На вопрос «Любите ли вы природу?» вряд ли кто-то ответит отрицательно. Как же, мол, она ведь мать наша! Тем не менее год от года всё более и более потребительскими становятся эти родственные отношения. К счастью, есть ещё такая профессия — природу защищать...

ПУТЬ ДОМОЙ

Алексей Семененко в Брыкином Бору человек свой, местный. И всё, что происходит здесь, его задевает и касается. 10 лет он охраняет заповедные территории от туристских набегов и иных посягательств. Начинал в должности простого государственного инспектора — следил за порядком на определённом участке. Потом возглавил группу оперативного реагирования — в случае экстремальной ситуации она спешит на помощь участковому инспектору. А последние полтора года несёт службу в должности старшего государственного инспектора по охране территорий Окского биосферного заповедника.

Но лес Алексей выбрал не сразу. В 1996 году, после окончания школы, как и большинство его сверстников, отправился в город, поступил в Рязанский военный автомобильный институт. Готовил себя к карьере военного. Но это было не лучшее для армии время, и, проучившись четыре года, он оставил институт. На вопрос, как же всё-таки инспектором стал, отвечает: «Я просто вернулся домой».

«СКОЛЬКО ПОЛУЧАЕШЬ?..»

Конечно, природоохранная деятельность по сравнению с армией тоже в не лучшем положении сегодня находится. Государство своей заботой сотрудникам заповедника не досаждает. Но дома-то ведь и стены помогают. К тому же места тут дивные, человек живёт здесь в согласии с собой и природой. Свобода! Единственное — натиск цивилизации становится с каждым годом всё сильней. Сдерживать его — главная задача Семененко и его немногочисленной команды.

Летом поток туристов в заповедник увеличивается многократно. На подъезде к мосту через Пру, с одной стороны которой можно купаться, есть пляж и туристические стоянки, бывает, до 70 машин скапливается. Шум, грохот, музыка. Местные жители теряют покой из-за непривычной им суеты. Зимой-то в посёлке тишина, бывает, что и волки по улицам ходят. Кстати, в послевоенной истории заповедника не зафиксировано ни одного случая их нападения на людей.

— Они лучше уйдут, не будут связываться. В общем, мирно сосуществуем, — рассказывает Алексей. — А летом нам, конечно, тяжело приходится. У меня в подчинении всего 12 инспекторов. И все на въездах в охранную зону стоят.

Чтобы не пускали туда, куда проезд закрыт. Чтобы объясняли, что мусор за собой надо убирать. Многие инспектора, говорит Алексей, уже психологами по совместительству стали — научились общаться с отдыхающими так, чтобы не создавать конфликта. Среди последних ведь разные попадаются: и в лёгком подпитии, и вовсе неадекватные.

— Меня как-то один спросил: «И сколько ты за свою работу получаешь?» Тогда моя зарплата была 3 тысячи. Он говорит: «О, хорошо!», а я добавляю: «Рублей». С той стороны — пауза. Я, говорит, среднестатистический москвич, богатым себя не считаю, но примерно столько трачу за один день... И, как правило, после этого начинают уважать, бутылки за собой убирают... Ведь не за деньги в заповеднике работают, а чтобы сохранить всю эту красоту!

«ИЩИТЕ СПОНСОРОВ!»

Ещё десять лет назад инспектор в штатном расписании заповедника значился как лесничий. В результате преобразований инспектора получили больше полномочий, но и больше ответственности. Теперь они вправе составить протокол на нарушителей природоохранного законодательства. Правда, только в присутствии двух понятых — лиц незаинтересованных. Сотрудники заповедника в этом качестве выступать не могут, а других в этих местах не сразу и найдёшь. В общем, полномочия несколько ограниченные получаются.

Да, а ещё в летний период у старшего инспектора на первом плане противопожарная безопасность. Это значит, что все имеющиеся дороги надо поддерживать в проезжем состоянии. Раньше лесничий занимался санитарной рубкой леса, государственный инспектор этого делать не должен. Теперь сухостой никто не пилит, валежник не разбирает, четырёхметровые полосы, делившие лес на квадраты, не пропиливает.

— Мы в этом году уже горели, — продолжает Алексей. — 300 гектаров выгорело.

Человеческий фактор в районе возгорания исключается, поскольку вокруг глушь непролазная. Второй год подряд возникает низовой пожар от грозового разряда. Выгорели черничники, лесная подстилка, брусничники. Деревья пока стоят, но года через два могут начать падать — корни обожжены. Вот и получается, что отменённые биотехнические мероприятия лесу всё-таки нужны. Только денег на эти цели заповеднику не выделяют.

— Говорят, ищите спонсоров. Лес государственный, дело государственное, но денег для этого пока нет. А у нас порой даже литра бензина не найти — приходится занимать. И людей не хватает. Все силы отнимает шлагбаум на Свято-Лубяницком озере, где постоянно дежурят инспектора.

ЯБЛОКО РАЗДОРА

Это озеро — жемчужина Окского заповедника и яблоко раздора с отдыхающими и жителями близлежащих деревень. Находится оно в зоне ядра, то есть в зоне абсолютного покоя. Здесь, согласно закону, любая хозяйственная деятельность запрещена, можно только научные исследования проводить. И с некоторых пор стало это озеро зоной конфликта. Отовсюду приезжают сюда люди, даже из соседних областей. Кто посмотреть, прикоснуться, а кто и оттянуться на полную катушку. Инспектора стоят заслоном, но их не слушают, обходят. Тех, кто пытается проехать к озеру на машинах, останавливает специально вызванный из Спасска наряд ДПС, а пешим никто не указ. Особо ретивые даже лес грозятся поджечь. Инспектора потом с берегов горы мусора вывозят.

В науке, которая стремится сохранить нетронутыми эти территории, больше поэзии. В природоохранной деятельности, к сожалению, больше прозы.

— Мы предложили выделить это озеро из ядра, оно находится на его окраине. Ведь столько сил тратим впустую. Но инициатива ни в коем случае не должна исходить от нас — дашь мизинчик, возьмут по локоть. Так и весь заповедник можно раздать.

А с другой стороны, размышляет Алексей, озеро сейчас такое прозрачное — дно видно, рыбки плавают. Каким оно будет, если перевести его в зону биосферного полигона? Вряд ли останется таким же чистым.

Окский заповедник на сегодняшний день, пожалуй, единственный островок безопасности для животных. В сезон охоты сюда со всей округи сбегаются лоси, кабаны и прочая живность. И если человек пойдёт на уступки обстоятельствам, где им тогда укрываться?

Наталия Терлеева

Газета «Панорама города», №31 (688), 2009 г.