О том, что когда-то их село называлось Бардаковым, в О городникове знает даже молодёжь. Название, говорят, прилипчивое, хотя значение его вначале было вполне безобидным. А вот о том, почему ссорились Иван Павлович с Василием Михайловичем, сегодня уже мало кто помнит.

«НАШИ БАРДАЧИ»

Первое, чем мы поинтересовались, приехав в село Огородниково Спасского района: знают ли здесь, как раньше называлось их село? В маленьком магазинчике на отшибе женщины буднично обсуждали какой-то конфликт. На вопрос откликнулась продавщица Наталья, девушка лет двадцати с хвостиком:

— Ну а как же! Часто можно услышать: «Бардачи наши приехали!»

Однако о том, что когда-то в этом селе жило много дворян, Наталья не знает. «Я приезжая. У кого-нибудь из местных спросите» . В следующем магазине, а их в Огородникове мы насчитали три, молодой человек Евгений ответил, что этот факт ему известен.

— Я сам в кулаковом доме живу. А вообще-то наша молодёжь этим не интересуется. Вы лучше на наши дороги посмотрите...

Справедливость его замечания мы заметили, съехав с центральной асфальтированной Иванеевской на второстепенную Луговую улицу. Когда нашли по подсказанному адресу одну из старейших жительниц Огородникова, Темешову Валентину Гавриловну, ничего нового к уже известному добавить не удалось.

— Да я ничего не знаю. Это кто постарше, а их уже и нет никого...

Однако отголоски прошлого остались в семейных преданиях. Мать Валентины Гавриловны вроде бы была из рода дворян Сазоновых, а свёкра Темешовой в 30-е годы «кулачили» (раскулачивали). Другая же местная жительница, Нина, рассказала со слов своей матери, что и после Великой Отечественной войны на сельском пятачке, где собиралась молодёжь, ещё делились на дворян и не дворян, знали, где чья земля находилась до коллективизации, и можно было услышать обидное: «А ваш дом на нашей земле стоит!»

О том, что первые дворяне, Серовские, появились в этих местах ещё в XVII веке, в Огородникове не знают. Даровал им звание «по своему милосердному осмотрению» первый из дома Романовых «великий князь Михайло Фёдорович, всея Руси самодержец» за участие в ополчении в годы Великой смуты. Об этом упоминается в шестой части Родословной книги российского дворянства.

ВЕРСИИ

— Я такими сведениями не владею, — разводит руками учитель истории местной школы Елена Селиверстова. — Тут с историей скудно, мало что осталось. Называемся мы селом, а церкви нет — вот только фундамент и сирень вокруг остались.

Церковь Преображения Господня конца XVIII века взорвали уже после войны. Четверо жителей села принимали в этом участие, и все четверо, как гласят местные легенды, погибли при странных обстоятельствах. Насчёт появления дворян в Огородникове тоже есть легенда.

Якобы однажды императрица Екатерина, путешествуя по своей державе, останавливалась в доме у здешнего помещика Сазонова. За хороший приём она склонила ухо, чтобы выслушать надобности землевладельца. А тот жаловался на «людишек, сильно измельчавших», те, мол, что посильней да покрепче, на Дон к казакам уходят, а он ищет ветра в поле. «Ладно, — сказала государыня, — помогу твоему горю, да только потом не жалей...» И оставила в селе на лето своих гвардейцев-семёновцев, а после всем крестьянам дворянство пожаловала. Ни покосов, ни жнивья у них от этого не прибавилось, только чин и звание получили.

Но, как утверждает местная жительница Наталья Иванеева, не всем Екатерина дворянство дала.

— Вот были Иванеевы — Василий Антонович и Иван Антонович. Она нашему дала, а другому нет, — рассказывает Наталья Михайловна. — Уж за какие заслуги, не знаю. Он в гренадёрском полку служил.

Дочери Натальи Михайловны хотят восстановить родословную своей семьи. Сама она со слов свекрови знает, что дворянином был отец её мужа, служил в царской армии. В годы коллективизации добровольно всё отдал, но от должностей, ему предложенных, отказался. За своими конями, ставшими колхозными, пошёл ухаживать, простудился и умер.

— У нас долго висел портрет Екатерины, а мы и не знали, кто это. Думали, просто красивая женщина. А с другой стороны, оказывается, портрет Николая II был. Деверь потом из Ленинграда приехал и увёз его...

В Огородникове полагают, что село стало прозываться Бардаковым после того, как погостили в нём семёновцы. Однако существует и другая версия, по которой изначально было два населённых пункта: Дядьково (Дятлово), где жили русские служилые люди, и Бардаково, где жили татары, предположительно, — осколки Золотой Орды, не принявшие ислам. В XVII веке татары стали православными, а оба селения слились в одно. Первый топоним сохранился только в названии улицы — Дядьковская, Дядьки. Многие татарские роды пополнили ряды русского дворянства.

Теперь потомки не догадываются, что их фамилии имеют тюркские корни: Поповы, Фроловы, Иванеевы, Петряевы... Иванеевых, кстати, в Огородникове — половина села.

НЕПРИМИРИМЫЕ СОСЕДИ

Крепкое село было Бардаково. Своим трудом в нём жили и крестьяне, и дворяне, и мещане. Переименованное в годы советской власти, сегодня оно насчитывает примерно 800 постоянных жителей, пополняется главным образом за счёт переселенцев.

— И дети у нас есть, и молодёжь, — рассказывает специалист сельской администрации Людмила Небольсина.

Она, следует заметить, тоже имеет отношение к бардаковскому дворянству. В их семье сохранилось дворянское свидетельство прадеда её мужа. Нынешние Небольсины историей рода не интересовались. «Зачем? Жили бедно, дворцов, фамильных драгоценностей не имели. Тут много таких дворян...»

— При мне они ничем не отличались, — вспоминает тётя Шура Урюпина. — Я сюда замуж в 1956 году вышла. А вот были у нас Иван Палыч Фролов и Василь Михалыч Мещеряков, и если они вместе собирались, то обязательно ссорились.

Расходились они тогда во взглядах на власть. Дворянин Фролов утверждал, что лучше прежняя, а сын вольноотпущенного крепостного крестьянина Мещеряков доказывал обратное. На чьей стороне историческая правда? Вопрос остаётся открытым и по сей день.

— А как вышло, — продолжает тётя Шура. — Когда Василь Михалыч был в ребятах, пошёл на поседки (тогда клубов не было, по домам собирались) в богатый дворянский дом. Уж за девочкой начал ухаживать, и приходит хозяин (сын у него — квашня квашнёй, а Василь Михалыч из себя видный был). И хозяин говорит; «Кто тут? Васьки Вольного сын?!» И выгнал его. Василь Михалыч до последних дней это помнил...

Так и не нашли они общего языка: прошедший обе мировые войны просвещённый западник Фролов и сделавший себя сам высококвалифицированный колхозный плотник Мещеряков.

Наталия Терлеева

Газета «Панорама города», №20 (729) 2010 г.