Кроме повинностей рекрутской и денежной, население, как мы говорили не один раз, было обязано поставкой на армию натурой подвод[1] и лошадей. Во время Отечественной войны, в виду полного отсутствия войскового обоза, как мы это видели опять выше, были взяты с населения на воинские надобности не одна тысяча лошадей. От населения западных и малороссийских губерний по военно-конской повинности было взято по одной лошади с каждого 500-теннаго рекрутского участка на нужды обоза и артиллерийских полков.
В октябре 1812 года Рязанская губерния наполнена была разными ремонтерами, прибывшими сюда для покупки лошадей. И Рязанский губернатор об оказании им содействия писал и городничим, и земским судам. № земскому суду[2]:Ведомость о кавалерийских полках, находящихся при 1-й и присоединенной к оной 2-й западных армиях, с означением куда ремонты которых полков собираться должны.
В 1813 году в войсках особенно остро стал чувствоваться недостаток в кавалерийских лошадях, закупавшихся в обыкновенное время ремонтерами по вольной цене. В 1813 же году в виду недостатка лошадей разрешено было даже вместо рекрут брать лошадей.
К такой замене пришли, однако, не сразу. Сначала был испробован прежний способ покупки лошадей посредством ремонтеров, а потом "посредством дворянства"[4].
16 февраля 1813 г. министр полиции предложил Рязанскому губернатору оказать содействие к покупке лошадей для артиллерии[5]. На этот предмет обещаны, а потом и присланы были деньги. По входящему реестру значатся в присылке на покупку лошадей 20 тысяч, полученные из казначейства секретарем губернатора Степановым[6] и затем 60 тысяч рублей[7]. Рязанскому губернатору предложено было купить 360 лошадей. Так как покупка такого значительного количества лошадей ставила его в затруднительное положение, то он счел необходимым обсудить этот вопрос в собрании г. г. предводителей дворянства.
6 марта 1813 г. по этому поводу Рязанский губернатор Бухарин писал Егорьевскому предводителю:Видимо, все-таки, больших надежд на скорую закупку лошадей в губернии у Рязанского губернатора не было. Поэтому 22 марта Рязанский губернатор обратился за содействием к Тамбовскому, прося его помочь сообщением сведений, нельзя ли во вверенной ему губернии достать для артиллерии 360 лошадей[11].
Время было горячее. Достать за границей лошадей для русской армии было трудно. Из Петербурга с закупкой торопили.
Поэтому 3 мая 1813 года Рязанский губернатор, извещая всех предводителей о том, что в Рязань прибыл чиновник для приема назначенных в покупку по Рязанской губернии артиллерийских лошадей, "просил приготовленных г. дворянскими комиссарами лошадей, если они годны, выслать в Рязань с особым дворянским чиновником, трезвым и надежным, каковой бы мог доставить их сюда в исправности".
"Комиссарам предложить, чтобы "по сделанному им поручению старались не упускать случаев и времени к приобретению способных лошадей, а артиллерийский приемщик будет жить в Рязани"... Деньги посылались. За каждою парою лошадей по предписанию губернатора должен быть приставлен особый человек, —проводник... Губернатор добавлял при этом, что "он уверен, что вы и в сем случае окажете старание ваше и доставите мне новый случай благодарить вас и свидетельствовать высшему начальству о беспрестанных занятиях ваших, направленных всегда к одной цели, чтобы действовать к выгодам и пользам службы".
Лошади стали поступать в июне месяце. 9 июня губернатором предложено было чиновнику Гончарову заняться приемом поступающих лошадей[12].И только к июню месяцу составилась достаточная партия выкупленных комиссарами лошадей, каковые с г. Стоговым и были направлены в армию[13] через 3арайский уезд, а потом губернии Тульскую, Калужскую, Виленскую, Смоленскую и Могилевскую. Губернатор просил губернаторов названных губерний оказывать чиновнику Стогову всяческое содействие.
24 июля вторая партия в 180 лошадей направлена была в Слоним к армии с чиновником Гончаровым[14].
9 августа в Слоним же направлена из Рязанской губернии третья партия лошадей. Для следования с ними был назначен Обезьянинов. Все было готово в отправке. В наряд Обезьянинова уже назначены были рекруты, но сам Обезьянинов сказался вдруг больным. Губернатор однако не поверил Обезьянинову и назначил комиссию для его освидетельствования; комиссия эта состояла из акушера Тихоновича, советника Матвеева и подполковника фон-Лилаарда[15]. Болезнь Обезьянинова не оказалась серьезною. Поэтому 18 августа ему было вновь предложено немедленно следовать с лошадьми в Слоним[16].
Закупленные лошади, до времени отправки их по назначению, паслись обыкновенно на подножном корму в лугах под очередным караулом обывателей. Разумеется, порядок такой не мог пройти без недоразумений.
2 августа губернатором препровождена была Данковскому предводителю жалоба чиновника с артиллерийскими лошадьми "в недаче ему исправником обывателей для караула лошадей"[17], с просьбою уладить это дело на месте.
В Рязани, до времени отправления, лошади паслись на лугах за Трубежем, но и тут не обошлось без инцидента. Артиллерийскими лошадьми был стравлен луг священно - церковнослужителей Борисоглебского собора[18]. Потрава была признана полицейским дознанием и поэтому губернатором сообщено инспектору всей кавалерии Меллеру- Закомельскому взыскать с отправленных с лошадьми чиновников Гончарова и Стогова "за потравленные луга священников Бога вышнего Борисоглебского собора штрафа"[19].
Барон Закомельский ответил на письмо губернатора только в январе 1814 года[20], но содержание его ответа неизвестно.
Одновременно с сим возбуждено было дело и причтом Николо-Долгошеевской церкви г. Рязани о потраве казенными лошадьми Гончарова принадлежащих ему за р. Трубежем лугов[21].
Тогда было предложено Рязанскому полицеймейстеру оценить сделанную казенными лошадьми потраву[22].
И об этом факте было донесено Меллер-Закомельскому, но в этом случае, очевидно, Меллер-Закомельский отказал во взыскания с Гончарова и Стогова денег. Убытки от потравы были приняты на средства города. 15 января 1814 года Рязанская дума обратилась к полицеймейстеру о доставлении думе сведений, на какую сумму было потравлено лугов у Никольских попов?[23].
17 апреля дума уведомила губернатора, что она сделала постановление об удовлетворении священников Никольской церкви деньгами за потравленные луга[24].Ранее мы сообщали об обращении Рязанского губернатора к Тамбовскому о содействии его к покупке лошадей. Из Рязани в Тамбовскую губернию был командирован частный пристав г. Рязани Кандауров, который 27 июня сообщал, что им там куплено 166 лошадей. Лошади переданы были Гончарову[25].
Но так как лошадей все было мало, а спрос на них явился новый, то 29 июня министр полиции вновь предложил губернатору о закупке кавалерийских лошадей для резервной армии. Во исполнение последнего предложения пристав городской полиции Кандауров 28 июля 1813 года был командирован для покупки лошадей в другую Воронежскую губернию, на что выдано ему 80 тыс. рублей[26]. Весь же кредит на этот предмет простирался до 80 тыс. руб.[27]
Благодаря особой нужде в лошадях и забота о них была громадная. Сам Министр полиции предписывал губернатору об особом содействии его к сбережению доставляемых в резервную армию лошадей и о надзоре за исправным их содержанием[28]. В своем предписании от 4 апреля Рязанский губернатор в свою очередь предлагал взять под особый надзор содержание лошадей городничим и земским судам[29]. Предводителям дворянства губернатором предложено назначить дворянских чиновников "для смотрения за лошадьми"[30] и препровождения их к месту назначения.
По всем уездам состоялись эти выборы. Это видно из донесений предводителей, но только по Скопинскому уезду названы и фамилии выбранных дворянских чиновников. Они были Миллер и Воронов[31].
Кавалерийские лошади отправлялись, прежде всего, незначительными, впрочем, партиями в Брест-Литовск в распоряжение генерала от кавалерии Кологривова[32].
В Рязанской губернии найти лошадей было трудно от того, что в ней они покупались в Казань, Владимир, Нижний, Пензу и Тамбов.
Нет определенных данных, но из зарегистрированных по входящему и исходящему реестрам бумаг земских судов, городничих и полицеймейстера видно, что на лошадях Рязанской губернии была какая-то болезнь; болезнь, впрочем, не страшная, потому что и заболевших лошадей разрешено брать в ремонт[33]. Министр полиции, разрешая заболевших лошадей брать в ремонт, предлагал, однако, передавать их в гражданское ведомство для надзора за ними в уездах штаб-лекарями.
Ветеринаров тогда еще не было. Поэтому лечение лошадей возлагалось на обыкновенных врачей. В подтверждение этого имеются данные. Так, по входящему реестру канцелярии губернатора 23 августа 1812 года значится уведомление врачебной управы о ее предписании Зарайскому земскому суду передать больных лошадей Зарайскому штаб-лекарю[34].
В 1814 году предлагалось Егорьевскому и Зарайскому городничим принять заболевших лошадей в свое ведомство для наблюдения врача[35].
2 августа 1814 года графом Комаровским предписано для чистки ремонтных лошадей приобрести щетки и скребницы, с употреблением на это необходимой суммы[36].
Но, не смотря на все эти экстренные меры, лошадей все-таки было недостаточно. Особенно сильная нужда стала ощущаться, когда наша армия была заграницей.Вследствие этого решено было недоимочных рекрут заменить поставкой ремонтных лошадей: вместо рекрута разрешено было ставить лошадь[37].
22 сентября распоряжение это объявлено губернатором всем городничим и земским судам[38] и для ведения сообщено казенной палате[39] и рекрутскому присутствию[40].
14 октября составлено было и препровождено Рязанскому рекрутскому присутствию наставление о сборе строевых лошадей вместо рекрут и кроме сего маршрут, куда их направлять[41].
Но, видимо, поставка лошадей вместо рекрут также не была успешна. Владельцы этой заменой рекрут лошадьми не спешили. 30 октября поэтому мы видим по исход. реестру канцелярии губернатора новое предписание губернатора земским судам и городничим о скорейшем доставлении лошадей вместо рекрут[42].
Дело, тем не менее, и после этого не спорилось. Поэтому, 21 декабря военный министр[43], а 28 декабря министр полиции просили губернатора поспешить приемом и доставлением лошадей взамен рекрут по 85 набору[44].
Прием лошадей вместо рекрут продолжался еще и в 1814 году.
1 февраля 1814 года Ряжский предводитель доносил об избранных в г. Ряжске для отвода лошадей дворянских чиновниках[45].
Михайловскому, Скопинскому, Сапожковскому, Ряжскому, Раненбургскому, Касимовскому, Пронскому и Спасскому городничим[46] и земским судам[47] и Рязанскому полицеймейстеру[48] предложено принимать в свое ведение заболевших лошадей.
Сноски:
Ссылки:
[1] https://62info.ru/author/2313
[2] https://62info.ru/system/files/images/user_images/u1/docs2/tb1_0.jpg
[3] https://62info.ru/node/6866