Первые шаги молодого педагога в школе напоминают главного героя повести «Станционный смотритель» Александра Пушкина: своим положением он ограждён «токмо от побоев, и то не всегда». 62ИНФО рассказывает истории трёх очень разных учителей, которые в первые годы преподавания успели столкнуться с депрессией, непомерной нагрузкой и даже — непосильной трагедией. Мы попытались выяснить, что, как считают сами учителя, действительно могло бы помочь в объявленный президентом Год педагога и наставника.
Если бы Лев Толстой говорил о молодых педагогах, то его знаменитая фраза звучала бы так: «Все несчастливые педагоги похожи друг на друга, каждый счастливый педагог счастлив по-своему». Это справедливо и для наших героев. Они амбициозны, умны, молоды, а в школу шли за добрым и вечным — вносить свой вклад в развитие подрастающего поколения. А дальше столкнулись с реальностью. Для одной из наших героинь, Анны, школа стало местом, где она потеряла ребёнка.
Отметим, что некоторые наши герои согласились на интервью только на условиях анонимности — так они могут рассказать свои истории без опасности, что их за это могут наказать.
Анастасия (имя изменено), стаж 4 года; работала три года в сельской школе, но с 2023 года перешла в рязанскую; нагрузка около 40 часов; зарплата 36 тысяч рублей.
«Я подумала: если я хочу менять общество, если мне не нравится окружение и если я хочу пропагандировать светлые идеи, то единственный шанс — это начать с малого».
Анастасия три года проработала в сельской школе, в которой когда-то училась сама. Некоторые педагоги, вспоминая бывшую ученицу, сразу начали называть её по старой привычке Настенька. Директриса новую сотрудницу встретила впервые и решила, что нужно соблюдать субординацию. Поэтому начала обращаться к молодой учительнице как Настя Петровна. Этот суррогат фамильярности и официозности ушёл только вслед за самой директрисой. За три года работы в сельской школе Анастасия застала трёх директоров, а затем ушла сама — в новую, но уже рязанскую. На новом месте она смогла диктовать свои условия, но три «молодых» года были настоящим испытанием.
Только в новом учебном заведении она заметила тенденцию: первое время школа старается тебя удержать. Тебе ставят удобное расписание, дают кабинет, особо не обременяют лишней работой, у тебя есть надбавки за статус «молодого специалиста». Чувствуй себя как дома. А раз ты теперь «дома», то и накопившиеся проблемы теперь тоже твои. Коллеги и администрация начинают думать, что ты никуда не денешься.
«На мне начали ездить так, будто всё — я никогда не сменю место работы. Приходили новые учителя, и им предлагали за меньшую ставку бОльшую зарплату. А меня же больше нагружали, но меньше платили, — отметила Анастасия.
Третий год работы стал самым тяжёлым. Сельской зарплаты едва хватало, пришло ощущение некомпетентности, посоветоваться было не с кем: среди учителей-предметников с её профилем были только такие же молодые педагоги. Нагрузка в школе росла, а с ней росло и число задач, не относящихся к работе учителем. Анастасии стало трудно подниматься, усталость не уходила, всё потеряло смысл. Её одолела депрессия.
«Очень забавно, когда человеку 25 или 26 лет, а он ревёт и говорит: я не хочу идти в школу. Я очень сильно уставала. Наверное потому, что не было никакой отдачи. Ты весь урок выступаешь перед детьми, а на следующий урок у них пустота в глазах. И ты начинаешь очень сильно в себе сомневаться: тебе кажется, что ты всё делаешь не так», — рассказала Анастасия.
Кто-то скажет: вот Бог, а вот — порог. Меняй профессию, если всё так плохо. Но это не всегда выход. Анастасии помогла искренняя благодарность подопечных.
На её пути встретился ученик, который стабильно учился на двойки и тройки. На переменах он не умолкал, но только звенел звонок — из него и слова не вытянешь. Анастасия сразу это заметила. Она начала его потихоньку «дёргать»: задавала вопросы, на которые можно было бы легко ответить, а затем хвалила. Мальчик начал потихоньку включаться в работу. И хотя бы за устные ответы можно было поставить хорошую оценку — так он выкарабкался из двоек. Перед Международным женским днём в школу пришла его бабушка: она нашла Анастасию и начала в слезах благодарить. Бабушка призналась, что никогда не видела у внука ничего, кроме двоек и троек, не меньше удивила её и активность мальчика на уроках. После этого Анастасия укоренилась в осознании, что школа — это её.
По мнению Анастасии, по-настоящему помочь статусу учителя, кроме, очевидно, повышения зарплаты, могли бы социальные выплаты. Например, оплата 50% поездки в отпуск. Или хотя бы введение аналога Пушкинской карты для учителей. Последняя инициатива, например, действительно часто обсуждалась депутатами Госдумы в 2023 году.
Марина (имя изменено), стаж 3 года, нагрузка более 36 часов, зарплата около 50 тысяч рублей, рязанская общеобразовательная школа.
У Марины не было особо стремления работать учителем, школа просто располагалась рядом с домом. На собеседование она шла «попробовать», и посмотреть, что предложат. И осталась. Уже в первую неделю один из учеников успел послать её на три невесёлых буквы. Дети вообще восприняли появление Марины как какую-то шутку. Учительницу сначала ложно приняли за старшеклассницу, а к тому же она начала работать только во второй четверти после ухода прежнего педагога.
«Дисциплина — моё слабое место, и я знала, что если сейчас не покажу свой характер, то работать дальше просто не смогу», — признаётся Марина.
Её поддержал коллектив и наставники, но и не в меньшей степени — здоровый пофигизм. Школа её закалила: Марина сравнивает это с превращением в Капитана Марвел. Но если в начале пути у неё была адекватная нагрузка в 24 часа, и она успевала готовиться к каждому уроку, то сейчас нагрузка уже под сорок часов, а в придачу организация питания, поездок, а также защита категории, из-за отсутствия которой можно лишиться значительной части зарплаты (не менее 7 тысяч). Каждое утро Марина просыпается с вопросом: «А зачем это всё?». В школах остаются те, кто может для себя на него ответить.
Марину удержало понимание, что «пусть мало, пусть почти незаметно, но ты делаешь что-то важное и полезное...». А к тому же, уже в полушутку отметила собеседница: «Если общение с кем-то не ладится, я начинаю пересказывать школьные байки».
По словам Марины, три года статуса молодого педагога — это достаточно, но без чрезмерной нагрузки. Она бы, например, запретила администрации ставить 30 – 40 уроков в неделю для молодых учителей. Тогда бы они действительно успевали готовиться к занятиям. Но случай Марины особенный. У неё неплохая зарплата с довольно сильной системой наставничества в школе. В дополнение — есть объединение молодых педагогов внутри учреждения. Поэтому даже без сильной мотивации или большой идеи, она нашла своё место в школьных стенах.
Анна, репетитор 15 часов в неделю; зарплата 60 тысяч рублей, проработала в двух школах в течение двух лет — и ушла.
Но бывает и такое, что первые годы работы в качестве педагога оборачиваются трагедией. Анна ушла из школы окончательно и бесповоротно. Она начала преподавать ещё на старших курсах университета. Первая школа была как раз той, в которой она когда-то училась сама: Анна знала, что её там поддержат. Но уже через месяц прежний директор ушла. А вскоре началась пандемия коронавируса. Через год Анна перешла в новую школу, но стало только хуже.
В обеих школах администрация решила не давать молодому педагогу даже ставку: ей предложили нагрузку в 17 часов. Почему не «добить» час, чтобы накапливался педагогический стаж? По мнению Анны, администрация пыталась сэкономить, да и то, что она была студенткой, развязывало руки. В первой школе ей за 17 часов платили 9 тысяч рублей, а во второй с такой же нагрузкой уже 6 тысяч рублей.
«Ты рабская сила», — просто охарактеризовала этот административный подход Анна.
В родной школе Анны ей поручили вести пятый класс, в котором из 34 человек 15 были с официальным статусом ОВЗ. Один ребёнок вообще не разговаривал по-русски. И как молодому педагогу, даже ещё не окончившему вуз, с этим справиться? Анна сильно вкладывалась в свою первую школу: некоторым детям даже покупала тетрадки за свой счёт, старалась достучаться до учеников, в том числе особенных, переживала из-за давления родителей и администрации. И перегорела.
Анна решила пойти в новую школу, которая находилась всего в нескольких минутах от дома. Новый учебный год — новая надежда. А с ней и радостная новость: Анна с мужем начали ждать ребёнка.
Первый удар нанесла администрация. В расписании появлялись неудобные «окна»; педагогические советы выпадали исключительно на среду, когда у Анны был выходной; своего кабинета у неё не было и даже своего стула в учительской — приходилось сидеть в раздевалке. А потом добавились «вызовы на ковёр».
«Меня вызывают: у директрисы из глаз искры. Мне говорят, что моя презентация для дистанционного урока сделана с орфографическими ошибками. Директор ничего не дала мне сказать — отчитывала два часа. А затем мы выяснили, что презентация была вообще не моя и не моего класса. Она не извинилась за свою ошибку. После осознания директриса открыла уже мою презентацию и начала искать, к чему придраться», — рассказала Анна.
Шли первые месяцы беременности. Здоровье было в порядке, всё шло хорошо. И даже школьные невзгоды можно было стерпеть. Помогало осознание, что родится ребёнок и от работы можно будет отдохнуть. Но — один день, одна случайность — и всё исчезло.
«Меня ударили в живот. Дети носились в коридоре. Одного ребёнка прямо очень сильно донимали. Я пыталась разнять детей и получила удар ногой в живот со всей дури. Понятно, что это была случайность.
Руководство меня не отпустило. Мне пришлось довести свои уроки с кровотечением. Несколько месяцев мы с мужем пытались сохранить ребёнка, но случился выкидыш. После этого я боялась, что и к детям стану относиться хуже. Я решила доработать год и уйти. Моё здоровье мне дороже», — рассказала Анна.
Анна вплотную занялась репетиторством. И нет больше этого «ора» в классе, нет лишнего напряжения, и доход увеличился буквально десятикратно. А главное, больше не придётся портить здоровье.
На долю Анны выпала сразу вся обратная сторона педагогической работы: несправедливость администрации, беспокойный характер детей, ученики, до которых не достучаться, слишком амбициозные родители и — невообразимое горе.
Анна отмечает, что в Год педагога и наставника основное внимание стоит уделить статусу учителя. Но он, в первую очередь, зависит от родителей: «Если нет уважения в семье к педагогу, то откуда оно возьмётся у ребёнка?» И, конечно, немало на статус учителя влияют зарплаты: «Если говорить о призвании, то, простите, призвание на хлеб не намажешь».
Так что же удерживает молодых педагогов в школах? В случае наших героев — это их вера в то, что они делают важное и правильное дело. Растят будущих учёных, строителей, педагогов, художников. А ещё удерживает поддержка педагогов-наставников, которые видят в молодых учителях будущее, а не лишнюю ответственность. И, конечно, лояльная администрация, которая понимает, что молодых специалистов надо лелеять, а не использовать.
И только так начинающие «станционные смотрители», ограждённые «токмо от побоев, и то не всегда» смогут стать вдохновением и силой для подрастающего поколения.
Максим Колобынин
Больше новостей в нашем и в группе . Подписывайтесь - и будьте в курсе главных событий.
