"Невидимое" в галерее ПРОУН

выставка графика

Большие отечественные музеи с большими возможностями почему-то больше всего преуспели в банальном выставочном жанре "французский рисунок первой четверти такого-то века из нашего бесценного собрания". А тут одна частная галерея (вернее, ее куратор Марина Лошак), несколько частных московских и петербургских коллекций отнюдь не третьяковско-щукинского уровня, опять же рисунок, да еще и скульпторский, по определению вспомогательный,-- и на тебе, конфетка буквально из ничего.

Нет, конечно, для знатоков материал выставки -- это вовсе не "ничто". Это звучные имена в русском авангарде и современном искусстве. Витебские ученики Казимира Малевича, ортодоксальные супрематисты Илья Чашник и Давид Якерсон. Рисовальщик конструктивистских и ардекошных утопий архитектор Яков Чернихов. Гениальный киевский (правда, во всем мире его знают как американца) авангардист Александр Архипенко. Сарра Лебедева и Борис Королев -- в пору сталинского классицизма 1930-х годов. Живые классики нонконформизма Владимир Немухин и Гриша Брускин. Страшно модные художники группы "АЕС+Ф". Только представлены все они бледными карандашными почеркушками, а некоторые и вовсе одними фотографиями. Все это довольно дорого стоит, но вообще-то зрелищными эти побочные продукты художественного производства не назовешь. Оказывается, все дело в том, как их приготовить.

Правду сказать, сам по себе рисунок скульптора как набросок чего-то пока еще невидимого, чистой идеи -- штука занимательная. Не эскиз даже, а так, проба пера, наметки контура, объема, позы -- все это, может быть, никогда и не воплотится в трехмерную скульптуру. Вот Сарра Лебедева вертит безликую женскую фигуру, поставит задом, пройдется по пышным ягодицам и худым лопаткам, развернет передом, одним росчерком обрисует крепкие груди, потом усадит -- и где она? Разошлась по сотням фарфоровых "поломоек" и "продавщиц"? Или вот Илья Чашник также вертит брусочки кубов и параллелепипедов, складывая их в "архитектурные проекты",-- из этого выйдет пара рельефов-архитектонов и ни одного здания. Зато то, что получалось из эскизов этаких геометрических человекороботов Давида Якерсона, можно видеть на редчайших фотографиях начала 1920-х: грозные, гривастые, составленные из супрематических первоэлементов головы Карла Маркса.

Раритетов здесь предостаточно -- галерея ПРОУН ведь и специализируется на русском авангарде. Однако находится она все-таки в главном рассаднике актуального искусства в Москве, а потому "Невидимое" приспособили для целевой аудитории. Словно бы специально для винзаводской молодежи здесь придуман изящный экспозиционный ход: архивный авангард зарифмован с актуальным искусством. Рядом с фотографиями героических физкультурников Бориса Королева -- эскизы к "Фундаментальному лексикону" Гриши Брускина, где фигурки девушек с веслами, пионеров и летчиков, попавшие в сконструированную художником безвоздушную фарфоровую кунсткамеру, начисто утратили героику большого сталинского стиля. В рифму к штудиям малевической школы -- геометрические абстракции Владимира Немухина, в совершенстве овладевшего языком супрематизма. Идиллические обнаженные Сарры Лебедевой самым забавным образом срифмовались с зависшими в бескровной битве белоснежно-акриловыми отроками и отроковицами из "Последнего восстания" группы "АЕС+Ф". Пусть какие-то рифмы здесь спорные, эта игривая поэзия все же куда приятнее выставочной прозы "французского рисунка первой четверти такого-то века".

Газета «Коммерсантъ» № 14(3831) от 31.01.2008

фото к статье