«Алиса»

Вот, казалось бы, что может быть проще, чем написать для любимого сайта маленькое исследование на тему «История, культура и традиции Рязанского края» – ноутбук под мышку и дуй в архивы, музеи, библиотеки… А там собирай-вынюхивай, сопоставляй-анализируй да излагай в литературной обработке по мере способностей.

Вообще-то, сначала захотелось написать историю части суши, ныне именуемую Рязанской областью. Залезть в те времена, когда она даже ещё не была сушей, а была дном доисторического океана Тетис. Двести пятьдесят миллионов лет назад он плескался посреди только что расколовшегося на части первобытного материка Пангеи под хмурыми коричневыми (соотношение газов в тогдашней атмосфере было иным, преобладали окислы серы, соответственно, небосвод тоже был окрашен в другие цвета) небесами. Из воды торчали только Карпаты на западе и Уральские горы на востоке. Хотя, и запада с востоком в нашем представлении тоже ещё не было – угол наклона оси планеты был другим, магнитная ось располагалась по-другому и синяя стрелка компаса указывала тогда на юг, а красная – на север. Следы присутствия океана Тетис можно посмотреть сегодня в любом песчаном или известняковом карьере, а если всматриваться в щебень повнимательнее, то, может, повезёт найти камушек с окаменевшим отпечатком аммонита или раковиной какого-нибудь другого обитателя его мутных вод.

Если берешься писать историю Рязанского края – начинать с того времени, когда он был дном первобытного океана Тетис.

С трудом верится, что когда-то это место было взморьем (фото автора).

А вот и один из обитателей океана Тетис (фото автора).

А потом замелькали как в калейдоскопе миллионолетия и геологические эпохи. Океан отступил, сменившись гиблыми необозримыми болотами, поросшими зарослями хвощей и плаунов (это сейчас они вырастают в лучшем случае ребёнку по колено, а тогда и пять метров в высоту не было для них пределом). У их корней в грязной жиже копошились разные вечноголодные двоякодышащие твари, состоящие в основном из челюстей и желудков, а между стволами барражировали первые крылатые хищники – стрекозы, с размахом крыльев по полтора метра. Те фантастические леса остались в земной глуби в виде торфяников, которые так досаждают нам теперь каждое лето самопроизвольными возгораниями.

Относительная геологическая стабилизация, продлившаяся около 125 миллионов лет, дала возможность расцвести динозаврам. Самые крупные из них обитали в других местах, но и по будущей Рязанщине гуляли не менее милые зверушки навроде саблезубой иностранцевии – трехметрового звероящера уже из самого названия которого явствуют его кулинарные пристрастия.

Саблезубые иностранцевии были некогда распространены на Рязанщине так же, как теперь кошки или собаки.

Редкий шанс, который давала им природа, динозавры не использовали. Не удосужившись за такой гигантский промежуток времени обзавестись разумом, они были сметены с лица земли неведомой катастрофой. Наступало время маленьких юрких теплокровных ночных трупоедов – млекопитающих. Они продемонстрировали чудеса приспособляемости и, оказавшись в благоприятных условиях, покорили все стихии и выросли до мамонтовьих размеров. Но очередная катастрофа, повлекшая за собой изменение климата, вновь изменила ход эволюции.

Один ничтожный вид приматов научился противостоять трёхкилометровым ледяным монолитам с помощью огня и обёртываний в шкуры других животных. Это уже был человек, уже начиналась наша с вами история…

В этом месте меня посетила мысль, что труд мой смысла не имеет, так как у куска земли истории не бывает. У территории может быть только описание – описание почвы, флоры, фауны природных ресурсов и так далее, а история начинается на ней тогда, когда туда приходит человек. История – это функция рода людского, поэтому писать историю Рязанского края в отрыве от носителей этой самой истории дело столь же нелепое, как писать, скажем, историю Второй мировой и не упоминать при этом фашистскую Германию.

Решив изучать ретроспективно население Рязанского края, я столкнулся с другой проблемой. Опять же, казалось бы, что с нас, с синебрюхих, взять-то? Можно ли придумать другой город, который так плотно ассоциировался бы с периферийной Россией, как Рязань? Даже когда надо придать чему-то и без того серьмяжно-русскому ещё более уничижительную окраску, непременно её придают прилагательным «рязанский/ -ая/ -ое» (питерцы, хронически презирающие Москву, даже её иначе как «Москвой рязанской» не именуют – очень метко об этом написано у С. Минаева в его романе «Духлесс» ). Словосочетания типа «лапоть рязанский» или «баба рязанская» стали столь же устойчивыми идиомами, как «тульский пряник». И хотя во всём этом и есть хорошая доля издёвки, надо признать, что эпитет «рязанское» стало ни больше - ни меньше, синонимом «русского» для самих русских. Своего рода внутренним ментальным обозначением, слэнговым словечком, если хотите. Просто так повелось: если речь идёт о русском мужике, то его непременно обзовут «Ваньком» , а если о любом другом предмете исконно русского происхождения – то «рязанским» .

А, ведь, если вспомнить, то россиянами-то рязанцы стали позже всех! В состав оформляющейся России из русских владений Рязанское княжество вошло самым последним. Мы потеряли независимость от Москвы позже Новгорода, с его хвалёными республиканско-вечевыми традициями. После нас к Московской Руси присоединялись только инородческие земли, где русские не были ни коренным, ни доминирующим населением.

Но и это не предел! Мы и русскими-то стали едва ли не в последнюю очередь. Только в VIII-IX веках на берегах Оки осело племя вятичей, ставшее титульным этническим субстратом будущего Рязанского княжества. «Поляне же… были из славянского рода и только после назвались полянами, и древляне произошли от тех же славян и также не сразу назвались древляне; радимичи же и вятичи - от рода ляхов. Были ведь два брата у ляхов - Радим, а другой - Вятко; и пришли и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи» - если верить этой выдержке из «Повести временных лет», то склеротик Нестор нам даже в принадлежности к славянам отказывает!

Нестора понять можно: иждивенец киевских князей всячески превозносил полян, утрамбовывая почву для обоснования претензий Киева на гегемонию в восточно-славянском мире, и втаптывая в грязь остальные славянские племена: «Радимичи, вятичи, северяне имели одинаковый обычай: жили в лесах, как звери, ели все нечистое, срамословье было у них пред отцами и снохами; браков не было у них, но были игрища между селами. Сходились на игрища, на плясанья и на все бесовские игрища и тут умыкали себе жен, с которою кто сговаривался; имели по две и по три жены. Когда кто умирал, сперва творили над ним тризну, устраивали великую кладу [костер] и, положив мертвеца на кладу, поджигали; затем, собрав кости, клали их в небольшую посудину, которую ставили на столбе при дорогах, что делают вятичи и теперь».

К тому же, Нестор был христианин, а вятичи в его время ещё оставались убеждёнными язычниками, а разве мог православный монах сказать доброе слово о поганых нехристях?! И всё было бы объяснимо ангажированностью и предвзятостью летописца, если бы не вторили ему и языческие первоисточники. Апокрифическая «священная история» древних славян «Велесова книга», предположительно написанная волхвом Ягайло Ганом в IX веке, так же не указывает вятичей в числе первородных славянских племён: «…Ото сва три роды исшедша а славны бячи. О то бо похождяшуте древляны, кривиче а поляне, яко перьва дчере Богумиру имено имае Древа, а друга Скрева, и третиа Полева. Сынове же Богумиру имяче сва имены Сева и младчеи Рус. Оте оны похождяшуте северяны а русие […Отсюда изошли три славянских рода. Отсюда идут древляне, кривичи и поляне, ибо первая дочь Богумира имела имя Древа, а другая – Скрева, а третья – Полева. Сыновья же Богумира имели имена – Сева и младший Рус. От них идут северяне и русы] » («Велесова книга», I 9а). Так кто же мы?

В дальнейшем моём повествовании, с которым у благосклонного читателя, надеюсь, хватит времени и сил ознакомиться, будут описываться, в основном, события, происходящие за тридевять земель от Рязанского края, а сам он, как географический объект, упоминаться будет не часто, но, тем не менее, я отношу своё исследование к работе по его истории, так как собираюсь проследить происхождение тех, кто сформировал его нынешнюю культуру. Ведь, если бы на территории Рязанской области жили сейчас не потомки вятичей, а какой-то другой этнос – финно-угры или татаро-монголы – то, возможно, не было бы даже такого названия, как Край Рязанский, либо наполнено оно было совсем иным содержанием. К тому же, мы знаем лишь конечный пункт многотрудного путешествия наших предков – так неужели не интересно будет распутать этот клубок и проследить, откуда и какими путями пришли они сюда? Другими словами, мы упёрлись в многотрудный вопрос поиска исторической родины.

Прародину любого народа, как и всего человечества, положено искать в Африке. Робкое предположение, что, может быть, она располагалась в каком-то другом месте или, скажем, их было несколько, помимо африканской, у ортодоксальных представителей официальной науки считается величайшей ересью, подлежащей выжиганию калёным железом. Сломать эти замшелые «академические» представления в обозримом будущем не представляется возможным, так как вопрос происхождения человека имеет характер не только и не столько исторический, сколько биологический. Поэтому, если вдруг биологи покаянно заявят, что налажали, скажем, с определением сроков появления на свет Божий вида Homo sapiens, то это повлечет полный крах и представлений об истории. Регалий и наград, таким образом, лишатся не только естествоиспытатели, но и гуманитарии. А кому, скажите, хочется остаться без звания академика Российской академии наук или должности заведующего кафедрой? А потому проще оставить всё как есть и продолжать пичкать детей в школе и студентов в институте шизофреническим бредом «академической версии».

Кстати, теперь никто уже и не скажет, откуда оная версия взялась. Её появлением на свет мы обязаны шведскому цветоводу Карлу Линнею (1707-1778). Выражаясь языком нашего прагматичного времени, Линней «держал цветочный бизнес». Однажды, чтобы удобней было вести бухгалтерию, в голову ему пришла идея систематизировать свой товар и Линней разбил все цветы на классы. Признак, по которому растение относилось к той или иной группе был гениален как яичница – количество тычинок. Соответственно, пять тычинок – пятый класс, шесть – шестой и так далее… Ну, а то, что при таком подходе в один класс попадали абсолютно несопоставимые и несовместимые виды, списалось на издержки производства.

Карл Линней (1707-1778).

Педантичный и упёртый, как все скандинавы, Линней, разобравшись таким образом с растениями, решил распространить свою методу и на животных. Результатом его трудов стала первая классификация живых организмов. Для XVIII века это был безусловный прорыв, так как до Линнея никакой классификации не было вообще. Однако, не стоит забывать, что в те времена, когда Линней жил и работал, мужчины ещё носили напудренные парики, бархатные камзолы, шёлковые штаники до колен и фельдиперсовые чулки с подвязками. Про методы генетического анализа, разумеется, ещё никто и слыхом не слыхивал, а потому единственным способом определения близости живых организмов было сравнительное сопоставление по внешнему сходству, проще говоря, на глазок. По такой методике в классификации Линнея, например, млекопитающее дельфин оказался причислен к рыбам. Ну, а человек, разумеется, оказался в одной компании с обезьянами – просто потому, что шведскому ботанику они показались на одно лицо. А дальше последовала просто гениальная догадка: раз обезьяны живут в Африке, то и человек жил там когда-то, а, значит, и произошёл там же! И какие у кого ещё могут быть вопросы про прародину?!

И эта, времён царя Петра, версия остаётся в ходу и поныне! Она стала догмой, которую никто не пытается не то, что опровергнуть, а даже задуматься, что что-то в ней не так. За 300 прошедших с её появления лет не осталось ни одной отрасли знания, в которой не произошел бы кардинальный пересмотр представлений о бытии – единственное исключение перед вами.

Другим был климат. В Арктике погода была такая же, как сейчас на широте Сочи, а на севере Шотландии, вообще, как ныне в Средиземноморье. И там, и там водились теплолюбивые животные. В Антарктиде зеленели леса и текли реки. Сахара была не пустыней, а степью. А Гренландия даже во времена викингов ещё была покрыта буйной растительностью, в результате чего и была названа своими первооткрывателями Грин Лэнд – Зелёная земля.

Неузнаваемым был сам лик нашей планеты: уровень океана был ниже современного на 100-150 метров, соответственно, суша была куда как обширнее, а береговая линия имела совсем другие очертания. Так, остров Великобритания соединялся с континентом, Ла-манш был рекой, Северного моря не было, а Балтийское было пресноводным ледниковым озером.

Европа во время последнего оледенения, когда гигантские массы воды были связаны ледником, и впрямь походила на континент, а не на жалкий аппендикс Азии.

Сухопутный мост из Азии в Америку существовал ещё 10-12 тысяч лет назад.

Так почему бы не поискать прародину человечества или, хотя бы, какой-то его части в Заполярье? Бред воспалённого воображения, скажут радетели общепринятой версии. Отнюдь, идея эта не моя, кто её автор сказать невозможно, но корни её прослеживаются практически в любом эпосе. Арийские предания помещают здесь затонувший континент Арктиду; мифы древних греков располагали за Полярным кругом родину своего бога Апполона вечноцветущую Гиперборею; кельты хранили воспоминания о расположенных далеко на севере Островах Блаженных; даже индусы передавали из поколения в поколение сказания о северном Острове Света (Шветадвипа), омываемом Молочным (Ледовитым) океаном (не в него ли впадала Молочная река-кисельные берега русских народных сказок?).

Русский фольклор, кстати, упомянут здесь не ради красного словца: его сакральная география помещает в этом регионе и остров Буян, и владения Кощея Бессмертного, и Подсолнечное царство. Название последнего происходит не от известного растения, а оттого, что оно располагается «под Солнцем» . А, вот, карело-финский эпос «Калевала», напротив, утверждает, что здесь лежит Страна Мрака – Сариола, она же Похьёла. В принципе, противоречия никакого нет: просто русские отразили полярный день, а карелы сделали акцент на описании полярной ночи – кому что ближе!

Даже «Библия», в описании четырёх рек райского сада, делает софистский пассаж, что они текли в разные стороны, но вместе с тем, одновременно все они текли на юг. Из начальной школы задачка – где мог располагаться источник тех четырёх рек. Только на северном полюсе…

Герард Меркатор в районе Северного полюса помещает целый континент – это Арктида, Гиперборея, Туле или мистификация?

Описание северных земель есть почти у всех географов античности. О Гиперборее, как о доказанном научном факте, а не мифе, писали в разное время Геродот, Феопонт, Плиний, Апполодор, Пиндар, Лукиан, Страбон (последний, правда, называл её по другому – Туле).

Из более близких к нам по времени учёных сторонником теории «северной прародины» был наш гений-самородок М.В. Ломоносов. Под его руководством, по распоряжению Екатерины II, к Северному полюсу была отправлена экспедиция адмирала Чичагова, с недвусмысленным указанием отыскать неоткрытые северные земли. Вдохновитель проекта Ломоносов считал, что за барьером торосов лежит некий оазис с вполне приемлемыми для жизни условиями – согласитесь, неожиданный ход мыслей для потомственного холмогорского помора, знакомого с Приполярьем не по книжкам! Экспедиция Чичагова, проведя в море два года и поднявшись до 80-х широт, уткнулась в паковые льды и вернулась домой ни с чем. Однако, это только раззадорило остальных.

Сотни известных и безымянных первопроходцев продолжили поиски заполярных земель, среди них барон Толль, адмирал Колчак, академик Обручев. Кинофильм «Земля Санникова» помните? Так, вот, это про них.

Земля Санникова на карте XIX века.

К ХХ веку теория арктической или гиперборейской прародины оформилась окончательно. Теоретически обосновал её в 1885 году ректор Бостонского университета У. Уоррен в книге «Найденный рай или Колыбель человечества на Северном полюсе» . Естественно-научную базу подвёл под теорию Уоррена в 1910 году в книге «Крайний север как родина человечества» наш соотечественник Е.А. Елачич. Своим оригинальным путём к тем же выводам, независимо от Уоррена и Елачича, пришёл индийский ученый Б.Г. Тилак. В своих работах «Орион или Исследование древности Вед» и «Арктическая родина в Ведах» , на основе анализа описанной в ведических текстах картины звездного неба, он доказал, что она соответствует положению звёзд в высоких широтах – от параллели Мурманска и выше. А самый, наверное, крупный вклад в её развитие внесли наши соотечественники индолог Н.Р. Гусева, иранист Э.А. Гранатовский, геофизик академик А.Ф. Трешников, фольклорист С.В. Жарникова, историк Н.Л. Членова. В плеяде этих замечательных людей отдельно упомяну энтузиаста Гипербореи, её подвижника и рыцаря Валерия Никитича Дёмина – всех заинтересовавшихся адресую к его многочисленным трудам.

Согласен, недостатков у гиперборейской теории предостаточно. На её фоне поиски Атлантиды иногда выглядят более разумным деянием. Но, вместе с тем, как чистая теория она выглядит не менее убедительно и обоснованно, чем африканская. А то, что вряд ли когда-то можно будет подкрепить её археологическими открытиями – так это и не мудрено: какие, скажите, артефакты могли остаться после того, как их сначала в труху перетёр ледниковый массив толщиной в три километра, а потом то, что осталось ещё и опустилось на океанское дно?!

Всё, что было «до» осталось лишь в генетической памяти да в преданиях о «золотом веке», о беспечной жизни в блаженных землях и о райских кущах. То, что стало «после» - изгнание из рая и добывание «хлеба твоего в поте лица твоего» . Обострение до предела борьбы за выживание для кого-то – скажем, неандертальцев – кончилось плачевно, а в ком-то более лабильном активизировало приспособительные механизмы. Действие экстремальных природных факторов спровоцировало явление, которое в «Библии» будет образно описано как смешение языков – биологический вид Homo sapiens раскололся. Но то, что в «Библии» описано как молниеносное событие, в реальности представляло собой многовековой процесс расообразования.

Выше мы упомянули, что вопрос происхождения человека является предметом тяжбы биологии и истории. Вопросы же антропологии – вообще уже не наука, а политика. Доминирующая в настоящий момент на нашей планете цивилизационная модель, условно именуемая западно-атлантической, зиждется на декларативных принципах равенства (социального, полового, расового и прочих). А, поскольку, оная цивилизация является ещё и материалистической, то оно – равенство – должно быть научно обосновано (христианам проще, они бы просто сказали, что так Бог создал и конец дискуссии!) . И под такой политический заказ получают жизнь и активно популяризируются теории о том, что все шесть с половиной миллиардов живущих, якобы, произошли от одного предка (проживавшего, разумеется, в Африке) . Политкорректные исследователи получают ломовые гранты, их труды публикуют миллионными тиражами, а Би-би-си про них снимает документальные фильмы. Даже удивительно, как при таком подходе в свет выпустили информацию, что в природе не существует двух людей с одинаковыми отпечатками пальцев – видимо, только из-за сверхважного её значения для прикладной криминалистики.

Разумеется, плохо, когда кто-то начинает считать себя лучше других, но когда каждому из нас отказывают в индивидуальности, когда тошнотворно-политкорректные псевдонаучные теории аргументировано отрицают уникальность каждого человека – это, по-моему, ещё хуже. Ведёт это к тому, что общество начинает забывать, что основной его ценностью является жизнь каждого отдельного индивидуума, а ценность она представляет именно потому, что каждый человек уникален! Если бы далёкие наши предки, которых учебники истории рисуют кровожадными дикарями, жили под людоедским девизом сегодняшних дней «Незаменимых людей нет!» , то, боюсь, мы бы с вами сейчас тут не сидели…

Но возвращаемся в 30000-й год до нашей эры. Как и где образовались существующие ныне расы наука тоже не знает. Все попытки объяснить механизмы расообразования остаются предположениями, отличающимися друг от друга лишь степенью вменяемости. Есть теории откровенно фашистские (кстати, все они логически построены на общепринятой версии про единого предка и общую прародину). Причём, белые фашисты считают чернокожих отклонившейся ветвью, одичавшей в южных широтах, а негритянские фашисты с тем же успехом доказывают, что, наоборот, это бледнолицые являют собой дегенерировавших на севере отпрысков единого африканского прапредка. Есть версия происхождения рас «из разных источников» - де, во времена доисторические на карте мира существовали три материка и на них-то и сформировались три расы, на каждом своя; потом те материки затонули, а люди расселились по Африке и Евразии. Ну, и есть совсем фантастика, про то, как три разных вида инопланетян посещали в своё время нашу планету и оставили здесь потомство, отличающееся цветом кожи (как же выглядели сами эти инопланетяне, если волосатые самки питекантропов показались им сексуальными красотками? ).

Перечислять далее бредовые идеи не будем. Признаем, что в вопросе появления человеческих рас мы продвинулись не дальше, чем в вопросе происхождения человека и будем искать нашего ближайшего достоверного предка уже в послеледниковье.

Если происхождение человека – это ещё наука, расовая антропология – уже политика, то тема, к которой мы подошли в обывательском сознании иначе как с экстремизмом и не ассоциируется. Дело в том, что дальнейший наш разговор пойдёт об ариях.

Уже само это имя упоминать в научных трудах не желательно. К широкому употреблению ханжески рекомендуется корявый неологизм индоевропейские народы или, того хлеще, индоевропейская языковая семья. Ну, а если есть возможность ариев обойти стороной – то лучше про них вообще промолчать. Даже на лояльной Википедии статья про арийские народы сопровождается ремаркой, что обсуждение данной темы может повлечь за собой негативную реакцию со стороны не только модератора, но и сообщества пользователей.

Долгое время ариев считали столь же мифическими созданиями, как и атлантов. Вычислили их лингвисты – отмечу лишь особую роль в этом деле индийского учёного Рахулы Санкритьяяны и его труд «От Волги до Ганга» . Кропотливые многолетние исследования привели филологов к заключению, что большинство современных европейских диалектов восходит к единому праязыку. Гипотетический праязык оказался ближе всего к санскриту – языку ведического священного писания «Ригведы». А единственными почитателями «Ригведы» и хранителями ведических традиций к началу ХХ века остались только индусы.

Однако, отмахнуться так запросто от лавинообразно нарастающей массы археологических находок, принадлежащих единой культуре, ареал которой раскинулся от Испании до Монголии, не получилось. В разных регионах, у разных исследователей эта археологическая культура получала свои названия (у советских учёных она станет называться андроновской), но сходство артефактов заставило признать, что оставлена она была одним народом, поклонявшимся солнцу, которое они обозначали знаком свастики.

Смирившись с существованием ариев как исторически реального народа, историки принялись выискивать откуда же он взялся, то есть опять искать прародину, на этот раз арийскую, тем более, что сами арии оставили в «Авесте» прекрасные поэтические описания своей блаженной страны Арьяна Ваэджо (Арийский простор). Сначала, воспользовавшись описанным выше методом Линнея, её поместили на западе Европы на основании того, что подавляющее большинство представителей белой расы проживает именно на этом континенте. Однако, вскоре выяснилось, что белые люди не являются «коренными европейцами» и что пришли они сюда откуда-то с Востока по историческим меркам совсем недавно. Прародину сместили восточнее – сначала в район Карпат, затем в Северное Причерноморье, а затем на самый край Европы, на Кавказ (в США версия «кавказской прародины» остаётся доминирующей до сих пор – не удивляйтесь, когда во въездных документах в графе расовый тип прочитаете «белый, кавказский» ).

Однако, очень скоро выяснилось, что арии европейцами, вообще, не были! Прародина опять «перебазировалась» сначала в Малую Азию, затем в степи между Каспием и Аралом, а затем в Пенджаб. Сами того не ведая, исследователи разматывали клубок арийских миграций в обратном направлении. Европа была конечной точкой их путешествия, а не стартовой!

На границе Пакистана с Индией вопрос, что называется, завис. Было понятно, что и это место не есть Арьяна Ваэджо. Логика подсказывала, что поместить её надо в Индии, единственном месте на Земле, где сохранились ведические традиции. Но индусы отлично помнили, что сами были в этом регионе пришельцами и завоевателями. То же говорили археологические исследования – арии пришли в Индию во II тысячелетии до нашей эры, разгромили существовавшую здесь до них цивилизацию дравидов и гондов и поселились на их месте. Не получили успеха попытки привязать родину ариев ни к Тибету (эта версия была особо популярна в Третьем рейхе), ни к Гималаям (эту идею культивировало семейство Рерихов, а сейчас с ней носится Мулдашев). Западное, южное и восточное направления поиска оказались бесперспективными. Оставался единственный путь – северный. Но «серьёзные» исследователи его даже не рассматривали: на севере была Россия, а что в России может быть путного?!