Плагиат в российских СМИ — как моль в шкафу. Никто её не видит, а она сидит и вред наносит. Сверху всё вроде красиво и цело, а как развернёшь — проеденные дыры. Вот и наша международная журналистика стала такой. Вроде красивая и мудрая, а как попристальнее вглядишься — сплошные заимствования. Дыры, проеденные плагиатом.

Пользуясь аккредитацией при германском правительстве, я имею право получать элект­­ронную информацию о новостях в Германии и за рубежом. Эта новостная подборка готовится Феде­­ральным ведомством по печати и содержит, кроме про­­­­чего, сокращённые переводы некоторых статей наиболее уважаемых заграничных изда­­­­ний. В основном, эти статьи касаются актуальных поли­­ти­­­­­­-

ческих тем. Однако есть среди них и статьи о Германии, опубликованные в иностранной прессе.

И вот однажды открываю я свой электронный почтовый ящик. Начинаю читать подбор­­­ку статей. Вот статья из «Ком­­­мер­­санта». Смотрю: где-то я это уже видела... В статье описывается визит Далай Ламы в ФРГ, его встреча с Меркель, а также реакция китайской верхушки и общественности на это событие. Мелькают знако­­­­мые, но непривычные в российском контексте фразы о решимости Меркель пренебречь мнением коммунистического пра­­­­вительства Поднебесной и принять чуть ли не лидера китайских оппозиционеров. Под­­­­чёркивается, что при этом Меркель рискует репутацией в недрах своей партии (ХДС). Цитируются пресс-секретарь канцлера Ульрих Вильхельм и прочие официальные лица. Замечается, что говорить о правах человека в Китае необходимо. Рисуется портрет канцлера Меркель — борца за права человека во всём мире. С точки зрения совсем не российской. Так, как говорится об этом в Германии для немецких читателей.

И вдруг внезапный проблеск памяти: это же я читала позавчера в интернет-издании «Шпигель-он-лайн»! Стартую поисковую программу, прорываюсь к архив­­ным статьям «Шпигеля-он-лайн». Читаю. Сравниваю. Всё совпадает в точности. Кроме фа­­­ми­­­­лии автора. Женского рода. Опустим фамилию журналистки из «Коммерсанта», списавшей материал о Далай Ламе. Обра­­­тимся к другому примеру.

И в этом случае речь идёт о «Шпигеле-он-лайн». Это часто путаемое с печатным «Шпиге­­­лем» издание доступно всем знающим немецкий язык чита­­­телям. Как в Германии, так и, понятное дело, за рубежом. Как известно, в нашей стране много лингвистически образованных журналистов, и они могут без словаря читать немецкие статьи. Однако именно из-за своей повсеместной доступности «Шпигель-он-лайн» терпит атаки плагиаторов. Так вот, пример второй.

Весной минувшего года по Германии прокатилась вол­­­­­на сообщений о лишении Адоль­­­фа Гитлера гражданства немец­­­­­­­­кой федеральной земли Браун­­­­­швайг. Произошло это в сере­­дине марта, и все немецкие издания браво отписали об этом событии. Волна прошла. Всё бы хорошо. Но каково было моё удивление, когда я увидела в одной из газет статью из упомянутого «Шпиге­­­ля-он-лайн». Переведённую, кста­­­­­­­ти говоря, мастерски. Но под статьёй не стояло фамилии немецкого автора. Он-то всё стерпит. И ничего не узнает. Так же, как и «Шпигель-он-лайн». А не узнав — не подаст судебный иск о воровстве интеллектуаль­ной собственности.

А совсем недавно увидела я статью одного культурного обозревателя о пьесе про Шредера и Путина, постав­­ленной в Потсдаме. Я поста­­­новку посмотреть не смог­­­­ла. И, соответственно, о ней не написала. Московский автор статьи постановку, понятное де­­­­­ло, тоже не смотрел. Зато о ней написал. Вопрос на засыпку: а как? Да очень просто — прочи­­тав и творчески переосмыслив статью в интернет-версии одной уважаемой немецкой газеты.

После этого мини-проис­­шествия я принялась попри­стальнее присматриваться к статьям, рассказывающим о культурной жизни Германии. Понятное дело: о ней можно писать, только живя или побывав здесь. Ведь спектакль надо посмотреть. Картины увидеть. Выставку посетить. Велико же было моё удивление, когда я встретила в российской прессе множество статей о выставках, концертах и театральных поста­новках, в которых эти самые мероприятия описывались до мельчайших подробностей. Из Москвы. Велика же способность нашей журналистской братии по перемещению в пространстве!

А если серьёзно: это случаи прямого плагиата. Случаи, когда все знают о том, что король-то голый, но не задумываются, в порядке ли это вещей. Особенно процветает плагиат в международной журналистике, которую в России так уже, пожалуй, и назвать-то нельзя.

Положение международной журналистики — катаст­рофи­ческое. Нет корреспондентов на местах, потому что не хватает средств для их содер­­жания. В образовавшемся пустом профессиональном пространстве некому под­­­­держивать уровень профес­­сионального мастерства. Нет стремления быть лучше, потому что нет конкуренции. Существующие ещё ниши трёх российских каналов и двух информагентств либо заполнены дорабатывающими свой век рабочими лошадками из старой когорты, либо случайными протеже руководителей информационных служб телеканалов. Как они работают — видно всем, за исключением самих руководителей.

Чужие сюжеты на нашем телевидении — обычное дело. За неимением актуальной политической информации от корреспондентов из-за рубежа телевизионщики гонят агентские картинки про аллигаторов, откусивших ногу австралийцу, о женщинах, родивших в 64 года, двухголовых младенцах или китайских глотателях клинков. Главное — чтобы пространство заполнялось.

В российских центральных газетах абсолютно приняты цитаты офици­­альных лиц без указания источника. Берётся какая-нибудь немецкая, например, газета и переписывается кусками. В зависимости от потреб­­ности. Такого ни в одной европейской газете вам не простят. Ни редактор, ни читатели. Здесь принято указывать источник цитаты либо информации. Эксклюзивность ценится превыше всего. Именно она — залог конкуренто­способности всех без исключения изданий.

В немецкой прессе вы никогда не увидите цитат официальных лиц, взятых из других газет, без указания издания, послужившего источником. В России же сплошь и рядом приводятся прямые цитаты лиц, взятых из иностранной прессы. При этом не говорится, из какого СМИ берётся цитата авторитетного и компетентного лица.

Эксклюзивность у нас достигается тоже по-нашему, по-русски. Наря­­­ду с прямыми выдумками или подта­­совками — ещё и всевозможными подручными трюками на грани дозволенного. Как в том же упомянутом выше «Коммерсанте», где мне довелось два года назад неделю стажироваться. В международном отделе меня просто шокировала необходимость ставить свою фамилию под переведенными и слегка причёсанными агентскими сообщениями, которые редакция получает по ленте новостей.

Цель богатой редакции, которая может себе позволить подписку на все важные агентства мира, понятна: создаётся видимость эксклюзивности. Неискушённый читатель видит назва­­ние города, фамилию журналиста-пере­­­­водчика и думает, что информация пере­­­дана корреспондентом прямо с места события.

В немецкой прессе под обрабо­танными агентскими сообщениями, даже если информация взята из нескольких агентств, ставится только их, этих агентств, название. Так при­­­­нято. И каждое издание знает, что в противном случае должно отвечать по суду. Платой за публикацию цитат из других источников, перевод статей без указания автора и донорского издания могут стать громадные штрафы и неуважение коллег. Кроме того, это ниже всяких профессиональной этики. А за её соблюдением пристально следят Германский совет прессы и Немецкий союз журналистов.

В чём же причина неряшливости в профессиональной журналистской практике российских СМИ?

Во-первых, в том, что профессия журналиста в России стала просто «всеобщей». В ней оказалось много людей случайных, которые профессии нигде никогда не учились. Без практики, без опыта. У таких людей не сильно чувство профессиональной принадлежности. Им легко перенять бытующие среди полупрофессионалов методы. Я — не апологет журналистс­­кого образования для всех журналис­­­­­­­­­тов. Однако за годы учёбы впитыва­­ешь чувство профессионального сооб­­щест­ва. Чувство корпоративной при­­­­­над­­лежности и чести, которую захо­­чется отстаивать. Кстати, журна­­листское образование есть и в ФРГ. Как в университетах, так и в школах журналистики. Окончить одну из таких школ престижно и почётно. Их выпускники и держат марку профессии в немецких СМИ.

Во-вторых, причина в том, что в российской журналистской среде профессиональная этика не ценится как необходимое качество. Важнее сенсация, жареные факты. За них идёт всеобщая борьба. На каком материале они базируются — дело второе. В ФРГ жарить факты, надёрганные из других газет, не получится. Медиальное сооб­­­щество с ревностью следит за публикациями коллег. Малейшая неточ­­­ность регистрируется и ими, и чита­­­телями. Так же, как и откровенный плагиат.

В-третьих, профессиональная нетре­­бовательность к себе и к коллегам объясняется плохими гонорарами. Российскому корреспонденту из-за рубежа за такие гонорары горбатиться не хочется. Легче «умыкнуть инфу», чем звонить, ходить на пресс-конференции и встречаться с людьми. Потому работа немногих международников сводится к компилятивному переводу чужих статей.

В-четвёртых, российская журна­­­­­­листика эгоцентрична. В междуна­­родных отделах московских газет при­­­нято считать, что «мы всё и так зна­­­­­­ем лучше других». То есть информация с мест нам не нужна. Даже в «Ведомостях» мне однажды сказали: «Мы себе такой роскоши позволить не можем и пользуемся только интернетом». И это — в международном отделе одной из престижнейших газет! Коллеги в Берлине отказываются верить, что так бывает. Здесь все уважающие себя межрегиональные издания содержат разветвлённую корсеть за рубежом. Кто победнее — пользуются услугами фрилансеров. А у нас, увы: интернет-плагиат плюс доморощенный комментарий.

Показательны в этом смысле теле­­­­­­­­репортажи, ориентированные либо на бульварную информацию, либо на подтверждение доктрины о противо­стоянии двух систем (мол, они — такие плохие и хотят нам сделать плохо, а мы — такие гордые и сильные и ничего с собой сделать не позволим). На серьёзную аналитику это мало похоже. Смысловых глупостей, осно­­­ванных на настроении момента, — море. Например, меня постоянно удивляют выводы о соперничестве Меркель и Буша в вопросах экологии. Только не живя в Германии, можно трактовать борьбу за спасение био- и антропосферы планеты с точки зрения противостояния двух держав. В ФРГ это никому в голову не придёт.

Читаю статьи московских журна­­лис­тов, лихо слепленные на базе сай­­­­­тов типа «ИноСМИ», и обнаруживаю, что Западная Европа борется за спасение планеты против американского прези­­дента, лоббирующего интересы промышленников (!). С ума сойти!

В-пятых, — и это последнее. Отсут­ствие профессиональной подго­­­тов­­­­­­­ки и преемственности международной журналистики. Я задаюсь вопросом: а где же выпускники отделения международной журналистики журфа­­­­­ков МГУ и МГИМО, которых ежегодно выпускают в свет доброт­­­­ными пачками? Число кор­­­рес­­­пондентов телевидения, ИТАР-ТАСС и РИА «Новости» вполне обозримо. Где остальные? Неужели все — на админработе в посольствах? Или их держат про запас в каких-то консервах, пока не кончится ситуативный хаос в СМИ и в международных отделах не создадут штатные корсети с нормальной оплатой?

Вряд ли. Журналистское сообщество не осознаёт проблему. А пока не осознает — ничего не изменится. Жаль.

Анна РОЗЭ, собкор. «Журналиста» и «Независимой газеты» в Берлине, преподаватель Университета им. Гумбольдта

Журналист