Генеалогические источники. Метрические книги.

Краткая история. Их появление и ведение в XVIII столетии

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава I. Борьба с расколом в России во 2-й пол. XVII в.
Глава II. Русский приход XV-XVII вв. Его формирование
Глава III. Появление метрических книг. Их ведение в 1-й пол. XVIII в.

Глава IV. Ведение метрических книг во 2-й пол. XVIII в.

М.Б.Оленев

2005-2008 годы

Глава I. Борьба с расколом в России во 2-й половине XVII века.

Во второй половине XVII века страну потряс мощный религиозный кризис, именуемый Расколом. Преодолеть этот кризис и нейтрализовать его негативные последствия, было главной задачей Большого собора 1666-1667 годы, который начал широкие церковные реформы, продолженные затем многочисленными указами патриарха и епархиальных иереев.
12 декабря 1666 года в церкви Чудова монастыря в присутствии восточных патриархов Макария (бывшего Антиохийского) и Паисия (Александрийского) Патриарх всея Руси Никон был лишен атрибутов патриаршего сана и под конвоем сослан в Ферапонтов монастырь.
Но все же главной задачей этого собора было осуждение раскольников. Духовный лидер старообрядцев протопоп Аввакум Петрович был насильно расстрижен в Успенском соборе Московского Кремля и заключен в тюрьму Боровского монастыря, а всех староверов приравняли к государственным преступникам. Большой Церковный собор предал их всех анафеме и светскому суду.
В борьбе с расколом, который после осуждения иерархами стал принимать масштабные формы, важнейшей необходимостью стало укрепление властного контроля епископата над епархиальной жизнью, сопровождавшееся унификацией церковно-религиозного строя. И здесь особая роль в установлении контроля над религиозной жизнью мирян была отведена приходскому священнику как главе приходской общины. В Деяниях Большого собора проводится мысль, что не только и даже не столько на высшие чины духовенства ложится ответственность за надзор за религиозным состоянием паствы.
Прежде всего «местнии священницы» должны «научать почасту» «кийждо в своем приходе вся своя дети духовныя, мужи и жены, и отроки, во всех церквях и наедине, дабы покаралися вси во всем без всякого сумнения святей восточной церкви» [1].
Именно от священников-«невежд», особо подчеркивалось в Деяниях, «бывают в церкви божии мятежи и расколы» [2].
Именно в решениях Большого собора 1666-1667 годов практика ведения метрических книг в России получила первое законодательное оформление [3].
Согласно постановлениям, приходские священники и поповские старосты должны были следить за соблюдением новых обрядов, за правильностью богослужения, за чистотой и благочинием в церквах, за тем, чтобы прихожане регулярно постились, исповедовались, причащались. На них же возлагалась обязанность ВЕСТИ КНИГИ С ЗАПИСЬЮ крестившихся прихожан, венчавшихся, умерших и просто состоящих в приходе. За нерадение, «нестроения» в церкви и в пастве и за недонесение на «ослушников и безчинников» духовенству грозила «церковная казнь без всякия пощады» [4].
В итоге приходской священник становился инструментом религиозного контроля над мирянами. В практике епархиального управления приход фактически стал пониматься как низшая церковная административная единица, а приходская жизнь - соответствующим образом управляться. Повседневная деятельность же приходского священника наполнилась бюрократическим содержанием.

Надо отметить, что духовенство 2-й половины XVII века, хотя и становилось послушным орудием официальной политики, все же продолжало находиться под сильным влиянием мирской общины, с которой имело кровную связь и полное единодушие.

Глава II. Русский приход XV-XVII веков. Его формирование

Источники XVI-XVII веков недвусмысленно свидетельствуют о широком распространении частновладельческого взгляда на церкви и церковные имущества, которые находились в рамках любого частного владения (поместьях и вотчинах). Храмы вкладывались «по душе» в монастыри вместе с вотчинами, они переходят из рук в руки и при продаже владений. В Соборном Уложении 1649 года [5] вотчинные храмы упоминаются как одно из имуществ наряду с дворами, угодьями и землей, которое продается, закладывается и оценивается точно так же - «смотря по строению и по оценке сторонних людей». При разделах вотчин церкви также выступали в качестве собственности. В писцовых книгах неоднократно упоминаются храмы, стоявшие на «вопчей» земле или просто «вопчие» церкви (или «вопче»). В XV века священнослужитель при храме был как бы временным (наемным) работником. Прежде чем покинуть свое место при вотчинной церкви, он должен был проделать перед хозяином «отказ», т.е. получить расчет и отчитаться за проделанную работу и состояние церковного «строения». Поп или дьякон того времени часто был «призван» или «приговорен» помещиком или вотчинником «на ругу» [6], «по договору» или просто «поряжен».
Само слово «приход» появляется как чисто бытовой термин в конце XV века. Наиболее раннее упоминание термина «приход» в источниках содержится в грамоте 1485 года, которую дал рязанский князь Иван Васильевич Третной Большой своей церкви Иоанна Златоуста в Переяславле-Рязанском: «А приходу к Златоусту серебреники все да пищалники» [7].
Согласно буквальному смыслу слова подразумеваются те люди, которые приходят к тому или иному местному храму.

Строительство храмов долгое время было ПРАКТИЧЕСКИ БЕСКОНТРОЛЬНЫМ. Многие западноевропейские путешественники XVI-XVII веков отмечали, что у русских «высшим подвигом и украшением жизни человека» считалось строительство храма; самое благочестие измерялось тем, кто сколько выстроил церквей» [8]. Церкви строили все, кому не лень - и миряне от царя до простых людей, и само духовенство. Устроить церковку, монастырек или часовню мог в России XVI-середины XVII веков практически каждый, кто имел желание и средства. До поры до времени такое строительное усердие мирян поощрялось, но на Стоглавом соборе 1551 года встает вопрос о «запустевших» храмах, построенным благочестивыми, но нерасчетливыми христианами. Излишнее строительство было осуждено:

«Мнози бо человецы не Бога ради церкви созидают, но тщеславия ради и гордости, и мест ради, и жен своих. Нецыи же от снов смущены и от бесов прельщаеми лжут и возлагают на себя обеты, и того ради хотят церкви воздвизати и молитвенные храмы поставляти. И не могут удовлети или устроити тех святых мест святыми и книгами, и свещами, и служащими священники, и дияконы, и прочими причетники. Аще ли сначала возмогут, и по мале времени оскудевают, и пусты стоят» [9].

В течение XVII века руководство Русской православной церкви пыталось решить и эту проблему: в архиерейских приказах постепенно устанавливается более строгий надзор за строительством новых храмов и судьбой запустевших - одновременно с учетом и контролем над изменением размера и границ приходов, учреждением новых приходов и т.п.
В организации приходов длительное время наблюдался ПОЛНЫЙ БЕСПОРЯДОК.

Английский писатель и дипломат Джайлс Флетчер, бывший послом в России в 1588-1589 годах, писал:

«Число духовенства очень значительно, потому что здешние города разделяются на много маленьких приходов безо всякого соблюдения равенства между ними относительно числа домов и соразмерности собирающегося в них народа…» [10]

В условиях городской жизни приходская церковь не могла без специальной поддержки властей претендовать на монополию в обслуживании верующих. И церковные иерархи это прекрасно понимали.

Приход XVI-XVII веков не просто был связан с общиной, а теснейшим образом зависел от нее. Делом приходской общины являлся поиск и выбор священника и причта для своей церкви. В 1551 году на Стоглавом соборе церковные иерархи признали как общепринятую и узаконили на будущее практику выбора прихожанами духовенства к себе в приход:

«По всем святым церквам в митрополии и в архиепископьях и в епископьях избирают прихожане священников и дьяконов и дьяков…» Архиереи же только экзаменовали кандидатов, предложенных прихожанами, и поставляли к церкви тех, кто «грамоте горазд и чювствен».

Соборы 1667 и 1675 годов подтвердили это правило: «иереям же быти у церквей избранным и от народа честно призванным и от архиерей благословенным и повеленным…» [11].
В целом согласие прихожан, которые «приискивали» себе священника и причт, было обязательным до второй половины XVIII века, когда прозвучали знаменитые слова митрополита Московского Платона в ответ на просьбу крестьян о поставлении их избранника: «Ваше дело орать и пахать, а мое дело вам попов давать» [12]. Тогда эти слова прозвучали как принципиальный разрыв с давно укоренившейся традицией и с действующим законодательством [13].
Тем не менее, к концу XVII века можно говорить об определенной стабилизации приходской сети и достижении некоторого предела в основании новых церквей. Дальнейшее укрепление приходской сети связано с именем Петра Великого.
Строительство новых храмов ограничивалось, а иногда, из соображений государственной экономии, и вовсе запрещалось. Существование бесприходных церквей практически не допускалось. А в 1722 году введены так называемые «штаты»: система соответствия количества служащего при храме духовенства количеству прихожан. Все «излишнее», «сверхштатное» духовенство записывалось в подушный оклад или в солдаты [14].
В таких непростых условиях шло развитие Русской православной церкви как политического института в XVII в. К концу столетия реформаторские усилия епископата были направлены прежде всего на подавление автономии приходских общин и установление контроля над церковно-религиозной жизнью паствы.
Постановления собора 1666 года о ведении приходскими священниками книг регистрации свадеб, смертей, исповедовавшихся и пр. не имели почти никаких последствий, однако, надзор над покаянием у «духовных отцов» и ежегодным (на Пасху) причащением расценивался как дело действительно важное. Настоятель приходской церкви должен был отчитаться, был ли он сам на исповеди, и причащались ли они в Великий пост. Если кто-либо из прихожан не появлялся в церкви, священник должен был указать имена, а если все послушно ходили, то просто писал: «а росколников и противников я у них никого не ведаю».

Однако источники того времени донесли до нас лишь обрывки таких сведений. Ситуация начинает в корне меняться лишь в начале XVIII века.

Глава III. Появление метрических книг.

Их ведение в 1-й четверти XVIII века.

14 апреля 1702 года вышел «именный» царский Указ «О подаче в Патриарший духовный приказ [15] приходским священникам недельных ведомостей о родившихся и умерших».

Царь повелел вести записи рождений и смертей в приходских церквах Москвы и представлять еженедельно ведомости о числе крещений и погребений в Патриарший Духовный приказ:

«Великий Государь указал: на Москве по всем приходским церквам, чтоб с вышеписанного числа впредь тех приходских церквей священники по вся недели, что у кого в приходе всяких чинов мужеска и женска полу родится младенцев и крещено будет, так же мужеска и женска полу всяких чинов людей, всякого возраста умерших у приходских церквей погребено, и в убогие дома что мертвых телес привезено будет, о том по вся недели им священникам в Патриарший Духовный приказ подавать ведомость на письме, а с Патриарша Духовнаго приказа тое ведомость по срокам, с подлинною очисткою с перечнями, присылать в Монастырский приказ. И о том из Монастырского приказа в Патриарший Духовный приказ послать память» [16].

Следует отметить, что самая ранняя метрическая книга России (1703 года) была обнаружена в фонде Донского монастыря [17].

28 января 1704 года вышел «именный указ», объявленный Боярином Мусиным-Пушкиным. О младенцах, которые «родились особым некаким видом», они также должны были рапортовать в Приказ:

«Великий Государь указал: умерших всяких чинов людей мужеска и женска пола, которые будут надлежать к погребению у Святых церквей; и тех до 3-х дней не погребать, а выносить их из домов в церкви, и в 3-й день их погребать по обыкновению. Также во всех приходах, сказать Его Великаго Государя указ, под смертною казнию, чтоб повивальные бабки, рождаемых младенцев, которые родятся особым некаким видом, или несущественным образом, или каким чудом, не убивали и не таили, а объявляли про них, тех приходов священникам; а священники же про то объявляли в Монастырский приказ боярину Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину с товарищи. И о том на Москве и на Московском уезде по всем церквам к священникам из Патриаршаго Духовнаго приказа послать память» [18].

От приходских священников требовалось, чтобы они присылали записи в Монастырский приказ об умерших беременных женщинах. За невыполнение этого требования взималась пеня [19]:

«Всяких чинов людей которые чреватые жены имеют зачатых младенцов во чреве от 5 до 9 месяцов, и те жены умрут; и о тех умерших чреватых женах приходским священникам и отцам их духовным, того ж часу, как которая жена умрет, извещать в Монастырском приказе Боярину Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину с товарищи. А буде они приходские священники или отцы духовные о вышеописанном в Монастырском приказе не известят, и на них взята будет пеня: и о том всех сороков старостам поповским вышеописанной Великаго Государя указ сказать с запискою» [20].

И, наконец, с особой строгостью, священникам вменялось в обязанность представлять ведомости о бывших на исповеди и о не исповедавшихся и раскольниках.
Приходские священники обязаны были также представлять за каждую треть года перечень метрических данных епархиальным архиереям, последние же должны были, составив общую ведомость за целый год, доставлять ее в Святейший Синод [21].
В апреле 1722 года «Прибавление о правилах причта церковнаго и чина монашескаго» (так называемые «Прибавления к Духовному регламенту» [22]) установило обязательное повсеместное ведение метрических книг в Российской империи.

Апрельские «Прибавления…» стали первым значительным документом синодального законодательства, опубликованное Синодом без санкции Императора. За это Синод получил выговор от Царя, тираж был конфискован, а «Прибавление» отредактировано Петром и затем опубликовано вместе с «Духовным регламентом» 14 июля 1722 года:

«О пресвитерах, диаконах и прочих причетниках.
…29. Должны же отселе священницы иметь всяк у себя книги, которыя обычне нарицаются метрики, то есть книги записныя, в которых записывать прихода своего младенцев рождение и крещение, со означением года и дня, и с именованием родителей и восприемников. Також и которые младенцы, не получившие крещения, померли, с приписанием вины, коей ради младенец лишен Святаго крещения.
Да в тех же книгах записывать своего прихода лица, браком сочетаваемыя. Також и умирающие с приписанием по Христианской должности в покаянии преставилися и погребаемые; и аще кто не погребен, именно написать вину, чего ради не получил Христианскаго погребения, со означением года и дня.

А повсегодно объявлять таковыя книги в Приказ Архиерейской; а сколько родится и умрет, по всякие четыре месяца репортовать во Архиерейские Приказы, а из Архиерейских Приказов о том уведомлять письменно в Синод…» [23]

Указ Синода от 20 февраля 1724 года «О содержании священникам метрических книг для записи рождающихся, браком сочетающихся и умирающих, и о присылке из оных ежегодно экстрактов к Архиереям» впервые ввел графические формы метрических книг и уточнил особенности их ведения: чтобы «ведать о количестве всего Российского государства, людей рождающихся, и в брачное супружество совокупляющихся, и умирающих» [24].

В указе отмечалось, что еще с 1702 года священники должны были вести метрические книги и экстракты из них ежегодно отсылать к архиереям. Однако священники не выполняли этих требований. Учитывая это, Синод еще раз обязал священников содержать их в полном порядке. Эти указы положили начало систематическому учету православного населения и раскольников во всероссийском масштабе.

«Святейший Синод, требуя ведать о количестве всего Российского Государства людей, рождающихся и в брачное супружество совокупляющихся и умирающих, о каковых, хотя по прежним Его Величества указам везде Священникам книги иметь и в должное Правительство присылать повелено, но пересылки ни откуда в Синоде не видно, согласно приговорили: послать из Синода такие указы, чтоб записныя оным людям именныя книги в Епархиям по приходам священно-служители содержаны были обстоятельно, а с тех книг присылалися бы ко Архиереям от закащиков перечневые экстракты повсегодно, а с тех экстрактов чинены были бы Епархиальные табели, которые особливо на прошлый 1722 год учиня, прислан из всех Епархий в Синод немедленно, а впредь такия табели по прошествии каждого года в Генваре месяце присылать неотложно; а каким образом оныя книги содержать и экстракт и табели присылать, тому сочинены в Синоде формы».

Графическая форма метрических книг была отражена прямо в тексте указа:

ОБРАЗЕЦ МЕТРИЧЕСКИМ КНИГАМ
Часть I. О рождающихся
№ Число рождения У кого родился Число крещения Кто восприемники
Месяц Генварь
При вписании, у кого и кто родился, и кто были восприемники, в то самое время, показывать и имена Священников молитвовавших и крестивших
Часть I. О рождающихся
№ Число рождения У кого родился Число крещения Кто восприемники
Месяц Генварь
При вписании, у кого и кто родился, и кто были восприемники, в то самое время, показывать и имена Священников молитвовавших и крестивших
Часть II. О бракосочетавшихся
№ Кто именно венчаны Число венчания Кто были поручители или поезжаны
Месяц Генварь
По учинении, по силе указов обыска и по вписании бракосочетавшихся и поручителей, или поезжан, в то самое время показывать имена Священников, венчавших браки
Часть III. Об умерших
№ Числа умертвления Кто именно померли Лета Какою болезнею Кем исповедан и приобщен Где погребен

мужеска женска мужеска женска

Глава IV. Петровская налоговая реформа. Подушная подать.

Однако борьба с расколом была лишь формальной причиной, побудившей Царя ввести строгие меры статистического учета движения населения.

ПО СУТИ ГЛАВНОЙ

БЫЛА ФИНАНСОВАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ.

Петр I хорошо понимал: налоги - это основной источник богатства государства, но на практике дальше грозного, но пустого указания Сенату: «Денег как возможно больше собирать!» ничего сделать не мог.
Многолетняя Северная война, строительство кораблей, возведение «египетских пирамид на невских болотах» подорвали финансовое положение российского государства. Только армия и флот ежегодно поглощали до трех миллионов рублей.
Пополнить опустевшие запасы звонкой золотой монетой должны были новые госслужащие - «прибыльщики». Основной задачей прародителей современных налоговиков было «сидеть и чинить государству прибыли», то есть изобретать новые источники доходов для оскудевшей государственной казны. Петр Алексеевич доверил эту ответственную задачу своим приближенным друзьям. Во главе «прибыльщиков» стоял бывший холоп Курбатов - дворецкий боярина Шереметева, далее следовали Ершов, Вараксин, Яковлев, Старцов, Акиншин и много других громких имен. Особенно отличился бывший московский вице-губернатор Нестеров. Он носил звание оберфискала - генерального контролера и остался в истории самым смелым обличителем вельможных казнокрадов. Однако и сам впоследствии был уличен во взятках и колесован за это.
Каждый из этих выдумщиков выискивал новые объекты налогообложения, то есть придумывал новые налоги. И они как из худого решета сыпались на головы россиян. Начиная с 1704 года один за другим вводились такие сборы: поземельный, померный и весчий, хомутейный, шапочный и сапожный - от клеймения хомутов, шапок и сапог, подужный, с извозчиков - десятая доля найма, посаженный, покосовщинный, кожный - с конных и яловочных кож, пчельный, банный, мельничный - с постоялых дворов, с найма домов, с наемных углов, пролубной, ледокольный, погребной, водопойный, трубный - с печей, привальный и отвальный - с судов, с дров, с продажи съестного, с арбузов, огурцов, орехов, и «другие мелочные всякие сборы». Причем для каждого из них тотчас учреждалась особая канцелярия с изобретателем во главе.
Как и сейчас, одним из основных правил финансовой политики Петра I было: «Требуй невозможного, чтобы получить наибольшее из возможного». Лишь к концу своего царствования первый российский император осознал несостоятельность этих мелочных сборов, которые не только не пополняли казну, но и оказывали дурное действие на настроение народа. Эти сборы донимали не столько тяжестью, сколько своей численностью: их было больше тридцати. Назойливым июльским оводом они приставали к изнуренному налогоплательщику на каждом шагу.

И тогда Петр принял рискованное решение. Царь задумал введение нового налога. По указу от 26 ноября 1718 года с помощью армии было начато проведение подушной переписи населения. Указ предписывал в течение года взять ото всех правдивые «сказки», сколько у кого в какой деревне имеется душ мужского пола и «расписать на сколько душ солдат рядовой с долей на него роты и полкового штаба положа средний оклад». Для определения этого среднего оклада предполагалось разделить стоимость содержания солдата на число наличных податных душ, какое придется на него по затребованным сказкам.

«…35245 Ноября 26. Именный. - О введении ревизии, о распределении содержания войска по числу ревизских душ, об определении воинских и избрании Земских Коммисаров для заведывания всех сборов с крестьян для содержания войска, и о счете Земских Коммисаров в собираемых ими деньгах и припасах.
1.) Взять сказки у всех (дать на год сроку) чтоб правдивыя принесли, сколько у кого душ мужескаго пола, объявя им то, что кто что утаит, то будет отдано тому, кто объявит о том.
2.) Росписать, на сколько душ солдат рядовый с долею на него роты и полковаго Штаба, положа средний оклад, или чего более не возможно и чего меньше не надлежит, в такой надежде, что с них более никаких податей и работ не будет, разве что какое нечаемое нападение неприятельское, или домашнее какое замешание.
3.) Учинить на каждый полк два Коммисара: одного полковаго, другаго от земли, котораго надлежит по все годы выбирать дворянам, того уезду помещикам, и по окончании года считать; и ежели в чем неправду учинит, и судить, и доправливать им дела их, то Земский должен на уреченные сроки сбирать с крестьян деньги, и отдавать их полковому Коммисару при всех офицерах, обретающихся при полку, и брать у них отписки, и о том ведение подавать в Ревизион-Коллегиум и в Воинскую и Ланд-Гевдингу [25].
4) Росписчикам, которые поедут росписывать полки по крестьянам, смотреть того накрепко, правдою ли те росписки поданы, и где есть излишек, о том давать ведение, а их писать по солдатам же, и оные крестьяне с их землею и всем отданы будут тому переписчику.

5) Вышеописанного же смотреть и офицерам, и ежели переписчик поманит и не напишет: то о том им доносить в Воинскую и Ревизион-Коллегиум; и кто сие объявит, также того переписчика все движимое и недвижимое ему же. А буде кто, как переписчик, так и офицер, сей своей должности и указу пренебрегут, казнены будут смертию...» [26]

Эти сказки были получены и сосчитаны лишь к началу 1722 года. В итоге в России недосчитались более пяти с половиной миллионов душ мужского пола. Эти цифры вызвала подозрение Петра – и в этом же году назначена была ревизия, т.е. проверка «сказок», обнаружившая значительные утайки [27].
Причины реформ были понятны: для определения размеров подушной подати были взяты не хозяйственные ресурсы налогоплательщиков, а сумма, необходимая для содержания армии. Исходя из этого, первоначальный размер подушной подати был установлен в 80 копеек с души мужского пола, что составило бы в сумме около 4 миллионов рублей в год [28].
Вводимые меры по налогообложению сопровождались невиданными доселе методами принуждения.
26 июня 1724 года издан «Плакат о сборе подушном и прочем», где, в частности, уточнялось понятие «государственные крестьяне» и вводились паспортные правила для крепостных крестьян - запрещение любых отлучек крепостных без письменного разрешения помещика или в случае «небытности» такового приказчика либо приходского священника. Отлучки же с разрешениями (паспортами) могли быть только в пределах своего уезда и не далее 30 верст от места жительства. До 1761 года помещикам даже запрещалось переводить крестьян из уезда в уезд.
Существенно ужесточились наказания за утаивание ревизских душ (крестьян, платящих, или за которых платят, подушную подать).
Специальным царским указом отменена тайна исповеди в интересах государства [29]. В обязанности священников под страхом смерти теперь вносилось доносить в Тайную канцелярию или Преображенский приказ о преступных замыслах или деяниях своего духовного сына или дочери. В этом же году были впервые введены штаты церковнослужителей.
По мысли Петра Великого, подушная подать должна была падать на всех лиц, не несших государственной службы и имевших пашню или промысел. Поэтому освобождались от подушной подати только дворяне, отправлявшие действительную службу, и духовные лица, занимавшие штатные места, и их дети; все остальные лица, даже дворяне, не несшие службы, подлежали налогу, причем так называемые «гулящие люди» должны были приписываться в посады, в ремесленники или садиться на землю. Но впоследствии подушная подать получила иной характер. При Петре III дворянство было освобождено от обязательной службы и от платежа податей. При Екатерине II установлен был гильдейский сбор с купечества, которое также освободилось от подушной подати. Таким образом, подушная подать осталась отличительным признаком низших, «податных» классов - мещан и крестьян.
Взимание подушной подати происходило следующим образом: сумма ее определялась количеством ревизских душ, оставшимся неизменным от одной ревизии к другой; затем между отдельными плательщиками налог распределялся самими сельскими обществами, которые применяли к нему те же приемы раскладки, что и к другим взимавшимся с них сборам, т.е. соображались не с числом ревизских душ, а с размером наделов, числом наличных рабочих рук в семье и пр. Таким образом, ревизская душа оставалась только счетной единицей. За поступление подушной подати отвечало все крестьянское общество.
Подушная подать во все время своего существования была важнейшим прямым налогом. С уничтожением крепостного права этот сословный налог, отличавшийся чрезвычайной тяжестью для населения (и без того обремененного косвенными налогами), большой неравномерностью (результатом чего была масса недоимок) и противоречивший началу общности обложения, сделался анахронизмом, и был возбужден вопрос об его отмене.
1 января 1887 года подушный налог прекратил свое существование и после этого срока продолжал взиматься только в Сибири.
В итоге налоговая повинность превратились в самое мощное орудие контроля государства над населением. Самим крестьянам ничего не объясняли: сказали плати - значит плати. Именно с этого момента начинается закрепощение крестьян. С должниками поступали очень круто. Те бедняки, которым было не по плечу заплатить подушную подать, занимали у богачей, чтобы не попасть в руки царских налоговых чиновников. Должников вместе с семьями вывозили за Урал, на металлургические заводы. Работа там была настолько трудной, что отправка туда приравнивалась к смертной казни. Введение нового налога вызвало волну возмущений.

В петровские времена появились довольно странные налоги, до сих пор не имеющие аналогов в мире. Облагались не только угодья и промыслы, но и религиозные верования и даже совесть. Так, например, раскол терпелся, но оплачивался двойным окладом подати, как своего рода роскошь. Точно так же оплачивались борода и усы, с которыми древнерусский человек соединял представление об образе и подобии Божьем. Указом 1705 года борода была расценена посословно: дворянская и приказная - в 60 рублей, первостатейная купеческая - в 100 рублей, рядовая торговая - в 60 рублей, холопья - в 30 рублей. Крестьянин в деревне носил бороду даром, но при въезде и выезде из города платил за нее одну копейку. Пополнился список и старинных русских казенных монополий. К прежним, на смолу, поташу, ревень, клей, прибавились «акцизы» на соль, табак, деготь, рыбий жир и ... дубовые гробы.

Глава V. Ведение метрических книг во 2-й половине XVIII века.

В 1726 году Екатерина I этот указ подтвердила, повелев обозначать в ведомостях лета умерших и сообщать эти сведения в двух экземплярах: 1 - в Святейший Синод, 2 - в военную коллегию.
Книги выдавались из духовных консисторий и велись приходскими священниками в двух экземплярах: первый отложился в фондах церквей (т.н. приходской экземпляр - копия), а второй - в фондах духовных консисторий (консисторский экземпляр, который считался подлинником). Из полученных от епархий сведений в Синоде составлялись ведомости о естественном движении населения по всей России. Нехристианское население (10-12 %) не попадало в метрические книги; отсутствовали строгие правила ведения книг.
До 1741 года приходские книги выдавались каждой церкви через год в январе.
До 1840-х годов графы чертились от руки, позже использовались типографские бланки. Книги оформлялись одним церковнослужителем или несколькими по очереди (обычно не более трех человек). Каждая запись завершалась подписью лица, совершившего требу. С 1880-х годы ведение метрических книг было возложено на псаломщика.
Лишь при Екатерине II усилиями выдающихся ученых - географа Антона-Фридриха Бюшинга (1724-1793) и историка Августа-Людвига Шлецера (1735-1809) были разработаны образцы отчетных ведомостей, по которым приходские священники обязывались представлять отчеты в Синод с тем, чтобы оттуда они пересылались в Академию наук.
В 1763 году Шлецер сообщил советнику академической канцелярии Тауберту свои замечания по поводу ведения метрических книг. Тот сделал об этом «формальное представление», и уже 11 февраля 1764 года последовало Высочайшее утверждение двух образцовых таблиц, спроектированных Шлецером, для внесения в них соответствующих статистических данных. Соответствующий указ был подписан Екатериной II 29 февраля 1764 года.
Сенатский указ от 29 февраля 1764 года [30] впервые перечислил типы болезней, от которых могли умирать подданные Империи:
1) от родимца,
2) от зубов,
3) от оспы,
4) от сыжи,
5) от фрянок,
6) от водяной болезни,
7) от горячки,
8) от чахотки,
9) в родах,
10) от задушенных от матерей,
11) колотьем,
12) параличем,
13) в безумии,
14) от старости,
15) всякими несчастными случаями,
16) от кровавого поносу,
17) от падучей болезни,
18) от жабья,
19) от скорбушу и
20) от болезни неизвестной.
В середине XVIII века Синод потребовал от священников Санкт-Петербурга, Эстляндии и Лифляндии ежемесячно составлять ведомости о родившихся, умерших и вступивших в брак и препровождать их для рассмотрения в Академию Наук [31].
С 60-х годов XVIII века, после того, как в Сенате был создан 1-й Департамент, в обязанности которого входило собирание сведений о народонаселении, церковному учету начинает уделяться большое внимание. От этого периода в архивах сохранились материалы по губерниям и епархиям. С 1780-х годов собирание сведений о числе рождений, браков и смертей официально было возложено на Сенат.
С 1775 года метрики приобретают статус «актов состояния» и складывается система защиты книг от фальсификаций (печать, особый шнур, специальный бланк, изготовленный типографским способом на бумаге с водяными знаками, нумерация записей, персональная ответственность причта, введение штрафов и т.д.).
После Указа Синода от 23 ноября 1779 года «Об исправном содержании метрических книг во всех приходских церквах» наличие книг в приходах и консисториях СТАЛО ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ [32]. Синод потребовал от всего духовенства России «исправно содержать метрические книги во всех приходских церквах и экстракты из них по-прежнему регулярно присылать в Синод».
Поводом к указу послужило убийство неким колодником Андреем Шарабурой служанки Бунчукового товарища [33] Михаила Лишня.
Суть дела была проста. Дабы избежать наказания Шарабура прикинулся несовершеннолетним. Однако его внешний вид явно не соответствовал заявленному им возрасту. Усомнившиеся чиновники решили проверить, сколько же лет на самом деле этому Шарабуре. Из Сената в Малороссийскую коллегию пошел запрос, в котором было велено справиться об этом колоднике в метрических книгах - где родился и каким священником крещен. На что Коллегия рапортовала, что в метрических книгах записей о рождении Шарабура не нашлось. Увы, в Малороссии подобные явления случались довольно часто.
В Указе Синод негодовал, что для определения возраста подсудимого приходится гадать по его внешнему виду
Указ приказал держать метрический книги в особом переплете в церковной ризнице, чтобы в ЛЮБОЕ ВРЕМЯ можно было затребовать и получить справку.
Указом устанавливался и особый контроль:
1) со всех церковно- и священно-служителей собрать подписки
2) поручить Благочинным проверять при осмотре церквей метрические книги, а с нерадивых взыскивать и обязывать исправлять
3) Епархиям рапортовать в Синод о том, что по всем приходам книги собираются и надлежаще хранятся

О размерах штрафов указ не сообщал, кратко оговорившись, что они будут «жесточайшими»:

«Если же за сим где впредь оных книг не окажется, или какое в них упущение явится; то все те, кои виноваты будут, имеют быть жесточайше штрафованы»

10 февраля 1782 года Сенат со своей стороны опубликовал указ о доставлении ему ежегодно из всех губернских правлений ведомостей о родившихся, умерших и сочетавшихся браком. В связи с этим местная гражданская администрация должна была получать такие сведения у духовенства, суммировать их по губерниям (а не по епархиям, так как до 1788 года границы епархий и губерний не совпадали) [34] и отсылать в Сенат. Указ этот также выполнялся не регулярно, ввиду чего Сенат был вынужден повторить его в 1825 году [35].

Список сокращений:

ДАИ - Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1855.
ПСЗ - Полное собрание законов Российской Империи

ЦИАМ – Центральный исторический архив г. Москвы

Сноски:

[1] Материалы для истории расколы за первое время его существования. Под ред. Н.И. Субботина. М., 1875-1876. т. 2. с. 124, 213.
[2] Там же. С. 241.
[3] ДАИ. Т.5. с.461-462
[4] Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Сергиев Посад, 1909. Т. I. С. 1-30.
[5] Глава XVII ст. 27
[6] Ружные церкви – получающие ругу из государственной казны. Руга – церковная земля и угодья, отведенные на содержание всего причта, годичное содержание попу и причту от прихода (деньгами, хлебом и припасами по уговору или по положению).
[7] Археографический ежегодник за 1987 г. М., 1988. с. 302.
[8] Рущинский Л.П. Религиозный быт русских по сведениям иностранных писателей XVI и XVII вв. М., 1871. с. 61.
[9] РЗ. Т. 2. с. 361
[10] Флетчер Дж. О государстве русском. СПб, 1905. с. 97.
[11] Амвросий. История русской иерархии. М., 1822. т. 1. с. 346.
[12] Знаменский П.В. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра I. Казань, 1873. с. 70.
[13] Приходские выборы были закреплены Духовным регламентом, написанным Феофаном Прокоповичем
[14] Смолич И.К. История русской церкви//История русской церкви. Кн. 8. Ч. 1. М., 1996. с. 327.
[15] Патриарший Духовный приказ возник в 1667 г. как учреждение, подчиненное патриаршему Разрядному приказу, который стал ведать преступлениями против церкви, борьбой со старообрядчеством и вопросами семейного права.
[16] ПСЗ. Т.IV (1700-1712). СПб., 1830. № 1908. с. 192.
[17] ЦИАМ. Ф. 421
[18] ПСЗ. Т.IV (1700-1712). СПб., 1830. № 1964. с. 245.
[19] Именный от 30 мая 1705 года №2054
[20] ПСЗ. Т.IV (1700-1712). СПб., 1830. № 2054. с. 308.
[21] Императрица Екатерина I повторила этот Указ в 1726 году, обратив внимание на необходимость означать возраст умерших и отправлять таковые ведомости в Государственную военную коллегию.
[22] Духовный Регламент - законодательный акт Петра I (16 сентября 1721 г.) о реформе церковного управления. Согласно Духовному регламенту церковь подчинялась государству, вместо патриаршества учреждался Синод.
[23] Прибавление о правилах причта церковнаго и чина монашескаго (прибавление к Духовному Регламенту) воспроизводится по изданию: ПСЗ. Т. VI. № 4022, поскольку именно эта публикация наиболее часто используется в научных исследованиях. Прибавление к Духовному Регламенту являлось действующим законом с момента своего издания вплоть до Октябрьской революции 1917 г. и неоднократно публиковалось. В 1997 г. данный документ был опубликован по первому изданию в соответствии с современными правилами издания исторических документов (см.: Законодательство Петра I. М., 1997. С. 582-603).
[24] ПСЗ. Т.VII (1723-1727). СПб., 1830. № 4480. с. 266. Указ отменен декретом от 18 декабря 1917 года «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния»
[25] новое наименование земского головы см. 3244 от 1718 года
[26] 1718 год. ПСЗ. с.597
[27] К податному сословию отнесли холопов (приравняли к крестьянам) и однодворцев. Тогда же был оглашен указ о составлении казацкого реестра для ограничения записи крестьян в казачество.
[28] По мере уточнения численности тяглого населения подушная подать была снижена для крестьян до 74 коп., затем до 70 коп. с души. С государственных крестьян, кроме того, взимали 40 коп. с души мужского пола оброчной подати. Вплоть до 1782 раскольники платили подушную подать в двойном размере, посадские люди - 80 коп. подушной подати и 40 коп. оброчной подати. Ревизская душа получила значение раскладочной единицы. При этом сохранялась мирская раскладка налогов внутри крестьянской и посадской общины, т. к. она обеспечивала более исправное поступление податей в казну. Введение подушной подати сопровождалось расширением числа налогоплательщиков за счет новых категорий населения и населения вновь присоединяемых территорий.
[29] 17 мая 1722 года
[30] №12.061
[31] Буняковский В.Я. Опыт о законах смертности в России и о распределении православного народонаселения по возрастам. СПб., 1865. С. 2.
[32] ПСЗ, т. ХХ, № 14948 от 23 ноября 1779 г.
[33] звания, которое стали получать в отставке чины полкового старшины и полковников
[34] ПСЗ, т. XXII, № 16658 от 6 мая 1788 г.

[35] ПСЗ, т. XL, № 30507 от 28 сентября 1825 г.