Сегодня в любых общественных местах мы часто слышим адресную и безадресную не цензурную брань. При этом мало кто, может быть, внутренне возмущаясь, активно проявляет своё отношение к безобразиям, творящимся вокруг. В большинстве своём общество безропотно воспринимает это.
Наши предки по - иному относились к случаям нарушения требований общественного повиновения. Об этом свидетельствуют, например, архивные документы Новосельского волостного суда за 1875 год.
В волостной суд 14.12.1875г. поступила словесная просьба государственной крестьянки с.Новосёлок Марфы Савельевой о том, что односельчанка Лукерья Прокофьева нанесла ей постыдные оскорбления. Егор Сидоров подтвердил это.
Суд в составе Максима Иванова, Ильи Терентьева, Козьмы Архипова и Желтикова (имени не упомянуто) решил подвергнуть аресту Лукерью Прокофьеву на основании 102 статьи кодекса об общественном повиновении на шесть суток с отбытием в камере при волостном правлении. В книге суда имеется запись, что обе стороны остались довольны таким решением.
Волостное правление находилось в доме, где теперь размещается местная администрация, до этого сельский Совет. Этот дом после ремонта видоизменился. Но еще в 50-х годах прошлого века эта камера была и даже в советское время тех лет она использовалась по назначению. В неё помещались лица за проявленное злостное хулиганство.
Раньше считалось постыдным пребывание в этой камере. Люди, проходившие мимо, по сложившейся традиции заглядывали в маленькое окно камеры. Молва о заключенном в камеру злоумышленнике расходилась быстро по селу, создавая о нём воздействующее общественное мнение.
В последующие годы, когда село ещё было большим и при нем был участковый милиционер ,туда стали сажать пьяных дебоширов. Надо подчеркнуть, что в селе к пьянству и пьяницам относились с презрением. На сколько я помню до войны(ВОВ) в Новосёлках было всего до трёх пьяниц. У одного из них была кличка Яшка Мосол. Пить в селе стали в основном после 60-х годов.

А.Д Горячев.