версия для печати
В начале пятидесятых годов прошлого века на рязанской земле дружно зазеленели литературные ростки. Областная газета "Сталинское знамя" размещала их под рубрикой "На земле рязанской".
Одним из первых "оратаев" того времени был талантливый поэт Анатолий Левушкин, учившийся в Литературном институте. Примерно в то же время и там же учился касимовец Владимир Семенов, тоже очень одаренный поэт. В те же приблизительно годы начал заявлять свои права на литературное поле прозаик Александр Чувакин. Он выпустил повесть "Всходы", а потом роман "Степной орел".
Рязанские авторы стали часто приезжать в районы, проводить там беседы на литературные темы. Однажды в Касимов приехал Анатолий Левушкин. Стал листать районную газету. Полистав, спросил:
- А кто у вас Николай Родин?
Я назвал себя.
- Слушай, старик (тогда мне не было и тридцати, но в товарищеском обиходе ходило слово "старик"), я прочитал некоторые твои очерки и зарисовки. А у тебя нет чего для областной газеты?
Я назвал рассказ "Ранняя роза", над которым тогда работал, Левушкин сказал, чтобы я, по завершению работы, прислал его в областную газету на его имя. И через некоторое время рассказ был напечатан, чему я был беспредельно рад - ведь это был мой первый "настоящий" рассказ, к тому же он вызвал положительные отклики.
Большим шагом вперед в развитии рязанской литературы явилось издание в 1955 году первого альманаха "Литературная Рязань", в котором был опубликован роман А.Чувакина "Урожай" (впоследствии названный "Степной орел"). А главное - большой, обстоятельный и смелый очерк Юрия Прокушева, преподавателя Высшей партийной школы при ЦК КПСС, кандидата филологических наук. Это была первая серьезная работа о Сергее Есенине, изданная при содействии первого секретаря Рязанского обкома партии Алексея Николаевича Ларионова.
Этот альманах вызвал оживление в литературной жизни области. Здесь и там создавались литературные группы. Самой активной считалась касимовская. В районной газете "Большевистский путь" (потом "Звезда") печатались и стихи, и рассказы, выпускалась регулярно "Литературная страница".
В то время в районные газеты через ТАСС поступали картинки на злобу дня. Например, пастух играет на балалайке, забыв про стадо, и надо было, связав сей сюжетец с местным материалом, сделать над картинкой едкий, острый стишок. Но бывали на картинках и положительные герои. К примеру, симпатичная птичница с полной корзиной яиц. Под этой картиной тоже нужно было поместить стишок, но положительного свойства. Эту задачу я взял на себя и написал четверостишие:
У нашей Бугровой все куры в чести.
Они у ней стали по сотне нести.
И мы вам желаем, товарищ Бугрова,
Живите до сотни и будьте здоровы!
Прочитав этот стишок, редактор сказал:
- А мы говорим - у нас нет поэтов. Вот он!
И литературной группой стал заниматься я. В то время я работал заведующим самым большим отделом газеты - сельскохозяйственным. А газета выходила пять раз в неделю и требовала много материала. Поскольку же касимовской литературой вынужден был заниматься я, а времени у меня, завотделом, было мало, а любви к стихам и прозе, избыточно, приходилось работать над творчеством местных авторов по вечерам и выходным дням. О нашей литературной группе заговорили, она, что называется, стала греметь. К нам приходили поэты и прозаики из Елатьмы, Белькова, присылали рукописи из других городов.
Но самым большим явлением в нашей литературной жизни был приход в редакцию до сих пор незнакомого нам молодого парня - высокого, красивого, с черными, выбивающимися из-под шапки кудрями, представился:
- Женя Маркин. Из Клетина. Учусь в Гусь-Железном, в десятилетке.
Парень начал вынимать из карманов сложенные вчетверо тетрадные листки и выкладывать на мой стол. И тут я заметил, что парень весь продрог. Оказывается, добирался до Касимова из Гусь-Железного на полуторке, в кузове с дровами. Зимой! Дали человеку горячего чаю, а я с любопытством стал читать его листки. Это были стихи, и что удивило и обрадовало меня, - настоящие, профессионального уровня. Они ложились на душу, волновали... Я немедля вбежал с ними в кабинет заместитель редактора А.Тамилина. Тамилин жестко относился к творчеству местных пиитов, не делал скидки на их провинциальность. А эти, маркинские, стихи прочитал все сразу, как говорится, на одном дыхании. И тут же было решено дать под них аж три газетных колонки.
На следующий день Е.Маркин был уже известен всему Касимовскому району. Любители поэзии желали с ним общаться, дружить, слушать его стихи.
Стихи Маркина вызывали не только внимание, живой интерес, но и критику. Один учитель лично мне говорил: "Вот он пишет: "Я хожу и дымлю папиросой..." Как это так в 17 лет, какой пример он подает другим? Поэт должен его всем подавать!". А я защищал Женю, убеждал "критика", что ходит и дымит вовсе не он, а его лирический герой.
Молодой, симпатичный, остроумный, он стал желанным гостем в библиотеках, школах, колхозах... Помню, пригласили нас, касимовских литераторов, в большое культурное село Новая Деревня (средняя школа, обозный завод, участковая больница). Взяли мы с собой и Евгения. Я представил его, и он, как молодой жеребенок, понесся... Его не отпускали со сцены целый час. А потом состоялось большое чаепитие. Его и там заставили читать стихи. Это был празд-
ник для Новой Деревни.
Шло время. Он уже жил в Рязани, в Москве... Мы часто с ним встречались. Бывало, приедет, усядется к столу, положит ногу на ногу и начинает читать стихи. Писал он много. Его так и "распирало" от поэзии. Однажды Маяковский в одном из своих произведений сказал: "Я расскажу вам о времени и о себе". Евгений Маркин же, предваряя свое творчество, мог сказать: "Я расскажу вам о родине и о себе". Конечно, он рассказал и о времени, в котором жил, но в истоках своего творчества он прежде и больше всего говорил о родине, точнее, о малой родине - о деревне Клетино, где родился и где прошло его детство, о Гусь-Железном, где учился в средней школе и провел свои отроческие годы, о речке Гусь, о Мещерском крае, о людях этого края, об их трудолюбии, обычаях...
В 1961 году вышла в Рязани его первая книга под названием "Личное дело". Он подарил мне ее с надписью: "Моему любимому писателю Николаю Родину - учителю, другу и земляку -в память многолетней дружбы".
Весь стиль его творчества, его простой и доходчивый, душевный язык, его искренность близки мне.
Край мой! Рай мой!
Луг да плесы бежевые...
да Ока струится в забытьи...
Знаю я твою большую нежность,
горести и радости твои.
Жил подолгу в Касимове, в родной деревне Клетино.
Не скучай, речка Гусь,
речка с птичьим именем,
я вернусь, я вернусь.
Жди меня, жди меня!
Знаю наизусть его совершенно захватывающее до самого сердца стихотворение "Я помню жактовскую комнату..." - о душевных переживаниях мальчика, у которого погиб на фронте отец.
Я был значительно старше Жени и относился к нему по-отцовски. Как-то сказал:
- А на гонорар купи себе пальто...
Тогда в газетах платили большие гонорары. Не знаю, купил ли себе Евгений новое пальто вместо старого, коротковатого. Боюсь, не купил, а угостил своих многочисленных уже друзей. А вообще-то он, получив гонорар, покупал подарки матери Доре Михайловне, сестре Тане...
Я хорошо знал Евгения Федоровича. Мы много говорили о литературе, о жизни. В его размышлениях всегда было что-то очень важное, очень значительное. О чем бы он ни говорил, это всегда было интересно и глубоко. И все это - в его стихах. Возьмите любое его стихотворение - нет, это не просто воспевание своего края, своей природы. Здесь судьба человеческая, тесно связанная с судьбами мира. Он оказал огромное, благотворное влияние на развитие поэзии, в целом литературы в нашем рязанском крае. Многие поэты и прозаики учатся у Маркина, приобщаются к литературе именно через его творчество. Я благодарен Евгению Федоровичу за то, что он оставил нам так много умных, добрых стихов. Физически он прожил недолго, но его духовная жизнь будет продолжаться многие десятилетия, а, может, и столетия.
Маркин довольно длительное время работал в газетах, ездил в командировки от журналов в Поволжье, Сибирь, на Урал, в Киригизию, написал десятки очерков, репортажей. О своей журналистской деятельности он так писал:
Я много лет работал репортером,
среди своих собратьев по перу
прослыв не то, чтоб истинно матерым,
но все же волком.
Это я не вру.
Да, он был талантлив во всем: писал ли свои замечательные стихи, прозу, выступал ли на литературных вечерах или занимался журналистикой. Такие люди родятся раз в сто лет. И, конечно, ему надо поставить памятник. В касимовской деревне Клетино, на взгорье, в виду родного края, в виду Оки. На родине, которая произвела на свет такого сына.
Николай Родин., 2006г.
p.s. Никак не могу найти томик стихов Евгения Маркина. В библиотеках его не найти. В магазинах, если попадается, то стоит за 300-500 рублей. В интернете нашёл только 1 стихотворение.
Почему же никак не могут нормально издать (нормальным тиражом) Рязанского Поэта? Почему издают, то только к юбилею, к праздничной дате?
almakarov2008
Утверждено
О проекте
