Праведники живут вовеки; награда их — в Господе, и попечение о них — у Вышнего. Посему они получат царство славы и венец красоты от руки Господа (Прем. 5,-15—10). Вместе с апостолами и пророками, святителями и мучениками, преподобными и Христа ради юродивыми наша Церковь прославляет и святых благоверных князей. Их государственное служение приравнено к христианскому подвигу. Воинская доблесть, проявленная при защите родной земли, правосудие и благочестие, милосердие и благотворительность, забота о строительстве и благоукрашении храмов и монастырей — характерные черты Александра Невского и Феодора Смоленского, Владимира Новгородского к Михаила Тверского. Юрия Владимирского и Довмонта Псковского и многих других русских князей, вкупе именуемых и неименуемых, кто воистину делы и словесы и многовидным житием, и от Бога дарованьми соделашася святи, их же и гробы Бог чудесы прослави.

Однако сознание верующего народа хранит и другие имена, может быть, не столь яркие, и свое отношение к ним выражает почитанием. Иногда местное почитание становится общецерковным и общенациональным, иногда не переходит границ какой-либо области. Но это не принижает их подвига и не лишает награды у Бога, которую Он приготовил всем любящим Его (1 Кор. 2, 9).

Великий князь рязанский Олег Иванович... Никогда Рязанское княжество ни до, ни после него не достигало такой силы и величия. Однако оценка личности этого человека неоднозначна. Как, впрочем, противоречивым и сложным было само время его княжения. Русская земля переживала один из поворотных моментов своей истории: борьба с монголо-татарскими завоевателями вступала в решающую стадию, главным моментом которой стала Куликовская битва, одновременно набирал силы процесс становления единого Русского государства с центром в Москве.

Накопленный в настоящее время документальный материал позволяет с достаточной очевидностью опровергнуть ложные наветы в адрес Олега Ивановича, одного из крупных деятелей средневековой Руси, многое сделавшего для укрепления мощи и возвеличивания Отечества.

Московский летописец позднее назовет Олега Ивановича "худородным". В «Полном собрании русских летописей» (далее — ПСРЛ. — Ред.) под 1350 годом, когда великим князем рязанским стал Олег Иванович, указана смерть его предшественника — князя Василия Александровича. А выше, под 1343 годом, указывается дата смерти рязанского князя Ивана Ивановича Коротопола.

Поскольку других рязанских князей этого времени с именем Иван летописи не упоминают, то это и дало повод историкам считать, что Олег Иванович был сыном Ивана Ивановича Коротопола.

Но в прошлом столетии историк Д. И. Иловайский, работая над жалованными и договорными грамотами рязанских князей, обратил внимание на интересную деталь: сам Олег Иванович своего отца называет не Иваном Ивановичем, а Иваном Александровичем («Один вопрос из родословной рязанских князей»). Например, жалованная грамота великого рязанского князя Олега Ивановича Ольгову монастырю начинается такими словами: «Милосердием Божьим я молитвою отца своего князя великого Ивана Александровича и благословеньем епископа Рязанскаго и Муромскаго, яз князь великий Олег Иванович...».

Договорные грамоты последующих рязанских князей с московскими, в частности сына Олега Ивановича — Федора Ольговича с великим князем московским Василием Дмитриевичем или внука Олега — Ивана Федоровича с претендентом на московский великокняжеский престол князем Юрием Дмитриевичем, называют отцом Олега Ивановича Ивана Александровича, который следует непосредственно за Иваном Ивановичем Коротополом, причем в одной и той же степени родства*. А поскольку Иван Иванович Коротопол и Иван Александрович — отец Олега Ивановича — не могли быть родными братьями, следовательно, они были двоюродными. «По крайней мере, — делает вывод Д. Иловайский, — все убеждает нас в том, что последний (Иван Александрович. — Прим. авт.) вместе с Коротополом принадлежал к одной ветви и был после него великим князем рязанским». Следовательно, согласно сведениям договорных грамот, предшественником Олега Ивановича на рязанском столе был его отец Иван Александрович, приходившийся двоюродным братом Ивану Ивановичу Коротополу.

Но мы видели, что под 1350 годом, когда рязанским князем стал малолетний Олег Иванович, в летописи указана смерть рязанского князя Василия Александровича. Новая загадка? Нет. В исторической науке сегодня высказывается достаточно твердое убеждение, что Василий — это второе имя отца Олега Ивановича, данное ему при крещении.

Может быть, то обстоятельство, что отец Олега Ивановича Иван Александрович не был прямым наследником Ивана Ивановича Коротопола, приходясь ему лишь двоюродным братом, и дало повод московским недругам Олега Ивановича употреблять по отношению к нему наименование «худородный». Но о каком «худородстве» может идти речь, если сам он из старинного и именитого княжеского рода, законным путем унаследовавший власть после отца, также бывшего великим князем!

____________________

* «А что володимерьское порубежье по тому, как было ... при моем прадеде при великом князи Иване Ярославнч, и при моем прадеде при великом князи Иване Иванович, и при моем прадеде при великом князи Иване Олександровнч, и при моем деде при великом князи Олеге Иванович, и при моем отци при великом князи Федоре Олговиче...» (см.: Памятники русской письменности XV—XVI вв. Рязанский край. М.. Наука, 1978, с 84).

Версия о «худородстве» не выдерживает критики и с другой стороны. В Никоновской летописи под 1352 годом есть запись, и по сей день не вполне ясная для историков: «Князь Всеволод Александрович Холмский отосла княгиню свою на Рязань». Зачем? Если учесть, что супруга князя Всеволода Александровича приехала в Рязань в 1352 году, спустя два года после кончины отца малолетнего Олега Ивановича князя Ивана (Василия) Александровича и в год кончины его матери, то напрашивается вывод о близких родственных связях двух семей: княгиня послана мужем в другой город потому, что имела определенные права на опекунство над малолетним рязанским князем, то есть была ему родной сестрой или теткой по материнской линии.

Холмский князь Всеволод Александрович был сыном тверского князя Александра Михайловича. Конечно же, могущественные тверские князья, неоднократно и небезуспешно оспаривавшие у соперников ярлык на великое владимирское княжение, не стали бы родниться с Олегом Ивановичем, если бы не видели в нем законного наследника рязанских князей и сомневались в «честности» его рода.

Родственные связи между Рязанью и Тверью поддерживались и позднее.

Разноречивы в исторической науке, начиная с древних летописей, характеристики, которые даются Олегу Ивановичу. Так, в летописях (Ермолинской, Львовской и Воскресенской) князь Олег Иванович изображен робким, малодушным, слабым, приходящим ото всего в трепет, велеречивым, преждевременно созревшим в пороках, жестокосердным.

Попробуем ответить и на эти нелегкие вопросы. Во-первых, представляется совершенно очевидным, что, только обладая обширным умом, несокрушимой энергией и способностью разбираться в запутанных политических отношениях того времени, можно было придать мощь своему княжеству и стать любимцем народа.

На Рязанский великокняжеский стол Олег Иванович вступил в 1350 году. Автор «Истории Рязанского княжества» Д. Иловайский предполагает, что в это время ему было около 12 лет. Следовательно, годом рождения Олега Ивановича можно считать 1338 год. В крещении ему дано было имя Иаков*.

Известно, что окружавшие его бояре и советники оберегали его, как оберегали московские бояре своего князя Димитрия, когда он был малолетним. Они старались довести до сознания юного Олега, что он князь земли Рязанской, которую должен любить больше всего на свете, что на его плечи возлагается обязанность беречь ее от врагов, которых тогда было много.

На западе росло и крепло Литовское княжество. А с юга, из степей, то и дело набегали на Рязанскую землю татары, от которых никогда не было покоя. Куда бы они ни пошли, все им на пути Рязанская земля, и каждый раз они ее грабили и разоряли.

В 1365 году, когда Олегу Ивановичу исполнилось 27 лет, рязанцы смогли убедиться в боевой удали своего князя. На Рязанские земли в том году внезапно напали татары во главе с Тагаем. Они сожгли Переяславль Рязанский и, ограбив ближайшие волости, спокойно возвращались в пределы мордвы.

_____________

* Всего же князь Олег Иванович носил четыре имени: при рождении он был назван Олегом, при крещении — Иаковом, при принятии монашества — Ионой, при принятии схимы – Иоакимом (см.: ПСРЛ, 1859. т. VIII, с. 75).

Олег Иванович быстро собрал дружину, призвал на помощь пронского и козельского князей и погнался за Тагаем. Битва произошла под Шишевским лесом. Татары были разбиты, гордый Тагай вынужден был спасаться бегством, а Олег Иванович вернулся победителем.

Вскоре, однако, Олегу Ивановичу пришлось убедиться, что одной удали, энергии и силы без знаний воинского искусства мало.

После нашествия Тагая у Олега Ивановича возникла какая-то тяжба с проносим князем Владимиром.

Этим не замедлило воспользоваться Московское княжество. Как полагает историк В. Татищев, причиной войны между Москвой и Рязанью был давний спор из-за Лопасны.

Московский князь Димитрий Иванович послал на Рязань свою рать под начальством знаменитого полководца Димитрия Михайловича Волынского. Битва произошла 14 декабря 1371 года недалеко от Переяславля Рязанского. Олег был разбит и с небольшой дружиной спасся бегством.

Последствия этой битвы были для Олега Ивановича тяжелые. Рязанцы сместили его с княжеского престола, на который был посажен Владимир Пронский, хотя и ненадолго. Олег Иванович скоро восстановил свое положение, призвав на помощь татарского мурзу Салахмира*. Владимир Пронский был изгнан из Рязани и приведен в послушание Олегу.

Осенью 1377 года татарские полчища под предводительством Арапши ворвались в пределы Рязанского княжества, захватив Переяславль. Израненный татарскими стрелами, князь Олег едва избежал плена.

Однако, как сообщают летописи, уже в 1378 году в битве на реке Воже татары во главе с Бегичем были разбиты московскими и рязанскими силами.

В 15 верстах от Рязани до сих пор существуют памятники Вожинской битвы — высокие курганы, на которых разбросано село Ходынино. Эта битва была предвестницей Куликовской победы.

Вспомним и о том, что уже в преклонных годах — 12 августа 1399 года — Олег Иванович соединенными силами с пронскими, козельскими и муромскими князьями разбил литовского князя Витовта в битве на Ворскле, который перед тем с большими силами вторгся в Рязанскую землю и «много зла сътвори... и тако возвратися во своаси, кровь пролнав, аки воду, Рязанскна земли» (ПСРЛ). В 1400 году Олег Иванович отвоевал у литовцев Смоленск, где вновь посадил своего зятя Юрия.

Неправомочно, с нашей точки зрения, и представление некоторыми летописцами великого князя рязанского «погрязшим в пороках». Напротив, скорее его можно назвать заботливым семьянином. Историки единодушно отмечают его любовь к сыновьям, подчеркивают скорбь о Родославе, попавшем в жестокий плен к литовцам. Щедро одаривал Олег Иванович зятьев своих — правда, усматриваются здесь и явные политические расчеты: ведь среди зятьев были, как указывается в летописях, и козельский князь Иван, и смоленский князь Юрий Святославич, и князь пронский Владимир Дмитриевич.

Как видим, своими родственными связями Олег Иванович стремился укрепить границы своего княжества и иметь себе подручных князей.

Так, под 1237 годом город Козельск в Никоновской летописи назван Рязанским, следовательно, понятен интерес Олега Ивановича к этому городу. Тит Козельский помогает рязанцам в борьбе с татарами под Шишевским лесом.

Елецкие князья, ближайшие родственники козельских, после 1385 года также подручны Олегу.

Под конец своей жизни Олегу Ивановичу удалось присоединить еще два удела — Пронск и Муром, который с 1385 года и до конца жизни Олега не выходил из-под его влияния.

______________________________

* Татарский мурза Салахмир — потомок Ордынских владетелей с тех пор остался на службе у князя Олега. Он принял крещение с именем Иоанн. После этого Олег Иванович женил его на своей сестре Анастасии и пожаловал ему во владение следующие вотчины: Верхдерев, Веневу, Ростовец, Веркошу, Михайлово поле и Беспуцкий стан. Салахмир, теперь уже боярин Иван Мирославич, был любимым зятем Олега Ивановича и верным ему помощником.

На востоке, в пределах рек Мокши и Цны, Олег Иванович тоже не упускал случая делать приобретения. Так, в Мещере некоторые волости он приобрел посредством купли, а некоторые отнял силой у соседней мордвы и татар.

Но что бесспорно, так это трепетное и верное отношение князя Олега к своей любимой супруге Евфросинии, с которой рука об руку прошел он весь земной путь. Не расстались они и после кончины, погребены были рядом (может быть, по духовному завещанию князя?) в Солотчинском монастыре. Вот что сообщает Д. Иловайский, ссылаясь на монастырские записи, об основании этой обители.

Случилось князю Олегу с супругой Евфросинией быть на берегу речки Солотчи, впадающей в Оку, в одном глухом и уединенном месте. Здесь они встретили двух отшельников, Василия и Евфимия. Эта встреча навела князя на мысль построить монастырь при устье реки.

Обитель была основана в 1390 году. В том же году Олег Иванович был пострижен в монашество с именем Иона. Щедро наделенная поместьями от Олега и его преемников, обитель заняла вскоре первое место среди рязанских монастырей.

Тело князя после его смерти было положено в каменном гробе и погребено в Покровском храме Солотчинской обители. Княгиня Евфросиния, оставив мир, постриглась с именем Евпраксия в Солотчинском-Зачатейском монастыре, находившемся в трех верстах от Солотчннского. Она скончалась в 1405 году и была погребена в том же Покровском храме подле праха своего супруга. Но песчаный грунт под основанием Покровского храма впоследствии осыпался, и в 1769 году храм разобрали. В конце XVIII столетия останки князя и княгини были перенесены в главную монастырскую церковь Рождества Пресвятой Богородицы и положены в новой княжеской гробнице.

«На дне этой гробницы, — пишет Д. Иловайский, — показывают череп и несколько костей, как останки Олега и Евфросинии. Кроме того, здесь находится кольчуга, также под именем Олеговой, имеющая вид рубашки и сделанная из мелких железных колец прекрасной работы. Кости и кольчуга составляют предмет особенного благоговения для окрестных поселян. Князя и княгиню они почитают святыми, и больные нередко надевают на себя княжескую кольчугу в надежде получить исцеление».

Переходя к изложению отношений великого рязанского князя Олега Ивановича к Церкви, следует отметить, что нужды Церкви были для него такими же близкими, как и нужды своего княжества. За полувековое княжение Олега Ивановича на Рязанской кафедре было несколько архиереев: епископ Василии II (1356—1360), епископ Афанасий (1360—1378), епископ Вассиан (1379); в 1380 году, во время Куликовской битвы, Рязанская епархия была вдовствующей: епископ Феоктист (1385—1387), епископ Феогност (1387—1390 и 1393—1407), епископ Иеремия Грек (1390—1392).

Сведения о них немногочисленны. Наиболее значительными предстают образы двух архиереев. Это епископы Василий II и Феогност I. Потому остановимся на них подробнее.

Сохранились сведения, что епископ Василий II был хиротонисан святителем Московским Алексием в 1356 году. Кафедральным собором для него, как и для предшествующих Владык, начиная со святителя Василия I (1295), был Борисо-Глебский. Это видно из жалованной грамоты, которая гласит «Великий князь Олег Иванович дал святома мученнкома и отцу Владыце Василию мести на Кишне на реце (к селу Селезневу) первых Владык купля... как то жаловали деди и Приведя его... Он же, Олег, договорился со Владыкою Василием, дал святым мучеником Борису и Глебу и Владыце Василью Боннской (от озера Воинского к селу Санскому) уезд с землями...». С благословения епископа Василия II Олег Иванович подарил земли Ольгову монастырю. Судя по всему, Василий II в качестве духовного пастыря сыграл большую роль в формировании характера и мировоззрения юного князя Олега.

Епископ Феогност I был рукоположен 15 августа 1387 года, в праздник Успения Пресвятой Богородицы, митрополитом Пименом в городе Владимире. Знаменательно, что и Олег Иванович присутствовал на хиротонии. В летописи хиротония Феогноста во епископа указана под 1388 годом. Но согласно жалованной грамоте Олега Ивановича, данной Владыке Феогносту, видно, что в 1387 году он был уже епископом: «Великий князь Олег Иванович придал в дом Владыце Феогносту село свое Старое, да и Козлове с бортным ухожьем лета 1387».

В 1390 году епископ Феогност, исполняя желание Олега Ивановича, постригает его в монашество с именем Иона. А князь Олег Иванович, теперь уже «старец Иона», поселяет его в поместий прежних Владык, в селе Санском (ныне Шиловского района), и дарит ему еще «Пришный свой остров».

После смерти Преосвященного Иеремии Грека, последовавшей в 1392 году, на Рязанскую кафедру вновь был утвержден с 1393 года епископ Феогност. В 1402 году он постригает Олега Ивановича в великую схиму с именем Иоаким. Ему же суждено было закрыть глаза любимому князю и совершить его погребение.

Скончался Преосвященный Феогност в 1407 году.

Как Преосвященный епископ Василий II, прибывший на кафедру вскоре после восшествия на престол рязанский Олега Ивановича, так и епископ Феогност пользовались особым благоволением великого князя. Надо полагать, что они были духовными отцами князя и находились в ближайшем его окружении, наряду со знаменитыми рязанскими боярами того времени — Епифаном Кореевым, через которого велись переговоры с другими княжествами, Станиславом, Иваном Мирославичем и другими.

Жалованные грамоты свидетельствуют, что Олег Иванович заботился о построении в своем княжестве церквей и монастырей, делая им щедрые пожертвования.

На обширную строительную деятельность князя Олега Ивановича указывают названия многих городов, впервые встречающиеся в договорных грамотах с конца XIV века. Но самое живое воспоминание о нем осталось в древнем Переяславле (современная Рязань) и его окрестностях. Этот город, 900-летие которого будет отмечаться в 1995 году, во времена княжения Олега Ивановича был столицей Рязанского княжества.

Как ясно видно из вышеизложенного, великий князь рязанский был благочестивым христианином, радетельным правителем своих земель, храбрым воином и искусным политиком.

Вместе с тем, описывая эпоху Куликовской битвы, летописи обвиняют Олега Ивановича в предательстве, называя его «изменником», «советником безбожного Мамая». Это ожесточение летописцев против рязанского князя пережило столетия. Первым поднял голос в его защиту русский историк XVIII века князь М. М. Щербатов__(1733—1790). Он постарался объяснить поведение Олега Ивановича обстоятельствами того времени.

Затем историк Н. С. Арцыбашев (1773— 1841) в книге «Повествование о России» (М., 1838, т. II, кн. III) критически рассмотрел высказывания московских летописцев об Олеге. Он писал: «Обстоятельства этой войны так искажены витийством и разноречием летописцев, что во множестве прибавок и переиначек весьма трудно усмотреть настоящее». А в середине XIX столетия Д. И. Иловайский (1832—1920) в труде «История Рязанского княжества» добавил: «В наше время исторической критике пора, наконец, освободить Олега от незаслуженных нареканий и взглянуть на него поближе».

Советский ученый М. Н. Тихомиров (1893—1965) уже в пятидесятых годах нашего столетия в своих трудах о Куликовской битве* вновь поднял вопрос о необходимости критического изучения и проверки летописных источников. Он указал на Симеоновскую летопись, которая отражает в части до 1390 года сгоревшую Троицкую и Рогожский летописец и поэтому содержит древнейший рассказ о Куликовской битве. Особенностью повествования названных летописей является, во-первых, немногословность, во-вторых, цельность. В этом изложении не видно явных сокращений или вставок. Причем в рассказе о Куликовской битве имя Олега Рязанского не упоминается.

Современный историк А. Г. Кузьмин в труде «Рязанское летописание» (М, Наука, 1965) отмечает, что все обвинения в адрес Олега Ивановича имеют позднейшее происхождение. «Сказание в первоначальном виде, — говорит он, — едва ли содержало многочисленные и противоречивые выпады против рязанского князя». Как указывает А. Г. Кузьмин, «слух об участии Олега в борьбе на стороне Мамая» был распространен в Москве для оправдания захвата у Рязани района Тулы и — весьма важно! — что он появился лишь в XV веке.

Недавно в нашей стране широко отмечалось 600-летие Куликовской битвы. Этому событию посвящены были солидные издания, среди которых такие сборники, как «Куликовская битва» (М., 1980) и «Куликовская битва в литературе и искусстве» (М., 1980). В 1983 году издательством Московского университета был выпущен сборник «Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины». Необходимо, на наш взгляд, отметить, что сборники включают ряд исследований историков, филологов и искусствоведов, в которых впервые сделан широкий анализ событий как в историографическом, так и в других планах, а также дана оценка явлений из разных центров: Москвы, Литвы и Орды.

______________________________

* Его труды: Куликовская битва 1380 года — Вопросы истории. 1955, № 8, а также: Куликовская битва. — Сб. Повести о Куликовской битве. М., 1959, с. 345.

Не обошли исследователи и рязанского князя Олега Ивановича. Появились статьи, специально посвященные ему. К ним относятся публикации писателя Ф. Шахмагонова «Секретная миссия рязанского князя. (К истории Куликовской битвы 1380 г.)» и «Кого же предал рязанский князь Олег?»

В статье научного сотрудника АН СССР А. Надирова «Старым повесть, а молодым память» (Тайны веков. М., 1977, с. 404— - 414) дан комментарий на материал Ф. Шахмагонова. «Сама попытка, — пишет ученый, — заново переосмыслить личность великого князя рязанского Олега Ивановича представляется крайне гуманной и благотворной, ибо речь идет о восстановлении доброго имени человека, сыгравшего немалую роль в судьбе нашей Родины... Если бы к историческим лицам применялась «презумпция невиновности», Олег давно бы был уже посмертно реабилитирован (или оправдан за недостаточностью улик)».

Теперь следует подвести итоги.

Летописцы обвиняют Олега Ивановича в союзе с Мамаем. Но мы стоим перед неоспоримым фактом, что Олег Иванович не участвовал вместе с татарами в битве на Куликовом поле против ополчения великого князя московского Димитрия. Наоборот, такой литературный памятник, как «Задонщина», сообщает, что на Куликовом поле среди русских героев сложили головы 70 рязанских бояр. Исследователи отмечают, что слово «рязанские» указывает здесь не на город, а на всю землю Рязанскую. Подчеркивается также, что бояре были не одни, а с ними находились и воины.

На помощь Мамаю двигался со своим войском литовский князь Ягайло. По соединиться с татарами Ягайло не успел. В момент Куликовской битвы он стоял у Одоева, то есть в 140 км от поля боя, а по другим сведениям — лишь в 30 или 40 верстах. Чья в этом вина? Ягайлы? Нет. Сам Ягайло вину за опоздание целиком возлагает на рязанского князя Олега Ивановича: «Никогда же убо бываше Литва от Рязани учима, ныне же почто азь в безумие впадох». Конечно, одновременно Ягайло сомневался и в том, что белорусские и украинские полки, из которых в это время состояло его войско, будут охотно сражаться против московского войска.

О том, что Ягайло двигается со своим войском на соединение с войском Мамая, рязанский князь Олег Иванович своевременно уведомил письмом московского великого князя Димитрия Ивановича. Если раньше этому факту не придавалось никакого значения, то вот что по этому поводу говорит академик Б. А. Рыбаков: «Важную весть, какую не могла сообщить степная русская разведка, передал Димитрию рязанский князь Олег Иванович. Он был запуган Мамаем, его княжество уже подвергалось разгрому, и в решающих событиях он держал вынужденный нейтралитет... но его письмо Димитрию содержало важные и правдивые сведения, определившие весь практический расчет московских полководцев.
Оказалось, что у Москвы не один явный враг, о котором доносят пограничные разъезды, а два врага. Второй — Ягайло пробирается по своим землям с запада и вот-вот вольет свои войска и полчища Мамая».

Как отмечает А. Г Кузьмин, древнейшие летописные записи свидетельствуют, что во время Куликовской битвы и до возвращения в Москву со стороны великого князя Димитрия к рязанскому князю Олегу вообще не было никаких претензий.

Имеется еще документ, который косвенно подтверждает непричастность Олега Ивановича к действиям, в которых его обвиняют позднейшие летописи, — это договорная грамота 1381 года, устанавливающая отношения Рязани с Москвой. В этом документе на первом плане стоят не политические статьи, а разделы, устанавливающие границы между княжествами.

Для определения границ за исходный пункт принималась Коломна. На запад граница идет по Оке, а на восток по Оке и Цне, еще далее на восток Владимирское порубежье остается то же самое, которое было при Иване Даниловиче Калите и его сыновьях. Олег уступает Димитрию Талицу, Выползов, Такасов. Он не должен вступаться в Тулу, равно как и в Мещеру, купленную великим князем московским у мордовского князя Александра Уковича, принявшего крещение. Места, отнятые у татар, остаются за тем, кто их приобрел. По договору Олег Иванович признает Димитрия старшим братом и приравнивается к Владимиру Андреевичу Храброму. Такие договоры не заключаются с изменниками.

Ради исторической справедливости следует отметить, что уже через два года после Куликовской битвы вновь вспыхивает жестокая распря между Димитрием и Олегом. Опустошительная, кровавая междоусобица длилась три года.

Великий князь Димитрий Иванович не захотел истощать свое княжество упорной борьбой с рязанцами и предложил Олегу Ивановичу мир. Но Олег потребовал от него слишком больших уступок, и мир не состоялся.

В сентябре 1385 года Димитрий Иванович посетил Троицкий монастырь и его знамени того основателя Преподобного Сергия Радонежского, о святости которого уже давно было известно повсюду. Отслужив молебен и раздав милостыню, он обратился к Преподобному Сергию с просьбой принять на себя посольство в Рязань и склонить Олега Ивановича к вечному миру. Миротворчество всегда считалось одной из главных задач духовенства. И Димитрий Иванович не ошибся. Лучшего посредника, чем Преподобный Сергий, невозможно было выбрать. Впоследствии Петр Первый назовет его «особым нашего Российского царствия хранителем помощником».

Той же осенью 1385 года Преподобный Сергий отправился в путь в сопровождении старейших бояр великого князя московского. Прибыв в Переяславль Рязанский, он остановился в Троицком монастыре. Переночевав здесь, Преподобный Сергий на другой день пришел в княжеский дворец.

По словам летописи, чудный старец долго беседовал с князем Олегом Ивановичем о пользе душевной, о мире и любви. Его тихие и кроткие речи произвели такое впечатление на суровое сердце Олега, что он умилился душой, забыл о своей враждебности и заключил с Димитрием вечный мир и любовь в род и род.

В следующем, 1386 году союз между Москвой и Рязанью был скреплен родственными отношениями: сын Олега Ивановича Федор женился на Софье, дочери великого князя московского Димитрия Донского.

После заключения «вечного мира с Москвой внимание и внешняя деятельность Олега Ивановича были сосредоточены на отношениях с татарами к Литвой.

Княжение Олега Ивановича, обнимающее собой всю вторую половину XIV столетия, признается исследователями «самым славным и самым счастливым», по сравнению с предыдущими и последующими княжениями.

Олег Иванович, великий князь рязанский, принадлежал к тем историческим личностям, которые, отражая в себе характерные черты известной эпохи, закрывают своей тенью и предшественников, и преемников.

Весь период самостоятельного княжества для рязанцев сосредоточился в одном Олеге Ивановиче, других князей они не помнят. Именно к нему память народная хранит любовь и уважение. Не случайно на рязанском гербе изображен был Олег Иванович, самый знаменитый и самый любимый своим народом великий князь рязанский.

Писатель Ф. Шахмагонов, следуя за летописью, проверяет действия Олега Ивановича и не находит подтверждения обвинениям летописцев в адрес рязанского князя. Поэтому он и озаглавил свою статью: «Кого же предал рязанский князь Олег?» Этот вопрос повторяет и А. Надиров и дает ответ: «себя, как удельного князя», «старую Русь во имя новой».

Олег Иванович был русским человеком. А русские люди, — закончим мы свою статью словами А. Надирова, — «всегда сознавали единство своей страны, своей культуры, свое собственное единство...
Волей судьбы выразителями этого единства стали московские князья. Их поддержала и Русская Православная Церковь... Она в лице ее ведущих деятелей выступила как сила, объединяющая русских людей».

Внук Олега Иван Федорович в 1456 году, умирая, совершит дальновидный политический акт: «княжение... свое рязанское и сына своего Василия прикажет Московскому князю Василию II», тем самым подав пример многим другим князьям.

Соединившись с Москвой, Рязань честно и верно служила Отечеству, радея об общей пользе русской.

Первым, кто заложил основу этого союза был не кто иной, как великий князь Олег Иванович.

Источники и литература

1. Воздвиженский Т. Историческое обозрение Рязанской иерархии. М., 1820.
2. И л о в а й с к и й Д. Один вопрос из родословной рязанских князей. — Рязанские губернские ведомости. 1856, № 31, с. 152.
3. Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. М., 1858.
4. Соловьев С. История России с древнейших времен. М., 1857, т. III.
5. М а к а р и й, архиепископ Харьковский. История русской Церкви. СПб., 1866, т. IV, кн. 1.
6. Карамзин Н. История государства Российского. СПб., 1892. ,
7. Экземплярский А. В. Великие удельные князья Северной Руси в татарский период. СПб., 1892, т. II.
8. Булгаков С. В. Настольная книга для священно-церковно-служителей. Харьков, 1892. Приложение.
9. Залесов. Взгляд на историческое прошлое Рязанского края (Празднование 800-летия г. Рязани). Рязань. 1896.
10. Полное собрание русских летописей. М. —Л., т. IV, т. VIII, т. X, т. XI. т. XVIII, т. XXV.
11. Задонщнна (Изборник. Первые семьсот лет русской литературы).
12. Солодовников Д. Переяславль Рязанский. Рязань, 1922.
13. Монгайт А. Л. Рязанская земля. Л Изд. Академии наук СССР.
14. Татищев В. Н. История Российская с самых древнейших времен. М. — Л., 191 т. V.
15. Кузьмин А. Г. Рязанское летописание. М., 1965.
16. См.: Памятники русской письменное XV — XVI вв. Рязанский край. М.: Наука 1978.
17. Ш а х м а г о н о в Ф. Кого же предал рязанский князь Олег? (Тайны веков. , 1977) и его же: Секретная миссия рязанского князя. (К истории Куликовской битвы 1380 г.) — Техника — молодежи, 1977.
18. Надиров А. Старым повесть, а молодым память. Тайны веков. М., 1977.
19. Сб. Куликовская битва в литературе и искусстве. М.., 1980.
20. Сб. Куликовская битва в истории культуре нашей Родины. М.: Изд. М, 1983.

СИМОН, архиепископ Рязанский и Касимовский

Источник: журнал "Московская патриархия", № 1 за 1988 год.