Образование органов Главного управления лагерей. Принятие правовых основ, регламентирующих террор.

Вопрос о том, когда были образованы лагеря на территории Советского Союза до сих пор волнует исследователей, историков, политиков. Существует несколько точек зрения по вопросу образования ГУЛАГА.

Первая точка зрения.

Концентрационные лагеря были образованы сразу же после Октябрьского переворота, т.е. летом 1918 года. В них содержались противники власти большевиков: эсеры, кадеты, белогвардейцы, саботажники и другие.

Официальное появление новых карательных органов было закреплено в декрете Совета Народных комиссаров от 5 сентября 1918 года «О красном терроре» (Кампания "красного террора" после покушения на председателя Совета Народных Комиссаров (СНК) В.И.Ленина уже началась и система заложничества была признана весьма эффективной для целей революции и общества).

В Рязанской области были образованы несколько таких лагерей: по постановлению губисполкома 12 сентября 1918 года. Поэтому вопрос о создании лагеря был решен положительно. Но реально лагерь начали организовывать с июня 1919. 24 июня губисполком назначил Комарова первым комендантом лагеря. Лагерь предполагалось временно организовать силами губернской ЧК и отдела управления в Дашковских казармах, после чего переместить его в Казанский женский монастырь. 1 августа началось занятие помещений монастыря, а 21 числа его официально закрыли. В то время на территории монастыря проживало до 700 монахинь и частных лиц. Их стали выселять и трудоспособных отправлять на сельскохозяйственные работы. Выселение затянулось до октября. Вначале работы по созданию лагеря шли крайне медленно. Лишь после прорыва фронта конным корпусом К.К. Мамонтова и появлению его на границах губернии лагерь развернулся на полную мощность.

Всего в уездах было взято 1264 заложников. Предполагалось, что в заложники следует брать дворян, купцов, кулаков и других возможных противников Советской власти, но в спешке поступило и много крестьян-середняков. Когда опасность миновала, то 305 человек отправили в Москву для разбирательства, около 800 отпустили, поставив на специальный учет на местах, а оставшиеся, в рамках трудового перевоспитания, стали бесплатной рабочей силой в городах и уездах. Лагерь для содержания заложников постепенно превратился в лагерь принудительных работ, куда стали попадать люди, в чем-то провинившиеся перед Советской властью. Появление такого лагеря было прямым следствием политики "военного коммунизма". Количество заключенных в годы гражданской войны постоянно менялось, колеблясь от 223 (на 22 декабря 1919 г.) до 1798 человек (на 7 августа 1920 г.). И это при том, что лагерь был рассчитан на 600 человек! . Следует сказать, что к концу 1921 года в системе было порядка 122 лагерей.

Вторая точка зрения.

Лагеря и вся система были образованы были образованы Положением об исправительно-трудовых лагерях от 7 апреля 1930 года, принятое СНК. Это положение было принято из-за необходимости хозяйственного освоения окраинных земель. В новом исправительно-трудовом кодексе (от 1933 года) уже закрепляются принципы обязательного труда заключённых. Следует сказать, что принятие подобного решения было делом не сиюминутным: 13 апреля 1929 года в СНК поступает записка Наркомюста о необходимости создания сети лагерей на территории СССР. В качестве решения выдвигалось предложение о создании лагеря в районе Олонца-Ухты общим объёмом в 30 тысяч человек. Первое заседание по данным вопросам состоялось 15 мая 1929 года, где ОГПУ и Наркомат Юстиции «сражались» за возможность главенствовать над новой структурой. В данном случае перевес оказался на стороне ОГПУ, т.к. Главное Политическое Управление имело опыт по созданию и руководству лагерями .

Таким образом, первым детищем ГУЛАГА стало Управление северных лагерей особого назначения (УСЛОН ОГПУ), созданное 5 августа 1929 года в городе Сольвычегодске. Сюда относились Ухтинский, Котласский, Сыктывкарский и другие лагеря. На 2 октября 1930 года в этих структурах находилось порядка 22 тысячи заключённых.

Основным ядром ГУЛАГА, в это время, стали так называемые исправительно-трудовые лагеря и исправительно-трудовые колонии, через которые по различным оценкам прошли более 20 миллионов человек за период 1930-1950 годы. Принципиальное отличие колоний от лагерей был критерий отбора заключённых. В соответствии с Уголовным кодексом, все осуждённые, получившие сроки до трёх лет, направлялись в колонии. Если осуждённый получал срок более трёх лет, то его направляли в лагеря. Такая регламентация означала, что в лагеря направлялись не только заключённые, совершившие уголовные преступления, но и заключённые, проходящие по политическим статьям. Таким образом, в лагерях предусматривалась градация контингента в зависимости от «опасности» элементов, находящихся в лагере. Соответственно лагерям доверяли более крупные хозяйственные задачи, нежели колониям (только лагерям возводили «стройки века» - Байкало-Амурская магистраль, канал Волга и другие; проводили лесозаготовки; обслуживали нефтедобычу; работали в сельском хозяйстве). В лагеря могли входить также и более мелкие подразделения: «лагерные пункты», «отдельные лагерные пункты» и другое. Обычно в них содержалось порядка 2 – 3 тысяч человек.

Колонии были не выгодны с экономической точки зрения: 1) максимальная текучесть кадров колонии не позволяли планировать широкомасштабных проектов;2) обучение заключённых было не выгодно, так как они приносили весьма кратковременную пользу. Колонии были структурированы по другому: они состояли из одного подразделения, которому могли быть присвоены различные названия «исправительно-трудовая колония», «лагерное отделение», «лагерный пункт» и другое. По сравнению с лагерями колонии были куда меньших размеров. Как и лагерь каждая колония имела своё собственное производство или же была организована для функционирования для обслуживания отдельных ведомств. При этом все колонии имели одинаковый административный статус. Поэтому можно прийти к выводу, что колонии и лагеря развивались де-юре независимо друг от друга.

Однако нельзя думать, что советский ГУЛАГ содержал в себе только лагеря и колонии, в него входили: изоляторы, политизоляторы, следственные и пересыльные тюрьмы, психиатрические тюремные больницы, спецпоселения и трудовые поселения .

Показательным фактом деятельности лагерей стало то, что на 1939 год ГУЛАГ производил продукции на 3, 5 миллиардов рублей (в 1938 году – на 1,5 миллиарда; в 1940 году уже 3,7 миллиарда) . В систему было вложено 11 % всех капиталовложений государства.

Регламентация деятельности ГУЛАГА была закреплена 6 июня 1927 года, когда в Уголовный кодекс была введена 58 статья, которая стала использоваться повсеместно к гражданам страны.

С началом массовых арестов, данная статья была очень выгодна с политической и экономической точки зрения. Пятьдесят восьмая статья состояла из четырнадцати пунктов.

Первый пункт состоял из 3 подпунктов и давал общую характеристику преступлениям (измена, перелёт на сторону вероятного противника военнослужащего и другое). Интересно, что семья «преступника» также могла быть посажена на 5-10 лет с конфискацией имущества.

Второй пункт определял наказание за преступления, которые могли быть связаны с подготовкой и проведением восстания.

Третий пункт обозначал вину человека из-за его связи с представителем иностранного государства.

Четвёртый пункт обосновывал преступления, если преступник был связан или помогал мировой буржуазии.

Пятый пункт указывал на действие в отношении преступника, который склонял иностранное государство к войне против СССР, к блокаде.

Шестой пункт был самым объёмным – шпионаж на иностранное государство, похищение сведений, являющихся государственной тайной.

Седьмой пункт действовал против ударников труда – подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли.

Восьмой пункт применялся против лиц, совершающих на территории Советского Союза террористические акты.

Девятый пункт давался всем, кто сопровождал террористический акт разрушением или повреждением.

Десятый пункт получал тот, кто вёл антисоветскую агитацию (так называемую АСА), то есть хранил ненадлежащую литературу, пропагандировал свержение, подрыв или ослабление строя.

Одиннадцатый пункт давался тем, кто вёл подготовку или совершение преступлений, указанных выше.

Двенадцатый пункт получали все те, кто недонёс на своих друзей, родных, которые вели в узком кругу антисоветские разговоры.

Тринадцатый пункт фиксировал преступления против революционного движения или борьбу против рабочего класса.

Четырнадцатый пункт получали все те, кто проводил контрреволюционную агитацию .

Вообще право в 30-е годы право было инструментом и в такой же мере продуктом сплочения советского общества в тоталитарное. Три взаимосвязанные процесса определяли образ государства и права в тот период: коллективизация, индустриализация, подготовка к большой войне. Сопутствующим явлением, круто менявшим весь уклад жизни больших масс населения, была урбанизация - быстрый рост городов.

В целом государство выполняло необычную по масштабам мобилизационную

программу. С начала 30-х годов всем было очевидно, что против СССР будет развязана крупнейшая война. СССР стал, как это бывало и в прошлом в России «страной окопного быта». Название «казарменный социализм» недалеко от истины. В целом, мобилизационный проект был принят подавляющим большинством народа. Только в контексте этой реальности могут быть верно поняты правовые нормы того времени. Понятия прав человека и гуманности в окопах и в казарме имеют совсем иное содержание, чем в мирном и благополучном доме. В 30-е годы изменения в праве были направлены на укрепление всех систем жизнеустройства в таком их виде, который обеспечивал быструю мобилизацию ресурсов для вывода страны на необходимый уровень обороноспособности. В это время было явно отвергнуто положение марксизма об отмирании права - просто советское право было определено как особый исторический тип, который не только не отмирал, но и должен был укрепляться. Конституция 1936 г. определила источник права - закон , принимать который мог только Верховный Совет. Все остальные акты были подзаконными (на деле такие новые источники права как Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) приобретали силу закона). Однако сам закон был представлен как орудие государства, то есть государство как бы не было связано правом - оно было самодержавным. При такой трактовке любая жестокость и произвол государства выглядели правовыми, - считает историк С.Кара-Мурза .

Постепенно органы, начальствующие над ГУЛАГОМ переименовывались, изменялся их состав и значение. Соответственно расширялся ГУЛАГ, его империя росла, захватывая всё новые и новые структуры и ведомства.

Однако мы ещё не ответили на вопрос: «А нужно ли было существовать ГУЛАГУ? Оправдывал ли он себя с экономической точки зрения? А с политической?»

Ответ на вопрос можно найти в интервью с автором книги «ГУЛАГ-экономика принудительного труда» Л.Борожкиным: «Политические объясняются тем, что репрессии были частью системы, которая должна была породить страх. Это один из механизмов управления в условиях диктатуры. С другой стороны, надо иметь в виду мобилизационный характер сталинской экономики, ее потребность в масштабном применении принудительного труда. Давайте посмотрим, что происходит при переходе с 1929 к 1930 году. Объявлен «великий перелом», это конец смешанной экономики нэпа, впереди индустриализация и связанная с ней коллективизация. Причем проводить ее надо в форсированном жестком режиме. А потому на повестку дня сразу встают вопросы.

Первый – репрессирование «кулаков» и «вредителей», «контрреволюционеров».

Второй – мобилизация средств на индустриализацию. Вот здесь и возникает ГУЛАГ, который решает эти проблемы. С одной стороны, «кулаки» и прочие «враги народа» будут арестованы, появятся миллионы репрессированных и их надо где-то размещать, а с другой стороны – надо заниматься индустриализацией без опоры на иностранный капитал, европейские инвестиции, служившие важным источником средств на дореволюционном этапе индустриализации России. А заключенные – это дешевая и мобильная рабочая сила. Не случайно организация системы ГУЛАГа приходится на 1930 год.

Именно к этому времени относится приказ ОГПУ № 131 от 25 апреля 1930 года, где звучит призыв к чекистским кадрам о записи добровольцев на руководящую работу во вновь организующиеся лагеря. Здесь необходимо заметить следующее. Наша индустриализация имела две стадии: одна – дореволюционная –

длилась около 30 лет, вторая началась в конце 1920-х годов. А за счет чего строить тысячи предприятий и оснащать их станками? До революции почти половину средств для промышленного развития страны давал иностранный капитал, привлекаемые им зарубежные технологии» .

Структура ГУЛАГА в 30-е годы.