В кино я не был… в кино я не был… вспомнить бы еще, сколько я там не был… наверно, с тех самых пор, когда мне было столько лет, сколько вам сейчас.

Лично по мне, так не быть бы там ещё столько же! Ибо, по моему субъективному мнению, насколько мягче за эти годы стали кресла в кинотеатрах, настолько же упало качество продаваемого там продукта. Спецэффектами, знаете ли, да прочими компьютерными примочками далеко не всё в кинематографии решается. У фильма душа должна быть, как у человека. А сейчас таких не делают. Или почти не делают. Не помещается почему-то душа в 3D-формат; нет ей там места…

А попёрся я в кино не по своей воле, а в качестве сопровождающего. Подрастающее поколение изволило, видите ли, зрелищ. Ну, и папе (то есть мне) ничего не оставалось, как принять две таблетки церукала (чтобы не стошнило) и идти травиться продуктами жизнедеятельности одной известной фабрики грёз.

Детское меню на афишах в тот день разнообразием не баловало. Идти мы решили на «Малефисенту» – как-никак лента сия позиционировалась сказкой, допустимой к употреблению даже в детских учреждениях.

Исходным материалом для «Малефисенты» была взята, по заверениям её создателей, сказка Шарля Перро «Спящая красавица». На первоисточник фильм походил ещё меньше, чем воспетая Ильфом и Петровым в «Двенадцати стульях» «Женитьба» в постановке Ник. Сестрина походила на гоголевский оригинал. Начинались нестыковки прямо с порога, поскольку у Шарля Перро такой персонаж, как Малефисента не фигурирует.

Малефисента присутствует лишь в одной версии сказки «Спящая красавица» – в мультипликационной; разумеется, диснеевской. По мультфильму, это злая фея, наславшая на принцессу Аврору столетнее сонное проклятие. Имя принцессы тоже, скорее всего, является плодом наркотического опьянения Уолта Диснея, поскольку в оригинале у Перро главная героиня по имени не называется. Ну, а совсем глубокие почитатели сказочника и профессиональные исследователи его творчества озвучить могут информацию вообще сенсационную – у Шарля Перро сказки под названием «Спящая красавица» нет!

История, про которую мы толкуем, у Перро называется «Красавица, спящая в лесу». Текст её стал каноническим, а вот название прилепилось то, которое дали аналогичному сюжету другие сказочники – братья Гримм. Так! Список подозреваемых расширяется! Можно, конечно, предположить, что немецкие братья, жившие и творившие на полтора века позже своего французского коллеги, попросту стырили у него популярную байку, но в их варианте есть несколько деталей, отсутствующих у Перро, которые позволяют сделать заключение о самобытности их версии.

Разумеется, мы не будем выяснять, кому принадлежат авторские права на «Спящую красавицу». По двум причинам. Во-первых, распространённость этого сюжета говорит о том, что это произведение народного творчества. Причём, не немецкого или французского, а, как минимум, общеевропейского. Ну, а, во-вторых, есть ещё одна версия этой сказки, которую на 60 лет раньше Перро опубликовал итальянец Джамбаттиста Базиле.

Джамбаттиста Базиле – основоположник современного жанра литературной сказки.

О незаслуженно забытом итальянском сказочнике, пожалуй, стоит рассказать поподробнее, чтобы хоть как-то загладить историческую несправедливость.

Родился Джамбаттиста Базиле в Неаполе не то в 1566-м, не то в 1575-м году в обедневшей дворянской семье. Без денег и, видимо, без покровителей карьера у будущего литератора сначала не задалась – в 1603 году Джамбаттисте пришлось стать солдатом-наёмником на службе у Венецианской республики. Причём, не имея протекции, он сразу попал в «горячую точку» – на принадлежавший тогда Венеции Крит, который в этот момент активно пытались захватить турки. Только через пять лет непрерывных боёв, Базиле демобилизовался и возвратился на родину.

Любимая сестра Базиле Андреана ко времени его возвращения в Неаполь сумела выбиться в люди. Она стала певицей. И не просто незаметной девочкой-бэк-вокалисткой, а итальянской сценической дивой номер один своего времени. Джамбаттиста стал при ней чем-то вроде импресарио и, по совместительству, автором песенных текстов (при жизни Базиле слыл в литературных кругах за поэта). Талант и красота сестры открыли перед Базиле самые высокие двери и до своей смерти в 1632 году, он подвизался у различных влиятельных вельмож на ненапряжной службе в качестве организатора раутов, балов, спектаклей и прочих развлечений.

Огромных каких-то денег Базиле, несмотря на свою близость к властьимущим, не заработал, больших чинов не получил, состояния не сколотил. Однако, наследники обнаружили в его архиве сокровище иного толка. Оказалось, что всю сознательную жизнь Джамбаттиста тайно предавался пламенной страсти – он собирал и записывал сказки! В этом мы с ним похожи, с той лишь разницей, что у Базиле не было возможности публиковаться на сайте «История, культура, традиции Рязанского края» и при жизни ни одна из записанных им историй в свет не вышла.

В 1634 году сказочная коллекция Джамбаттисты Базиле была посмертно издана под названием «Сказка сказок или Забава для малых ребят». Публикацией, от финансирования и до редакторской правки, занималась верная сестра Андреана. Так читатели впервые познакомились с такими привычными нам теперь историями Золушки, Кота в сапогах, Спящей красавицы…

Почему же имя великого сказочника, можно сказать, отца-основателя сказочного направления в современной литературе, оказалось затёрто выскочками более поздних времён?

Дело в том, что Базиле был националистом до мозга костей. Сказки он собирал не только из любви к процессу, сколько для того, чтобы показать творческий потенциал своего народа и сохранить хотя бы на бумаге уникальный неаполитанский диалект. Соответственно, в записываемые истории он внёс минимальное количество правок и сохранил их в виде наиболее приближенном к народным первоисточникам. Ну, а народ в своём творчестве раскрывался всесторонне, не стесняясь вставить в канву повествования и крепкое словцо, и скользкую идиому, и эротическую сценку. Поэтому, хотя в названии сборника и позиционировалось, что он предназначен для детских забав, сказки в нём получились совсем недетские (или, по крайней мере, с нашей точки зрения недетские).

Достаточно, думаю, будет отметить, что у сборника «Сказка сказок…» было второе, коммерческое название – «Пентамерон». Да-да, по аналогии с «Декамероном» Джованни Боккаччо. Причём, обе книги имели созвучие не только в названии, но и в содержании. А со временем, по мере укрепления ханжеской морали то, что было допустимо во времена Базиле, стало неприемлемо.

«Пентамерон» 1674 года издания.

И понеслось! Уже Перро, всего лишь через полвека, бессовестно тыря у Базиле наиболее популярные сюжеты, вырезал из них всю эротику. А Якоб Гримм, переводя «Сказку сказок» на немецкий, выстриг сцены кровопролитий. В результате, сказки стало возможно рассказывать детям, но они потеряли внутреннюю связь и логику. А ведь все сюжетные «дыры», имеющие место быть у Перро и у братьев Гримм, легко объясняются, если прочесть ту же сказку, но в редакции Джамбаттисты Базиле.

Возьмем, к примеру, то, с чего мы начали – сказку «Спящая красавица». Фабулу, надеюсь, помнят все…

Некая венценосная чета тяжко страдает от бесплодия. Это само по себе уже диагноз – бесплодие всегда и везде считалось однозначным знаком проклятия. Надо очень долго и самоотверженно грешить, чтобы боги решили, что этому существу лучше не размножаться!

Впрочем, есть вариант, при котором бездетный человек сам лично особо ничем эпатирующим не отличился, а его проблемы носят, если можно так сказать, наследственный характер. Такое происходит в том случае, если проклят весь род, а бедолаге Бог всего лишь назначил быть последним носителем дурных генов.

Скорее всего, вариант родового проклятия присутствует и в сказке, известной как «Спящая красавица». И проклятье это идёт по линии мужа-короля. Определяется это легко. Во-первых, непричастная к злодеяниям мужа и его предков супруга-королева всё-таки вымаливает себе утешение в виде ребёнка. А, во-вторых, ребёнок этот оказывается девочкой, то есть фамилия короля-папы, всё-равно, обречена угаснуть.

Момент благовещения королевы о зачатии описан только у братьев Гримм и в других версиях сказки не встречается:

…Однажды, когда королева сидела в купальне, вылезла из воды на берег лягушка и говорит ей:
- Твоё желание исполнится. Не пройдёт и года, как ты родишь на свет дочь.
Как лягушка сказала, так и случилось – родила королева девочку.

Ох, уж, эти мне говорящие лягушки! Не она ли впоследствии стащит у Ивана-царевича стрелу, во время исполнения им ритуала выбора невесты?

У арийских народов лягушка, в силу схожести форм, символизировала женскую матку. Бытовало даже суеверие, что ночью матка в виде лягушки может вылезти у женщины через рот, чтобы искупаться. Ну, и от кого же ещё могла королева узнать о своей грядущей беременности?

Дальше – рождение дочери и пир по этому поводу. На пир, помимо родни, друзей и соратников, король с королевой приглашают по версии Перро 7 волшебниц, по версии Гримм 12 ворожей (феи, отметьте, нигде не фигурируют – это тоже домыслы Диснея).

Не находите, что волшебницы-ворожеи несколько странные гости на званом королевском ужине? Объяснить их присутствие там можно только одним – несчастная королева, отчаявшись забеременеть, видимо, обошла их всех в поисках помощи и теперь пригласила в знак благодарности за услуги.

Но тот, кто садится играть с дьяволом, делает всего лишь одну ошибку – берёт в руки карты. Ребёнок, которому родиться не было предначертано, не будет долго радовать родителей. И это выясняется прямо тут, на пиру…

В разгар веселья в зале появляется 8-я/13-я колдунья. Её-то Дисней и назовёт Малефисентой. Звали её, разумеется, по-другому… Где-то в глубинах французской Википедии нашёл я неподтверждённую ссылку, что якобы в каких-то черновиках Перро планировал назвать эту героиню Карабосс, но имя не прижилось. И, хотя лично мне всё диснеевское глубоко претит, предлагаю далее, во избежание путаницы, условно именовать эту героиню Малефисентой.

На момент съёмок в «Малефисенте» Анджелине Джоли было 38 лет, её прототипу из сказки Шарля Перро – минимум вдвое больше.

По версии Перро её забыли пригласить, поскольку она 50 лет не выходила из своей башни; по версии Гримм её не пригласили целенаправленно, поскольку ей не хватало золотого прибора. Казалось бы, сюжетная мелочь – не хватило и не хватило! Но давайте задумаемся…

В сказке чётко говорится, что лишнего прибора у короля и королевы не оказалось, поскольку золотые тарелки, вилки и ножи были заказаны ровно по числу приглашённых ворожей. Позвольте, но помимо волшебниц на пиру были и другие гости! Видимо, это были первые лица государства – сановники, вельможи, полководцы, королевская родня, герцоги и графы, бароны и виконты… Почему же им пришлось довольствоваться обычной посудой, а ведьмы получили золотую? Читать надо внимательнее между строк! Остальные гости должны были поесть-попить-поплясать и разойтись, а волшебницам золотую посуду предполагалось отдать с собой. Спросите, за какие это заслуги? Да, за те же самые, за которые их, вообще, пригласили на пир! За помощь бездетной королеве с зачатием! И золотые вилки-ложки были платой за их магические услуги…

Малефисента в этом деле не участвовала и золотой прибор ей не полагался. Это, якобы, её взбесило и она предрекла ребёнку смерть от укола веретеном.

Но как говаривал по аналогичному поводу устами Александра Сергеевича другой персонаж:

Волхвы не боятся могучих владык
И княжеский дар им не нужен,
Правдив и спокоен их вещий язык
И с волей небесною дружен…

Вот-вот! Не ради золотой тарелки прервала старая мудрая колдунья своё полувековое затворничество. Она пришла исполнить волю небес! Этот ребёнок не должен был появиться на свет, но, тем не менее, появился. А это было чревато полным сломом хода истории! Если, конечно, наметившийся дисбаланс прямо сейчас не устранить…

Малефисента действует максимально гуманно и хирургически осторожно. Она не испепеляет ребёнка на месте (хотя, видимо, могла бы), а предлагает щадящее решение проблемы – принцесса будет жить и радовать родителей, но исключительно до достижения репродуктивного возраста. Сама она, раз, уж, появилась на свет, пусть живёт, но размножаться ей не будет дозволено. Потому, как не известно что за проклятие тяготеет над королевской семьёй и что за монстр может народится через некоторое число поколений в её потомстве. Ещё один Гитлер, может быть! Или Стас Михайлов…

Способ, посредством которого через 15 лет принцесса должна уйти из жизни, у людей XXI века, не умеющих ничего делать своими руками, кроме как стучать по клавиатуре, удивления не вызывает – она должна уколоться веретеном. Это у братьев Гримм. У Перро и того круче – веретеном принцессе надлежит проткнуть себе палец.

Вы веретено видели? В руках держали? Так вот, проткнуть себе веретеном палец можно только в том случае, если забивать его кувалдой. Не обо что в веретене уколоться; оно, конечно, к краям заостряется, но не на столько, чтобы впиваться в живую плоть, как рыболовный крючок.

Это веретено моей прапрабабушки; я много с ним экспериментировал и ответственно заявляю – уколоться им или проткнуть палец невозможно (фото автора).

Проклятье Малефисенты носит более глубинный характер. Веретено – это атрибут пряхи. Во всех без исключения мифологиях пряхи – это богини судьбы. Их, как правило, три и они прядут нити человеческих судеб. В древнегреческих мифах таковыми были Мойры: Лахезис (Дающая жребий), Клото (Прядущая) и Атропос (Неотвратимая). У древних римлян – Парки: Нона, Децима и Морта. В скандинавском эпосе это Норны: Урд (Судьба), Верданди (Становление) и Скульд (Долг). У славян – Макошь и её слепые сёстры Среча (Доля) и Несреча (Недоля). Список можно продолжать, но, думаю, и перечисленного достаточно.

Увязывая гибель принцессы с веретеном, Малефисента подразумевает не рядовое прядильное приспособление, а конкретно то веретено, на которое богиня судьбы будет наматывать нить её жизни. Её слова – иносказание, которое подразумевает, что королевская дочь через 15 лет всего лишь встретит свою судьбу. Ещё раз повторюсь – этот ребёнок в силу родового проклятия не должен был появиться на свет, но появился. Малефисента, всего лишь, пришла призвать богиню судьбы восстановить своё собственное предначертанье. Через пятнадцать лет нить жизни принцессы должна оборваться…

Исправив, как ей кажется, ситуацию, Малефисента удаляется, оставив пирующих в шоковом состоянии. Сильнее всего шокированы, видимо, оказываются остальные ворожеи – все их усилия пошли прахом, а получение вожделенного золота зависает под вопросом. Самая молодая (и, видимо, бестолковая) из них всё же пытается обмануть судьбу – она накладывает на принцессу контрзаклятье, что девочка уколется веретеном, но не умрёт, а всего лишь уснёт на некоторое количество лет.

Поиграть в прятки с богиней судьбы пытается и папа-король. Он распоряжается уничтожить все прялки и веретёна в королевстве и под страхом смерти запрещает заниматься прядением. Потуги его смешны, ибо он не понимает, каким силам пытается противостоять.

Человеку не то, чтобы непосвящённому, а просто утратившему наглухо связь с корнями, не представляющему образа жизни своих предков, не понятен тонкий смысл ситуации, в которую Малефисента поставила юную принцессу. Запрет на прядение, как ни странно, это ещё один, подстраховочный путь предотвратить её замужество.

Во времена оны девочек сажали за прялку лет в шесть-семь и к одиннадцати-двенадцати годам, каждая из них уже должна была стать заправской мастерицей. А с двенадцати лет и до замужества, ей уже предстояло не только напрясть ниток, но и соткать полотно и пошить из него себе приданое. Как минимум, две ритуальные рубахи, в которых они с женихом пойдут под венец.

Невестам вообще запрещалось заниматься чем-то ещё, кроме прядения и касаться чего-то ещё, кроме прялки. С мистической точки зрения девушка на этапе от сватовства до свадьбы как бы умирала для своего рода, чтобы заново родиться под новым именем в семье мужа. В этот момент она не принадлежала Миру Живых, а ритуально находилась в Мире Мёртвых, а там единственным женским занятием было прядение. Был в этом и великий практический смысл (как и во всём у наших предков! ): перед свадьбой девица освобождалась от прочих семейно-бытовых обязанностей, что позволяло ей всецело сосредоточиться на подготовке приданого.

Вот именно этого и лишает Малефисента королевскую дочь. Запрет на прядение в первую очередь распространяется на неё саму. Это значит, что она не сумеет собрать себе приданого (а пошить его надо было непременно своими руками, принцесса ты или не принцесса – может, поэтому тогда и браки были крепче! ). Ну, а без приданого, о каком замужестве может идти речь?! То есть, Малефисента ставит ещё один препон на продолжении королевского рода.

Но судьбу не удаётся переиграть никому. По прошествии пятнадцати лет, в отсутствие родителей, принцесса, бродя по замку, натыкается на каморку, в которой некая старушка прядёт пряжу. Причём, комната, в которой сидит пряха, заперта снаружи:

Наконец она подошла к старой башне, поднялась по узкой витой лестнице и очутилась у небольшой двери. В замке торчал ржавый ключ. Девушка повернула его – и дверь распахнулась. Видит королевна – перед ней маленькая светёлка, а в светёлке сидит у веретена старушка и прилежно прядёт пряжу.

Как? Как старуха проникла в королевский дворец? Как оказалась внутри запертой комнаты? Кто она такая вообще?

У меня версий две. Первая – это лично богиня судьбы и своим именем она не названа только из-за того, что во времена христианские рассказывать сказки про языческих богинь было чревато (а к моменту, когда Перро взялся «Красавицу, спящую в лесу» литературно обрабатывать, оно и в самом деле уже забылось).

Вторая версия… это сама Малефисента! Что может быть надёжнее для исполнения пророчества, чем самому воплотить его в жизнь? Если до рождения принцессы она полвека просидела анахоретом в своей башне, то не высовываться из неё ещё пятнадцать лет после её рождения для Малефисенты – сущий пустяк. Зато она гарантировала себе, что королевская дочка не будет знать её в лицо. А чтобы её не опознали другие, в замок она – в сказке это подчёркнуто – проникает, когда король с королевой и, видимо, со свитой куда-то удаляются. Операция достойная лучших спецслужб!

Роковая встреча в представлении Александра Зица.

Так или иначе, роковая встреча происходит; принцесса хватается за веретено и падает, как подкошенная. Срочно вернувшиеся король с королевой находят её без признаков жизни. Привести в сознание её не удаётся, но наличие слабого дыхания и румянца на щёках, свидетельствующего о продолжающейся сердечной деятельности, говорит о том, что она не умерла, а впала в летаргию.

Вслед за принцессой засыпают и остальные обитатели замка. По версии братьев Гримм, это у них случается самопроизвольно и засыпает не только дворня, но и король-папа с мамой-королевой. У Перро сон насылает специально прибывшая для этого седьмая волшебница (та самая, которая на крестинах попыталась нейтрализовать проклятие Малефисенты) – причём, не на всех, а только на избранных слуг. Король же с королевой «поцеловали свою дочь и ушли жить в другой замок». Дальнейшая их судьба не известна…

Вокруг замка, где покоится спящая красавица, седьмая волшебница наколдовывает непроходимые заросли шиповника: «…вокруг замка вырос колючий шиповник и с каждым годом поднимался всё выше и выше. Вскоре он окружил и закрыл собою весь замок, и не было видно даже флага на башне».

Шиповник – растение дуальное. С одной стороны, цветы его прекрасны, а плоды полезны; а с другой – об его колючки можно искровениться не на шутку. Соответственно, и с магической точки зрения шиповник может быть как оберегом, так и оружием. Достаточно сказать, что его шип, воткнутый в пятку упыря, чуть менее уступает по эффективности осиновому колу.

Дуальность шиповника определяет и то, что с мистической точки зрения это растение считается пограничным. Оно, как бы, отделяет своё от чужого (понятно, что там, где своё – цветы, а там, где чужое – колючки). Седьмая волшебница не спроста выбирает именно шиповник для организации живой изгороди вокруг замка – спящая в нём принцесса не принадлежит Миру Живых (хотя, справедливости ради, надо сказать, что не принадлежит она и Миру Мёртвых); она застряла в каком-то инфернальном межпространстве, граница которого подчёркнута колючими зарослями. Попытка пересечь эту границу всегда кончается одинаково: «…время от времени наезжали туда разные королевичи и пытались пробраться через густой шиповник к замку. Но это было невозможно: колючие шипы крепко сплелись между собой, словно держась за руки. Юноши запутывались в них, не в силах были вырваться и погибали мучительной смертью».

И так прошло сто лет…

Наконец, однажды, по весне (об этом мы можем говорить вполне уверенно – шиповник в этот момент по свидетельству сказки был в цвету) появился очередной принц, перед которым шипастые джунгли расступились сами собой.

Иллюстрации Густава Доре к «Спящей красавице» стали классическими.

Он вошёл в замок и нашёл принцессу. Далее братья Гримм пишут, что принц поцеловал спящую красавицу и от этого поцелуя она проснулась. Целомудренный Перро настаивает, что никакого поцелуя не было и принцесса проснулась потому, что время пришло проклятию спасть.

У братьев Гримм, собственно, дело этим и кончается – дальнейшую судьбу героев они оставляют уважаемой публике на домысливание. А вот у Перро от пробуждения спящей красавицы до хэппи-энда ещё далеко.

Как не трудно догадаться, между проснувшейся принцессой и разбудившим её принцем завязался роман. Продлился он два года и, хотя носил «гостевой» характер – принц к своей возлюбленной наведывался от случая к случаю – она умудрилась родить от него двоих детей: «Старшую дочку они назвали Утренней Зарей, а второго ребенка – сына – Ясным Днем».

Всё это время принц о своих похождениях помалкивал. Перро объясняет это тем, что семейка у принца тоже была ого-го какая – дескать, принцева матушка происходила из породы людоедов и от врождённых кулинарных пристрастий отказываться не планировала.

Перевести свою семью в родительский дом он решился только тогда, когда после смерти отца унаследовал трон. Свекровь избранницу сына невзлюбила. Не воспылала она любовью и к внукам. Через год молодой король отправился на войну, а вдовствующая королева-людоедка приказала повару убить и приготовить ей на обед сначала Утреннюю Зарю, потом Ясный День, а под конец и их мать. Но повар ослушался чудовищного приказа и спрятал королевское семейство у себя на сеновале.

Обман длился не долго – дети расшалились и выдали себя смехом и громкими криками. Бабка-людоедка вышла из себя от бешенства.

Она закричала диким голосом:
– Найдите самую большую и глубокую бочку в королевстве. Поставьте её во внутреннем дворе и к утру заполните её ядовитыми змеями, жабами, ящерицами и ехиднами. Бросьте туда молодую королеву с детьми и поваром. Я хочу посмотреть, как они будут умирать там в страшных муках.

К утру всё было готово. И вот, когда несчастных осуждённых уже вели на казнь, ворота замка вдруг распахнулись, и в них въехал вернувшийся с войны молодой король. Королева-людоедка поняла, что ей не выкрутиться, бросилась в бочку сама и ядовитые пресмыкающиеся разорвали её. «Король поначалу опечалился, но потом, узнав все, утешился и стал жить счастливо со своей прекрасной женой и двумя очаровательными детьми».

Ну, как? Понравился вам мой пересказ «Спящей красавицы»? Да, ладно – по глазам вижу, что понравился!

Так, вот – всё это неправда! И только Джамбаттиста Базиле может рассказать, как оно всё было на самом деле. Только детей уберите от экранов, поскольку дальше начинается возрастная категория «18+».

Истинная история спящей красавицы называется в оригинале «Солнце, Луна и Талия». С Солнцем и Луной разберёмся позже, а Талия, как вы, надеюсь, уже поняли, это имя нашей героини (а не Аврора, как у Диснея). Означает оно – жизнерадостная, весёлая.

Проблем с зачатием у родителей Талии не было. Сказка Базиле начинается сразу с момента её рождения. По этому поводу её отец созывает со всего королевства – нет, не ворожей и волшебниц, а мудрецов и прорицателей. И вот они-то и предсказывают новорожденной угрожающую ей опасность. Но не от веретена, а от «льна и волокна». Обеспокоенный отец тут же запрещает приносить в его дворец всё, что связано с прядением.

Этот запрет отчасти усугубляет ситуацию, поскольку спустя много лет, когда Талия подросла и случайно увидела старушку за прялкой, это вызвало у неё неподдельный интерес. Прядение показалось ей весьма увлекательным занятием и она не преминула попробовать это дело сама. Но как только она стала тянуть нитку, она занозила себе паклю под ноготь и упала замертво. То есть, причиной её летаргии стала заноза под ногтем, а не укол веретеном – это не мелочь, а серьёзный момент, который позже объяснит причины её пробуждения.

Убитый горем отец нарыдал ведро слёз, а потом приказал отвезти бездыханную дочь в загородный замок, усадить на кресло под парчовый балдахин и заколотить все входы и выходы.

Базиле не указывает сколько времени прошло – может быть, сто лет, а, может, год… Однажды некий король (не принц-молокосос, а полноценный король! ) охотился с соколом поблизости от этого места. Охотничья птица влетела в окно замка и не вернулась. Король, думая, что замок обитаем (значит, не так много времени прошло – следы запустения ещё не проявились на фасаде) принялся стучать в ворота. Не достучавшись, он вернулся с лестницей и по ней проник внутрь.

Бродя по пустым залам, он, в конце концов, достиг комнаты, где почивала под балдахином Талия. Думая, что она просто спит, король сначала позвал её, потом начал трясти… да так распалился, что, перевозбудившись, подхватил её на руки, отнёс на кровать и…

Анекдот – «А целоваться мы повременим!» - думал принц, слезая со спящей красавицы – все знают?! Вот именно так всё и было! Анекдоты же тоже часть народного творчества и некоторые моменты в них консервируются и сохраняются гораздо лучше, чем во всяческих перровско-гриммовских прилизанных вариациях.

Представьте себе, но даже секс Талию не разбудил – она как спала, так и продолжила спать. А король, получив сексуальную разрядку и, видимо, пытаясь осознать, что именно сейчас с ним произошло и не совершил ли он какой-то ошибки, оставил спящую красавицу и удалился в своё королевство.

И ничего зазорного в этом, кстати, для сказочных персонажей нет! Наш, вон, Иван-царевич в неадаптированной версии сказки «Молодильные яблоки» столь же бесцеремонно насилует во сне богатырку Синеглазку. И она тоже беременеет от него двойней.

Почему тоже? Да, потому, что для Талии визит проезжего короля без последствий не остался – через девять месяцев она родила двойню, мальчика и девочку. Её даже роды не смогли вернуть к жизни – какой, уж, там поцелуй?!

Проголодавшись, младенцы рефлекторно полезли искать материнскую грудь. Девочка нашла сосок и присосалась к нему, а мальчик до груди не дополз и принялся насасывать палец Талии. Тот самый, под ногтем которого была заноза! И высосал её!

Избавленная от занозы, Талия очнулась. Обнаружила детей и, хотя убей не понимала, откуда они здесь взялись, накормила их грудью. И стали они жить-поживать…

Тем временем их папа-извращенец, любитель обесчестить прикорнувших дамочек, опять по какой-то причине очутился в этих краях и решил проверить, что там стало с его мимолётным спящим увлечением (а, скорее всего, захотел повторить своё грязное дело). Свою одноразовую пассию он нашёл бодрствующей да ещё с приплодом – с сыном, которого Талия назвала Солнцем, и с дочерью, которую она назвала Луной.

К чести короля, детей своих он признал и семья воссоединилась… правда, всего на несколько дней, по истечении которых, папа-король опять отчалил в своё королевство. Талию же с детьми он не взял с собой не из-за наличия матери-людоедки, а по более земной и прозаичной причине – он был женат! И теперь мозг его был занят поиском выхода из сложившегося любовного треугольника.

Проблема волновала блудливого монарха настолько серьёзно, что он даже стал разговаривать на эту тему во сне. А законная его супруга, разобрав сквозь сонное бормотание мужа имена любовницы и её детей, преисполнилась самых худших опасений.

Королева принялась вести собственное расследование. Угрозами и шантажом она выведала у королевского секретаря кто такая Талия и что было с ней у её мужа. Ситуация оказалась даже хуже, чем она ожидала…

Месть, которую замыслила королева, была изощрённой. Она послала к Талии гонца и он от имени короля потребовал, чтобы она немедленно отправила с ним детей к отцу. Доверчивая красавица, не сталкивавшаяся доселе с человеческим коварством, с радостью отправила отпрысков во дворец. А во дворце королева встретила детей и отправила на кухню, приказав повару приготовить из них сегодня ужин для короля.

Повар же оказался добрым человеком, спрятал детей и забил вместо них двух козлят. Словом, ужин удался – король ел да нахваливал, а королева дружелюбно нашёптывала ему вслед за каждым съеденным куском: «Ешь, и то, что ты ешь твоё! ».

В конце концов, комментарии жены королю поднадоели и он ответил ей, что всё в этом замке и так его, поскольку королева в невестах была бесприданницей и в королевский дом после свадьбы не принесла ничего. Слово за слово – началась перебранка, король хлопнул дверью и ускакал в загородный замок, успокоить нервы. А королеве только этого и было надо!

Теперь она послала гонца за самой Талией. Не искушённая в дворцовых интригах, проведшая большую часть своей жизни во сне, та покорно явилась в королевский замок. И была встречена обманутой королевой.

Выговорив Талии всё, что она о ней думает, королева приказала разложить на заднем дворе костёр и сжечь соперницу. Не ожидавшая такого приёма Талия, принялась оправдываться, что, мол, король воспользовался её беспомощным состоянием, когда она была в коме, и умолять о пощаде, но королева была непреклонна.

Впрочем, королева тоже была женщиной! А платье у Талии было, хоть и немодное, но богато украшенное жемчугом и расшитое золотом. Позарившись на эти бирюльки, перед тем, как отправиться на костёр, королева приказала Талии раздеться.

Раздевалась Талия долго, оплакивая каждую снимаемую вещь… одним словом, тянула время, как могла. И дотянула! Когда Талия уже осталась в чём мать родила, король вернулся домой! Последовало короткое, но крутое разбирательство, по результатам которого в костёр, предназначенный для Талии, бросили королеву и секретаря.

Сюда же, с той же целью приволокли и повара. Но он успел докричаться до короля, что его дети живы, а жена повара тут как тут привела пред его очи Солнце и Луну. Повара король тут же сделал своим камергером, а Талию повёл в церковь, дабы, скрепить отношения с ней законным браком.

Кончается сказка репликой Талии: «Тому, к кому небо благоволит, везёт даже во сне! ».

Ну, и какая же у всего у этого мораль? В сказке мораль ищите сами, а вот что касается ситуации вокруг сказки…

В наш век победившего Интернета мы разучились работать с первоисточниками; работать кропотливо, въедливо сверяя каждую запятую – хватаем первую, вылезшую по релевантности, ссылку и хаваем, не вдаваясь в мелкие подробности, то, что она предлагает. Мало кто сейчас, изучая какой-то вопрос, лезет в дебри и критично анализирует скачанную информацию. Ну, а если какой-то раритетный неоцифрованный пока манускрипт лежит где-то за пределами Интернет-пространства, то, как правило, такие источники вообще игнорируются. Как будто их нет!

А вместе с тем, в этих древних, пыльных, мышами погрызенных фолиантах и хранится, как правило, истина. И работать надо именно с этими первоисточниками, а не с их пересказами. Ведь, каждый рассказчик долгом своим считает добавить в повествование что-то от себя, «подрихтовать» исходный материал в соответствии со своим пониманием.

Вот разобрали мы с вами сказку «Спящая красавица» – увидели вы, как до полной неузнаваемости изуродовали первоначальный сюжет всякие перро и гриммы, не говоря уже о диснеях???

Скажете, «Спящая красавица» – это сказка и большой беды в колебаниях сюжетной линии нет. А вы думаете в других – не сказочных – отраслях лучше? Помните, в «Молчании звёзд» рассказывал я вам, как птолемеевская «Мэгистэ» через арабскую свою версию «Аль-Маджисту» превратилась в «Альмагест» и этот пересказ пересказа 300 лет оставался в Европе основной книгой по астрономии? Та же история, что и со «Спящей красавицей»…

А всё почему? Да, потому, что уже тогда обывателю было проще и дешевле «переварить» кем-то уже «прожёванный» материал, чем самостоятельно «ломать об него зубы». И пусть пересказ будет неточен, зато доступен для понимая, чтобы самому не перетрудиться, вникая в него.

Это было тогда, в дремучей древности – а теперь, когда Интернет всегда под рукой, и тем более. И какое нам дело, что за патологический лжец, воинствующий дилетант, циничный приколист или неприкрытый шизофреник разместил информацию, которую вы скачали…

«Истина – высшее благо» - говаривал Заратустра. Так не лишайте себя этого блага! Изучайте первоисточники! Читайте бумажные книги, а не электронные! И, главное, не принимайте на веру чужие слова, а работайте своей головой!

Кстати, я не исключение из этого правила. Мало ли чего я вам тут понаписал – я, может, что-то недопонял или пьяный был. Поэтому настоятельно вам рекомендую проверить, не напутал ли я чего. Для этого достаточно набрать в поисковике: Джамбаттиста Базиле «Сказка сказок»… Желаю удачи!

Орлов Владимир.