(Смотри с. Борисково, Рязанский район).

Пятнадцать раз Груша радовала своего мужа, благополучно родив восемь сыновей и семь дочек...

...Пятнадцатую, последнюю свою дочку Груша и Борис назвали Лушкой. Ей, этой Лушке непутевой, не хватило в родном селе жениха. Ну и ходила она в церковь на Поповку: приглянулся там один красавец из Деулина. Тайно почти год они встречались в лесу. Но время проходит, и все всплывает.

Жених был хорошим охотником и звал Лушку к себе в Деулино жить, Лушка не хотела и перетягивала парня в Борисково, на родимую сторону. Родители жениха не желали, что бы сын был зятем где-то, а не хозяином в собственном доме. Так и продолжались эти три года...

А дело уже зашло слишком далеко, Лушка боялась, что останется незамужней да беременной, ведь сколько с кувшинчиком по воду ни ходить, а разбитому быть...

Вот в это время судьба и выкинула шутку.

Однажды, идя на свидание к своему возлюбленному, Лукерья повстречала незнакомого охотника, молодого, с русой копной курчавых волос, с двустволкой за плечами - таких ружей в те времена в Борискове не имели.

Лушка была боевая девка, как и все женщины с ветерком в голове. Выросшая в дремучем лесу, она не боялась ни темноты, ни зверей. Лес для нее - дом родной. Единственно, чего она остерегалась, так это ядовитых змей, а потому всегда, уходя в лес, надевала сапожки, которые привезла ей из Рязани бабушка - матушка Груши...

Так вот, встретились Лушка и тот охотник... Влюбилась она в молодого барина и стала с ним тайно встречаться на Холинской дороге, но деулинского жениха тоже не забывала. Вот в том-то и была ее непутевость. Так с двумя и любилась. Грязная это любовь и грешная. Бог знает, сколько она своим хвостом виляла! Может, месяц, может, два, а может, полгода! Кто теперь знает? Вот однажды и спрашивает ее мать: «Как у тебя Лукерья, дела с женихом? Скоро ли свадьбу играть будем?» - «С каким?» - ответила Лушка. - «Как с каким? - удивилась мать. - Или ты второго себе нашла?» - «Второго, мама, - призналась дочь. - Сын Петра Сливкова меня любит, и скоро мы уедем в Москву!»

Эти слова поразили Грушу, точно гром: она от испуга часто-часто заморгала, а потом в волнении забегала по дому. Она не знала, что делать: ведь Петр Сливков - ее брат, сын - ее племянник. Вступать в законный брак ее дочь и племянник не могут. Все это им можно объяснить. Но если у них дело зашло...

Груша подошла к дочери, всегда обходительная с детьми, на сей раз строго спросила:
- Ты знаешь, что тебе за него нельзя замуж выходить?
- А почему? - удивилась Лукерья.
- Он мой родной племянник. Он внук бабушки Кати, как и ты! Поняла?
- Так почему же я ни о чем не знала?!
- не все тебе нужно знать, а с братом я была в ссоре.
- И как же мне теперь быть? - прошептала тревожно Лушка... И это сказало матери о том, что Лушка беременна.
- Ты переступила все приличия и теперь боишься, что деулинский жених не возьмет тебя замуж!..
- Он не знает и с радостью возьмет. Только ему родители не разрешают идти в зятья на сторону. Он не знает о моих свиданиях.
- Женится и узнает...
- Не-е-е, - покачала головой Лушка, - не узнает. Он первый меня... ну знаешь, любить начал...

Мать, всегда ласковая и спокойная, теперь грозная, со сжатыми кулаками, наступала на нее. Лушка выбежала из дома и скрылась в лесу. Она видела, как матушка вышла из дома, сама вывела коня из конюшни и куда-то поехала. Лушка подумала, что мать направилась к отцу в лес, что бы рассказать ему обо всем.

Лушка любила отца. Он никогда не ругал детей, только лишь глядел на провинившегося с сожалением, поэтому Лукерья боялась его молчания больше, чем материнского гнева. Представив себе, как он молча станет глядеть на нее печальными своими глазами, она готова была провалиться сквозь землю: так ее ел стыд за содеянное...

Но не к мужу поехала Груша, а в имение Сливкова, в котором еще не была.

Петр Сливков встретил старшую сестру с большой радостью, а когда узнал неприятную историю, тут же распорядился отправить сына немедленно в Рязань, а оттуда в Москву, на учебу. А сам, проводив сестру, помчал в Деулино уладить дело...

В тот же день из Деулина приехали сваты и передали, что зять согласен жить с Лушкой в поселении Бориса, но только отдельно, своим домом.

У Петра Сливкова в имении стоял готовый сруб. Он подарил его молодым в честь свадьбы.

Дом поставили у озера в лугу. Позже на этом месте селились дети и внуки Лушки, а улицу назвали Лушки. И потом долго «славилась» улица бабами легкого поведения.

- Где чужих мужиков принимают? В Лушках. Где к распутству молодых приучают? В Лушках.

Сосенка родится от семени сосны, березка - от березки, а осина гнилая - от пня осинового, при этом буйно растет, как сорняк на огороде. Так вот и в жизни бывает.

Тишков А. Царская кровь. - Рязань, 1996. - С. 7, 14, 15, 52, 53.