Интересный парадокс: чем изощреннее наши телеканалы пытаются завоевать своего Зрителя, тем больше появляется людей, которые вообще не включают телевизор. Кого-то отталкивает политика, кого-то — криминал, реалити-шоу или сериалы. Причем, как правило, это — образованные, начитанные люди. Что же происходит на современном российском телевидении?

Об этом мы говорим с признанным профессионалом своего дела — Кириллом Набутовым.

— Кирилл, как вы думаете, когда было лучше работать на телевидении: сейчас или во времена Советского Союза?

— Сложный вопрос. Тогда можно было работать, не думая, что завтра ты можешь оказаться на улице. Ты знал, что 5-го и 20-го ты придешь за зарплатой. С телевидения уходили, что называется, только вперед ногами. Сейчас все — по-другому — никаких «социальных гарантий»: ты должен каждый день «отстаивать свое место под солнцем».

— А с творческой точки зрения вам хотелось бы возродить какие-то программы, жанры?

— Скажите, ну, можно ли сегодня начать ездить на «мерседесе» 1952 года выпуска? Только — если рассматривать его как игрушку для специальной выставки или пробега. Для нормальной езды он уже непригоден.

— Чем наше телевидение может похвастаться?

— А не надо хвастаться. Перед кем? Ну, да, есть у нас хорошие программы. Есть, например, «Что? Где? Когда?», есть КВН. Хорошего, в принципе, много, особенно, если учесть, что мы вступили на мировой телерынок 15 лет назад практически без денег, нищими оборванцами. Прошло слишком мало времени, чтобы на нашем ТВ могли родиться новые суперидеи и суперпроекты, которые захватили бы весь мир. Конечно, пока трудно сравнивать нас по бизнесу, допустим, с Америкой, где ТВ развивается уже 60 лет. Там за этим стоят миллиарды и миллиарды долларов.

— В последние годы на нашем телевидении появилось много лицензионных, заимствованных программ. Что вы думаете об этом?

— Даже такая богатая страна, как Франция, не гнушается купить у компании «Эндемол» лицензию на шоу «Большой брат» или «Фабрику звезд». Сравните «форд фокус» и «Жигули» — «форд» удобнее, безопаснее, красивее, быстрее. Вот такая же разница между отечественными программами и теми, что куплены по лицензии. Огромное количество людей их придумало, обкатало. Проще купить уже опробованный формат, чем самим что-то изобретать, — так часто и справедливо думают продюсеры. Сейчас весь мир торгует ТВ-форматами, такова практика рынка. При этом и собственные программы изобретаются — возьмите шоу «Дом-2» или «Голод» на ТНТ. На НТВ есть программа «Один день». Она не имеет аналогов, хотя похожие вещи есть в мире — что-то вроде репортажа с элементами реалити. По-американски это называется docutainment — что-то вроде документального развлечения. Или infotainment.

— А как вы считаете, остались ли на нашем современном телевидении незаполненные ниши?

— Сейчас вроде бы все ниши заполнены, но они все равно возникают, потому что телевидение развивается. Появились реалити-шоу, потом — состязания со звездами. В мире рождаются какие-то тренды, обозначаются тенденции, и в России — тоже, мы же интегрированы в мировой процесс. Сегодня, заплатив некоторую сумму, можно смотреть сотни каналов.

— Кстати, я недавно разговаривала с нашим со­отечественником, который живет в Швеции. И он уверен, что телевидение, которое развивается там, должно быть и у нас в стране. Суть в том, что на их центральных каналах совсем нет рекламы, там показывают научно-популярные и образовательные программы, звучит классическая музыка. А зарубежные фильмы, эротику или сериалы можно увидеть только на платных каналах. Как вы думаете, может ли такая модель телевидения прижиться в России?

— У нас есть что-то похожее. Например, работает канал реалити-шоу под названием ТНТ. Но полностью сделать в России телевидение таким же, как в Швеции, нельзя. Для этого нужно, чтобы здесь была Швеция и жили шведы. В Финляндии телевидение тоже отличается от нашего. Но появись такое в России, его рейтинг был бы очень низким. Хотя кто-то все равно бы смотрел. Лично я с удовольствием смотрю канал «Культура». Там никогда не будет попсы, дешевых сериалов. Но, вообще-то, его не очень многие смотрят, потому что культура как таковая волнует немногих людей. Как, впрочем, и в любой стране.

— А новостные программы как развиваются, с вашей точки зрения?

— Сейчас — плохо. Новость должна быть новостью, то есть событием. Когда кто-то убивает кого-то или похищает, об этом говорят. А если все спокойно, то и рассказывать не о чем. Да, криминала стало больше. Может быть, это кого-то и отталкивает. Но если вам не нравится что-то, просто переключите на другую кнопку. Новости сейчас поставлены в очень жесткие рамки, и это делает их более сухими, формальными. Стало меньше и аналитики, что, возможно, связано с тонким политическим расчетом. Причем нельзя сказать, что аналитики в нашей прессе совсем нет. Допустим, Юлии Латыниной не перекрывают кислород. Она выступает со своими обзорами на радио «Эхо Москвы», публикуется в прессе, но аудитория этих выступлений очень ограниченна. А что касается телевидения, то скажите, давно ли вы видели на экране, допустим, Ирину Хакамаду или Гарри Каспарова с комментариями своих взглядов? Они стоят в откровенной оппозиции к власти. И поэтому никто их не допустит к эфиру крупных каналов. Это — политика.

— Кстати, как вы думаете, чего не хватает современным телеканалам для наиболее успешной работы? Есть в этом что-то объединяющее их всех?

— Им не хватает того же, чего не хватает любому гражданину, — денег. Телевидение — это бизнес. Имея средства, телекомпания может купить более качественный передатчик, нанять лучших операторов…

— Многие зрители жалуются, что на ТВ рекламы сейчас порой больше, чем информации. Как вы думаете, могут ли хотя бы государственные каналы обойтись без засилия рекламных роликов?

— В Англии работает гигантская корпорация — BBC, которая не показывает рекламу. Это — государственная политика. Возможно, рано или поздно к этому придет и Россия. Но откуда взять сейчас такие деньги? Поймите, чтобы на центральных каналах не было рекламы, мы должны брать деньги либо из стабилизационного фонда, который на самом деле должен принадлежать будущим поколениям, либо — из других проектов. Но из каких? На те деньги, которые уйдут на дотации в телепередачи, не лучше ли купить 50 000 упаковок таблеток и просто раздать их нуждающимся старикам, у которых маленькая пенсия?

— Вернемся к профессиональным проблемам. Существует расхожее мнение, что факультеты журналистики готовят неважных тележурналистов. Вы согласны?

— Леня Парфенов — плохой журналист? Да и я неплохой, смею надеяться. Можно назвать многих других выпускников журфака, у которых на Тв все в порядке. Но я согласен, что, в принципе, журналистике можно научить человека, имеющего любое базовое образование. Актерами же становятся не только те, кто учился в театральном институте. У нас, например, главный режиссер Олег Шиловский не имеет полного высшего образования. Но он стал номинантом премии ТЭФИ как лучший режиссер страны. Сейчас Олег может сам набрать курс и учить режиссуре. Его фильмы покупают крупнейшие телеканалы страны. Если человек обучаем, может работать в коллективе, нормально соображает, то мне все равно, сдавал ли он экзамен по зарубежной литературе и читал ли Байрона. Другое дело, что знание Байрона где-то может ему помочь. В нашем деле, как и в поэзии, очень важен ритм.

— Почему, по-вашему, часть образованных, умных, интеллигентных людей в последнее время все чаще уходит от телеэкрана?

— А почему вы спрашиваете об этом меня, а не этих зрителей? Мне кажется, что, во-первых, таких «отказников» на самом деле мало. Все-таки, живя в современном обществе, как-то странно совсем обходиться без ТВ. Есть, конечно, особые случаи. Например, некоторые продвинутые родители считают, что ребенку в возрасте до 4-х лет вообще вреден телевизор — и не включают его. Иногда человек намеренно становится отшельником или монахом, а может быть, он живет в таком медвежьем углу, куда «не добивает» телевизионный сигнал. Бывает и так, но опять же — это исключение. Пожалуй, есть большие социальные группы, которым не интересно смотреть каналы так называемой «генеральной аудитории». Пример: тинэйджеры в больших городах. Большой их процент не смотрит Первый канал, «Россию» или НТВ. Но зато МТВ-то они смотрят! Их даже называют Поколением МТВ! Или возьмем, например, интеллектуалов среднего возраста, которые говорят вам: «Тошнит от сериалов, чернухи, дурацких ток-шоу. Нет, мы включаем спутник и смотрим «Дискавери»… Ага! Значит, они что-то все-таки смотрят, только это что-то — сугубо тематическое! МТВ — молодежная музыка и масс-культура, «Дискавери» — история, путешествия, то есть — познание, образование. Это так называемые «нишевые» каналы, куда и уходит постепенно некоторая часть аудитории. Это — нормально.

Беседовала Елена ПЕТРОВСКАЯ.

Полную версию статьи читайте на сайте журнала "Журналист"