Мария Фёдоровна Садовникова в Ермишинском районе человек известный. Много лет она шила местным модницам наряды. Но на всю область прославило её другое занятие. Мария Фёдоровна, можно сказать, последний из могикан, владеющий секретами, которые современные крестьяне давно утратили...

НАСЛЕДНИЦА

Ткацкий стан достался Марии Фёдоровне в наследство от мамы. Когда он появился в их семье, она точно уже не помнит. В память врезаются лишь переломные события, а вместе с ними сохраняются детали. Вот и Мария Фёдоровна вспоминает, что, когда убили её отца в деревне Устье в 1933 году, этот стан уже был...

— Тогда колхозы только создавались. Отец повёз колхозное зерно в Сасово, на обратном пути остановился на постоялом дворе, который был в последнем доме. Там ссора какая-то вышла, и его убили. Да. А в те времена мама уже ткала на этом стане, а до неё — бабушка.

Предполагает Мария Фёдоровна, что смастерил орудие ткацкого производства её дед, знатный столяр и плотник. Работа эта тонкая, и современным мастерам без навыка может оказаться не под силу. Потому что мало все детали из дерева вырезать, их ещё и приладить друг к другу надо, основу выровнять. Малейший перекос — и ничего не выйдет.

Раньше, вспоминает Мария Фёдоровна, разные холсты ткали. И тонкие, и толстые. И для скатертей, и для белья, и для рубах. А чтобы толщину эту отрегулировать, множество разных приспособлений требовалось.

— Старинные люди наук не знали, а по хозяйству многими навыками владели, — рассказывает Мария Фёдоровна. — Лён сами выращивали, вымачивали, сушили, мяли. Помню, у нас мялка была. Чесали, гребень и сейчас у меня есть. И конопля в дело шла. Это сейчас она наркотик, а раньше из неё холсты ткали...

Мария Фёдоровна, правда, холстов не ткёт. Когда она приняла наследство, необходимость в домашнем ткачестве отпала: прилавки не изобиловали, но ткани фабричные стали доступны и сельским жителям. Да и хитрые приспособления для производства льняных холстов подрастерялись. Остались только те, с помощью которых можно домашние половики изготавливать. И тут Мария Фёдоровна достигла совершенства. Есть в её коллекции такие образцы, что ни за что от фабричных не отличить. Они — предмет её гордости. По расцветке, бордовые с чёрными, жёлтыми и зелёными полосками по краям, они напоминают ковровые дорожки — все женщины СССР мечтали тогда о таких. Есть и весёленькие, пёстренькие, в деревенском стиле. Сегодня они бы заинтересовали тех, кто стремится ко всему экологически чистому и натуральному.

— Эти половички, — показывает Мария Фёдоровна свой «запасник», — у меня недавно на выставку в Ермишь брали, грамоту мне потом привезли...

НАЧАЛО

С чего началось её увлечение ткачеством? Наверное, с ностальгии по юности. После окончания семилетки из родной деревни Вышуры Ермишинского района она упорхнула в большую жизнь — отправилась к сестре в Подмосковье, где та с мужем работала на электростанции. Но девичья душа не приняла широких индустриальных перспектив, захотела чего-то более уютного и домашнего. Рядом находился Павловский Посад — центр текстильной промышленности, и Маша пожелала строить социализм на одной из ткацких фабрик.

— Мы выпускали платки-белокрайки, в деревнях и сейчас их носят. Чёрные, коричневые, а по краю — белая полоса. Большие делали, маленькие... —продолжает свой рассказ Мария Фёдоровна.

Но через два с половиной года ей пришлось вернуться в деревню. У мамы сгорел дом, и надо было помочь ей построиться заново. После Мария предприняла ещё одну попытку устроить жизнь в чужих краях. Уехала опять же к сестре, только теперь в Тульскую область. Вышла там замуж, прожила несколько лет, но муж начал часто болеть. Он работал грузчиком на электростанции, и врачи посоветовали ему сменить работу.

Так, в 1956 году с тремя детьми они вернулись навсегда и обосновались неподалёку от родной деревни Вышуры — в селе Савватьма. Мария Фёдоровна устроилась надомницей в швейную мастерскую в Ермиши. То есть мастерская у неё была на дому. Здесь она принимала заказы, шила, а отчёты отвозила в Ермишь. Ткачество для неё стало увлечением. Стан сохранился и находился в рабочем состоянии. Имея опыт работы на более высокотехнологичном производстве, Мария Фёдоровна продолжила традицию.

БЕЗ ДЕЛА НЕ СИДИТ

— Это вот по-нашему ниченки, по-фабричному — ремиз. — Мария Фёдоровна показывает мне затейливые ткацкие приспособления.

Уже два года, как она не ткёт. В доме стан занимал много места, его разобрали и снесли в сарай. Поэтому принцип его работы она объясняла мне практически на пальцах, и я, признаться, мало что поняла.

— Смотрите, вот в этом месте ниточки закрепляются...

— Сколько же ниток! Их тут тысяч несколько!

— Да, и каждую нужно продеть, закрепить. Труд очень тяжёлый, кропотливый, требует большой усидчивости и терпения...

Чтобы соткать 25 сантиметров холста, мастерице потребуется час времени. Тем не менее, говорит Мария Фёдоровна, если б было кому помочь установить стан, она, может быть, на досуге ещё что-нибудь и соткала бы.

— Но дедушка мой умер (так Мария Фёдоровна называет мужа. — Н. Т.), и помочь мне некому...

Дочь с мужем и внуками приезжают к ней летом, но там другие заботы, не до ткачества.

— А вообще это занятие развлекает?

— Не столько развлекает, сколько отвлекает. От мыслей разных, от переживаний...

Родные её не забывают, звонят — у Марии Фёдоровны с незапамятных времён стационарный телефон — и навещают. Но—хотелось бы, чтобы почаще они приезжали. Хотя и подруги у неё есть, и общение, и в церковь по праздникам ходит. Да и жизнь против прежней стала полегче. Дрова таскать не надо — газовое отопление имеется. Телевизор с «тарелкой» все программы показывает, смотри — не хочу. А всё равно одолевают грустные мысли, когда оглянешься на село — кажется, ещё совсем недавно богатое и многолюдное.

— Много пустых домов теперь у нас. Есть такие, что вовсе разваливаются. И стариков много одиноких. Через дом один старик — одна старушка, один старик — одна старушка...

Но пока есть у них и молодёжь — целая улица Молодёжная. Не хочет ли кто из них ткачеству научиться? Какой там! Они коров-то не держат. На всю Савватьму всего пять коров и осталось...

Дети зовут родителей к себе, в города. Но, свидетельствует Мария Фёдоровна, кто уезжал, все вернулись. Получалось, что они и в городе оставались в одиночестве.

— Все — на работу, а ты сиди и смотри в окно. А там что? Одни машины. Снуют и снуют.

Здесь, подытоживает Мария Фёдоровна, они на своём месте, сами себе хозяева, без дела не сидят. За делами, за работой и время бежит веселее. А без работы что за человек?..

Наталия Терлеева

Газета «Панорама города», №43 (700) 2009 г.