Голяков Сергей

В духовном журнале «Странник» издаваемый в СПБ за сентябрь 1862 г. Есть интересная запись об Олеге Рязанском: «…Низший класс народа лучше помнит и знает историю своего бывшего князя и супруги его; простолюдины доныне с благоговением чтут память схимонаха Ионы и супруги его инокини Евпраксии, как память праведников, угодивших Богу, и, ради благ вечной жизни, оставивших и презревших величие земное, просиявших высокими добродетелями и безчисленными благодеяниями народу при своей жизни…»

Середина XIV века. Великим князем Рязанским становится Олег Иванович – самая яркая личность второй половины столетия русской истории. Оценка его деятельности до их пор неоднозначна. Князь-воин, князь-полководец, один из немногих не приводивший на Русь татар, для решения спорных вопросов, в отличие от князей московских, неразборчивых в средствах в достижении своих целей. Князь-патриот. Его тонкая дипломатическая игра накануне Куликовских событий, лишний раз подчеркивает гибкость его ума. Его политика, как суверенного государя, направлена на сохранение производительных сил своего княжества, на защиту интересов рязанцев. Говорить о заведомой измене Олега Рязанского «общерусскому делу», - напрасно обвинять в том, в чем он не был виноват. Куликовская битва – это не общерусское дело, как многие романисты и историки живописуют нам. До этого еще далеко.

Некоторые дофантазировались до того, что на Куликово поле уходили отдельные княжества, а вернулись с него – украинцами, белорусами и русскими. Еще раз повторюсь, до этого еще было далеко. Доказательством служит Тохтамышево нашествие. Буквально через два года, ни один князь не откликнулся на «общерусское дело», оставив Димитрия, к тому времени Донского, один на один с Ордой. Как известно Тохтамыш разорил Московское княжество со знанием дела, не встретив никакого сопротивления, сжег дотла Москву при помощи глупости москвичей и предательства нижегородских князей (кстати родственников Димитрия) и спокойно покинул пределы своего северного улуса.

Единственно на что хватило ума у Донского – выместить свое зло на Рязанском князе: придти вслед Тохтамышу и доразорить соседей там, где поленился последний. К этим событиям мы еще постараемся вернуться, чтобы уничтожить некоторые детали.

Мне не хотелось бы в данном случае «петь славу» князю Олегу. Отнюдь. Объективно подходя к описываемым событиям, попробуем разобраться, что за личность сей князь, вокруг которого до сих пор ведутся споры. Единственный князь, память и любовь к которому сохранилась в веках, в сердцах земляков. Единственный князь, чей образ увековечен в гербе земли Рязанской.

Думаю, что неприязнь москвичей в отношении Олега берет свое начало от захвата рязанцами Лопасни в 1352 году, хотя ранее этот пограничный город на Оке входил в состав княжества Рязанского. Не далее, как полвека назад в 1300 г., князь Московский Даниил, один из так называемых «собирателей» Руси, вероломно напал на соседа, захватил в плен князя Константина и с тех пор Лопасня и Коломна отошли Москве. Данила до смерти своей (1304) уговаривал Константина добровольно отказаться от Лопасни и Коломны, но князь Рязанский был непреклонен. Не соглашался Константин и на уговоры сына Данилы – Юрия. Тогда последний убил Рязанского князя руками предателей бояр Босоволковых, перебежавших из Рязани в Москву. Не без их помощи Константин попал в плен московский. Убийством Рязанского князя был решён Коломенский вопрос в пользу Москвы.

Тридцать пять лет из более чем полувекового княжения своего Олег Иванович отдал вынужденному, провоцированному Москвой противостоянию.

С самого начала княжения Олег искал себе союзников. И он их нашёл в лице козельского и муромского князей. Привёл в свою волю удельного пронского князя. Все эти необходимые меры были продиктованы не столько намерениями оборониться от Москвы, сколько этого требовала обстановка в самой Орде. Там набирала обороты «Великая замятня», и любой из временщиков мог по своему усмотрению кинуться на Русь. А она, как известно, начиналась с Рязанского княжества. Подтверждением происходящему в те годы ордынскому беспределу мы находим в летописном сообщении от 1365 года, когда хан Тагай неожиданно напал на Переяславль-Рязанский, изрядно потрепал его пределы и отправился в свою Мордовию. Олег в союзе с Козельским, Муромским и Пронским князьями догнал и наголову разбил татаро-мордовскую рать, вернув пленных и награбленное. Правда из союзников, некоторое время спустя, мы видим Владимира Пронского уже в стане недруга своего – московского Димитрия. Несмотря на родственные отношения (Пронский был зятем Олега), москвичам удалось на свою сторону переманить Владимира, посулив ему достать Рязанское великое княжение с их помощью. Он стал бы более сговорчивым, нежели Олег. Осуществить задуманное помог случай. Во время нашествия на Москву Ольгерда Литовского, Олег отправляет на помощь Москве своего подручника Владимира Пронского с дружиной. Эта помощь сыграла определенную роль в отражении агрессии. Ольгерд получивший известие о движении Рязанской рати на соединение с Московской, отступил. В ходе этих событий и было обещано Пронскому княжение Рязанское . Правда подходящего повода для войны с соседом у москвичей не нашлось. Да и не впервой в ход было пускать испытанный способ – вероломство, а заодно и в деле посмотреть принятогов московскую службу Волынского князя – Боброка.

Олег зная о движении московской рати к Переяславлю, подготовился к бою, встав у села Скорнищево. Сейчас не трудно догадаться, какую роль отвел Владимиру Пронскому Димитрий Волынский. Для Олега было полной неожиданностью появление в разгар битвы в тылу своих войск, свежей пронской рати. Именно это и решило исход боя.

Правда московиты просчитались посадив на Рязанский стол Владимира. Народ его не принял, и уже в следующем году весной, Олег вооруженной рукой возвращает законное княжение, бросив Владимира в тюрьму, по выходе из которой, он вскоре умирает. С этого времени и до конца княжения Пронск находится в его воле. Ответных действий от московитов не последовало, потому как внимание Димитрия было теперь обращено к Твери, где неугомонный Михаил добивался Владимирского великого княжения. Воевать на два фронта сил у «собирателя» Руси не было. Какие бы события не происходили на Северо-Востоке, прямо или косвенно они касались Олега Ивановича, авторитет которого в глазах соседей был довольно высок. Подтверждением этого служит Докончальная грамота 1375 года в споре между Димитрием и Михаилом Тверским, где третейским судьей назван Великий князь рязанский Олег.
Теперь обратим свое внимание на события предшествующие Куликовскому сражению. В 1378 году Мамай посылает рать на Димитрия во главе с мурзой Бегичем. Предупрежденный Олегом о движении татар, Московский князь выступает навстречу, чтобы дать бой подальше от границ своего княжества. Войска одновременно подошли и встали на разных берегах реки Вожи в 20 верстах от Переяславля Рязанского. Заметим, что Олег верный союзническому долгу даёт в помощь пронскую дружину во главе с крепким воеводой Данилой.

Бездарность татарского мурзы (Бегич начал переправу через Вожу на виду московских войск) незамедлительно сказалась на итоге сражения. Едва татары вступили на берег, объединенная рать, не дав им развернуться в боевые порядки, опрокинула наступающих в реку. Ужас и паника охватили татар, которые побросав обозы, бросились бежать. До самой темноты продолжалась погоня и избиение отступающих.

Бегич и еще несколько военноначальников погибли в этой резне.

Мамай, собрав остатки разбитого войска, присовокупив к нему свежие силы, и в следующем году внезапным набегом причинил много зла Рязанскому княжеству, за участие Олега в разгроме войск Бегича. Димитрий помощь не оказал Олегу. Мамай ушел в степь безнаказанно. Этот горький урок и дал Великому князю Рязанскому толчок к той политике, в отношении Москвы, которую поведет Олег накануне Куликовских событий. Надеяться на помощь московитов Олег не мог. Последние дважды оставляли в беде рязанского князя. Первый, когда Арапша грабил в 1377 году и второй – Мамаев набег в 1379 году. Земля была разорена, как никогда.

Олег наказан, - думал Мамай. На очереди был зарвавшийся Димитрий, который не платил выход в Орду последние несколько лет. Более полугода Мамай накапливал силы для похода на Москву. Могущественный темник собирался наказывать своеволие московского князя, вышедшего из повиновения.

Олег знал о приготовлениях, и какая сила собирается под руку Мамая. Всю зиму и весну 1380 г. Шел обмен посольствами между Ордой и Рязанью, Литвой и Ордой, Рязанью и Литвой.

Олег не мог не предупредить Димитрия, что над ним надвигается гроза Ордынского нашествия. Это не Арапша или Бегич. Благодаря Олегу, московский князь мог начать сборы войск для отражения врага. Здесь речь идет не о сторожи московской, которая согласно летописи заметила передвижения в начале лета огромного татарского войска. За такой короткий срок невозможно было бы Димитрию собрать рать из самых отдаленных княжеств, тем более, что пеших полков было около 50% в войске Димитрия.

А теперь вернемся к вопросу «общерусского дела», в предательстве которого обвиняют Олега Рязанского. «Общерусское дело» это термин придуман, как и многие другие историками XIX века. В XIV веке никаких русских в помине не было. Повторяю, Мамай шел наказывать спесивого Димитрия, «улусника» своего и всем это было известно. Не случайно мы не находим в Московском войске ни новгородцев (им летописцы навесили ярлык нерасторопных, якобы не успели к началу битвы). Явная натяжка. На самом деле новгородцев не интересовали затеи, которые творились в так называемых «низовских» княжествах. История не раз доказывала, что в собственных интересах новгородцы успевали куда и когда угодно.

Тверской князь Михаил пальцем не пошевелил в пользу «общерусского дела». Родственник Димитрия, - нижегородский тесть предпочел сделать вид, что ни ухом и т.д. не ведает ни о каком Мамае. Вышеперечисленные республики и княжества остались равнодушными к общерусскому делу и их никто не упрекнул в этом, ни московские ни промосковские летописцы. А нет ничего страшнее, чем равнодушие.

Олег Рязанский, как суверенный государь был вправе поступать так, как считал нужным. Он действовал в интересах своего народа. На его месте не могли оказаться ни новгородцы, ни тверской князь, ни нижегородский. Район предстоящих действий была Рязанская земля. И о ней был обязан думать Олег. За нее он болел и ею он дорожил. И ставить ее под удар в угоду амбициям Димитрия не хотел.

Поэтому, как человек прямой и самостоятельный, он предупредил Московского князя через своего посла, что открыто помощь оказать не может, как патриот сторону Мамая никогда не примет, всеми силами постарается препятствовать соединению Литовских и татарских войск. Добровольцам рязанским путь чист в войско Московское. И этих обещаний он не нарушил.

А теперь давайте попробуем дорисовать картину. Окажись Олег тем, за кого его выдавали московские летописцы и придворные историки XIX века … Разгар Куликовской битвы. Татары теснят московитов, засадный полк едва сдерживает свой порыв броситься в сражение. И тут в самый раз ударить бы Рязанским и литовским полкам вкупе, в тыл засадному и прочим уцелевшим полкам Димитрия. Думаю дальше рисовать не имеет смысла. Этого не произошло и не могло произойти по той простой причине, что Олег всегда был верен своему слову, смелости и решительности у него хватало всегда. Держа рать на западной границе, маневрируя на путях подхода Ягайлы к Дону, он не дал Литве соединиться с Мамаем. Патриот своей земли, ему было чуждо засилье Орды, засилье Литвы еще хуже*.

И он приложил все свои способности, чтобы войску Димитрия никто не мешал, и всем сердцем желал ему победы. И московский князь оправдал его надежды. Результаты и значение этой битвы до сих пор оцениваются по разному. Но в данном случае не об этом речь. После победы над Мамаем, Димитрий снова повел себя в отношении Олега, мягко говоря, непорядочно. Московский князь никак не компенсировал инициативу рязанского князя в одержании победы над татарами. Олег был вынужден применить силу к победителям, в добыче своей доли от плодов победы. Димитрию это не понравилось, он было собрался послать на Олега рать, но рязанские бояре «били челом» и отговорили его от этого шага, согласившись принять наместников московских на Переяславль. Вскоре Олег без особых затей выдворил последних вон и этим событием Куликовская тема для обоих князей была исчерпана.

В начале повествования я обещал разобраться в нескольких деталях Тохтамышева нашествия. И здесь московиты все свои неудачи и просчеты свалили на Рязанского князя. Тохтамыш де так неожиданно явился в Москву, что некогда было собрать войско против него. А где же была хваленая сторожа московская, которая накануне Куликовской битвы рапортовала Димитрию о каждом движении Мамая. Трудно поверить в то, что когда татары хватали всех подряд купцов на Волге, дабы пресечь утечку информации о движении войска к Москве, никому не удалось ускользнуть от облавы. Родня нижегородская не удосужилась предупредить?!

Тохтамыш просто обманул Димитрия, которому доносили о движении татар в сторону Литвы. Авось пронесёт, думал он. А когда хан остановился у Серпухова, вот тогда-то и обуял страх «великого полководца». Из Москвы подались все, кто мог из окружения Димитрия. Для чего последний оставил жену с детьми и митрополитом на Москве, непонятно. Может в качестве заложников или гарантами безопасности, как сейчас говорят. Но как бы там не было, нижегородский папа поспособствовал видимо дочери с внуками и накануне осады города вызволил их оттуда. Москва осталась без особ приближенных к высшей власти .А между тем Дмитрий к тому моменту обретался в Костромской земле собирая полки. И это бегство войдет позже в моду у многих князей великокняжеского дома, оправдывая свою трусость перед грядущим нашествием татар. А ведь как правитель он должен был предвидеть, во всяком случае ожидать разворот событий после Куликова поля. Там на поле была побеждена не Орда, а всего лишь темник Мамай. И Димитрий это понимал. И как правитель посредственный , не принял упреждающих мер. Последствия этого нашествия были ужасны для Московского княжества. Если на Куликовом поле полегли рати многих княжеств, то Тохтамыш добил и увел в плен остатки населения. Причем отход свой из пределов Московских осуществлял планомерно со знанием дела, прекрасно понимая, что ответных действий за погром не последует. Правда, какой то разъезд татарский разбил Владимир Серпуховской в пределах своего княжества, но смелости развить свой успех в битве со всей ратью Тохтамыша не хватило. Татары ушли разорив коломенскую волость, не пощадили и Рязанское княжество. Димитрий вернулся на пепелище и первым делом кинулся искать виноватых.

И соответственно врагом номер один становится Олег Рязанский. Почему не Димитрий Нижегородский, чьи дети помогли хану спалить Москву дотла?! А обвинения в адрес Олега? Обвел Тохтамыша вокруг своего княжества и показал ему на Оке! Ну не глупо ли?! Стал бы татарин слушать Олега, как ему удобней вести свое войско на Димитрия. Олег вовсе не встречал хана не на границе своего княжества, не за границей его. И показывать броды на Оке тем более не мог. Подумать только, Тохтамыш Волгу перешел без Олега, а Оку не смог. Абсурд. Татарские купцы ежегодно гоняли табуны коней на московские базары и знали броды не только на Оке. А вот за то, что Олег не оказал вовсе никакой помощи Тохтамышу, за это хан не пощадил его княжество на обратном пути.

На что же хватило ума у Димитрия почле похорон жителей Москвы? Послать собранную рать на Переяславль и дограбить то, что оставил Тохтамыш. И как летописец отметил, московиты «землю всю до остатка взяша и огнем пожгоша и пусту сотвориша, пуще ему и татарские рати»**
Эту выходку Олег уже не смог простить Димитрию. Чаща его терпения наполнилась до предела и Рязанский князь начал готовиться к реваншу. Два года ушло на обучение новобранцев, укреплению стен Переяславля.

Поводом для начала войны послужил захват Коломны. В конце марта 1385 года Рязаснкое войско после непродолжительного штурма овладело городом. С огромными трофеями Олег вернулся в Переяславль, но рать не распустил по домам. Ждать ответного хода пришлось недолго. Димитрий собрал огромную рать, но сам в поход отправиться не решился. И как покажут события правильно сделал. Возглавил войско Куликовский полководец Владимир Андреевич Серпуховской. Олег решил дать сражение на своей земле недалеко от села Перевицкого (ныне станция Фруктовая).

Битва была недолгой, но упорной. Олег наголову разбил московскую рать, сам Владимир едва унес ноги. Половина войска Димитрия попала в плен. Одним разом Рязанский князь дал понять Донскому, чего стоит сила рязанская, когда война идет на равных. Дал понять, что с Рязанью надо дружить – всё-таки соседи. И будь московский князь и его окружение дальновиднее, многие кровопролития междуусобного безрассудства, можно было избежать.

Каких только посольств не отправлял Димитрий к Олегу, чтобы заключить мир. За огромный выкуп Олег вернул ратников, воевод и наместника коломенского, но мира не давал. И тогда московский князь прибегнул к испытанному средству – послать игумена Троицкого монастыря Сергия. Много раз старец выручал Димитрия в трудную минуту. История не сохранила запись беседы Великого князя рязанского и настоятеля Троицкой обители, но обратно в Москву последний вернулся с «Вечным миром». И мир был закреплен браком между сыном Олега Федором и дочерью Донского Софьей. Больше между Москвой и Рязанью войн не было.

Оставшиеся 15 лет своей жизни Олег Иванович употребил на усиление границ с юга и запада. Экспансии Литовского князя надо было поставить надежный щит. Рязанско-литовская война принимала характер ожесточенный и кровопролитный. Странную позицию при этом занимал московский князь Василий Дмитриевич, заступивший во след умершему Димитрию Донскому.

Этот «собиратель» Руси равнодушно наблюдал, как его тесть Витовт прибирал к рукам Смоленск. Олегу Рязанскому стоило больших усилий отстоять древний русский город от посягательств литовского князя.

Женив Василия на дочери Витовта, Димитрий дал понять Олегу, что в дела литовские с Рязанью, он вмешиваться не будет . Василий этот принцип соблюдал и никак не реагировал, когда Витовт громил Рязанские пределы. Но стоило Олегу «воевать Литву», Василий тотчас напоминал ему через послов о нарушении договора. Так продолжалось до тех пор, пока Смоленский владетель – Юрий Святославович после смерти Олега приехал просить Московского князя принять в подданство его княжество. Василий отказал ему. Этим воспользовался Витовт и надолго Смоленск исчез из сферы влияния русских князей. А ведь стены смоленской крепости были неприступны. Взять город можно было только изменой или военной хитростью. Василий, как правитель никчемный этого не понимал. И граница с запада была самым уязвимым местом Московского княжества.

На юге Олег Иванович успешно противостоял набегам татарских разбойников, которые начиная с 1388 года, в течение пяти лет грабили рязанское приграничье. В 1393 году Олег в жесточайшей схватке разбил Тохтамышевых татар, тем самым на долгие годы обеспечив незыблемость границ юга.

Что можно сказать в заключение об этом замечательном князе, с которым считались, и которого боялись сильные мира сего. Нельзя обвинять его в том, что он препятствовал объединению Руси. В годы его правления Великим княжеством Рязанским, ни о каком объединении Руси речи не было. Этот миф был придуман придворными историками XIX века и развит в следующем веке советскими.

Объединительный процесс, как фаза исторического развития, начался в последней четверти XV века и продолжался до середины XVI века.

Надо отдать должное мужеству и отваге Рязанского князя, который личным примером вдохновлял своих воинов в «одолении на враги».

С юных лет и до кончины своей он участвовал во всех многочисленных битвах, кроме последней - с Литвой (болезнь помешала его участию). В течение многих веков рязанцы первыми вставали на борьбу с извечным врагом своим – кочевыми ордами степняков. Из поколения в поколение передавался опыт ратоборцев. Неспроста Рязанская земля дала нашей Родине самое большое число Героев Советского Союза.

Шесть веков Олег Иванович жил в истории своей страны с ярлыком «предателя, изменника» и прочих несуразностей. Придворные летописцы постарались в угоду правителей своих, чтобы опорочить славное имя Великого князя. Но время вынесло свой вердикт – не виновен. И чем иным верность и память свою могли выразить земляки любимому герою – в Рязани 28 октября 2007 года был открыт памятник Олегу Ивановичу.

Он достойно занял свое место в пантеоне русских князей, встав рядом с Юрием Долгоруким, Александром Невским, чьи дела и подвиги золотыми буквами вписаны на скрижалях истории.

________________________
* Писатель-историк Д. Балашов в своем романе «Отречение» об Олеге сказал следующее» «К чести его скажем тут, что он ни разу не выступал вкупе с Литвою, как и с татарами, против русичей».

** Русские летописи, т.6, стр. 120

28.02.2011