Формирование и сбор земского ополчения

(Спасибо пользователю dpopov за перевод главы в текстовый формат!)

27-го июля дворянство Рязанской губернии, совершив свой гражданский долг, разъехалось по своим поместьям[1], поручив губ. предводителю препроводить постановления дворянства для исполнения г. губернатору, как председателю 1-го комитета по сбору ополчения. Как выше видели мы, Рязанское дворянство постановило собрать со всех душ за владельцами в губернии числящихся 15 600 человек, разделив их на полки (конный один, два егерских и четыре пеших казаков). Число ратников должно было составлять в:

конном казачьем полку ......... 1 200 человек
в двух егерских по 2400 человек ......... 4 800 человек
в четырех пеших казачьих по 2400 чел. ......... 9 600 человек

Итого ......... 15600 человек

В виду того, что дела по формированию ополчения сохранились только в одном Егорьевском уезде, то трудно с точностью установить, сколько было в действительности поставлено ратников от каждого уезда. Дворянское собрание сбор людей, равно и всякое распределение на устроение их пособия, сколько можно равномернее по состоянию каждого владельца, предоставило «на распоряжение и расчисление г.г. предводителей»[2]. Из донесения Рязанского губернатора в департамент полиции от 25 июля также видно, что гг. уездные предводители занимались раскладкою воинов[3]. Но раскладки этой в делах не сохранилось. Исходя из числа душ крепостного населения и того, что по постановлению дворянства приходился примерно 1 ратник на 22 души, мы будем иметь:

Число душ по 6 ревизии Число ратников
Данковский 26159 1189
Егорьевский[4] 28147 1275
Зарайский 33905 1632
Касимовский 39163 1780
Михайловский 26993 1226
Пронский 26295 1195
Раненбургский 27679 1265
Ряжский 28587 1299
Рязанский 38618 1755
Сапожковский 28092 1276
Скопинский 14423 655

Спасский 34751 1579

Расчет этот сделан мною, но он может быть назван только примерным. Во 1-x потому, что поуездное количество крепостного населения, заимствованное мною из труда А. Д. Повалишина «Рязанские помещики и их крепостные», по нашему мнению, не совсем точно или, по крайней мере, не сходится с тем числом крепостных, какое считало за помещиками само дворянское собрание, во 2-х от поставки ополченцев освобождены были владельцы, имевшие менее 20 душ и в 3-х многие помещики, как увидим ниже, далеко не выполнили возложенной на них дворянским собранием повинности по ополчению. Поэтому самый даже счет числа ополченцев в имеющихся печатных изданиях от Рязанской губернии показан различный: по Богдановичу 15918 человек, по постановлениям дворянского собрания 15600 человек, по очеркам «Столетие Военного Министерства» ч. 1, т. I, отд. II, стр. 71 - 14669 человек[5].

В конце июля все необходимые предварительные соображения по формированию ополчения были улажены, и Рязанским губернатором постановления дворянского собрания и объявления комитета о составляемом ополчении разосланы для объявления владельцам[6].

Вот, например, что писал Рязанский губернатор Бухарин Ряжскому земскому суду по этому случаю (по этому образцу писаны и др. судам): «Препровождая у сего сто объявлений от первого рязанского комитета по предмету составления Рязанского внутреннего ополчения о обязанностях помещиков, которые по настоящему случаю предлежат к их выполнению, предписываю Ряжскому земском суду по получении сего непременно в течении трех дней по оным объявить владельцам в его уезде находящимся и те объявления им раздать, дабы все они могли приготовиться к представлению воинов и прочего от них следующего, а по прилагаемому у сего реестра и избранным в военное ополчение чиновникам объявить, чтобы каждый из них непременно прибыл в назначенный город к своему начальству 6-го числа наступающего августа месяца; прилагаемые же у сего конверты избранным в батальонные начальники в четвертый казачий пехотный полк г. подполковнику Докудовскому, в 1-й егерский полк г. майору Ляпунову, во 2-й егерской же г. майору Левашову и назначенным в комиссары для приема денег артиллерии майору Петру Петровичу Салькову и для приема провианта майору Ивану Михайловичу Потулову предписываю как наивозможно поспешнее доставить. В прочем членам земского суда строжайше подтверждаю все требование г. уездного предводителя и всех чинов внутреннего ополчения в тоже время приводить во исполнение, малейшая медленность повлечет за собою все неприятные последствия и виновные подвергнутся неизбежному взысканию по законам».

С 3-го августа стали получаться губернатором донесения об исполнении этого[7]. С 8-го августа был назначен набор ополченцев. У предводителей канцелярского дела становилось много, поэтому губернатором предложено было земским судам снабдить их канцелярскими служителями[8].

Многие распоряжения губернатора требовали немедленного исполнения. Поэтому их объявляли особыми эстафетами, на что тратились значительные деньги. Так 7 августа, по предложению губернатора, местною казенною палатою предложено губернскому казначейству уплатить секретарю губернатора Степанову в возврат израсходованных на посылку эстафет по уездам по предмету составления Рязанского ополчения 138 руб. 44 коп.[9], на нарочного в Москву в два раза 59 руб. 60 коп.[10] и специально в Егорьевский уезд для объявления владельцам, кому именно ставить на внутреннее ополчение воинов 16 руб. 08 к.[11, 12 ]

Если рекрутские наборы все производились в губернском городе, то для сбора ополчения были назначены в каждом уезде свои сборные пункты.

В каждом уезде было назначено по два сборных пункта. Один из них определялся в уездном городе, а другой для отдаленной от города части уезда в селе, где было отводимо необходимое число обывательских домов для пребывания на сборном пункте ратников. По уездам сборные места распределялись так:

См. Таблицу.

Засим в помощь предводителям для приема ополченцев были выбраны особые военные приемщики из командиров и батальонных начальников составляемых полков. Таковыми, между прочим, состояли, как видно из исходящего реестра канцелярии Рязанского губернатора 1812 года, кн. Друцкой, подполковник Маслов, подполковник Докудовский, майор Левашов, майор Ляпунов, полковник Рахманинов, майор Девлет-Кильдеев, полковник Зябкин, подполковник Облов, подполковник Ренкевич, генерал-майор Шишкин, майор Соловкин и др.

Как мы видели, сбор воинов во временное Рязанское военное ополчение был назначен с 8 августа по 16; но уже 10 августа губернатором предложено уездным предводителям[14] земским судам[15] и городничим[16] объявить помещикам о скорейшем представлении воинов. А затем 12 августа, когда военные события стали развертываться с необычайной быстротой, Рязанский губернатор спешно предложил предводителям[17], земским судам[18], городничим[19] и военным приемщикам[20] ускорить сбор воинов военного ополчения.

Ряжскому земскому суду губернатор писал: «Получив сейчас с нарочною эстафетою отношение от господина главнокомандующего в Москве, чтобы как возможно спешить всему Рязанскому ополчению отправиться к городу Кашире, я поспешаю обратиться в суд сей с строжайшим предписанием немедленно объявить всем г. г. помещикам, чтобы они не ожидая более никаких подтверждений ускорили ныне доказать на самом опыте ревность и усердие свое к ГОСУДАРЮ и отечеству представлением каждым по своему уезду назначенных от него воинов, при чем суд одолжается явственнее удостоверить г. г. помещиков, а где оных нет управляющих, что буде кто из них не представит воинов, одежду, денег и лошадей до 18 числа в сборные места, а провианта до 24 числа на назначенную каждому пристань, тогда начальство не приемля ничего во уважение будет брать воинов со всею потребностью экзекуциею и на счет помещиков отправить на почтовых или на наемных лошадях в село Дединово, или Каширу, то есть в места, где будет тогда находиться избранный начальником Рязанского ополчения господин генерал майор Измайлов. На случай же негодности воина, одежды, лошади или провианта, не смотря ни на какую плату опять на счет помещиков будут отправлены на перемену. К тому же оной суд имеет объявить всем г.г. штаб и обер офицерам, избранным в полки Рязанского ополчения, чтобы каждый из них с объявления сего тот же час отправясь в сборное место того уезда, где он жительство имеет, явился бы у военного приемщика хотя бы там собирал и ни того полка начальник, в коем каждый из них записан, будет же кто и засим останется под каким либо предлогом, в таком случае местные полиции имеют таковых выслать силою закона.

Между тем, всех находящихся в уезде способных и имеющих силы отставных унтер офицеров и солдат обязанностью местных полиций будет обратить немедленно к военному приемщику.

Наконец предписываю земской полиции наблюсти со всею строгостью, чтобы во всех частях предписание сие было выполнено, за малейшую понаровку или послабление члены оного суда будут преследованы всею строгостью закона, а потому все теперь отношения по части сей г.г. дворянских предводителей и военных приемщиков без малейшего отлагательства со всею деятельностью должны быть в точности выполняемы.

Чтобы усилить действия земских полиций по сему поручению, командированы в помощь оным члены уездных судов, которые и займутся со всею деятельностью исполнением оного»[21].

Торопиться действительно было нужно. В это время уже Смоленск был взят, а в занятых Наполеоном губерниях Ковенской, Гродненской, Курляндской, Белостокской, части Могилевской, Витебской и Волынской было учреждено временное правление. Стало быть, были неотложные основания к скорейшему формированию ополчения. Видимо, неприятель шел без особой задержки. Нужно защищать дома и семьи внутри России. Нужно было скорее осуществить самую идею ополчения, собрать его в назначенные места. Благодаря таким усилиям формирование ополчения, начатое 8 августа, закончилось 18 августа.

Как успешно шло формирование, - обстоятельно проследить это по всей губернии затруднительно, так как дел о сем не сохранилось. Но более или менее наглядно можно проследить это по Егорьевскому уезду, по делам Егорьевского предводителя дворянства.

Из найденной в делах Егорьевского предводителя «выметки» видно, что прежде всего в июле месяце там составлена была предводителем раскладка положенных с владельцев Егорьевского уезда для составления Рязанского военного ополчения казаков. Документ этот дает нам сведения о числе владельцев уезда, принадлежащих им душах, о числе назначенных с них ополченцев. Документ такого содержания выметка сколько следует Егорьевского уезда владельцам для составления Рязанского военного ополчения поставить натурою казаков. Июля дня 1812 года.

См. таблицу

Такие же раскладки воинов сделаны были и по другим уездам Рязанской губернии. Неизвестно только представлялись ли эти раскладки на утверждение первого комитета, председателем коего состоял губернатор. Но только по исходящему реестру канцелярии гражданского губернатора значится под 2-м августа предписание начальника губернии Данковскому земскому суду о распубликовании раскладки на поставку воинов.[22]

Самый прием воинов начался 8 августа; но прием этот шел вовсе не спешный, как это требовали обстоятельства дела и как то представлялось старым историкам. Губернатору приходилось, поэтому не один раз понуждать помещиков к скорейшей сдаче положенных с них воинов. Более или менее наглядную картину обыкновенного обывательского равнодушия к надвинувшимся событиям дают нам исходящие реестры канцелярии Рязанского губернатора за август и сентябрь 1812 года и росписи по приему ополченцев.

По Егорьевскому уезду например в первый день 8 августа принято было всего 9 человек, из них 6 человек поставлены самим предводителем Оболонским.

В архиве Егорьевского предводителя сохранился входящий реестр по приему воинов и самые росписи, при которых представлялись они в присутствие для приема временного ополчения.

Под первым № входящего реестра значится поставленным помещиком дерев. Лузгаринской, князем Андреем Николаевичем Булушевым 1 ополченец крестьянин Герасим Яковлев 42 лет. Под вторым № значится помещик колл. асс. Дмитрий Иванович Ильин сельца Лескова, поставивший двух ополченцев своих крепостных крестьян, Семена Васильева 25 лет и Василия Фролова 27 лет. По росписям за № 3, 4 и 5-м значатся в поступлении ополченцы от Оболонского, из коих, как мы говорили выше, шесть человек по росписи № 3 поступили 8 августа.

Ополченцы поступали медленно. "На самом опыте ревности и усердия" не было проявлено.

Поэтому уже 11 августа губернатор предлагал всем уездным предводителям об объявлении помещикам, о скорейшем представлении воинов и проч.[23] А за день раньше 10 августа губернатор предписывал о том же земским судам[24] и городничим[25].

12 августа губернатор вновь писал об ускорении приема и отправлении воинов Рязанского земского ополчения к военным приемщикам: князю Друцкому, подполковнику Маслову, подполковнику Докудовскому, майору Левашову, майору Ляпунову, полковнику Рахманинову, майору Девлет-Кильдееву, полковнику Зябкину, подполковнику Облову, подполковнику Ренкевичу, генерал-майору Шишкину и майору Соловкину[26] и также предводителям дворянства[27], земским судам[28], Рязанскому полицеймейстеру[29] и городничим[30]. Затем 20 августа от губернатора были писаны подтверждения о скорейшем исполнении поручений относительно ополчения предводителям дворянства[31], а 22 августа уже опять написаны повторения городничим[32]. Последствием этих срочных требований начались жалобы на бездействие власти. Так Сапожковский предводитель жаловался на бездействие земского суда. Набранных ополченцев губернатором предложено со сборных пунктов направлять прямо в с. Дединово с прилегающими к нему селами Любичи, Ловцы, Белоомут, Щурово, Городец, Сосновка. Только часть ополченцев размещена была на некоторое время в Михайлове и Добрых Пчелах. Дединово большое село - владение начальника Рязанского ополчения генерала-майора Измайлова - было сделано центральным сборным пунктом для всего ополчения Рязанской губернии. Место это нельзя не признать очень удачно выбранным, потому что стоит оно на Оке, по которой с ее притоками и привозился отовсюду провиант, амуниция и другие военные принадлежности. В деле Рязанского губернского правления "разные бумаги по ополчению, принятые к сведению" сохранились маршруты передвижения Рязанского ополчения со сборных пунктов к местами расположения. Собранные в первой половине августа военными приемщиками в разных сборных местах ополченцы, напр. из Данковского уезда, должны были расположиться в Михайлове. Михайловские же ополченцы должны были двинуться в с. Сосновку Зарайского уезда и.т.д.

"Маршруты для проводу воинов Рязанского внутреннего ополчения" к местам расположения были:

См. таблицу

Вторая половина августа интересна донесениями предводителей, земских судов, городничих о ходе дела формирования ополчения. Поступлением таких донесений испещрен весь реестр входящих бумаг канцелярии Рязанского гражданского губернатора.[33] К сожалению, нами не найдено этих донесений.

Они бы, конечно, показали нам, насколько шло успешно это дело. Но оно, как увидим ниже, успешно не шло. Поэтому, 8 сентября вновь губернатором посланы строгие подтверждения земским судам[34], уездным предводителям[35] и городничим[36]. Дело доходило до понудительного взыскания с неисправных помещиков ратников. 30 августа Данковскому предводителю предложено взыскать с помещика Горшкова воинов и выслать их в Рязанское ополчение[37]. 3 сентября предложено Ряжскому земскому исправнику оказать пособие Ряжскому предводителю в отобрании из имения князя Мещерского 100 человек воинов[38] и.т.д. Переписка о взысканиях, пополнении и обмене отбракованных ратников идет и в 1813 году. В этом отношении любопытен приводимый список о "поверке воинов Егорьевского уезда по июль месяц 18I3 года Августа с 3 числа 1812 года", найденный нами в делах Егорьевского предводителя. Список этот гласит:

Список о поверке воинов Егорьевского уезда по июль месяц 1813 г. августа с 8 числа 1812 года.

См. таблицу

Как то верится с трудом, чтобы по Егорьевскому уезду, судя по приведенному списку, было в июле 1813 г. еще в недоборе ополчения более 366 человек. Но в достоверности этого подтверждают общие по губернии недоимки по рекрутским наборам и переписка по другим уездам о не доставленных воинах в ополчение. Вот, например, по Рязанскому уезду, помимо недобранных, идет переписка о 15,[39] и еще о семи отбракованных воинах, препровожденных в распоряжение предводителя[40]. В октябре месяце 1812 года губернатором были разосланы городничим и земским судам списки помещиков, за которыми остались недобранные воины[41]. Под 1-м марта 1813 года значатся предписания губернатора о взыскании недоимочных воинов Рязанского ополчения земским судам[42] и предложения предводителям дворянства[43] и.т.д.

Все это говорит за то, что за некоторыми помещиками оставались как по рекрутским наборам, так и по ополчению крупные недоимки.

Затем в ополчение нередко помещики спускали все нравственно негодное в вотчине, пользуясь тем обстоятельством, что при определении годности ополченца допускались более или менее широкие льготы. А своим близким некоторыми предводителями иногда предоставлялись и еще более широкие, по их усмотрению, льготы. Подтверждением тому может служить письмо В. П. Селиванова, приведенное в воспоминаниях В. В Селиванова. Вас. Павлович писал своей жене, что он не забудет участливого отношения тетушки к семье его во время бегства ее из Любавы в самое опасное время 1812 г. при распределении различных тяжелых повинностей этого года по ополчению.

В признательность к тетушке, в ковчеге коей покойно жила его семья, г. Селиванов писал: "Дай Бог здоровья тетушкам за их доброе расположение, со своей стороны и я при раскладке их, наверное, не забуду и не дам Суздальцеву воли"[44].

В статье г. Кабанова "ополчения 1812 г." приводится несколько таких фактов. Вот например известный богач гр. Орлов - Давыдов в своем приказе пишет приказчику: "Наблюдать очередь между крестьян в рекрутстве поставленную, пьяниц, мотов, непрочных для вотчины отнюдь не беречь, хотя бы за некоторыми и очереди не было[45].

Понятно при таком отношении к своему патриотическому долгу хотя бы и части помещиков, нужно было ожидать, что ополчение не будет вполне на высоте своего положении ни по возрасту, ни по физическим своим качествам и здоровью. Это и подтверждается данными, найденными в архиве Егорьевского предводителя дворянства. По этому уезду, - вероятно и другим тоже, - на каждого ополченца, приводимого на сборный пункт, составлялась особая роспись. Иногда впрочем роспись составлялась на несколько ополченцев, поступавших от одного и того же помещика. В этой росписи против каждого воина отмечалось, между прочим, женат он или холост, имеются ли у него дети, возраст ополченца. В последней графе росписи писалась резолюция: годен ли воин: "достоин - принят", "годен - принят", "на правой руке бугор", "неспособен", "стар и слаб", и.т.д., и.т.д.[46]. Росписи эти представляют из себя ценный материал, но, к сожалению, напечатание его хотя бы по одному уезду составит целый фолиант. Из экономии расходов, для изучения этого материала, приходится поневоле применить какой - либо более сокращенный способ их использования.

По владельцам все ополченцы Егорьевского уезда распределены в приведенной выше особой выметке. Из этой же выметки видно, что всех казаков по Егорьевскому уезду было назначено 1275 человек, но из них очень много в приемное присутствие не явилось.

Вот образцы этих росписей:

1). Роспись в Егорьевское присутствие для приема временного ополчения людей корнета Павла Иванова сына Булгакова деревни Воровой от старосты отдатчика Захара Дементьева представляются в воины августа 13 дня 1812 года.

К сей росписи вместо вышеписаннаго старосты Дементьева за неумением его грамоте и писать по его прошению губернский секретарь Константинов руку приложил.

2). Роспись в Егорьевское присутствие для приема временного ополчения людей майора князя Михайлы Николаева сына Горчакова деревни Васильковой от отдатчика старосты Лариона Алексеева представляются в воины августа 13 дня 1812 года.

К сей росписи вместо вышеписанного старосты Лариона Алексеева, за неумением его грамоте и писать, по его прошению, губернский секретарь Андриан Константинов руку приложил.

3). Роспись........ князь Николая Николаева Черкасского от отдатчика бурмистра Ивана Петрова представляются в воины августа 13 дня 1812 года.

К сей росписи вместо вышеписанного бурмистра Ивана Петрова, за неумением его грамоте по его прошению, оного ж господина Черкаского земской Ермил Степанов руку приложил.

Я уже говорил выше, что росписи эти составляют богатый материал для определения возрастного состава ополчения. В дальнейшем изложении мы постараемся, хотя кратко, использовать эти данные по Егорьевскому уезду.

По положению, установленному дворянством, лета воину установлены от 20 до 45, размера в груди совсем не назначено, лишь бы воин имел силу телесную и был здоров[47].

По Егорьевскому же уезду было представлено к приему:

При анализе этой таблицы оказывается, что по Егорьевскому уезду помещиками 100 человек совсем не поставлено; о 40 человеках поданы росписи, но они тоже не явились. Затем 190 человек представлено моложе того возраста, каковой положен был по правилам (20 лет). Часть из них, как увидим далее, по молодости лет при приеме была забракована. Кроме того, помещики старались сбыть 55 человек старее положенного возраста, а именно 32 человека 46 лет, 12 человек 47 лет, 8 человек 48 лет и 3 человека 49 и 50 лет.

Из возрастной таблицы представляемых в приемное присутствие ополченцев видно, что Егорьевские помещики только около 1/3 своих крепостных представляли в возрасте наиболее крепком и работоспособном. Вообще же кривая линия возрастного состава говорит нам, что самое большое число ополченцев сдавалось помещиками в возрасте молодом, а именно до 25 лет; всего сдано 531 чел. В самые сильные и зрелые годы от 25 до 40 лет число ополченцев понижается до 14 чел. на 34-летнемъ возрасте; с 40 же лет, несмотря на то, что в этом возрасте населения становится вообще немного, - число сдаваемых ополченцев опять повышается, а именно; в возрасте 45 лет до 41 человека и в возрасте 46 лет до 32 человек.

Есть возможность еще проследить возрастной состав ополчения по списку нижних чинов 1 конного полка Рязанского ополчения, составленному в июне месяце 1814 года.

По этому списку значится в конном полку всего 1169 воинов; они набраны из всех уездов Рязанской губернии.

В конном полку было ополченцев 18 лет 54 человека, 19 лет 50 человек, 20 лет 164.

По семейному положению призванные в ратники ополчения крепостные люди Егорьевского уезда были:

Кроме того, о семейном положении 11 человек в росписях ничего не говорится.

Более интересные мы можем почерпнуть сведения из этих росписей о здоровье и физических качествах ополченцев. С отметкою в них "достоин - принят" было только 9 случаев, "годен - принят" 491 случай, а в остальных же всех случаях всегда отмечались какие либо физические недостатки, каковые мы попробуем сгруппировать по таким примерно рубрикам:

1) возраст, 2) рост, 3) общие недомогания, 4) неправильности и болезни головы и черепа, 5) состояние умственных способностей, 6) дефекты в волосах, 7) дефекты в глазах, 8) дефекты в слухе, 9) в речи, 10) зубах, 11) руках и пальцах на них, 12) ногах и пальцах на них, 13) туловище, груди, плечах, 14) животе и проч.
а) По возрасту в росписях имеются такие отметки: "весьма молод 1, молод 3, мал и молод 64", хотя самими отдатчиками возраст везде показывался 18 лет. Затем допускалась в возрасте и противоположная крайность, а именно старание сдать в ополчение людей старых, не пригодных для служения в военной службе. Егорьевскими помещиками было представлено в приемное присутствие для набора рекрут, судя по отметкам в росписях; "стар и слаб" 3, "просто стар" - 114, "старообразен и слабого сложения" 2, "стар и мал и слаб" - 6. Затем в 43 случаях поручено учинить справку или справиться по ревизии о годах.
б) По росту; Рост правилами не установлен. Судить о пригодности представляемых в ополчение людей по росту всецело предоставлено было приемщикам. На этот счет в росписях имеются следующие отметки - "мал" - 25 человек, "мал и молод" - 64 случая, "мал и золотуха на шее" - 1, "мал, стар и слаб" - 6, "стар и глазами худ" - 1.
в) Общих недомоганий отмечено: "оказался слаб" - 5, "больной" - 18, "слабого сложения и старообразен" - 2, "слаб и стар" – 3, "слаб, стар и мал" - 6, "худоба" - 1, "падучая" - 6. Затем взято 18 человек с подпиской, в случае, если окажутся неспособными, заменить другими.
г) Неправильностей и болезни головы и черепа по Егорьевскому приемному присутствию не отмечено.
д) По состоянию умственных способностей по росписям есть только одна отметка "негоден, дурак "
Затем уже по приеме в полк, один из ополченцев еще оказался во временном помешательстве. Но это уже было по-другому, - а именно Раненбургскому уезду. По этому поводу военный приемщик и командир 3 казачьего полка Е. Е. Ренкевич из села Танинского 17 августа 1812 года за. № 24 писал Раненбургскому предводителю П. Н. Ладыгину:
М. Г. Петр Николаевич.
"Из числа принятых мною с вами вообще в городе Раненбурге воинов один из людей помещика Александра Андреевича Шишкина Финоген Яковлев по сдаче в команду оказался за временным помешательством ума к службе неспособным, почему препровождая его у сего к вам, покорнейше прошу вас, М. Г. мой, приказать кому следует возвратить его помещику, на место же его истребовать другого способного. Впрочем, с почтением моим имею честь быть Вашим, М. Г. мой, покорнейшим слугою Еф. Ренкевич .
е) Дефекты в глазах отмечены: "глазами худ и стар" – 1, "левый глаз крив, правый с бельмом" - 1, "болен глазами" – 1, "на правом глазе бельмо или совсем нет какого-либо глаза" - 19.
д) "Уши болят - идет материя" - 2, "глух" - 1.
ж) "Опухоль на щеках" – 1, "во рту повреждение и повреждение в губах" - 3 случая, "передних верхних зубов трех нет сряду" - 4, "исподних зубов на переде нет" - 2, "подшиблены глаза" - 1. Кроме того, еще по одним зубам забраковано 13 человек.
з) "Сведена шея" - 2, "горбат" - 3, "горбат, спина раздавлена" - 1, "расшиблена грудь" - 1.
и) Дефекты в речи отмечены в 1 случае: "ничего не говорит"
і) Дефекты в руках и пальцах отмечались по росписям так: "на правой руке бугор, неспособен" - 2 случая; "первого пальца на левой руке нет" - 1, "на левой руке палец согнут" - 1, "руки переломлены, сухи, сведены" - 29, "сведены пальцы" - 10.

к) Дефекты в ногах отмечались так: "левая нога в щиколотке сломана - 1", "на левой ноге затверделость с шишкою" - 1. "Худ ногами и левая нога сведена в колене" - 1, "на ногах сведены или повреждены пальцы и суставы" - 2. "Ноги переломлены, изогнуты, повреждены, в ранах" - 42. Болезни половых органов и французская болезнь отмечены в 4 случаях, болезнь кишок (выход в задний проход) - 1. "На задних частях тела раны" - 1 и "весь в ранах" - 4.

Все эти дефекты составляют очень печальное явление, так как приходятся они на большую половину воинов, представленных из Егорьевской округи в Рязанское ополчение. Дефекты эти ясно говорят, как были однотонны старые историки, освещая все в чересчур патриотическом подъеме, все действия самых даже широких масс населения. Несомненно, что эта была эпоха сильная, эпоха героическая, где отдельные люди— были героями, но настроение массы, общее настроение было самое разнообразное.

Подтверждение этому мы не раз увидим и в дальнейшем изложении документов. Многие жертвовали весьма щедро, некоторые почти все, а некоторые старались всеми способами только отбыть как-нибудь нелегкую повинность, за невыполнение которой угрожали судом или к выполнению коей притягивали силой. Ни о чем ином свидетельствуют все эти предписания начальника губернии предводителям, земским судам, городничим, а последние - по нижеследующим инстанциям. И несмотря, однако, на это, воинов в недоимке оставалось за уездами не одна сотня. Кроме забракованных по одному Егорьевскому уезду не явились к приему, как говорили выше, из значащихся по росписям 40 человек и совсем не представлено до 100 человек. Видимо некоторые из помещиков вписывали в росписи таких своих крепостных, о которых они и сами не знали, где они находятся. А один Егорьевский помещик, с которого по числу душ было положено 5 ополченцев, представил в отделенное по приему воинов Рязанского ополчения роспись, по которой не явился ни один человек. Не хотел ли он просто отписаться!

Выше мы, приводя сведения по Егорьевскому уезду, выразили предположение, что случаи уклонения от добросовестного исполнения повинностей были и во всех уездах. Да, они были везде. Это подтверждают имеющиеся в нашем распоряжении документы. Была переписка о недоимочных воинах по Раненбургскому уезду. О скорейшей поставке воинов вместо отбракованных писал губернатор 8 сентября 1812 года и земскому суду, и уездному предводителю. По Раненбургскому уезду недоимки воинов вместо отбракованных были тогда за помещиками и помещицами: женой поручика, Ариной Никит. Степановой, обер-провиантмейстером Гавриилом Федцовым, Дарией Ивановной Новосильцовой, майором Андреем Ивановичем Загряжским, Матвеем Васильевичем Отсуфьевым, кн. Мих. Александр. Долгоруковым, Львом Кузьмичем Рагузиным, действ. камергером Александр. Яковлевичем Корсаковым, Никол. Ивановичем Крыловым, Яковом Готовицким, Капит. Никол. Бахметьевым, Никол. Степанов. Муромцовым, тит. сов. Елизаветой Арсеньевой, кн. Степ. Степанов. Барятинским, Авдотьей Писемской, Львомь Богдановым, кол. ассесор. Тимоф. Куровым, генеральшей Елизаветой Глебовой-Стрепшевой. Земским судом со всех этих помещиков или их управляющих была отобрана подписка в том, что они обязуются представить вместо обракованных новых воинов.

Переписка эта затянулась на долго. У нас имеется предложение Рязанского губернатора Бухарина Раненбургскому же уездному предводителю дворянства 19 июля 1813 года за № 4708 в коем он, губернатор, сообщая, что указанного числа им дано предписание Раненбургскому земскому суду о скорейшем взыскании с помещиков следующих в ополчение недоимочных воинов, просил предводителя содействовать со своей стороны, чтобы повинность сия была ими как можно скорее очищена[49]. А Раненбургскому земскому суду губернатор предписывал тогда по приведенному случаю: "При всех настоятельных требованиях начальства остается еще значащее количество в недоимке как воинов, так и лошадей, следующих в состав Рязанского ополчения в течение почти целого года. Как владельцы медлят выполнением обязанностей на них лежащих местное начальство делало понуждения, ожидало, что они усердством общей пользе поспешат представлением с них следующего, но не видя до сих пор никакого успеха, в необходимости себя находит обратиться к строгим мерам - на сей конец предписано земскому суду ныне же объявить с подписками владельцам, не поставившим воинов или лошадей, чтобы со дня объявления в течении одного месяца непременно выполнил каждый свою обязанность, в противном случае суд обязан взять экзекуциею несмотря ни на какие отговорки лучшего из дворовых людей и представить ко мне в Рязань; чтож принадлежит до лошадей, то начальство по прошествии месяца вынуждено будет сделав распоряжение о покупке новых на счет не поставивших и так как по существующим ныне на лошадей ценам нет возможности купить оных надлежащей доброты по прежде назначенной цене по сто рублей, а каждая лошадь будет стоить до двух сот рублей, то как с душ принадлежащих владельцам, на коих лежит их обязанность, так и приписных к ним вместо положенных сорока копеек взыскано уже будет вдвое, то есть по 80 копеек. Члены земского суда обязаны внушить помещикам, что местное начальство, имея настоятельные требования о совершенном окончании сей повинности, не оставит строго наблюсти, чтобы предположения сии были приведены в действие со всею поспешностью без малейшей кому либо понаровки и от владельцев не будет принято никаких оправданий, потому что не начальство тому причиною, но они сами по медленности своей вынудили оное принять таковые меры. В обязанность земского суда поставляю обещание сие сделать в продолжении одной недели и с окончанием месяца приступить ко взятию воинов экзекуциею, донеся мне тогда же, какое количество и кем именно не выставлено лошадей. Предваряю земской суд, чтобы в деле сем не было ни малейшей медленности или понаровки - строгое взыскание будет преследовать членов суда в упущении чего-либо замеченных".[50]

Не лучше было положение дела и по Ряжскому уезду, где приходилось также взыскивать воинов принудительным способом. Вот что писал 14 сентября 1812 года за № 5935 Рязанский губернатор Ряжскому земскому суду. "По случаю не представления многими помещиками во внутреннее ополчение воинов (и лошадей) с них следующих, я строжайше подтверждаю земскому суду принять самые деятельнейшие и строгие меры, чтобы все как недоимочные, так и отбракованные воины (и лошади) взяты были немедленно с помещиков посредством экзекуции и отправлены на их счет в Рязань к уездному предводителю дворянства".

Недоимщиками по приложенной ведомости названы жена действ. стат. сов. Мария Павловна Аладьина, майорша Мария Федоровна дочь Давыдова (влад. дер. Фроловой), майор Алексей Васильев сын Акуньков (по дер. Чигасовой), майорша Любовь Акунькова (по дер. Чигасовой), Мария Тимофеева дочь Батурина (с. Малой Алешни), Екатерина Тимофеева дочь Батурина (того же села), надвор. сов. Мария Семеновна дочь Бахметьева (с. Аманово), поручица Александра Виданова (дер Кутуковой), стат. сов. и кавалер князь Петр Волконской, поручик Павел Евграфов сын Вельяминов (с. Козьмодемьянского), прапорщица Мария Ивановна дочь Володимирова (с. Кобыльня), малолетние Екатерина и Николай Алексеевы дети Вердеревские (с. Мостья), кол регистр. Егор Волков (с. Озерок), кол. регистр. Николай Волков (с. Озерок), кол. рег. Варвара Иванова дочь Волкова (с. Озерок), над. сов. Авдотья Алексеева дочь Волкова (с. Озерок, Былино тож), малолетний двор. Николай Спешнев (дер. Спешневы Гаи), капитан Ефим Алексеев сын Давыдов (дер. Телешевки), флота капитанша Александра Житова (дер. Спешневы Гаи), гвардии прапорщик Николай Григорьев сын Колесницкий (с. Большой Алешни), гвардии прапор. Михаил Кормилицын (разных деревень), гвардии прапорщик Василий Михайлов сын Коноплин (села Коренного, Коноплино тож), малолетний Николай Колемин (с. Смолеевки), майор Михаил Артамонов сын Левашов (дер. Григорьевской), майор Иван Артамонов сын Левашов (д. Гуровки), полковник и кавалер Савостьян Логинов (села Рождественских Гаев), гвардии поручик Василий Абрамов сын Лопухин (разных деревень), подпоручик Василий Иванов сын Насоков (с. Кораблинского), лейб-гвардии ротмистр и кавалер Николай Небольсин (разных деревень), стат. сов Прасковья Александровна дочь Новикова (с. Кобыльни), малолетний помещик Иван Федоров сын Павлов (с. Иванкова), поручик Федор Иванов сын Рахманинов (с. Погореловки), кол. асессорша Евпраксия Иванова дочь Рахманинова (с. Рождественских Гаев), девица Глафира Дмитриева дочь Свиридова (дер. Завал), поруч. Лаврентий Стаханов (с. Смолеевки), губ. секрет. Василий Николаев сын Сатин (с. Рождественских Гаев), девица Марфа Федорова дочь Сазонова (дер. Подл. Какуй), генерал-майорша Анна Иванова дочь Федорова (с. Неретина), дворянка Прасковья Сатина (с. Рождественских Гаев), помещица Александра Михайлова дочь Трубникова (с. Ясенок).

Всего недоимщиков по Ряжскому уезду в этой ведомости отмечено 39 помещиков, за которыми в недоимке было от одного до 16 воинов. Наиболее крупными недоимщиками были Бахметьев и Лопухин, по 16 воинов.

В октябре месяце 1812 года возникала еще по Ряжскому уезду переписка об11 воинах, отбракованных и о доставке на их место новых. По этому поводу Рязанский губернатор писал Ряжскому земскому суду 12 октября 1812 года за № 7061.

"Командующий Рязанским внутренним ополчением господин генерал-майор и кавалер Измайлов известил меня об отношении к нему Ряжского уездного предводителя дворянства (в то время Трубникова), что остающиеся по Ряжской округе 11 человек воинов следующие на место отбракованных доныне сим судом не представлены.

Почему предписываю земскому суду означенных воинов выслать в город Рязань самым поспешным образом, в противном случае за малейшую медленность члены суда будут подвергнуты строжайшему по законам взысканию" (подписал Рязан. губ. Бухарин[51]).

Сами ополченцы также при случае не зевали и удирали из полков совсем с амуницией. Точно установить число всех находящихся в бегах, не представляется возможным; но случаи побега были нередки и беглецы числились десятками человек. Разумеется, администрацией принимались всякие меры к поимке беглецов и водворению их в полки. О поимке бежавших воинов Рязанский губернатор писал всем земским судам Рязанской губернии[52] в начале сентября месяца. Затем 26-го сентября губернатор вновь посылал предписания всем земским судам[53] и городничим[54] о поимке бежавших воинов Рязанского ополчения. Жаль только, что в переписке не сохранились ведомости о находящихся в бегстве людях и нельзя точно установить их количества.

28 сентября губернатор опять писал Ряжскому земскому суду: "прилагая у сего доставленный ко мне от командующего Рязанским ополчением господина генерала-майора и кавалера Измайлова список бежавшим из разных полков воинам, предписываю Ряжскому земскому суду произвести немедленно в уезде своем прилежнейший оным поиск, и если где окажутся, отправив их за присмотром к полкам своим, донести мне в тоже время об исполнении[55]. По списку значатся в бегах 12 воинов, при чем в особом примечании указан их рост и внешние приметы, как например Дормидонт Андреев 38 лет, росту 2 арш., 6 верш., лицем чист, глаза серые, волосом светлорус и т. п.

16 ноября 1812 года губернатором препровожден Ряжскому земскому суду новый сообщенный ему начальником Рязанского ополчения Измайловым список беглецов из конного казачьего полка с предписанием произвести немедленно в уезде своем прилежнейший оным поиск. Удравших из конного полка воинов по списку значится 11 человек. Любопытная подробность в этом списке: воины убежали совсем с амуницией, а некоторые и с пикою [56]. Бывали случаи бегства воинов и из госпиталей.

14 июня 1814 года был представлен в инспекторский департамент военного министерства список всех нижних чинов по полкам. Списки эти хранятся в делах Москов. отдел. архива главного штаба. По ним отмечались также воины, находящиеся в бегах. Но в нашем распоряжении пока имеется список одного конного казачьего полка. По списку этому значится в бегах 23 воина.

Сноски:

1. По исходящему реестру канц. Ряз. гражд. губ. - 1812 г. № 4414. Предлож. губернатора дворянскому собранию "о разъезде дворянства" (о закрытии собрания). Также из рапорта Рязанского губернского прокурора Томиловского от 5 августа 1812 года за № 151 видно, что 27 июля "все собрание дворянства разъехалось".
2. Сен. арх. д. № 191. Рапорт Томиловского от 24 июня 1812 года № 136
3. Общий архив Министерства Внутренних Дел. Департамент полиции исполн., д. № 291. Рапорт Рязанского губернатора, где буквально сказано: «гг. уездные предводители занимаются теперь раскладкою»
4. По ведомости, оказавшейся в делах Егорьевского уездного предводителя, значится крепостных душ 27751, т.е. меньше.
5. Тоже у г. Кабанова в его очерке «Ополчение 1812 г». (Отеч. война и рус. общ. т. V, стр. 45).
6. По исходящему реестру Рязанского гражданского губернатора, 31 июля 1812 года; объявлении посланы всем земским судам №№ 4552 - 4563 и городнич. 4564 - 4575.
7. По входящему реестру канц. Ряз. гражд. губ с 3 августа поступили донесения Рязанской полиции № 3758, Спас. городнич. № 3803, Пронского № 3821, Скопинского №3822, Данковского №3823, Ряжского № 3824, земских судов Михайловского №3825, Раненбургского №3826 и.т.д.
8. По исходящему реестру канцелярии Рязанского губернатора 1812 года 3 августа предпис. земским судам с №4649 - 4662
9. Журнал Ряз, каз. палаты 1812 года, августа 7, стр. 54
10. Там же 27 июля стр. 42
11. Там же за 7 августа стр. 54
12. Архив Ряз. губ. правл. Дело 1812 г. №28 под названием «Разные бумаги по ополчению, принятые к сведению».
13. Архив Ряз. губ. правл. Дело 1812 года № 28
14. По исходящему реестру канц. Ряз. гражд. губ. 1812 года 10 августа: предложения посланы предводителям: Пронск. № 4824, Раненбургскому № 4815, Ряжск. № 4826, Касимов. №4827, Данк. № 4828, Михайлов. №4829, Сапожк. № 4830, Спасск. № 4831, Скоп. №4832.
15. Там же №4780 - 4789.
16. Там же № 4790 - 4800.
17. По исх. реестр. канц. Ряз. гражд. губ. посланы предлож. предводителям: Данков №4901, Спасск. №4902, Раненб. №4903, Прон. №4904, Касимов. № 4905, Сапож. № 4906, Егорьев. №4907, Зарайск. № 4908, Ряжск. № 4909, Михайлов. № 4910, Рязан. № 4911, Скопин. №4912.
18. Там же земским судам: Егор. № 4913, Мих. № 4914, Данк. № 4915, Прон. № 4916, Рязан. № 4917, Сапожк. № 4918, Раненб. № 4919, Ряжск. № 4920, Спас. № 4921, Скоп. № 4922, Зар. № 4923. Касимов. № 4924.
19. Там же городничим № 4925—4937.
20. Там же военным приемщикам: кн. Друцкому № 4889, Маслову № 4590, Докудовскому № 4891, Левашову № 4892, Ляпунову № 4893. Рахманинову № 4894, кн. Девлет-Кильдееву № 4895, Зябкину № 4896, Облову № 4897, Ренкевичу № 4898, Шишкину № 4899, Соловкину № 4900.
21. Ряз. ист. арх. Дела Ряжс. зем. суда. Предпис. Рязан. губ. 12 авг. 1812 г. № 4920.
22. По исход. Реестру канц. Ряз. гражд. губ. 2 августа 1812 г. № 4625
23. По исход. реестру канц. губ.1812 г. за 11 авг. Предл. предводителям: Пронскому № 4824, Раненбургскому № 4825, Ряжскому № 4826, Касимовскому № 4527, Данковскому №4828, Михайловскому № 4829, Сапожковскому № 4830, Спасскому № 4831, Скопинскому № 4832.
24. Там же, №№ 4790 - 4800
25. Там же, №№ 4780 - 4789
26. Там же, №№ 4889 - 4906
27. по исход. реестру канц. Ряз. губ. 1812 г. №№ 4901—4912
28. Там же, №№ 4913 - 4924
29. Там же, № 4925
30. Там же, №№ 4926 - 4930
31. Там же, №№ 5083 - 5094
32. По вход. реестру канц. Ряз. губ. 1812 г. Отношение Сапожк. предвод. значится под № 4042
33. По вход. Реестру канц. губ 1812 г. Донесения городничих и зем. судов №№ 3982 - 4127; предводителей №№ 4029 - 4047
34. По исход р канц. Ряз. гражд. губ 1812 г. №№ 5595 - 5606
35. Там же, №№ 5607 - 5618
36. Там же, №№ 5684 - 5695
37. По исход реестру канц. Ряз. гражд. губ 1812 г. № 4108
38. Там же, № 5415
39. По исх. реестр. канц. Ряз. гражд. губ. 18I2 года № 5428
40. Там же, № 6455
41. По исход. реестру канц. Ряз. губ. 1812 г. № 7306—7311
42. По исход. реестру канц. Ряз. губ. 1813 г. № 1326—1334.
43. Там же, №№ 1335 - 1343
44. В. В. Селиванов. Воспоминания т. 1, стр. 90.
45. Отеч. война и рус. общ.
46. Архив Егорьев. предв. дворянства
47. См. 3 правила на стр. 273 сего труда.
48. Ряз. ист. арх. Дела Раненб. предв. д-ва Письмо Ренковича к Ладыгину 17 авг. 1812 г. № 24. Получив это письмо, Ладыгин предложил 18 авг. за № 86 земскому суду истребовать немедленно от Шишкина нового ополченца на место негодного к службе Яковлева
49. Ряз. истор. арх. Дела Раненб. предвод. Предлож. Рязанск. губерн. от 19 июля 1813 года за № 4708.
50. Истор. арх. Дела Раненб. зем. суда. Предп. губернатора земскому суду 19 июля 1813 года
51. Ряз. истор. арх. Бумаги Ряжск. зем. суда. Предпис. губерн. Ряж. зем. суду 12 октября 1812 года № 7061.
52. По исходящему реестру канц. Ряз. Губ. 1812 года №№ 6322 - 6333 "о сыске бежавших воинов"
53. По исходящему реестру канц. Ряз.гражд. губ. 1812 года земским судам №№ 6458 - 6461
54. Там же, предписания городничим №№ 6462 - 6464.
55. Ряз. истор. Арх. Дела Ряжск. зем. суда Предпис. Ряз. губ. 28 сентября 1812 года № 6562. Такое же предписание губернатором послано веем другим земским судам, как видно по исходящему реестру №№ 6558 - 6566 и городничим №№ 6549 - 6557.
56. Ряз. ист. арх. Дела Ряжск. зем. суда. Предпис. ряз. губерн. 16 ноября 1812 года № 8580 и там же "список об отлучившихся воинах".

Рязанская губерния в 1812 году преимущественно с бытовой стороны. Материалы для истории Отечественной войны.