желанную глубину. Старый приятель А.Н.Голицын объяснил …Александру …оказывается, есть такие духовные люди, которые не будучи попами, одарены, однако, свыше и могут на прекрасном французском языке объяснить аллегорический смысл не только евангельских рассказов, но и смысл посланий гениального Павла; эти люди могут даже истолковать очень убедительно страшные видения Апокалипсиса. Александр стал искать встречи с подобными людьми». Немалое наслаждение Александру доставляли встречи с квакерами, отрицавшими войну и моравскими братьями. Склонный , с 1812 года к мечте о «внутренней церкви», искал ее ревнителей, и целая вереница их, особенно женщин, проходит в его биографии. Среди этих экзальтированных душ едва ли не самое сильное впечатление произвела на Александра , некая Крюднер. «Император усомнился в ее духовности, когда та объявила ему, что божественный голос повелевает русскому императору выдать ей, Марии Куммиринг, какую-то сумму денег». Наконец, встреча Александра с юрьевским архимандритом Фотием в 1824 году развернула мировоззрение императора, « он молил монаха представить ему записку для искоренения духовной крамолы, в коей был сам повинен и 7 мая 1824 году Фотий представил царю « План революции обнародываемой тайно, или тайна беззакония, делаемая тайным обществом в России и везде». Потом вскоре была представлена еще записка «О действиях тайных обществ через Библейское общество». Изменение взглядов Александра на вопросы религии совпали по времени с будущей проповеднической деятельностью Дубовицкого.

До этих событий, Дубовицкий близко сошелся с Татариновой, а затем стал и создателем секты « Внутренних поклонников Господних» или «духовных скопцов». Догматы этой секты «сходятся с догматами малоканскими в том общем принципе, что подобает богу кланяться духом и истиною» и учение свое духовные скопцы «основывают, главным образом, на втором послании апостола Павла к коринянам, где , по мнению их, положительно говорится, что для спасения души лучше всего вести безбрачную жизнь, поэтому и для особенного умерщвления плоти, не едят мяса, не пьют вина и не имеют совокупления с женами».

Ко времени активной деятельности секты, в губернии насчитывалось до десяти тысяч сектантов (раскольников). Толки раскольников были «до того разнообразны.., что едва ли не все существовавшие в России секты имели в ней своих представителей».

«Ядро секты «духовных скопцов» составляли: А.П.Дубовицкий, воспитательница его дочерей, иностранка, католичка Екатерина Алексеевна Герсон (Жерсон, Джерси), дядька П.Дубовицкого – тверской мещанин Петр Антонович Бильов, штабс-капитан, рязанский помещик Лука Петрович Гагин, хлыстовский пророк, солдат, музыкант 1-го Кадетского корпуса Никита Иванович Федоров. Секта сформировалась летом 1822 года, когда Дубовицкий начал самостоятельную миссионерскую деятельность в скопинских селах Липяги и Горлове. Так или иначе, ему время от времени приходилось проезжать через эти селения, направляясь в свои дальние имения. Первыми последователями стали липягский крестьянин Ермил Иванов и начитанные горловские девицы-крестьянки Анна Иванова Стужилина и Татьяна Евстафьева Астахова, привлекшие в секту родственников и крестьян деревни Дмитриево и сел Руденки и Затворного, в том числе, липяговцев Ивана Григорьева и Миная Степанова, прозванного на селе «Минашкой». Стужилина и Астахова даже ездили на 5 недель в имение Дубовицкого. Горловский священник Иоан Стахиев донес на Дубовицкого рязанскому архиепископу Сергею и смотрителю Скопинской коннозаводской волости Григорию Антоновичу Джежелею, который отписал государю о сектанстве Александра Петровича, поставив в известность рязанского генерал-губернатора А.Д.Балашова». Смелость Джелелея объяснялась тем, что, во-первых, сам Дубовицкий своим поведением в Петербурге нажил себе врагов в лице митрополита Филарета и А.А.Аракчеева - соперника А.Н.Голицина. Во – вторых, Джежелей «претеснявший и угнетавший крестьян не всегда законными способами стал опасаться, что крестьяне его волости станут искать в Дубовицком своего покровителя и защитника». Донос попал в руки графа Аракчеева, «который сейчас же воспользовался им для очернения в глазах Александра I своего соперника князя Голицина. Дубовицкий, как только узнал о доносе, поспешил в Петербург для личного опровержения, но вскоре по распоряжению Аракчеева был там арестован.

Уже из тюрьмы он подал ходатайство о производстве нового следствия, которое было поручено уездному председателю дворянского собрания Вердеревскому, последний своим следствием выяснил необоснованность доноса. После этого, в феврале 1824 года Комитет Министров, рассмотрев дело Дубовицкого, не нашел в нем ничего явно вредного, но так как действия обвиняемого не имели надлежащей ясности, направил весь следственный материал в Тайный комитет. Александр I, по доношению через генерал-губернатора Балашова, на письме А.П.Дубовицкого наложил резолюцию о том, что в Тайный комитет дело направлять не следует. Аракчеев добился все – таки. Обвинительный материал был отправлен на заключение к митрополиту Серафиму, который под соответствующим давлением и определил (с утверждением государя) отправить А.П.Дубовицкого за распространение лжеучения в Кирило-Белозерский монастырь на покаяние и на испытание на срок, который духовное начальство признает за благо». После ссылки Дубовицкого в1824 -1826 г.г., секта снова оживилась. К ней примкнули крестьяне коннозаводской волости: «девица Авдотья Гаврилова, Федор Никитин Хлапурин (кучер), Григорий Титов (садовник), Василиса Григорьева (дочь последнего)». В конце 1842 года, после возвращения Дубовицкого из очередной ссылки, после скитаний по монастырям его деятельность продолжилась и снова привлекла внимание управляющего Скопинской военно-конской волостью, который приказал земскому исправнику Елютину разобраться ,что к чему и 12 марта 1843 года Елютин доложил рязанскому губернатору о своих открытиях: «…сельца Липягов у крестьянина Миная Степанова имеется сборище для произведения непозволительного богослужения…в мазанке имеется потолок, плотно сложенный; кругом стен скамейки, в левом углу паникадило для лампады, а с правой стороны кровать. В большом ящике хранятся три киота разной величины, без образов, а стекла на оных заклеены с обеих сторон тщательно бумагою. Найдены в двух бумагах какие-то вещества, истолченные в порошок, белого и зеленого вида, бумаги, письма и книги разного содержания». Следствием также было установлено , что мазанка выстроена внуком Миная, крестьянином Емельяном Епифановым… «в мазанке и доме собирались ночьми для чтения книг, слушания и толкования оных… тайно , так что хаживали по гумном и огородам…делались против прочих отменными в обращении и в разговорах, не употребляют пищу местною, не пьют вино, к чему поводом служит учение Луки Иванова,.. «кто не пьет хмельного и не ест мяса, добро тому человеку…». Его правило обратилось …исполнением сего на все их общество и на брата его Максима, мать Аксинью Филипову, сестру Аксинью Иванову, дочь Устинью Лукину, Максимову жену Матрону. … к Минаю Степанову постоянно ходила пятнадцатилетняя Авдотья Петрова, дочь его родственницы Акулины Климоновой.

С Святой недели 1842 года бывала у них по неделе слушивала читаемые книги, ... потому последовала в разговоре перемена, проявившиеся в отказе выйти замуж. Сорок липяговцев под присягой показали, что отец Луки Иванова, покойный Иван Григорьев был последователем г. Дубовицкого. В материалах обследования губернии, в конце 50-х годов отмечалось: « Но всего замечательнее секта духовных-скопцов, существующая преимущественно в Скопинском уезде, в селах Хворощевке, Кремлеве, Вязовенке и Топилах, а также в Зарайском уезде в селе Карине, откуда пришла она в Скопинский уезд. Последователей этой секты в народе называют хлыстами, духоборцами, масонами, но сами себя они называют духовными христианами. Некоторые обряды и песни духовных скопцов , как при поступлении в секту, так и при собраниях общего моления и теперь не утратили еще свой первоначальной масонский характер, хотя конечно, обряды и песни эти применены к крестьянским понятиям». Скопинский уездный суд, после проведенного расследования, решил отдать под надзор полиции участников незаконных сборов, которая надзирала до середины 50 – х годов. Однако последователи учения просуществовали до начала 20 века, там оно было искоренено в период борьбы с религией в 20-30-х годах. Современники в середине 19 века отмечали, что «секта эта замечательна также и тем братским чувством, которое соединяет всех единомышленников по секте в тесное общество, никогда не уклоняющееся от одного направления. Духовные скопцы отличаются примерною нравственностью, грамотность между ними очень развита, от посещения церквей и исполнения православных обрядов они нисколько не уклоняются».

Cвои общины скопцы называли «кораблями» , «молитвенное собрание «радением». Во главе стояли «кормщики», которые обладали неограниченной властью над «голубями» (членами секты). Принадлежность к секте скопцов каралась по русскому уголовному законодательству ссылкой в Сибирь. В 1859 году в Скопине по официальным данным значилось «раскольников разных сект» 112 человек обоего пола в уезде 66, кроме того раскольнических молелен (деревянных) в городе одно и в уезде две, а к 1868 году отмечалось , что «теперь в Скопине живут одни лишь старообрядцы, числом более 70-ти. Они имеют свою молельню, где каждодневно служат часы, вечерне и заутрене. Пречислены они к благославенной Рогожской церкви в Москве, но совершать таинства брака, крещения и причащения, отправляются большею частью в Тулу».

П.И.Мельников (Андрей Печерский) в романе «На горах» представил в образах Луповицких - отца и сына Дубовицких и в подробностях, используя накопленный практический материал , рассказал об учении, радениях секты, в романе она показана как хлыстовская, при этом писатель на основе своих исследований утверждал, что скопцы отличаются от хлыстов «единственно физическим уродованием тела, составляя с ними одну и ту же секту». Конечно, не единственно этим замечателен роман, он в мелких подробностях описывает повседневную жизнь дворян и простого народа, в том числе и Рязанской губернии. В романе одна из героинь приезжает « в Рязанскую губернию к двоюродным братьям Луповицким» и их отцу Александру Федоровичу. Прежде в их имении «пиры бывали чуть не каждый день, охоты то и дело, и никто из соседей-помещиков, никто из городских чиновников даже помыслить не смел отказаться от приглашенья гостеприимного и властного хлебосола…, кроме конюшни породистых лошадей на псарном дворе Луповицкого было четыреста псов борзых да триста гончих.

Оркестр крепостных музыкантов, выписанным из Италии камельмейстером. Была и роговая музыка, было два хора певчих, актеры оперные, балетные, драматические, живописцы, всякого рода ремесленники и всё крепостные. Так широко и богато проживал в своем поместье столбовой барин Александр Федорыч Луповицкий. Под шумок поговаривали, будто Луповицкий масонства держится». Со временем произошла в жизни семьи странная перемена, «опричь странников и богомольцев, стали к Луповицким сходится на ночные беседы солдаты, крестьяне, даже иные из их крепостных... Все дивились перемене в образе жизни Луповицких, но никто не мог разгадать ее причины. Через несколько лет объяснилась она. Был в Петербурге «духовный союз» Татариновой. (Екатерина Филипповна Татаринова, жена директора рязанской гимназии, урожденная Буксгевден, во втором десятилетии нынешнего столетия собирала таинственные собрания в квартире своей матери в Петербурге, в Михайловском замке., прим. П.И.Мельникова) . И сыновья и племянница хоть и проводили все почти время с гувернерами и учительницами, но после, начитавшись сначала четьи-миней и «Патериков» об умерщвлении плоти угодниками, а потом мистических книг, незаметно для самих себя вошли в «тайну сокровенную». Старший остался холостым, а меньшой женился на одной бедной барышне, участнице «духовного союза» Татариновой».

Вот так, почти документально описана П.И.Мельниковым усадьба и жизнь в ней Дубовицких. Сцены «раденья» в романе при всей их отвратительности, невольно завораживают, но не давая в полной мере ответа, что все таки связывало героя романа образованного Николая Александровича Луповицкого (А.П.Дубовицкого) и неграмотных крепостных крестьян: « Еще половины песни не пропели, как началось «раденье». Стали ходить в кругах друг за другом мужчины по солнцу, женщины против. Ходили, прискакивая на каждом шагу, сильно топая ногами, размахивая пальмами и платками. С каждой минутой скаканье и беганье становится быстрей, а пение громче и громче. Струится пот по распаленным лицам, горят и блуждают глаза, груди у всех тяжело подымаются , все задыхаются …Живей и живее напев, быстрей и быстрее вертятся в кругах. Не различить лица кружащихся. Радельные рубахи с широкими подолами раздуваются и кажутся белыми колоколами, а над ними веют полотенца и пальмы. Ветер пошел по сионской горнице: одна за другой гаснут свечи в люстрах и канделябрах…Все дрожат, у всех глаза блестят…у иных волосы становятся дыбом. То один, то другой восклицают:

- Ай дух! Ай дух! Царь дух! Бог дух!

- Накати, накати! – визгливо вопят другие.

– Ой ева! Ой ега – хриплыми голосами и задыхаясь, исступленно в диком порыве восклицают третьи.

– Благодать! Благодать! – одни с рыданьем и стонами, другие с безумным хохотом голосят во всю мочь вертящиеся женщины. Со всех пот льет ручьями, на всех взмокли радельные рубахи, а божьи люди всё радеют, лишь изредка стирая лицо полотенцем… Тут Катенька вдруг вся затрепетала, задрожала и перестав кружится, звонким, резким голосом закричала в ужасе:

- Накатил!..накатил!..».

С 1896 года специальным изучением раскола и сектанства в губернии стало заниматься Братство Святого Василия , по его данным в Скопинском уезде их насчитывалось 209 человек, которые располагались в 10 селениях, а в 1903 году 566 человек в 29 селениях, из них собственно раскольников (поповцев и беспоповцев) – 227 человек, сектантов тайных: скопцов – 229 человек, хлыстов – 106 человек. В этих данных не выделены последователи Дубовицкого , но они были. Скопцы проживали в селах: Маклаково – 28, Мшанка – 4, Кремлево – 21, Павелец – 9, Делихово – 4, Хворощавка – 1, Секирино – 40, Затворное – 3, Князево – Займище – 1, Озерки – 17, Борщевое – 27, Черные Курганы – 71, Чулково – 1 человек. Хлысты в селах: Вязовенка – 12, Пупки – 18, Н.Келец – 1, Хворощавка – 30, Катино – 4, Гремячка – 4, Ильинка – 2, Березняги – 8, Лазинка – 5, Топилы – 2, Князево – Займище – 6, Жерновки – 2, Спасское – 1,Чернава – 11. Молитвенные деревянные здания раскольников находились в Скопине и селе Муравлянке.

Страницы из скопинской жизни

5
Рейтинг: 5 (1 голос)
 
Разместил: skala    все публикации автора
Состояние:  Утверждено

О проекте