Вместе с Дедом Морозом в двери к рязанцам постучится новый взнос на капитальный ремонт — 11,65 рубля за квадратный метр в месяц. Рост — 45%. Почему тариф подскочил так сильно, можно ли было этого избежать и станет ли теперь лучше жить, главному редактору 62ИНФО Антону Насонову рассказал министр ТЭК и ЖКХ Рязанской области Андрей Горелов.
— Сначала хочу напомнить, как создавалась программа капитального ремонта и в чём её суть. Это важно для понимания сложившейся ситуации.
В 2013 году Правительство России внесло в Жилищный кодекс изменения, устанавливающие необходимость принятия в регионах программы капитального ремонта. В Рязанской области была принята программа сроком на 30 лет. На данный момент у нас 7 301 многоквартирный дом, подлежащий капремонту (цифра меняется с признанием некоторых аварийными и вводом новых). В этих домах нужно выполнить почти 60 тысяч видов работ: отремонтировать крыши, инженерные коммуникации, подвалы, заменить лифты. Соответственно, каждый год должно проводиться в среднем 2 000 видов работ.
На тот момент, когда рассчитывался взнос, действовал федеральный стандарт стоимости капремонта, по которому предоставлялись субсидии местным властям на работы в муниципальном жилье. Он составлял 6 рублей за квадратный метр. Некоторые ТСЖ и ЖСК, зная об этом, также устанавливали плату за капитальный ремонт — в аналогичном размере.
Мы при формировании программы изучили свежие, «живые» сметы — на выполненный капремонт самых изношенных домов, который Рязанская область проводила с 2008 года. Сделанный на их основе расчёт показал: экономически обоснованный взнос составит порядка 12 рублей за кв. м.
Эту сумму мы обсудили с депутатами, со строителями. И в итоге было принято решение — сейчас тяжело судить, правильное или нет — установить размер, который был уже знаком людям, то есть 6 рублей.
Во втором полугодии 2014 года программа заработала, но тогда мы только поменяли лифты в 44 домах. В 2015-м решили оставить такой же взнос: повысить его, ещё практически ничего не сделав, было бы неправильно в глазах людей, да и другие регионы пошли по такому пути.
Из-за заниженного тарифа и ряда других причин мы не смогли выполнять по 2 000 работ в год. Удалось сделать, по годам, 44, 457, 807, 765. В текущем с учётом лифтов приблизимся к тысяче. То есть меньше 3 000 за пять лет. Сами видите, какое отставание.
Тариф сохранялся до конца 2017 года. На тот момент было уже понятно: если не довести его до экономически обоснованного, региональный фонд капремонта ждёт крах. На данный момент дефицит его бюджета составляет 4 млрд рублей. И мы начали постепенно повышать взнос: сначала до 8,02 рубля, теперь до 11,65 — это и есть экономически обоснованный размер.
— Но почему же не начали повышать раньше? Ведь можно было довести его до искомого размера плавно, без скачков.
— Были разные причины... Например, другие регионы тоже не шли на это. Если честно, думаю, что все ждали продления работы федерального Фонда содействия реформированию ЖКХ и его субсидий, а также запуска банковских программ. Банки предлагали займы на капремонт: платишь (хотя и немного больше) те же десять лет, но крышу ремонтируешь в начале этого периода, а не в конце. Население это не поддержало.
— Наряду с заниженным тарифом вы упомянули «другие причины» возникновения такого дефицита.
— Программа формировалась так: управляющие компании передавали данные о своих домах муниципалитету, тот заносил их в систему, и каждому зданию присваивались баллы — в зависимости от состояния, года постройки, материалов и многих других параметров. На их основе определялся год тех или иных работ для каждого дома.
Но до 2017 года в программе было такое условие: жилищная инспекция может обязать провести ремонт дома вне очереди, если экспертная организация предоставит заключение о такой необходимости. К сожалению, подобных организаций у нас много, и эти заключения посыпались как из рога изобилия. В них было написано: «Дальнейшая эксплуатация дома в таком состоянии представляет угрозу жизни и здоровью граждан». Никакой конкретики. Но за такое заключение полагается высокий балл. А вот собираемость взносов в доме на его оценку влияет мало, поэтому многие решили, что проще потратиться на экспертизу.
Оказались заинтересованы в этом и нерадивые управляющие компании. Они собирают деньги на содержание жилья и должны делать текущий ремонт, в том числе кровли, стояков и так далее — и тут появляется возможность отремонтировать всё за счёт фонда и при этом продолжить получать за содержание, уже особенно не тратясь. Конечно, они могли уговаривать жильцов провести такую «экспертизу», результат которой часто не соответствовал реальному состоянию конструкций.
Впрочем, ремонт переносился и по другой причине. К сожалению, при формировании программы многие управляющие компании подошли к сбору данных не очень ответственно. Может, не верили, что она будет работать, может, не хотели ходить по крышам и подвалам — не знаю.
Так что данные, на основе которых для домов определялся год ремонта, оказались не совсем правдоподобными. 50-летним домам порой приписывали нулевой износ. Бывало и наоборот: приходим ремонтировать стояки — а их только заменили. А то и просто давали данные по горячему водоснабжению для домов с газовыми колонками. К сожалению, это ломает программу.
Да, каждый год её актуализируют, корректируя недостоверные сведения. Но, увы, законодательство не позволяет перенести ремонт на более поздний срок — только на более ранний. Отложить работы можно только по решению собственников квартир — а попробуйте собрать, скажем, жильцов девятиэтажек с большим числом подъездов.
Всего за время действия программы на более ранний срок по всем основаниям перенесли более 500 ремонтов крыш и фасадов. А это самые дорогостоящие виды работ.
— Предусмотрена ли какая-то ответственность для управляющих компаний за предоставление неверных данных?
— Прямая — нет. Только сами жильцы могут перейти в другую компанию от той, из-за которой их дому назначили ремонт, условно, на 2025 год вместо 2020-го.
— Вернёмся к причинам дефицита.
— Помимо прочего, в первые годы не на самом высоком уровне была платёжная дисциплина жителей. В 2014-м собираемость взносов составляла 65 процентов, в 2015-м — 83, затем — 85,5 и 89,9. В текущем году она достигла 92,2%. Динамика положительная, но для восполнения недополученного в прошлом сегодня нужно собирать больше ста процентов.
Средняя собираемость за всё время — 86%. Работа с должниками ведётся, и всё активнее, но для неё нужна армия юристов: направлено 9 170 претензий на 114 млн рублей. Суды удовлетворили наши иски на 62 млн, взыскано 42 млн из них.
Всего в фонд от жителей не поступило порядка 600 млн рублей. Они также составили дефицит бюджета.
Есть и другие, менее значимые факторы. Например, закон позволяет жильцам собирать взносы самостоятельно и хранить их на спецсчёте. Многие дома, выбравшие этот путь, ничего не накопили и пришли в фонд — теперь их нужно ремонтировать за его счёт.
— Ранее и вы, и губернатор Николай Любимов в числе причин дефицита также называли внеочередной ремонт большого числа фасадов на центральных улицах Рязани. Каков вес этого фактора в сложившейся ситуации? И признаёте ли вы, что решение выполнить эти работы было ошибочным?
— Тяжело судить. Когда эти дома стояли облезлые, согласитесь, было не очень красиво.
Но главное: все работы проведены на законных основаниях. Никто не «впихивал» их в программу, это в принципе невозможно. Были те самые заключения экспертов, о которых я уже рассказывал.
— По чьей инициативе проводились экспертизы?
— Жильцов. Нанимать экспертные организации могут только собственники. Желание людей понятно: живут в центре, дом — лицо города, а выглядит не очень привлекательно.
— И во сколько обошлись эти внеплановые ремонты?
— В Рязани — порядка 100 млн рублей. Но были такие же случаи в райцентрах. Вообще, по изначальному плану и по обращениям жильцов мы за 2015-2016 годы отремонтировали 221 фасад. Стоимость — 528,2 млн рублей.
С другой стороны, теперь в планах на 2019-2022 годы таких видов работ осталось меньше, большинство составляют дешёвые — дорогие уже сделали.
— Пока всё звучит относительно логично. Но во всех регионах взносы ниже, и заметно. Почему им удаётся избегать скачков?
— Мы общаемся с коллегами из других регионов, у них такая же ситуация. Зайдите на сайты их фондов, посмотрите данные по выполненным работам. Да, у некоторых будут указаны 2 000 видов работ в год при взносе в 6 рублей. Но мы выяснили: они делают дешёвые ремонты — стояки и прочую «инженерку», почти не трогая крыши и фасады.
Все понимают, что приход к экономически обоснованному тарифу неизбежен. И вот увидите: после Нового года, в первом полугодии, многие области поднимут его до 13-14 рублей. Чем дольше оттягивать повышение, тем глубже становится проблема.
Не могу не отметить: взрос вырастет на 3 рубля [на самом деле на 3,63 — 62ИНФО], площадь средней квартиры — 50 кв. м. То есть платёж увеличится на 150 рублей. Это не самая большая сумма.
Также хочу напомнить, что в регионе действуют льготы по взносам на капремонт. Одиноким и совместно проживающим пенсионерам старше 70 лет компенсируется 50%, а с 80 лет — 100%. Расходы на капремонт учитываются и при предоставлении субсидий на квартплату людям с низкими доходами.
— Так как же вы планируете за счёт дополнительных 150 рублей с квартиры ликвидировать 4-миллиардный дефицит?
— Как я уже сказал, в плане на ближайшие годы осталось много дешёвых видов работ, так что расходы фонда снизятся относительно тех же 2015-2016-го. А поступления благодаря экономически обоснованному тарифу вырастут — с 1,36 до 1,98 млрд рублей при сохранении текущей собираемости. Это позволит выполнить до 2000 видов работ вместо 1 200, на которые хватило бы денег при текущем размере взноса.
Мы рассчитываем устранить дефицит за три года.
Важный момент. Не скрою, ремонт выполняется качественно не всегда, есть организации-бракоделы. Потому что далеко не все готовы работать за те деньги, которые мог предложить фонд. Ещё при запуске программы мы призвали крупные рязанские строительные организации участвовать в ней. Они ответили, что им выгоднее построить дом в чистом поле. Теперь удастся установить более-менее нормальные цены и, соответственно, привлечь более квалифицированных и надёжных подрядчиков.
Хотя не всегда дело в них. Бывают и, так сказать, не самые лучшие материалы. Применять менее современные и технологичные тоже приходилось из-за финансовых трудностей.
— Когда ждать следующего повышения и каким оно будет?
— Правительство Рязанской области утверждает размер взноса ежегодно. По нашим расчётам, таких резких колебаний уже не будет.
— Но будет, полагаю, ежегодное повышение на величину инфляции?
— Да, будем идти за инфляцией. Можно, конечно, не смотреть на неё и не трогать тариф, но тогда спустя несколько лет ситуация со скачком повторится и он будет ещё более резким.
— Однако год назад, когда взнос увеличили с 6 до 8,02 рубля, говорилось, что это первый этап повышения из трёх, а не двух.
— Мы действительно планировали довести тариф до экономически обоснованного в три этапа, то есть к 2020 году. Но с учётом роста цен на стройматериалы и других условий поняли, что ждать больше нельзя, и провели повышение в два этапа. Если бы мы определили на 2019 год, скажем, 10 рублей, то в 2020-м пришлось бы поднимать уже до 14.
— Хорошо, убедили. Не повышать тариф в сложившейся ситуации было нельзя. Но почему нельзя было то же самое рассказать людям хотя бы осенью?
— Про поэтапное повышение до 11,65 рубля у нас год назад было везде написано, все могли это увидеть. А приходить с новой цифрой на собрания жильцов тоже было бы неправильно. Требовалось собрать данные по реализации программы в 2018 году: выполненный ремонт, стоимость материалов и работ, зарплаты бригад, проблемы. Теперь, располагая ими, мы можем сказать: расчёт был правильным. Но могло оказаться, что нужно повысить, к примеру, до 13 рублей — а мы уже сказали людям про 11,65. И как бы мы тогда смотрели им в глаза?
Мы не могли бежать совсем впереди паровоза.
— Но объяснить сложившуюся ситуацию можно было и без конкретных цифр.
— А про повышение в целом мы говорили, естественно. Это и в программе написано: плата утверждается каждый год.
— Программу не каждый найдёт, даже если захочет. Что говорилось год назад, люди уже забыли — и это нормально. Есть же такое понятие, как разъяснительная работа.
— Тут согласен. Может быть, здесь была недоработка. Мы считали, что сделали достаточно, так как сказали о повышении ещё в 2017 году. Можно сказать, что, наверное, провели работу не очень полноценно.
Больше новостей в нашем и в группе . Подписывайтесь - и будьте в курсе главных событий.
