Наши представления о городе середины века складываются из его описаний в официальных источниках, авторов: Баранович М.С. , Рейхель А.И. , Дюзинг А.В. , а также из художественно – публицистических очерков Салтыкова-Щедрина М.Е., Славутинского С.Т. , жителя Скопина Алексеева И.А. и в какой – то степени автора «Учебного курса географии Рязанской губернии» Воскресенского А.С. Почти все они сходятся в одном , что город к середине века представлялся совершенно невзрачным , из-за убогих строений, возведенных по бедности и нехватки леса из подручных материалов , многие из которых еще топились по черному, улицами больше похожими на деревенские и с постройками для птицы и скота. Необходимо заметить, что хотя в некоторых скопинских селениях и добывался жерновой … , а также желтоватый, ноздреватый известковый камень и кремняк употреблявшийся жителями для бута, а кроме того «более по недостатку леса на обгородку строений, а иногда и на самые хижины, смазываемые известью с глиною», все же эти материалы не заменяли кирпич и поэтому до начала 40-х годов каменных домов было незначительное количество. Обличие города придавали лишь каменные церкви и несколько десятков каменных богатых купеческих домов, многочисленные, порой каменные лавчонки, питейные заведения, да располагавшаяся уездная инвалидная команда и часто квартировавшие воинские части. Но по-прежнему город , особенно на окраинах напоминает село со всеми его атрибутами: грязными, непроезжими улицами в непогоду с мычанием коров и пением петухов. Ещё в 1859 году в Скопине числилось 1243 лошади, 2451 единица рогатого скота, 265 овец, 3877 свиней и 180 коз. Каким был Скопин в середине 40-х годов ХIХ века отражено в описаниях составленных Рейхелем А.И. и Славутинским С.Т.

«В Скопине: духовенства белого - 34 мужчины и 49 женщин, черного - 10 мужчин; разночинцев - 258 мужчин и 169 женщин ; дворян соответственно 48 и 62 ; приказнослужащих - 90 и 94 ; купцов 2 гильдии - 6 и 6 ; купцов 3 гильдии - 368 и 287 ; мещан - 4162 и 4231 ; кантонистов - 42 мужчины; государственных крестьян -152 и 127 ; помещиков - 201 и 42 ; дворни - 50 и 46 ; офицерских чинов - 1 и 2 ; нижних чинов - 244 и 100 ; отставных офицеров - 2 и 19; отставных нижних чинов - 6 мужчин и 46 женщин. Всего в Скопине - 5767 мужчин и 5289 женщин.

В городе : церквей каменных - 9, монастырей -1 , площадей -3, домов каменных -36 , деревянных - 843, лавок -128, винных погребов -5, питейных домов - 9, садов -73, огородов - 914, колодцев -759. Итого число дворов в Скопине в 1846 году - 879 , в Рязани в это же время -1019. Еще в 2-х верстах от города в 1830 году поступило в военное ведомство, два каменных строения, одно из которых близ местечка Келец, имея в длину 68; в ширину 50 саж.; другое у Вороновского пастбища длиною 79, шириной 60 саж. Прежде эти строения занимал Скопинский военно-конский завод, который в 1830 году по высокому повелению упразднен. В Скопинском уездном училище 4 учителя и 54 ученика ( 12 дворян , 14 обер-офицеров , 5 приказнослужащих , 18 мещан, 5 разночинцев). В приходском 2 учителя и 68 учеников ( 7 дворян, 9 обер-офицеров, 5 купцов, 11 приказнослужащих, 28 мещан, 5 дворовых, 3 разночинцев).

Через овраги и ручьи ведут 9 деревянных мостов , из которых пролегающий чрез Верду, по Епифанской дороге, значительной величины; план Скопина представляет почти правильный четвероугольник. Домишки .. , имеют истинно жалкий вид, в деревнях Рязанской губернии, самых бедных и наиболее дурно выстроенных, не найдешь таких лачуг, какие можно найти в Скопине. Построенные из тоненького, кривого, так называемого облаго (лес, растущий по болоту) леса, а иные словно слепленные, с примесью глины и извести, из каких-то обрубков и из полусгнивших обломков бревен, покрытые дранью или даже просто – напросто камышом и соломою, многие домишки скопинских мещан представляют и теперь легкую добычу для огня. Эти домишки мещанские , жалкий вид которых еще резче выставляется от контраста их с каменными, высокими, просторными и нередко даже красивыми домами богатых купцов, эти немощенные и иногда непроездные от грязи улицы, эти пустыри да полуразвалившиеся каменные постройки во многих местах, после бывших тут многих пожаров – все это придает городу вид особенной страшной запущенности… Казенные строения имеются только для винного и соляного магазинов; управление же земское и городское нанимает частные дома из сумм земских сборов. Занятия здешних капиталистов состоит в покупке, продаже и поставке разного рода хлеба, который перевозят сухим путем к Перевлеской пристани, грузят там на баржи и отправляют потом в Москву или на Рыбинскую пристань. С Перевлеской пристани сплавляется скопинскими промышленниками до 40000 четвертей хлеба. Хлебной торговлей преимущественно занимаются купцы: Рыков, Гречишников, Болотников, Панов и другие. Обороты первого доходят до 1300000 руб. Кроме того, немаловажна здесь перепродажа прогонного рогатого скота, пеньки, дёгтя, воска, меда, пермской соли и железа. На главную из 6 ежегодных ярмарок, Троицкую, которая продолжается 5 дней, привозится разного хлеба, пеньки , москотильного и красного товара, фарфора, фаянса, каменной и стеклянной посуды на 250000 рублей.

Скопин. Рисунок из книги Барановича М.С.

Кожевенные и мыловаренные заводы весьма значительны. Между первым , главное место занимают кожевни купца Барабанова и Брежнева (с машинными толчеями), на которых ежегодно выделывают от 6200 до 9000 кож, продающих слишком на 50000 руб. (от 4 до 27 за шт.) Ниже этих двух стоят заводы купцов Александра Барабанова , В.Сафонова, А.Севрюгина*. Материалы для всех закупаются большей частью в самом городе и Нижегородской ярмарке, а выделанные кожи посылаются в Москву, Тамбовскую и Воронежскую губернии, на разные ярмарки. Еще важнее кожевенных, мыловаренные заводы, особливо Новикова, Полякова, Афанасьева и Алферова. У первого вываривается мыла до 2000 пудов на сумму 4000 руб., у второго на 5000 руб. Закупка материалов обыкновенно делается на месте, рыбий жир идет из Саратовской губернии, рынками для мыла, продаваемого в большом количестве можно назвать губернии Московскую, Саратовскую и Тульскую. Многие из жителей города заняты торговлей железным и сапожным товаром, содержанием кирпичных и кафельных заводов, разным мастерством и рукоделием».

По посещению чиновника по особым поручениям рязанского губернатора С.Т. Савутинского , в середине сороковых города, впечатления о нем остались такие : «Скопин – торговый город, но торговля здешняя (по преимуществу хлебом) оказывает самое неблагоприятное влияние на большинство скопинского народонаселения. Вся она сосредоточена в руках немногих монополистов, по своему , ее ведущих и так направляющих, чтобы не только все выгоды от неё им одним принадлежали, но и росли бы они, эти выгоды на счете народного благосостояния, в ущерб и производителям и потребителям. И вздумается приняться за эту торговлю , кому-нибудь из мелких горожан, то сразу же придется ему попасть в руки монополистов, он принужден будет вести для них собственно, по их заказу и на их лад, одним словом, он сделается не боле как кулаком, а что такое кулак у нас уже слишком хорошо известно. От этого происходит вот , например, какое явление: в Скопин, расположенном в местности, где много хлеба, в этом городе, который служит одним из центров хлебной торговли в Рязанской губернии, цены на хлеб всегда довольно высоки и очень тяжелы для бедных тамошних жителей. В Скопине цены строятся немногими барышниками-монополистами. Весь хлеб, идущий в Скопин не допускается обыкновенно в город кулаками, а скупается для купцов-монополистов в Кельцах , подгороднем селении. Но все это ничто в сравнении с нравственной порчей, которой подвергаются неминуемо несчастные мещане, делающиеся для удовлетворения чужой корысти, кулаками. Промысел кулачеством совершается с открытыми и постоянными злоупотреблениями, тут на каждом шагу ложь и обман, жертвами, которых, что особенно возмутительно, неизбежно бывают безответные наши крестьяне. Но и этого мало: кулачество развивает, в высшей степени неспособность трудиться и даже призрение к чужому труду, а все это сопровождается отвратительно-рабскими отношениями к этим людям, которые безраздельно пользуются гнусными плодами всех этих мерзостных условий нашей хлебной торговли».

Постепенно город обустраивается, количество каменных зданий растет, лишь к началу 70-х годов в городе приступили к мощению улиц , но так и не закончив их до конца века. Жители наряду с хлебопашеством занимались своими огородами и конечно ремеслами, в 1859 году по официальным данным в городе: мастеров - 341, рабочих и учеников - 615. Одних хлебников, булочников, калашников, пирожников и пряничников -111, мясников -22 , также было много печников -27, сапожников – 30, каменщиков – 25 и кузнецов – 25. Наряду с известными ремеслами существуют такие как каретники – 2, кровельщики – 1, обойщики – 2, часовщики – 2, живописцы – 2, цирюльник -1.

Через десяток лет мало, что изменилось в городе , это видно по описанию Барановича М.С. Скопина в конце 50-х годов 19 века:

«Скопин лежит на левом берегу Верды и раскинут на довольно большое пространство. Высокая местность, на которой расположен город, прилегает с западной стороны к луговой долине Верды, а с южной ограничивается лощиной и протекающей в ней речкой Песочной. Лучшая часть города находится вдоль берега Верды, самое высокое место которого занимает торговая площадь. Часть этой площади, прилегающая к берегу, занята публичным садом, разбитым в последнее время, а противуположная застроена гостиным рядом и торговыми лавками. Городской собор стоит на средине площади; он отличается большим размером, прекрасною архитектурой. Улицы имеют направление параллельное и перпендикулярное реке Верда; они не отличаются благовидностью, наружностью, несколько хороших каменных строений принадлежащих купечеству теряются среди небольших и неопрятных домиков, из которых состоит большая часть городских строений. В Скопине встречается много запущенных и полуразвалившихся каменных зданий, которые напоминают некогда бывшие здесь опустошительные пожары; вся Никольская площадь, обставленная сгоревшими в 1840 году и с того времени брошенными каменными домами и лавками, имеет грустный вид запустения. Впрочем , и жилые строения, особенно в частях отдаленных от центра, производят тоже невыгодное для города впечатление; большая часть городских улиц застроены множеством маленьких и бедных мещанских домиков, мало отличающихся от простых деревенских изб; эти то домики считались по официальным донесениям домами, и делают Скопин значительным по числу зданий городом в губернии; большое число каменных зданий и торговых зданий доказывают значительность здешнего купечества и значительность торговых его оборотов. Записывающихся в 3-ю гильдию большая часть рассчитывает этим способом освободить себя и своё семейство от рекрутских повинностей, установленная подать при объявлении капитала составляет 2400 рублей серебром. В Скопине ,однако «купечество составляет, можно сказать, городскую аристократию - необходимость, для успеха торговых оборотов, следить за новостями в промышленном мире, породила в них склонность к чтению и образованию себя…По роду своих занятий и по малому развитию общественной жизни в этом сословии, довольствуются тесным кругом простой семейной жизни…

В версте от города, на высоком берегу Верды, расположен Скопинский Духов монастырь (Троицкий) вблизи которого, начиная с дня сошествия Святого Духа и в течение недели, бывает значительнейшая из скопинских ярмарок (Троицкая); лошади, рогатый скот и пенька (моченец) составляют главный предмет этой весенней ярмарки. Городские базары значительны и бывают два раза в неделю. Обширные каменные конюшни , упраздненного завода снесены, а прочие здания заметно приходят в ветхость; только та часть их, в которых помещается ныне окружное правление ( коннозаводского округа. Прим.автора) и живут чиновники, находится в порядке.

В торговом и промышленном отношении Скопин имеет важное значение. Выгодное положение этого города среди хлебородной части губернии сделало его местоприбыванием значительных капиталов... Производством гвоздей и разных простых железных и медных изделий занимаются в самом городе. Снятие рощ, содержание садов и огородов и торговля лесом, фруктами и огородными овощами, наконец, приготовление глиняных горшков, которые в огромном количестве сбываются по окрестным губерниям и разного рода мелочная торговля составляют главные занятия небогатых купцов и мешан; впрочем, следует сказать, что большая часть мещанства находится в большой бедности и едва добывает себе средства существования кузнечным, горшечным ремеслом, кулачеством, барышничеством и тому подобными промыслами.

Мануфактурное производство Скопина довольно значительно, на четырех кожевенных заводах приготовляется до 15000 бычачьих кож. Кожевня купца Барабанова славится своими изделиями, которые расходятся преимущественно на Лебедянской ярмарке. Юфть вывозится на Лебедянскую ярмарку, из Скопина и Ухлова отправляется ежегодно до 5000 битых свиней в Москву Столь же значительно и производство мыла, на четырех мыловарнях г.Скопина приготовляется ежегодно до 10000 пудов изделий, впрочем самого простого качества. На небольшом заводе купца Шамова отливаются колокола и поддужные колокольчики, разные медные и железные принадлежности к маслобойням, железная посуда, гвозди и т.д. Наконец, в Скопине находятся лучшие в губернии маслобойни; есть также солодоварни и множество горшечных заводов, которым Скопин давно уже славится».

Описание города в «гигиеническом отношении» рязанским губернским инспектором врачебного отделения статским советником Дюзингом А.В. , в конце 60-х годов , позволяет увидеть Скопин с несколько другой стороны.

«Местоположение города Скопина, со въезда по большой дороге из города Пронска, представляется низменным, скрытым для глаз, а с другой стороны со всех трактов- возвышенным, довольно красивым и с хорошим видом строений. Город Скопин, в сравнении с другими уездными городами Рязанской губернии, довольно обширен. В нем всех - 1112 домов, из числа коих есть каменные и деревянные, хорошо построенные дома; но гораздо большая часть жилых строений похожа на бедные деревенские избы, хозяева коих мещане живут чрезвычайно в бедном состоянии. Лучшая часть города расположена на юге, вдоль берега р. Верды. Самое высокое место занимает торговая площадь, посреди которой находится городской собор, с недавно разведенным подле него для прогулки садом, тогда как прежде жители находили удовольствие прогуливаться по пыльным , немощенным улицам, которые весною и осенью во время сильных дождей бывают чрезвычайно грязны, очень затруднительны не только для ходьбы, но и для проездов. В окружности г. Скопина лесов нет, только с восточной стороны красуется небольшой дубовый лес, принадлежащей городу, и близ него довольно большой казенный лес.

Жители города Скопина для обыкновенного питья, варенья кушаньев и приготовления чая пользуются водою из так называемого, неизвестно почему Прощонского колодца, находящегося в конце г. Скопина; вода в нем чистая, очень легкая и мягкая. Лесов прежде было довольно; много из них истреблено, и бывшая под ними земля обращена в пахатную землю. В настоящее время остался известным и довольно большим казенный лес недалеко от г. Скопина, в котором растут дерева более дубовой и осиновой породы. Многие скопинские торговцы привозят из города Саратова в большом количестве рыбу-белугу, осетрину, севрюгу, в особенности сомовину, большею частью соленую. Соленая сомовина значительно покупается простым народом, в особенности крестьянами. Несчастных случаев от употребления в пищу соленой рыбы не бывает, вероятно, потому, что крестьянам беспрестанно внушают, чтобы оной сырой рыбы не употребляли в пищу. (торговцев- рыбопромышленников в городе 3 мастера. Прим.автора). Торговля пенькой также производится довольно хорошо. Купцы покупают ее у крестьян в уезде, на ярмарках и базарах. Некоторые из купцов занимаются торговлею конопляным маслом и имеют отлично устроенные маслобойни. Бой рогатого скота, как крупного, так и мелкого производится в большом размере. В большом количестве заготовляется солонина. Продажа говядины значительно велика , по многолюдству города и частому постою полков.

Некоторые из мясников отправляют обозами мясо рогатого скота в Москву, куда также из города Скопина много посылают для продажи откормленных резаных свиней. В Скопине открыто много лавок для продажи галантерейных товаров, стеклянной и фарфоровой посуды и разного рода сукон. Торговля сахаром и чаем с году на год увеличивается…Кирпичных заводов в Скопине пять, в уезде два. С давних времен Скопин известен деланьем в большом количестве глиняных горшков, развозимых для продажи не только в соседственные , но даже и дальше города других губерний, где продавцы горшков, часто меняют их на хлеб и яйца. Глина для делания горшков привозится крестьянами из казенных сел - Корневого и Пупок, отстоящих от города в шести верстах, она находится на глубине от 1 до 3 сажень; её копают осенью, а зимой отвозят в Скопин, где она идет на деланье горшков. Добывание глины производится до тех пор , пока не истощится жила; таким образом, и в этих селениях изрыто до 100 десятин земли, покрытой мелким кустарником. Воз глины в Скопине стоит 25 копеек серебром. Гончарное производство существует в г. Скопине и селениях Скопинского уезда: Корневом, Вослибе, Пупках, Дмитриевском, Ермолове и Павельце. В Скопине существует целый, квартал горшечников, которые работают на 50 горнах. Из воза глины выходит до трех и четырех возов изделий, которые сбываются посредством мелких торговцев в южные губернии и Донскую область. Горшки развозятся преимущественно в Тамбовскую и Воронежскую губернии, большей частью меняют их на хлеб , холст, куриные яйца и даже на арбузы, продавая все это потом в городах и селениях или где придется. При размене горшков на хлеб берется этого последнего столько, сколько может поместиться его в горшок, а иногда и более».

В описание города жителем Скопина Алексеевым И.А. также в конце 60-х, наряду с обстоятельностью отличается и некоторыми подробностями жизни города и его обывателей: «В 1810 и 1841 года пожар вновь истребил Никольская площадь , обновленная лавками и деревянными пристройками сделалась местом грустного запустения… с этих пор базары перешли на Соборную площадь. Улиц в городе: продольных - 6, поперечных - 9, почва глинистая, отчего за отсутствием в осеннее время делается непроходимо грязной. Домов в Скопине -1412, из них каменных частных -195, деревянных -1207. Магазинов для склада товаров каменных - 5, лавок церковных каменных - 5, лавок частных каменных – 170 и деревянных - 94, подвижных деревянных - 40.Лавки: колониальные – 7, панских -2, овощных – 9, красных – 12, молочных – 9, юфтовых – 8, шорных – 4, цепных – 6, мясных – 18, железных ( скобяных) – 5, хлебных – 29, дегтянных – 5.Заводы и в них рабочих: колокольный – 1 ( рабочих -3), чугунно – плавильный – 1 (4), кожевенные – 4 (35), мыловаренные – 2 (9), свечно – восковой -1 (9), сальные – 2 (5), крупорушанные – 6 (21), кирпичные – 3 (18), гончарный -1 (3), маслобойные – 5 (19), крахмальный – 1 (3), пивной – 1 (4).

Число промышленных заведений и в них рабочих: горшечных – 57 (132) , пекарных – 5 (26) , каретных – 1 (17), кузнечных – 27 (74), столярных – 5 (12), красильных – 2(3), бочарных – 5 (14), тележных – 3 (9), сапожных – 37 (84), башмачных – 8 (14), огородных – 28 (86), портняжных – 14 (54), шапочных – 4 (7), штукатурных – 2 (9), плотницких – 8 (55), кровельных – 7 (22), резных – 6 (18), золотых дел – 4 (9), колесных - 10 (21), канатных – 6 (20), часовых дел – 1 (2), цирюльных – 1(2) , трактирных – 6, гостиниц – 1, постоялых дворов 14, винных складов – 10, ренских погребов – 5 , питейных домов - 99, штофных лавочек – 8.

Учебные заведения.

Духовное училище, 3 класса, учеников - 262, учителей - 5, заведующий ректор. Уездное училище, 3 класса, 53 учеников, наставников 5, смотритель. Приходское , 2 класса, учеников - 104, преподавателей -3. Женское училище, 3 класса и подготовительное отделение, 65 учениц, 6 учителей и учительниц, одна начальница и помощница. Детский приют, устроенный Рыковым. Богодельня – 25 человек. Больница на 20 кроватей. Городской общественный банк, в нижнем этаже которого находится публичная библиотека. В 1867 году открыта типография . а также существует телеграфная станция и в северной части города почтовая контора.Скопин можно разделить на три части, вовсе не похожие друг на друга. Вся северная сторона его, занимающая пространство около одной трети города заселена большей частью людьми недостаточных средств и бедными чиновниками гражданского ведомства. Строения в этой части довольно невзрачны и за исключением нескольких домов достаточных лиц, крыты камышом, соломою и редко дранью. Дощатых или бревенчатых заборов, разделяющих довольно большие владельческие усадьбы, не существует; все заменяет плетень, он же служит вместо городьбы и для изобилующих здесь садов. Жители этой стороны города имеют, так сказать, особые наклонности к жизни и потому резко отличаются в правах привычных от жителей смежных частей. Они не подвинулись ни на шаг к центральной цивилизации города. У них все рассчитано по часам и минутам: в зимнее время они ложатся спать в восемь часов вечера, встают по удару колокола к заутрене.

Мущины занимаются кулачеством, отправляются на толкучку за хлебом насущным, а женщины садятся, при свете горящей лучины за кружева и начинают петь песни, в которых только и слышится одна бесконечная грусть. Летом, в хорошую погоду, выходят оне с круживными подушками за вороты, усаживаются, как по пало, против своих незавидных домиков, на землю, и опять принимаются за свои коклюшки, и за теже невыносимо грустные песни. Вечером, часов с девяти, девушки устраивают горелки и забавляются этою игрою до полуночи, или как говорят оне, до петухов … Восточная сторона г. Скопина, опустошенная в 1865 году сильным пожаром, представляет вид только что выстроившихся улиц или вернее слобод, жители которых исключительно занимаются горшечным промыслом. Усадьбы здесь маленькие, сжатые, садов нет вовсе. Пожар в 1865 году, начавшийся в бурю, довел многие семейства до совершенной нишеты …Все жители описываемой части города постоянно в трудах, то есть в делании всевозможных вещей, а в особенности горшков из глины. Третья, самая лучшая часть города, обнимая южную и частью западную сторону Скопина, заключают в себя много красивых каменных зданий, сад, базар, две площади, пять церквей и все учебные заведения. Из каменных зданий, по своей величине и красивой архитектуре, обращают на себя внимание дома : Гречишникова , Сухоруких, Пересыпкина , Афонасова , Князева, Леонова, Рыкова, Шамова и др., но к сожалению между этими каменными зданиями попадаются самые неопрятные мещанские избы с худыми крышами и разбитыми стеклами. Не менее того поражают глаза закопченные стены довольно больших кирпичных домов, без крыш и рам и без всякого признака людской обитаемости…

Трактиры в Скопине походят на котухи, чем на эти общенародные заведения. Лучший из них государственного крестьянина Ильи Кумикова, но и тот грязен до отвращения. Чтобы утолить, чем - нибудь голод, на это есть гостиница для приезжающих. Там есть хороший повар и свежие припасы для блюд. В трактире Кумикова обитает музыкальный оркестр из восьми человек, но из них играют только шесть. Два вертуоза держат в губах инструменты для одного счета, а играть не играют, хотя и внимательно смотрят на не понятные для них иероглифы засаленных нот. Желающий нанять музыкантов, должен нанять полный оркестр, то есть неминуемо должен заплатить лишние деньги за двух сопящих автоматов. Описываемый оркестр исполняет бальные пьесы довольно отчетливо, но когда примется за какую- нибудь увертюру, арию и.т.п. – человек, имеющий сколько – нибудь эстетические чувства заткнет уши и убежит без оглядки».

Не смотря на непролазную грязь в непогоду и отсутствие мостовых (лишь в 1967/68 году в Скопин был завезен булыжник) , хотя это было и не редкостью для всех городов России, Алексеев назвал закопченный от пожара город «одним из лучшим городов Рязанской губернии». Не мог же он, в издание отпечатаном за деньги Скопинского общественного городского банка и «в знак глубочайшего уважения» посвященное его директору – И.Г.Рыкову написать что-то другое. В отличие от Алексеева описание Скопина в девятом «письме» цикла: «Письма о провинции», Салтыкова– Щедрина, лишено «алексеевского лоска», предмет его исследования: состояние торговли и экономики провинции после реформы, находившиеся в неразравной связи с состоянием городов. Нищенское прозябание, застой в развитии производительных сил, убогое состояние народных промыслов выступают на первый план, в зарисовках уездного Скопина, выведенного в произведении под названием города Глупова. Тем самым писатель указал, что описываемая действительность – жизнь крестьян, после их освобождения, одинакова плоха везде и город Глупов это наша Россия. В купце Белобрюхове легко узнается И.Г. Рыков, любитель щеголять в белых генеральских панталонах, а в Белолобове его сводный брат Оводов. «Путешествие в Скопин» здесь уже документально , этому предшествовало обращение Салтыкова в декабре 1867 года с письмом к Рыкову, по поводу скопинских купцов, торгующих хлебом без объявления капитала по первой гильдии « и с просьбой уведомить их …и содействовать торговой депутации в наблюдении за правильным производством торговли и промыслов в городе и уезде».

Ответ «скопинского губернатора» был трусливым и уклончивым. Рыков ответил, что «не знает», кто из купцов Скопина уклоняется от уплаты «соответствующих пошлин казне» и что он «не может» иметь «особого влияния» на торговую депутацию, поскольку не является ее членом. Исключая некоторые подробности бытописания и анализа производимых торговых операций, город по Салтыкову-Щедрину выглядел так: «меньше, чем через минуту вы переезжаете мост.. впереди виднеется соборная колокольня, выкрашенная усердием обывателей в голубую краску; неподалеку от нее белеется здание присутственных мест и неизбежный острог ( М.Е.Салтыков – Щедрин назвал по ошибке или каким то другим соображениям Покровскую церковь с колокольней – соборной, прим. автора). Те же бревенчатые домики, покрытые соломой, тот же навоз, те же покачнувшиеся столбы, и вдруг ряд каких-то странных построек, не то будок, не то шалашей. Это центр города .., это средоточие его торговли. Тут вы можете во всякое время найти веревку, несколько аршин ситцу, заржавевшую от времени колбасу, связку окаменелых баранок, пару лаптей и проч. Тут же стоят каменные хоромы купца Белобрюхова , в нижнем этаже которых расположена бакалейная лавка, мучной лабаз и ренсковый погреб. Это тот самый негоциант Белобрюхов (le bon. – прим.: молодец), у которого местные историографы едят по праздникам пироги и который со всего собирает по малости. Едва вы въехали в город, как уже видите конец его…

Но вот и постоялый двор. Гостиниц в городе нет, а ежели и есть какие-то странные заведения, носящие это имя, то они отличаются именно тем, что в них невозможен приют ни для чего живущего. Двор довольно обширен и покрыт навесом; темно, грязно, воняет. Среди общей тишины слышатся какие-то особенные звуки: лошадь фыркнет, свинья взвизгнет, голубь перепорхнет с места на место. Вы вступаете на крылечко, которого половицы колеблются под ногами; затем темные сени, в углу которых пыхтит самовар; затем ряд сколоченных из сосновых досок дверей, неокрашенных, необитых; на одну из них вам указывают. Вы в горнице…

— Уж я, брат, не обману! уж коли я сказал, что животина хорошая, так бери с богом! — раздается голос на дворе.

Заслышав этот голос, вы покидаете «горницу» и отправляетесь на крыльцо. В уездном городе все настороживает чувства, все возбуждает любопытство. Желание хоть что̀-нибудь высмотреть или услышать овладевает человеком невольно, когда кругом царствует только безмолвие. На дворе, под навесом, стоит на коленах бородатый мещанин и режет овцу. Он режет ее потихоньку, не торопясь; порежет, воткнет нож в навоз, вздохнет и опять примется резать. Хозяин овцы (он же и хозяин постоялого двора) стоит подле и смотрит. Овца лежит смирно, до такой степени смирно, что в вашу душу закрадывается ужас. Ее не нужно даже связать, чтоб резать; она упрямится только тогда, когда ее выволакивают из хлева, в который ее предварительно загоняют вместе с прочими подругами, предлагаемыми на выбор. Но как скоро она уже на месте, то беспрекословно ложится на бок, беспрекословно протягивает вверх голову и ждет. Раз... раз... раз... Показывается небольшая струйка крови, затем какая-то нерешительная корча... еще и еще... все кончено!..Бьет два часа; с одной стороны, одолевает скука, с другой стороны, начинает напоминать о себе голод.

— Где бы у вас в городе пообедать? — спрашиваете вы у хозяина. Он смотрит на вас такими изумленными глазами, как будто вы у него спросили, где бы достать взаймы миллион рублей.

— Где обедать? — смущенно повторяет он ваш вопрос.

— Да ведь у вас есть гостиница?

— Гостиница... оно точно... только в ней кушанья не готовят...

Чай, водка — это имеется!

— Сами-то вы что̀ же нибудь да едите?

— Сами... едим! Только вы нашего кушанья есть не станете! — прибавляет он каким-то таким убежденным тоном, что у вас мгновенно пропадет всякая охота узнавать, чем питается ваш хозяин. Вы узнаёте , между прочим, что года два тому назад в городе существовал клуб, и тогда приезжий мог раза два в неделю найти себе обед, ежели попадал в счастливые дни, но клуб существовал только три месяца, потому что никто туда не ездил, а те, которые ездили, не платили денег… ( намек на губернатора Болдарева – прим. автора) Вы совершенно сконфужены. Вы спрашиваете себя: ка̀к существует этот город? И каким образом случилось, что в городе, имеющем все-таки тысячу жителей, устраивающем по временам «премиленькие иллюминации», вы не можете дня прожить, чтоб вдоволь не наголодаться?

Возвращение жниц с поля в Рязанской губернии.

Мимо города чуть не каждый день проходят гурты, едут возы, нагруженные живностью, телятами и проч., а говядину (в летнее время) можно иметь только в базарный день, к которому бьют какую-нибудь злосчастную корову, переставшую давать молоко. Все, что везется или гонится, — все это направляется в Москву или в Петербург, а несчастный город глядит и даже губ не облизывает: так уж он свыкся с мыслью, что все, что̀ съедобно, удобно или приятно, существует не для него… В городе два училища: уездное и приходское, но что̀ в них делается — про то знают только те немногие дети, которые посещают их; никто из взрослых этим делом не интересуется. Нет ни клуба, ни библиотеки; читать нечего и негде. В конце пятидесятых годов, когда всякий литератор-обыватель не иначе начинал свою корреспонденцию, как словами: «В наше время, когда...», штатный смотритель училищ завел, было кой-какую скудную библиотеку, и просвещенье в городе на мгновенье просияло; но в 1862 году оно опять потухло, и просиял навоз. В почтовой конторе получается несколько экземпляров журналов и газет, но подписчиков, живущих в городе, почти нет, а выписывают материал для чтения только помещики, попрятавшиеся в своих усадьбах…( библиотека начала работать в 1867 году, а по описи 1877 года в ней, невероятным образом была книга Салтыкова-Щедрина «Признаки времени и Письма о провинции» ,С-П, 1872 г.,прим. автора публикации) Седьмой час; жар начинает понемногу сдавать, хотя все еще печет. Вы видели какое-то подобие движения в третьем часу, когда приказные вереницей потянулись из присутственных мест по домам отведывать того кушанья, которого вы «есть не станете», и за ними, из тех же присутственных мест, выбрело с пяток мужиков, очевидно, искавших себе удовлетворения у местной Фемиды.

Почти такое же движение оказывается и теперь; опять плетутся приказные, но уже в обратном смысле; все направляются из домов в присутственные места для вечерних занятий. Выйдем мы и заглянем в средоточие местных торговых интересов, в так называемые ряды…Ряды эти состоят из одного - двух десятков деревянных построек, потемневших от времени и сильно накренившихся набок; там и сям расположены дощатые прилавки с устроенными над ними от жару и непогоды навесами; у прилавков сидят старые и молодые торговки и что̀-то вяжут, переговариваясь между собою. Под столами, в коробьях и лукошках, заключается запасной товар; на прилавках тот товар, который предлагается покупателю. Первую роль играют гречневики, гороховый кисель и ржаной хлеб. Сбоку: в искалеченном чайнике — конопляное масло и в кружке — какое-то темное сладковатое пойло, которое называется суслом. Когда покупатель желает приобрести гречневик, торговка предварительно поваляет его в руках, польет маслом и затем уже подает потребителю. Очевидно, что это и есть то самое кушанье, о котором вам говорили, что «вы его, сударь, есть не станете»… Мы подходим напротив к лавочке, в которой ведется так называемый мелочной торг. Мешок с крупою, другой с ржаной мукою, третий с мукой пшеничной второго или третьего сорта; несколько пучков веревок, связка гвоздей, обрезки железа, с десяток фунтов сальных свечей, осколок сахару, банка, на дне которой рассыпан пыльный чай, кусок мыла, несколько пар висящих лаптей — вот внутреннее убранство лавочки… Всякий торговец непременно пожалуется на недостаток потребителей, на возрастание конкуренции и на тяжесть налогов. Всякий готов перервать горло своему соседу, нажаловаться, наябедничать, и в результате этой вражды, этой ненависти, при самых удачных обстоятельствах, получается полтина.

— И куда только покупатель девался? словно он, сударь, сквозь землю провалился! никому ничего не надо! — раздается со всех сторон.

Один купец Белобрюхов не унывает. В его каменных палатах вы можете найти все: тут и ренсковый погреб, тут и бакалейная лавка, а на дворе анбаров, анбаров! Но зато он объявляет капитал по второй гильдии и , имея до десяти помещений, платит в казну за одни свидетельства и билеты (по 4-му классу) сто тридцать пять рублей, за членов семейства (до десяти человек сыновей, братьев, дядей и проч., записанных в один капитал) пятьдесят рублей , за двоих или троих приказчиков 2-го класса пятнадцать рублей и в земскую управу около пятидесяти рублей, всего, стало быть, около двухсот пятидесяти рублей. Исполнивши это, он может делать обороты на миллионы и радоваться на мир божий, сколько душе угодно. Для него не существует ни повышения цен, ни понижения; это торговец основательный («le bon»), и цены у него всегда настоящие. Рядом с ним, в его же доме, торгует красным товаром некто Поганкин, который продает в год на тысячу рублей и тоже уплачивает до ста рублей в год, потому что продает ситец (товар купеческий) и сверх того записывается в гильдию, чтоб избавить семью от рекрутства.

— Кабы не рекрутство, — говорит он, — какой же черт толкал бы меня в гильдию лезти!

Таким образом, в городе оказывается до пятидесяти гильдейских капиталов, а в сущности купцов только двое: Белобрюхов и Белобоков. Они едят и по будням и по праздникам щи, которых «не продуешь», пироги и свинину; они спят на перинах и с перепою не чувствуют даже клопов. Все остальное питается чуть не древесной корою и спит вповалку на войлоке, а подчас и на той ветхой «ло̀поти», в которой слоняется днем. Однако в рядах больше делать нечего; везде бедность, завидующая бедности же и кланяющаяся в пояс богатству. Бедность разрозненная, забитая, разбегающаяся врассыпную при одном имени Белобрюхова. Зато Белобрюхов устроил бульвар по берегу реки, исправил какой-то въезд, основал богадельню на десять человек, внес десять тысяч на основание общественного банка и теперь серьезно помышляет о железной дороге. Граждане не нарадуются им и с гордостью говорят, что и их город будет в скором времени соединен железным путем с обеими столицами.

— Что ж, навоз, что ли, вы перевозить будете? — спрашиваете вы у чересчур расхваставшегося обывателя.

Обыватель очень чувствительно оскорблен вашим вопросом.

— Навоз не навоз, — говорит он, — а всякое произведение. Примером, теперича , коноплю, рожь, овес, говядину, сало, лен, пеньку, веревку, рыбу, клей, солод, щетину, перьё, птицу, свиней, мед, воск, деготь, поташ, мыло, смолу, хмель, спирт, шерсть, холст...

— У нас, сударь, третьего года такую иллюминацию задали — страсть! стало быть, будет что̀ перевозить! — прибавляет словоохотливый обыватель».

Постепенно сельский уклад Скопина сменяется на городской, хотя и городскими жителями также содержится скот, но его становится значительно меньше: К 1868 году в городе: лошадей 630, рогатого скота 396, овец 59, свиней 259 и коз 81. Судя по официальным данным на 1868 год , в городе происходят структурные изменения в занятиях обывателей по сравнению с 1859 годом. И ремесленников , занимающихся выпечкой стало всего лишь 39, зато уже портных – 69, сапожников- 157, кузнецов – 73, живописцев – 7 и появились постоянные извозчики – 4, а также модистки, кои были в это время лишь в Рязани и Раненбурге. Всего мастеров ремесленников - 539, рабочих и учеников -243. В соседних: Пронске мастеров - 61, Михайлове -124 и даже в Рязани при 318 мастерах состояло 992 рабочих и учеников.

Наконец, автор курса географии С.А.Воскресенский отмечает в начале 80 – х годов, что «не смотря на то, что местность, занимаемая Скопиным, не представляет никаких особенных выгод, город в короткое время разросся и обстроился так , что в настоящее время по внешнему виду есть лучший город в губернии».

Скопинский уезд.

По различным описаниям уезд в экономическом и бытовом отношении, представлялся таким :

В 1860 году всего в нем 113 318 человек, из их числа дворян личных и потомственных - 555, духовенства - 1129, купцов - 68, мещан - 155, государственных крестьян - 72568, помещичьих - 29462, дворовых - 6107, бессрочно-отпускных и отставных нижних чинов с детьми - 4274. Во всем уезде 73 православных церкви, из них каменных - 20, каменных жилых строений - 31, деревянных - 12673. В 1866 году церквей каменных уже 24, строений каменных - 156, в том числе из них 13 лавок и магазинов. Как и в других местностях губернии значительное количество домашних животных: лошадей -37854, рогатого скота - 18245, овец - 71861, свиней - 25681, коз – 39, между крестьянами заметно больше охоты к лошадям, местная порода значительно улучшилась…рогатый скот…у крестьян мелок, худ и неудойлив. Причин этому так много, что нельзя не удивляться способности скота переносить всевозможные лишения. Зимой скот кормится одной соломой и только изредка дается ему мякина и полова. Столь дурны и помещения скотины, они не защищают ее ни от холода, ни от сырости. Крестьяне содержат самое ограниченное число голов; в большей части семейств можно найти одну, две и весьма редко три коровы. Овец держут простых, русских, стригут их два раза в год: весною и осенью и шерсти получают средним числом 5 фунтов с овцы; цена немытой шерсти около 3 рублей серебром за пуд, но она почти вся прядется и употребляется на армяки, шушуны, онучи.

По Скопинскому уезду все крестьяне занимаются хлебопашеством и «продажу ведут большею частью разного рода хлебом. В уезде принята, где позволяла земля, почти исключительно одна трехпольная система земледелия. Пахотная земля делится на три поля: в озимом сеется рожь и озимая пшеница, в яровом все хлеба, которые поспевают в один год: овес, ячмень, гречиха, яровая пшеница, лен, чечевица, просо. Третье поле (пар) отдыхает, служит пастбищем для скота. Однако в Скопинском и в соседних Данковском и Раненбаумском уездах местами вводится в середине века и многопольная система. Хлеба снимаются с полей посредством серпов и кос, смотря по урожаю; впрочем рожь, в особенности высокую, густую непременно жнут. Обычай косить хлеб в употреблении преимущественно в рязанской стороне (т.е. в северных уездах губернии прим.авт.) , там овес почти всегда косят под крюк, через что теряют лучшие зерна. Десятина хорошей ржи снимается в сутки десятью работницами. Сжатый хлеб связывается первоначально в снопы, около четверти аршина в охвате; потом снопы числом по 52 складываются вместе и составляют копны, которые свозятся в гумна и укладываются в скирды или одонья, длиною в 10 и 12 аршин, а шириною 4 и 5 аршин. Хлеб , свезенный в гумны или выколачивается весь или держится в крытом сарае. В небольших хозяйствах помещиков и у всех крестьян молотьба производится при помощи цепов; у помещиков зажиточных в большом употреблении молотильные машины. Молотьба производится в течении осеннего и зимнего времени в ригах, которые у помещиков бывают… сажень до 30 в длину с молотильными и веяльными машинами, сортировками и грохотами; у крестьян же молотильные сараи гораздо меньших размеров и то не у всех. Пшеница, горох и гречиха молотятся прежде всего; потом постоянно идет молотьба ржи; что касается до овса, то его молотят понемногу, стараясь сохранить свежую овсяную солому для корма скоту до конца зимы. Конопля, скупаемая в большом количестве, идет на изготовление конопляного масла, для чего используются маслобойки: годовые обороты одних скопинских маслобоек доходят до 25000 рублей серебром.

Большая же часть сельских маслобоек простого устройства и небольших размеров. Хорошо устроенная маслобойня из четверти семени дает 2 пуда масла и 4 пуда выжимок. В уезде встречаются огороды, довольно большие, составляющие собственность помещиков и крестьян, знающих огородное дело. Овощи сбываются на сельских базарах, но более в городах, частью идут в г. Боровск. В Скопинский и Ряжский уезды, каждое лето приезжают боровские купцы и мещане для закупки огородных овощей. Посевы картофеля стали в последнее время заметно увеличиваться, распространяются заводы крахмальные и паточные. В крестьянских огородах разводится капуста, свекла, огурцы, лук и картофель. Доход от возделывания капусты или лука может приносить доход до 200 рублей серебром в год. На 1871 год в уезде под огородами значилось 2600 десятин земли и на сады приходилось 950 десятин земли. Обширные сады …находятся у многих помещиков и некоторых купцов. Они хорошо устроены, содержатся в порядке и доставляют своим хозяевам доходы до двух и даже до 3-х тысяч рублей серебром в год, поэтому скопинские купцы также занимаются арендой садов. Кроме разных сельскохозяйственных произведений: хлеба, льна , конопляного и льняного семени, овощей, шерсти , скота, птицы, пчелиной узы и пр., покупаемых приезжающими нарочно из городов скупщиками и поверенными купцов, на сельских базарах продается все , что необходимо для удовлетворения неприхотливых нужд сельских жителей: деревянная посуда, улья, сани, полозья, колеса, бочки…В небольших деревянных лавочках, нарочно выстроенных для базарных дней, появляются разные дешевые изделия – бумажные, шерстяные, полотняные и даже шелковые; различные чугунные, железные и медные вещи для домашнего обихода, товары москательные и лакомства.

Торговлей хлебом посредством гужевой доставки, занимаются …отчасти купцы скопинские,..в уезде очень много казенных крестьян, которые занимаются перевозкой хлеба в Москву и другие отдаленные рынки. Главный пункт оптовой торговли наряду с Раненбургом - Скопин и с. Большое Ухлово. Мелочная торговля хлебом начинается с осени, лишь только окончится жатва и продается в течение всей зимы: самая же значительная производится около праздника Рождества Христова. В это же время и оптовые торговцы начинают чрез своих поверенных закупать хлеб на городских и сельских базарах; но настоящая оптовая торговля начинается собственно с января. Купцы ведут торговлю при помощи поверенных и приказчиков. Самая значительная часть хлеба приобретается купцами у зажиточных помещиков, с которыми оптовые торговцы ведут постоянные сношения ; это самый важный отдел хлебной оптовой торговли. Скопинскими купцами скупается у помещиков до 40 000 четвертей .., а в случае надобности размеры торговли могут быть и удвоены. Помещик, продавший свой хлеб, обязывается доставить его на условленную мельницу, после чего купец выплачивает ему остальные деньги. Хлеб покупается всегда весом; нормальный вес четверти 9 пудов 5 фунтов. Смолотый хлеб укладывается в кули и отправляется на пристань уже нанятыми купцами извозчиками. С открытием навигации хлеб, собранный на складах, на пристанях нагружается на суда и отправляется в Москву.

Из семейств, где довольно работников, многие отправляются на заработки в Москву и другие города, много из крестьян ходили в работу на железные дороги и возвратились с хорошим за труды вознаграждением. В селе Костемиреве, при реке Верде, давно уже устроен винокуренный завод, на котором во время винокурения нанимаются в работники крестьяне того села и других соседственных селений, более ни в уезде, ни в городе винокуренных заводов нет. В селе Знаменском находится суконная фабрика; на ней занимаются работой более крестьяне села Знаменского.

Жители в воде не нуждаются, почти каждое селение находится при небольшой речке, но некоторые из них так малы и мелки, что в сухое летнее время пересыхают; кроме этого во всяком селении достаточное количество колодцев, родников или ключей и прудов.

В селениях, расположенных близ низменных, сырых берегов реки Верды, нередко появляются перемежающаяся лихорадка, но не достигает сильного развития и не оставляет у больных худых последствий. Вообще на крестьянах преимущественно пред другими болезнями показываются не в значительной степени: золотуха, ревматизмы, воспаления, но чаще легких, язвы и грыжи. Из эпидемических или повальных болезней иногда появляются нервная или тифозная горячки без пятен, сопровождаемые преимущественно головною болью, головокружением, легким бредом, жаром во всем теле, скоро проходящим ознобом, сухостью во рту и расслаблением во всем теле. Болезнь эта не развивается в сильной степени, а потому о появлении оной и не бывает от сельского начальства донесения. Причина горячки, полагать должно, зависит от тесноты и не опрятности в избах, в которых живут крестьяне. На детях появляются острые сыпи, но по доброкачественности своей оканчиваются благополучно. В известные годы появлялась холерная эпидемия, но больных холерою и смертности от оной гораздо было менее, нежели в других городах».

В Скопине (в уезде) 31 водяная , 261 ветряных мельниц, значительно больше, чем в других уездах, которые размещались при 81 селении и принадлежали как крестьянам, так и помещикам. Водяные мельницы, средним числом, трехпоставные; но есть между ними больших размеров и значительного устройства, с просотолчеями, сукновальнями, дранками, крупорушками и толчеями пеньки. По данным за 1866 год более пяти мельниц находилось при селениях государственных крестьян: Липяги – одна водяная и 4 ветряных, Муравлянка – водяная и 7 ветряных, Затворное – водяная и 8 ветряных, Борщевое – водяная и 6 ветряных, Жерновки – 5 ветряных, Топилы – 2 водяные и 4 ветряные, Чернава – 6 ветряных, Князево – Займище – 4 ветряных и 2 водяных, Казинка – 6 ветряных , Высокое – 7 ветряных, Чурики – водяная и 5 ветряных, Ильинка – 15 ветряных, Катино – 10 ветряных, Корневое – 9 ветряных . В Ново- Александровском временно-обязанных крестьян – 5 ветряных. Мельниц на Ранове -16, Верде -11, Келец - 3, Песочинке - 2.

Примечание:

* Более полное представление о кожевенных и мыловаренных предприятиях Скопина в30-х,40-х годах дают материалы Выставки изделий Рязанской губернии 1837 года.

Кожевенные заводы:

Купца Якова Барабанова, при заводе есть машинная толчея, мастер 1 и рабочих 12 человек, материал покупается в Скопине, а кожи продаются в Москве ,Тамбовской и Воронежских губерниях. В 1831 году в заводе состояло 8 чанов, где выделывалось 2400 кож, начиная с 1832 года состояло 16 чанов и выделывалось 6200 кож в год на сумму 52050 рублей. Кожи производятся от 4 до 27 руб. за штуку;
Купца Брежнева, при заводе имеется 17 чанов и выделывается ежегодно 9050 разных сортов кож, стоимостью от 13 до 27 руб. за штуку на сумму 55250 руб.На заводе есть машинная толчея, рабочих 8 человек, материал покупается в Скопине, а кожи отправляются в Москву и на Лебедянскую ярмарку;
Купца Антона Барабанова, при заводе 7 чанов и рабочих 5 человек, выделывается до 1200 кож на 12000 руб.Материал покупается в Скопине, изделия продаются на месте;
Купца Василия Сафонова, при заводе 10 чанов, кож выделывается ежегодно 600 штук по 10 руб. штука, рабочих 3 человека; Купеческого сына Антона Севрюгина, на заводе 2 чана, рабочих 2 человека.Кож приготовляется 650 штук на сумму 6000 рублей; Мещанина Кузнецова, на заводе 6 чанов, выделывается 740 кож , стоимостью от5 до 12 рублей за штуку на 4860 рублей. Рабочих 3 человека; Купца Петра Сафонова , на заводе 4 чана, выделывается до 260 кож на сумму 1600 руб., рабочих 2 человека;
Мещанина Кичкина, устроен в 1832 году, имеется 6 чанов, выделывается 175 штук ежегодно на сумму 1400 руб. по цене от 3 до 10 рублей, рабочих 2;
Мещанина Максима Овчинникова, имеется 3 чана, выделывается ежегодно на сумму 1000 руб. , рабочих 3;

Мещанина Рыкова, имеется 1 чанов, выделывается 60 шт. ежегодно на сумму 500 руб. ,рабочих 2;

Мыловаренные заводы:

Купца Новикова, на заводе 2 котла, выделывается ежегодно 8000 пудов, по 9 руб. за штуку на сумму 72000 руб. Рабочих 5.Материал покупается в Скопине, рыбий жир в Саратовской губернии;

Купца Попова, выделывается 7500 на сумму 67500 в год, работников 4; Купеческого сына Афонасьева, котлов 2, работников 5,ежегодно выделывается до 5000 пудов по 9 руб. за штуку на сумму 45000 руб., которое продается в Скопине и Саратовской губернии; Купеческого сына Григорья Пересыпкина , котёл 1, работников 3,ежегодно выделывается до 3000 пудов по 9 руб. за штуку на сумму 27000 руб., которое продается в Москве и Тульской губернии ; Купеческого сына Духанина, котёл 1, работников 3, ежегодно выделывается до 2000 пудов по 9 руб. за штуку на сумму 18000 руб. , которое продается в Москве , Рязани и Зарайске; Купеческого сына Григорья Пересыпкина, котёл 1, работников 3,ежегодно выделывается до 3000 пудов по 9 руб. за штуку на сумму 27000 руб., которое продается в Москве и Тульской губернии; Мещанина Федора Олфёрова, котёл 1, работников 3, выделывается до 1500 пудов на сумму 13500 руб., продается в Москве и Туле ; Мещанина Н.Олфёрова, котёл 1, работников 2, выделывается до 2000 пудов на сумму 18000 руб.; Мещанина Ивана Котельникова, котёл 1, работников 2, выделывается до 600 пудов на сумму 5400 руб., продается на месте;

Страницы из скопинской жизни