100 лет назад на ст. Астапово Рязанской губернии скончался Великий русский писатель Л.Н. Толстой.

НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ МАТЕРИАЛЫ ИЗ
СЕКРЕТНОЙ ПЕРЕПИСКИ РЯЗАНСКОГО
ГУБЕРНАТОРА
с предисловием А. В. ЛУНАЧАРСКОГО

и вступительной статьей И. И. ПРОХОДЦОВА

ИЗДАНИЕ РЯЗ. ГУБОНО И ОБЩ. ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ РЯЗАНСКОГО КРАЯ
(ВЫП. ХIХ ТРУДОВ ОБЩЕСТВА)

РЯЗАНЬ 1929

В настоящей брошюре печатается архивный материал, касающийся пребывания Л. Н. Толстого в Астапове в последние дни его жизни. Этот материал до сих пор нигде не опубликован. Он характерно анализирует отношение к Толстому светских и духовных властей.

Смерть мирового гения, бывшего при всей шаткости и раздвоенности своей революционной позиции открытым врагом государства и церкви, привела в величайшее замешательство всю клику мундироносных и рясофорных вельможей. Мы знаем из описания самого бегства Толстого, например, из воспоми¬нания А. Л. Толстой, как суетились всякие шпики вдоль всего пути Толстого и как нервно перекликались по телеграфу и телефону всевозможные инстанции, следя за тем, куда же, в конце концов, затешется этот беспокойный человек, вдруг сорвавшийся с насиженного гнезда в Ясной Поляне. Документы характеризуют дальнейшую картину этой нелепой правительственной, свистопляски. Особенно характерны в этом отношении переписка Рязанского Губернатора Оболенского с начальником жандармского управления жел. дорог о немедленном отправлении больного Толстого в лечебное заведение или на постоянное местожительство. Всполошились решительно все власти, начиная от директора департамента полиции наверху и исправника—внизу. Все они готовились быть во всеоружии на случай противоправительственных или противорелигиозных демонстраций. Припасены были отряды конной и пешей полиции, которые могли бы оказать отпор толпе. Рязанский губернатор предписывает исправнику г. Данкова возвращать всех едущих в Астапово при помощи стражников. В то же время губернатор через своего вица дает архиерею совет не разрешать никаких молебствий о здоровье Толстого. Архиерей делает распоряжение, в котором заявляет, что было бы непристойно служить молебны за здравие богоотступника.

Материалы, несомненно, имеют значительный интерес для биографии Толстого и не пройдут незамеченными не только для поклонников Толстого, но и для того широчайшего круга читателей, которые интересуются им, как многозначительным общественным явлением и ищут документов, ярко определяющих всю некультурность старого режима.

А. ЛУНАЧАРСКИЙ

И. И. ПРОХОДЦОВ.

Л. Н. Толстой в Астапове и царская власть (1)

1.

Толстому пришлось два раза проживать в Рязанской губернии. В первый раз в 1891 году. Работая на голоде в Данковском и Епифанском у.у., Толстой жил в имении И. И. Раевского при дер. Бегичевке, Данковского у. (2). Второй раз Толстой, покинув 28 октября 1910 г. Ясную Поляну, остановился 31 октября на ст. Астапово Раненбургского у. по болезни. Болезнь оказалась для него роковой: Л. Н.-ч болезни не перенес и умер в Астапове 7/20 ноября 1910г.

Вот как описывает момент остановки Л. Н-ча в Астапове сопровождавшая его младшая дочь Александра Львовна в своих воспоминаниях: «Жар у отца все усиливался и усиливался. Заварили чай и дали ему выпить с красным вином, но и это не помогло, озноб продолжался. Не могу описать того состояния ужаса, который мы испытывали. В первый раз в жизни я почувствовала, что у нас нет пристанища, дома. Накуренный вагон второго класса, чужие и чуждые люди кругом, нет угла, где можно было бы приютиться с больным стариком.»

«Проехали Данков, подъехали к большой станции. Это было Астапово» (3).

Далее, по сведениям официальных материалов, гр. Александра Львовна Толстая, а по воспоминаниям ее самой Душан Петрович Маковицкий обратились к начальнику станции с просьбой дать помещение для больного Толстого.

Начальник станции, продолжает Ал. Льв., обещал дать комнату в своей квартире, где бы можно было уложить в постели больного и мы решили здесь остаться. Отец встал, записывает Ал. Л-на,—его одели и он, поддерживаемый Душан. Петр. (Маковицким) и начальником станции, вышел из вагона; мы же с Варей (Феокритовой) остались, чтобы собрать вещи.

Когда мы пришли на вокзал, пишет далее в своих воспоминаниях А. Л.,—мы нашли отца сидящим в дамской комнате. Он сидел на диване в уголке в своем коричневом пальто и держал в руке палку. Он весь
--------------------------------------------------------------
(1) Материалом послужили: а) нигде не напечатанная секретная переписка рязанского губ-ра по поводу остановки и смерти гр. Л. Н. Толстого на ст. Астапово Р.-У. ж. д. (печатается в приложении) и б) дополняющая ее переписка жандарм. ротмистра Савицкого о пребывании Толстого на ст. Астапово, напечатан, в „Красном Архиве" 1923 г.
(2) О работе Л. Н. Толстого в Рязан. губ. в голодный 1891 г. подготовляется особая статья.

(3) Астапово—узловая ст. Ряз.-Ур. ж. д.. находится в пределах Рязанской губернии. От станции шли четыре линии: одна—на Раненбург, другая—на Троекурово, откуда идет путь к Павелецкой ж. д.; третья—на Елец и четвертая.— на Волово Кур. ж. д. Вокруг Астапова ютилось тогда всего несколько десятков домов, в которых, среди непролазной грязи, жили почти исключительно жел.-дорожные служащие и рабочие.

----------------------------------------------------------------

дрожал с головы до ног и губы его слабо шевелились. На мое предложение лечь на диван, он отказался.

Дверь из дамской комнаты в залу была затворена, и около нее стояла толпа любопытных, дожидаясь прохода Л. Н-ча. То и дело в комнату врывались дамы, извиняясь, оправляли перед зеркалом прическу и шляпы и уходили.

Душан Петрович, Варя и начальник станции ушли приготовлять комнату. Мы сидели с отцом и ждали.

Но вот за нами пришли. Снова отца взяли под руки, с одной стороны Душан Петрович, с другой—начальник станции. Когда проходили мимо публики, столпившейся в зале, все снимали шляпы; отец, дотрогиваясь до своей шляпы, всем отвечал на поклоны. Я видела как трудно было ему итти: он то и дело покачивался и почти висел на руках тех, кто его вел.

Когда вошли в комнату начальника станции, служившую ему гостинной, там уже была поставлена у стены пружинная кровать, и мы с В. М. (Феокритовой) тотчас же разложили чемоданы и принялись стелить постель. Отец сидел в шубе на стуле и все также зяб. Когда постель была готова, мы предложили ему раздеться и лечь, но он отказался, говоря, что он не может лечь, пока все не будет приготовлено для ночлега как всегда.

— Я не моту еще лечь, сделайте так, как всегда. Поставьте ночной столик у постели, стул.

Когда это было сделана, он стал просить, чтобы на столик была поставлена свеча, спички, положена его записная книжка, фонарик и все, к чему он привык дома. Когда все было сделано, мы снова стали просить его лечь, но он все отказывался. Мы поняли, что положение очень серьезное и что, как это бывало и прежде, он мог каждую мину¬ту впасть в беспамятство. Душан Петрович, Варя и я стали понемногу раздевать его и, не спрашивая его более, почти перенесли его на кровать (1).

Со Л. Н-чем произошел непродолжительный (около минуты) припадок судороги в левой руке и левой половине лица, сопровождавшийся обморочным состоянием.

К 9 часам стало лучше. Л. Н-ч тихо дышал; дыхание было ровное, спокойное.
Но затем ночью 31 октября на 1 ноября Л. Н. спал очень плохо. К утру температура спала до 36,2°. Л. Н-ч чувствовал большую слабость. Весь день 1 ноября лежал в постели, через силу диктовал свои мысли, писал дневник, слушал чтение. К вечеру снова появился озноб, температура поднялась до 39,1. Л. Н-ч жаловался на боль в левом боку при дыхании, кашлял. Пульс был свыше 100 с перебоями. Было предположено воспаление легких, положен согревающий компрес. В виду уxудшения положения больного был вызван в Астапово В. Г. Чертков. Он прибыл в Астапово 2 ноября. Ночью под 3-е ноября прибыла в Астапово семья Толстого. Так как положение больного было тяжелое, вызваны московские врачи Щуровский и Усов. Прибыв 5 ноября, они нашли положение Л. Н-ча безнадежным, его смерти стали ждать с часу на час.
-----------------------------------------------------------------------
(1) Записки Ал. Львовны, цитир. по Бирюкову. Биогр. Л. Н. Толстого т. IV, стр. 242—243.

-----------------------------------------------------------------------

II.

Уход Л. Н-ча из Ясной Поляны заставил царское правительство и в центре и на местах насторожиться. Выезды Толстого из Ясной Поляны были чрезвычайно редки, но они почти всегда сопровождались демонстрациями и приветствиями, а иногда и волнениями.

Куда шел Толстой? И где возможны в связи с этим демонстрации? Эта неизвестность, конечно, только в первое время, -— особенно интриговала правительство и в этом случае оно прибегло к испытанному им средству, к сыску.

Как только стало известно в Туле об уходе Толстого, а стало известно там в тот же день,—в Ясную Поляну был командирован помощник начальника тульского сыскного отделения Жемчужников. Последним было установлено, что Толстой, выехал, взяв билет до ст. Горбачево, при чем интересовался он, что ближе от Засеки-Козельск или Сухиничи? Согласно инструкции Жемчужников направился для дальнейшего выяснения местопребывания Толстого, при чем 31 октября Жемчужников в Белеве выяснил, что Толстой проехал мимо обратно на Горбачево. Здесь совершенно определенно им установлено, что Толстой поехал на восток, взяв билеты до Волово, а в Волбве—до Ростова-на Дону. Следуя по этому маршруту, Жемчужников обнаружил, что Толстой, заболев, высадился на ст. Астапово, вместе с врачем Маковицким и дочерью Александрою Львовною.(1).

Таким образом, тайна, в которую старались облечь уход Л. Н-ча сам он и лица его сопровождавшие, оказалась неосуществимою. Напрасно при железнодорожном, контроле Ал. Львовна Толстая просила кондукторов и контролеров не оглашать, куда ехал ее отец; на всех станциях, а равно и в Астапове, доносит начальник Моск.-Камышин. жанд. ж- д. полицейского управления Львов,—всем было известно, что в числе пассажиров поезда № 12 находится Толстой, сопутствуемый дочерью, Феокритовой и Маковицким.(2) «И напрасно он (Л. Н-ч) хотел скрыться, замечает в разговоре с доктором Семеновским Софья Андреевна (жена Л. Н-ча) в поезде в Астапово, так как с момента его выезда за ним следили 4 корреспондента и 2 сыщика и кто-то из них сообщил ей, где находится Толстой, и теперь, узнав, что он болен, она едет к нему, так как знает, что никто, кроме нее, не может его успокоить, за ним ухаживать». (3).

III.

Остановка Л. Н. Толстого в Астапове дала возможность царскому правительству определенно сосредоточить все свое внимание на этом пункте и установить за ним свое наблюдение.

В Астапове почти все время жил вице-директор д-та полиции Харламов, (4) командированный из центра для непосредственного руко-
-----------------------------------------------------------------------------
1) Красн. Арх. 1923 г. № 4.
2) Рап. Львова от 23 нояб. 1910 г. № 736.
3) А. П. Семеновский. Воспомин. о последн. днях Л. Н. Толстого. Сборн. Толст. Об-ва «Толстой и о Толстом». Новые матер, под ред. Н. Н. Гусева. М-ва 1924 г. стр. 70.

4) Пребывание Харламова определенно подтверждается телеграммами ген. майора Курлова ряз. губ-ру от 3 нояб. 1910 г. и телеграммами самого Харламова, от 4 ноября за № 2907 и директора д-та полиции Зуева от 5/Х1-1910 г, помещенными в приложении.

-------------------------------------------------------------------------------------

водства розыскною деятельностью. Пребывание Харламова держалось в строжайшей тайне. Харламов приехал в сопровождении ротмистра Долгова (помощ. нач-ка московского охранного отделения). Поместился Харламов на станции в вагоне 1 класса, находящемся на станции на случай приезда лиц с высоким служебным положением. Харламов, как вице-директор д-та полиции, предложил началь-ку жандармского отделения ротмистру Савицкому озаботиться сохранением полной тайны его приезда; но начальник отделения тут же доложил, что в момент приезда один из контролеров поезда уже справлялся у него, кто такой Харламов, о приезде которого, как оказалось, узнал он из текста именного проездного билета вице-директора. Ответ начальника отделения Савицкого, что Харламов один из членов министерства путей сообщения, вполне удовлетворил контролера. Но как будто удовлетворил все-таки не совсем, так как сам Харламов в телеграмме к известному генералу Курлову доносил: «мое инкогнито сохранить, очевидно, не удастся». На этой телеграмме последовала резолюция Курлова: «Инкогнито надо сохранить до последней возможности». На станцию наезжал и рязанский губернатор кн. Оболенский и начальник рязанского губ. жанд. управления ген. Глоба. Постоянно на станции работал начальник елецкого отделения М-Камыш. ж. д. полиц. управления Савицкий со штатом жандармов и уездный исправник со стражниками.

IV.

На одной из телеграмм рязанского губернатора отмечено, что об остановке Л. Н. Толстого на ст. Астапово губернатор узнал в Рязани 1 ноября 1910 г. от приехавшего со станции частного лица и в тот же день шифрованной телеграммой, по собственной инициативе, предложил данковскому исправнику «принять меры воспрепятствования демонстраций» во время пребывания Л- Н. на станции Астапово «со стороны населения и проявления почестей местными властями», и «установить наблюдение за его действиями». (1) Распоряжение это предвосхитило на два дня приказ губернатору центрального правительства, за подписью генерала Курлова «принять ныне же предварительные предупредительные меры к недопущению открытых демонстраций ипротивоправительственных или религиозных выступлений со стороны могущих прибыть в значительном числе единомышленников».2).

Генерал Курлов предлагал, кроме того, рязанскому губернатору лично отбыть в Астапово и войти осторожно в переговоры о нежелательности подобных выступлений с находящимися там членами семьи графа, и иметь на готове в ближайших городах достаточные отряды стражи, не направляя их однако в Астапово до смерти (3).

Так как больной писатель был помещен начальником станции И. И. Озолиным в полосе железнодорожного отчуждения, в любезно уступленной им своей квартире, то рязанский губернатор, находя пребывание Толстого в Астапове в станционном здании, не предназна-
---------------------------------------------------------------------
1) В приложении шифров, телеграм. ряз. губ-ра кн. Оболенского от 1 нояб. 1910 г.
2) Там-же. Шифров телеграм. ген. Курлова рязанскому губ-ру от 3 ноябр. 1910 г.

3) Там же.

----------------------------------------------------------------------

ченном к помещению больных недопустимым, предложил принять меры к отправлению его в лечебное заведение или в постоянное местожительство. (1).

Предложение губернатора поставило в тупик даже жандармскую власть. В виду того, что иного подходящего для больного помещения на станции не было, а поселок Астапово был расположен от станции сравнительно далеко, приемный же покой при станции должен был оставаться свободным на случай экстренной надобности на участке дороги, то жандармская власть не решилась выселить Толстого, предложив ротмистру Савицкому приведением в исполнение распоряжения губернатора приостановиться». (2).

Боясь непредвиденных демонстраций, жандармская власть вела строгий учет всем приезжающим в Астапово. В первый же день пребывания Л. Н Толстого на станции были опрошены прибывшие с ним лица. Особенное внимание обращено на В. М. Феокритову. В донесении жандармского начальства в штаб отдельного корпуса жандармов Варвара Мих. по фамилии Феокритова значится вдовою, уроженкою г. Саратова, состоящею при графе Толстом переписчицей и кампаньенкой при дочери его Александре».( 3).

Затем произведено было дознание относительно направления путешествия Л. Н. Толстого.

«Окружающие Толстого лица, говорится в донесении ген.м. Львова в штаб отдельного корпуса жандармов, не желали дать точных сведений и Александра Толстая заявила, что билет был взят до ст. Ново-Черкасск, но затем было установлено, что билет был до ст. Ростов на-Дону хотя в то же время на ст. Волово был приобретен билет до ст. Дворики». (4).

Далее жандармские отчеты отмечают посещения больного Л. Н. Толстого врачами железнодорожным Статковским и врачем данковской уездной земской б-цы Семеновским, а потом Беркенгеймом, Никитиным, Щуровским и Усовым. Последние два специалиста были приглашены, отмечает жандармский документ, семьей Льва Николаевича, прибывшей из Тулы в Астапово ночью 3 ноября. (5).

При встрече экстренного поезда с семьей Толстого, отмечает тот же жандармский документ, на платформе присутствовало несколько человек из числа любопытных, которые, узнав, что никого из прибывших увидеть не придется, очень скоро разошлись и станция приняла обычный вид.

4 ноября приехал в Астапово рязанский, губернатор кн. Оболенский. Распросив начальника отделения ротмистра Савицкого о положении дела, губернатор приказал давать ему точные сведения обо всем, касающемся состояния здоровья Толстого, о приезжающих на станцию, а также о порядке и настроении среди публики.

Савицким было доложено в этот раз губернатору, что порядок за все время, пребывания Толстого нарушен не был. Прибывшие с Тол-
----------------------------------------------------------------
(1)В прилож. шифров. телегр. ряз. губ-ра кн. Оболенского от 2 нояб.. 1910 г
(2) Красн. Арх. 1923 г. № 4, стр. 340.
(3)Там же.
(4)Рапорт ген-ла Львова в штаб отд. Корп. жанд. от 23 нояб. 1910 г. №736.

(5)Там же. Срав.. в прилож. телегр. Ряз. губ. данков исправ. от 3 нояб. 1910 г.

----------------------------------------------------------------

стым лица, а также вызванный Чертков находятся безвыходно на квартире Озолина и их никто до самого отъезда не видал. К больному никто из посторонних не допускался. (1).

Пребывание Толстого в районе станции огласилось скоро, но особого впечатления, говорит жандармское донесение, не произвело и, как среди постоянных жителей, так равно и пассажиров проходящих поездов не заметно было особого интереса к факту пребывания Толстого на станции. По этому ротмистр Савицкий полагал, что особых мер для поддержания порядка пока не требуется.

В виду незначительного стечения посторонней публики, Савицкий находил вполне достаточным для надзора постоянно имеющихся на ст. Астапово 4 унтер-офицеров и прикомандированных временно еще 8 жандармов. (2).

Самым ненадежным элементом жандармским надзором считались корреспонденты газет и журналисты.

«Что касается отдельных лиц, менее надежных, т. е. корреспондентов, говорится в донесении ген-майора Львова в штаб отдельного корпуса жандармов, то они, по распоряжению управляющего дорогою инженера Матренинского, помещены в отдельном станциональном здании, а на право входа в это здание им выданы именные билеты, без предъявления которых сторожу при здании или жандармскому унтер-офицеру приказано никого в здание не допускать. Таким образом, говорит названный документ, достигалась возможность недопущения каких либо собраний в помещении корреспондентов и проникновение туда лиц, незарегистрированных на станции, на что именно и было обращено внимание губернатора». (3)

И корреспонденты вели себя паинками и заслужили полное одобрение жандармерии.

За все время пребывания корреспондентов на ст. Астапово, отмечает тот же источник, не было оснований к каким-либо против них подозрениям. (4).

В осведомительных целях ротмистр Савицкий заагентурил себе одного из станционных телеграфистов, при помощи которого знакомился со всей отправляемой и получаемой на ст. Астапово корреспонденцией.

«Благодаря особым условиям, в которых по отношению к начальнику отделения ротмистру Савицкому находился один из телеграфистов, сообщает официальный документ, у него имелась возможность прочитывать телеграммы как входящие, так и исходящие и таким образом быть своевременно осведомленным о содержании почти всей переписки, касающейся нахождения Толстого в полосе отчуждения. Переписка эта освещала, отмечает документ, до некоторой степени отношение печати и почитателей Толстого ко всему, происходящему в Астапове и не давало оснований предполагать, что там события эти будут использованы в нежелательном для внутреннего порядка смысле
---------------------------------------------------------
(1) Красн. Арх. 1923 г. № 4.
(2)Там же
(3) Там же.

(4)Там же.

--------------------------------------------------------

хотя из числа корреспондентов были только трое русских, а остальные если не евреи, то еврейского происхождения».( 1).

В первый день пребывания на станции кореспонденты затеяли былое, маленькую «бузу», потребовали, чтобы станционное здание и буфет были открыты в течение целых суток и предоставлены в их распоряжение. И узнав, что то и другое открывается согласно правилам в определенное время, они обратились с телеграфною жалобою к начальнику М.-К. отд. жанд. полиц. управления и в редакции своих газет, обвиняя губернатора и жандармскую власть в желании очистить станцию от приезжих. (2)

Рязанский губернатор счел необходимым по поводу этого сообщить тов. мин-ра вн. дел генералу Курлову, что «до сих пор (т. е. до 4 ноября) корреспонденты находились в буфете станции. Но сегодня получено распоряжение начальника дороги приспособить одно из железнодорожных зданий под гостиницу. Такую меру, однако, губернатор находил с своей стороны не желательной, так как устройство такого помещения привлечет в Астапово массу любопытных». (3).

Но несмотря на противодействие губернатора, здание в черте железнодорожной оседлости к вечеру 4 ноября все-таки было для жилья приспособлено, почему большинство корреспондентов сочло нужным, опровергнуть в газетах свои на губернатора нарекания, вы¬званные якобы их поспешностью и превратным толкованием действий администрации.(4)

IV.

5 ноября, в заботах о спокойствии на станции, жандармскою властью произведена новая регистрация всех приехавших в Астапово. Считая членов семьи Л. Н-ча, их знакомых и корреспондентов, оказалось всех около 35 человек. В числе прибывших отмечены И. И. Горбунов—Посадов, представитель издательской фирмы «Посредник», кн. Оболенская—племянница Толстого, А. Прохоров, купец из Москвы — толстовец, Владимир Философов, дочь которого замужем за одним из сыновей Толстого и жена Андрея Толстого. Семья Толстого, за исключением дочери Александры, для чая, обеда и ужина собиралась в станционном здании, где часто беседовали с кем-либо из своих родственников, знакомых и корреспондентов. (5)

В станционном буфете, в углу, у окна, стоял небольшой стол,— за которым чаще всего садилась семья Толстого и который старались все не занимать. Случилось так, что приехав в Астапово, сыновья Л. Н-ча в первый раз обедали за столом. И с этих пор, по молчаливому соглашению всех, этот стол всегда оставался свободным. Если случалось, что какой-нибудь приезжий занимал место за этим столом, ему тотчас сообщали,, что это есть стол семьи Льва Ник-ча Толстого... И только в одном случае два развязных молодых человека заявили,
-------------------------------------------------------------------
(1) Красн. Арх. 1924 г. № 4.
(2) В прилож. шифр. телегр. ряз. губ. от 6 нояб. 1910 г.
(3) В прилож. шифр. тел. ряз. губ-ра кн. Оболенского ген. Курлову от 6 нояб. 1910 г.
(4)Донес. нач-ка М.-К. ж. д. управл. в штаб корп. жанд. от 23 нояб. 1910 г. № 736.

(5) Там же.

------------------------------------------------------------------

что «им нет до этого никакого дела». Во всех других случаях приезжие вставали и пересаживались за общий стол. Раза два-три в день за этим столом усаживались родные и близкие Л. Н-ча. У окна помещалась Софья Андреевна, рядом с ней обыкновенно Сергей Львович, потом Андрей Львович. Против Софьи Андреевны—Михаил Львович и Илья Львович. Изредка появлялась Татьяна Львовна. Из друзей чаще всего появлялись Горбунов—Посадов, Гольденвейзер и др. Иногда, особенно 5 и 6 ноября, пока еще была надежда на выздоровление, за этим столом по очереди появлялись врачи, передавая сведения о состоянии больного.

Подробные бюллетени, подписанные врачами, выпускались через каждые два часа и объявлялись на станции. Этим занимался, говорит корреспондент, главным образом, сын Л. Н-ча Андрей Львович. Он приводил в станционный буфет и громко восклицал:

«бюллетень». Все боосались к нему и начиналось чтение бюллетеня. (1).

V.

Официальные документы так описывают станционную жизнь в Астапове в Толстовские дни.

«Станция Астапово принимала более оживленный вид лишь в часы прихода утренних и вечерних поездов, а так же в период времени обеда и ужина, т. е. когда появлялись пассажиры и лица, столовавшиеся на станции. В остальное время лишь открытый буфет и беготня корреспондентов нарушали обычный уклад станционного здания. Что же касается жителей поселка, то число их на станции не превышало обыкновенного количества посетителей в период прибытия поездов: заметно было, что любопытство, проявленное приездом Толстого, скоро углеглось. Среди крестьян, приезжавших по своим делам на ст. Астапово никто не имел понятия, как в этом якобы убедился ротмистр Савицкий из распросов: кто такое Толстой?—Многие на вопрос, кто теперь находится на станции—отвечали: граф Толстой. А некоторым он не был известен даже по фамилии. Ни один не мог сказать ничего определенного и обыкновенно на вопросы, чем он прославился, отвечали: «А бог его знает».

«Время пребывания» Толстого на станции Астапово совпало с усиленным движением воинских поездов с запасными нижними чинами, а также с движением новобранцев, которых всегда сопровождали их родные и знакомые. Хотя квартира Озолина, где лежал больной писатель, находится на станционном дворе, где всегда толпились около своих лошадей новобранцы и их провожающие, однако, они также как и другие очень редко подходили к квартире, а направлялись обыкновенно или в поселок или в станционное помещение». (2)

Рязанский губернатор в своем донесении генералу Курлову подтверждал жандармские сведения.

«Прибыв в Астапово, телеграфирует он Курлову, нашел полное спокойствие. Местное население никакого интереса не проявляет. (3)
----------------------------------------------------------------
(1) Из кн. Лев Толстой: «На могилу», изд. Старый Заказ В. А. Гольват стр. 67.
(2) Из донес. н-ка М.-К. жанд. упр. Львова от 23 нояб. 1910 г. № 736.

(3) В прилож. шифр, телегр. ряз. губ-ра Оболенского ген. Круглову от 4 нояб. 1910 г.

---------------------------------------------------------------

Тоже доносил телеграфно и вице-директор д-та полиции Харламов: «На станции порядок; настроение совершенно спокойное; окрестное население не проявляет никакого интереса.(1).

Но все-таки, не смотря и на «полное спокойствие», губернатор предложил данковскому исправнику «принять меры к недопущению стечения окрестного населения в Астапово, где лежит больной Толстой». «Посылайте, телеграфировал губернатор исправнику, разъезды стражников по дорогам и возвращайте идущих в Астапово; в случае же его смерти будьте готовы послать всю стражу». (2).

Тамбовский губернатор предлагал рязанскому свою помощь и имеющуюся в его распоряжении стражу. «Если нужна помощь для поддержания порядка, телеграфировал он рязанскому губернатору,—то городовых и стражников могу выслать из Лебедяни и Козлова». (3). Значительны интерес к пребыванию Л. Н. Толстого на ст. Астапово проявил начальник рязанского губернского жандармского управления ген. Глоба. 4 ноября, как уже упоминалось выше, он лично приезжал на станцию, но скоро возвратился в Рязань, в виду отсутствия надобности в чинах наблюдательного состава, предложив ротмистру Савицкому доносить ему о появлении агитаторов и всех лицах, возбуждающих сомнение, или, в случае необходимости усиления внутреннего наблюдения за прибывшими. (4). Но помощи этой не требовалось ни от генерала Глоба, ни от тамбовского губернатора.

В последнюю роковую ночь жизни Л Н-ча с 6-го на 7-е, по донесению жандармских властей, на станции было также полное спокойствие.

«Около квартиры Озолина, говорит официальный документ, в эту ночь, кроме членов семьи и корреспондентов никого не было и на станционной платформе против квартиры временами можно видеть только нач-ка станции Озолина и нач-ка депо Устинова, что же касается проживающих в поселке и вообще лиц посторонних, то при обходе участка станции никого не оказалось. (5).

VI.

Безнадежное состояние здоровья Л. Н-ча и создавшийся вокруг этого шум в русской и заграничной прессе, вызвали особенно тревогу в высших сферах правительства и среди членов синода. 5 ноября, в заседании совета м-ров, происходил оживленный обмен мнений по вопросу о тяготеющем над Толстым отлучением от церкви. (6).

Правительство уже задумалось над возможностью всяких осложнении в связи с отлучением писателя от церкви. Так как осложнения эти считались нежелательными, то был возбужден вопрос о возможном предупреждении этих осложнений. Мы выше уже видели, ка¬кие, во время пребывания Толстого в Астапове, принимались меры для поддержания порядка местными гражданскими властями, а именно к Астапову предложено стягивать жандармов и стражников, ближай-
--------------------------------------------------------------
(1) Красн. Арх. 1923 г. № 4, стр. 359.
(2) В прилож. шифр. тел. ряз. губ-ра данковск. исир. от 3 нояб. 1910 г.
(3) В прил. шифр. тел. дамбов. губ-ра рязанскому от 4 нояб. 1910 г.
(4) Красн. Арх. 1923 г. № 4 стр.351.
(5) Там же стр. 352.

(6) Определение синода об отлучении состоялось 21-22 февр. 1901 г.

--------------------------------------------------------------

ших уездов Рязанской губ., а им на помощь во всякий момент были готовы стражники из других мест (Лебедяни и Козлова).

В названном заседании 5 ноября все члены столыпинского кабинета, включая и обер-прокурора синода С. М. Лукьянова, высказались за необходимость, и своевременность снятия отлучения с Толстого. Но в самом синоде не было заметно стремления пойти этому на встречу. Центральное гражданское правительство замечало это и старалось настоять на своем, указывая при этом, что акт снятия отлучения необходим не столько для Толстого, сколько для всей страны: как ни как, хотя Толстой и отступник, но великий писатель.

4—6-го ноября в Астапове сделана последняя ставка духовного начальства на примирение с Толстым через старца Оптиной пустыни Иосифа, которого Л. Н. знал лично.

Прихавшая из Оптиной пустыни кн. Оболенская, племянница Толстого, определенно говорила, что там получено предписание синода командировать в Астапово старца Иосифа, но последний по старости был так слаб, что не мог выехать. Но всетаки, за его подписью, была послана в Астапово телеграмма. Иосиф спрашивал, может ли он 5 ноября вечером застать Толстого и видеться с ним. Телеграмма эта была передана Александре Львовне Толстой, от которой последовал ответ, что состояние здоровья больного не позволяет ему видеться ни с кем. Вместо Иосифа тем не менее в Астапово прибыл игумен Варсонофий.

Когда было доложено вице-директору д-та полиции Харламову о приезде из Оптиной пустыни Варсонофия, Харламов поручил ротмистру Савицкому дознать, чем вызвано прибытие его на ст. Астапово, т. е. прибыл ли он по собственному почину, или кем либо командирован.

Ротмистр Савицкий, в частных беседах с игуменом узнал от него по секрету, что приезд его в Астапово явился результатом командировки синодом и имел целью подготовить примирение Толстого с православною церковью. (1).

Такому свиданию старца Варсонофия с Толстым готов был оказать содействие сам Харламов. Но без разрешения своего начальства сделать это побоялся, запросив предварительно об этом Курлова. «Испрашиваю указаний—телеграфировал Харламов Курлову,—вступить ли в доверительные отношения с Александрою Львовною о допущении старца Иосифа (Варсонофия); остальным родным говорить повидимому бесполезно».

Разрешения не последовало. Предложено миссию эту возложить на губернатора, так как по каким то соображениям нужно инкогнито Харламова сохранить до последней степени.

Губернатор, как видно из донесения ген.-майора Львова в штаб корпуса жандармов, во время своего пребывания в Астапове беседовал с семьей Телстого о приеме Варсонофия, но переговоры эти ни к чему не привели.
Касаясь этого вопроса ген.-майор Львов в штаб отдельного корпуса жандармов доносил, что миссия Варсонофия не могла быть выполнена, не смотря на переговоры с Соф. Андреевой и сыном Андреем,
------------------------------------------------------------------------
(1)Донес. ген. Львова от 23 нояб. 1910 г. N5736. Красн. Арх. 1923 г. №4.

--------------------------------------------------------------------

которые, при всем их желании, не могли «побороть противодействия со стороны Александры Львовны и Черткова». (1).

VII.

7 ноября, поездом. № 8, прибыл на станцию Астапово епископ тульский Парфений, «который через приехавшего с ним монаха, доносил ген.-майор Львов,—пригласил к себе в купе ротмистра Савицкого и, закрыв двери сказал: «по-личному желанию государя императора я командирован синодом для того, чтобы узнать,— не было ли за время пребывания Толстого в Астапове каких-либо обстоятельств, указывающих на желание покойного графа Толстого раскаяться в своих заблуждениях, или, быть может, имеются какие-либо намеки на то, что Толстой не был против погребения его по православному обряду. Обо всем этом я, говорил, епископ, желал бы получить сведения от кого либо из членов семьи умершего, укажите с кем из этих лиц я мог бы побеседовать по этому поводу». (2). Ему указали на сына Л. Н-ча Андрея Львовича. Беседа их продолжалась минут 10. Желанных результатов эта беседа также не дала. Она привела Парфения к убеждению, что не имеется никаких оснований считать умершего графа искавшим примирения с церковью и желавшего предания земле по православному обряду, почему, прощаясь, сказал начальнику отделения: «я могу ехать и донести синоду о невозможности совершения христианского погребения Толстого».(3).

Отношение местного рязанского духовенства по официальным документам рисуется такими красками.

Во время болезни Л. Н. Толстого, в Астапове среди рабочих станции, поднимался было вопрос о служении молебна о здравии Л. Н-ча. Священник, как видно из шифрованной телеграммы рязанского губернатора от 4 ноября, склонен был согласиться. Сам же губернатор был против этого. Но чтобы быть в стороне—решил спросить об этом местного архиерея. Прося телеграфно вице-губернатора (губернатор был в Астапове) переговорить о молебне с архиереем, он совершенно определенно рекомендовал вице-губернатору посоветовать архиерею не разрешать молебна (4). Этим, конечно, вполне предрешался ответ архиерея на желание рабочих поселка.

Действительно, того же 4 ноября вице-губернатор Колобов уведомил телеграфно кн. Оболенского (рязанского губернатора), что рязанский преосвященный Никодим не разрешает служить молебен над богоотступником до тех пор, пока он не принесет местному священнику покаяния и не будет допущен к причастию.

Кроме того, в этой же телеграмме, вице-губернатор сообщал, что митрополит Антоний уведомил преосвященного, что в Астапово командирован Оптиной пустыни старец Иосиф, который уполномочен увещевать Толстого и по своему усмотрению, без архиерейского разрешения, производить нужные богослужения». (5).
---------------------------------------------------------------------------
(1) Красн. Арх. 1923 г. № 4.
(2) Там же
(3) Красн, арх. 1923 г. № 4..
(4) В прилож. шифров. телегр. ряз. губ-ра от 4 нояб. 1910 г.

(5) Тоже. Шифр. телегр. вице-губерн. Колобова от 4 нояб. 1910 г.

--------------------------------------------------------------------------

По обстоятельствам, изложенным выше, полномочия эти однако старцу Оптиной пустыни выполнить не удалось.

7 ноября рязанский губернатор телеграфировал из Астапово ст. секретарю Столыпину и генералу Курлову: «6 часов утра граф Толстой скончался без покаяния». (1).
---------------------------------------------------------------------------
(1)Тоже. Шифр. телегр. ряз. губ-ра от 7 ноября 1910 г.

--------------------------------------------------------------------------

МАТЕРИЛЫ О Л. Н. ТОЛСТОМ

Секретная переписка канцелярии Рязанского губернатора 1910г.

"Об остановке и смерти Л- Н. Толстого на ст. Астапово Ряз.-Уральск. ж. д."

Шифрованная телеграмма рязанского губернатора. Данков. исправнику.

Имеющимся сведениям Лев Толстой находится станции Астапово. Примите меры воспрепятствования демонстраций стороны населения проявления почестей местными властями. Установите наблюдение действиями. Донесите.
Подписал: губернатор князь Оболенский
I.ХI— 1910 года.

Справка: Настоящая телеграмма подана вследствие полученных и. д. губернатора от приехавшего со станции Астапово частного лица сведений о пребывании там Льва Толстого.

Шифрованная телеграмма рязанского губернатора 1). Москва-Уральская.Начальнику жандармского управления.

Благоволите сообщить кем разрешено Льву Толстому пребывание Астапове станционном здании не предназначенном помещению больных. Признаю необходимым принять меры отправления лечебное заведение или постоянное место жительства.

Губернатор кн. Оболенский 2.ХI—1910 г.

Шифрованная телеграмма из Петербурга. За м-ра В. Д. тов. м-ра ген.-лейт.Курлова. Рязань. Губернатору. 3-ХI—1910 г. №. 726.

Зашифровано новым полицейским шифром.
Станции Астапово тяжко болен граф Лев Толстой в виду вероятности смерти прошу ваше сиятельство принять ныне же предварительные предупредительные меры к недопущению открытых демонстраций и противоправительственных или противорелигиозных выступлений со стороны могущих прибыть в значительном числе единомышленников. Благоволите сею целью лично отбыть Астапово войти осторожно переговоры о нежелательности подобных выступлений находящимися там членами семьи графа. Имейте на готове ближайших городах достаточные отряды конной стражи не направляя их Астапово до смерти. Завтра на место выезжает секретно и. об. вице-директора д-та полиции Харламов с которым войдите непосредственно личные сношения за м-ра В. Д. тов. м-ра ген. лейт. Курлов.

1) Телеграмма написана собственноручно губернатором кн. Оболенским.

Шифрованная телеграмма рязанского губернатора. Петербург товарищу министра внутренних дел генерал-лейтенанту Курлову.

Получив 1 ноября известие остановке Астапово Толстого тогда же предписал не допускать демонстраций населения. Сообщил преосвященному. Согласно телеграммы вашего превосходительства выезжаю

Подписал: губернатор князь Оболенский.

Шифрованная телеграмма рязанского губернатора. Данков. исправнику.

Примите меры не допускать стечения окрестного населения Астапово где лежит больной Толстой. Посылайте разъезды стражников дорогам возвращать идущих Астапово. Случае его смерти будьте готовы послать туда всю стражу. Сегодня ночным приеду Раненбург. 3.ХI— 1910 г.
Подписал: губернатор князь Оболенский.

Такая же телеграмма послана раненбургскому исправнику.

Шифрованная телеграмма от тульского губернатора от 3.ХI—1910 года.№ 5703.

Рязань губернатору.
Благоволите телеграфировать состояние здоровья графа Толстого Случае его выезда Ясную Поляну или кончины не откажите уведомить меня ближайшем времени.

Губернатор Кобеко.

Шифрованная телеграмма Рязанского губернатора. Тула губернатору.

Здоровье Толстого сведений не имею. Выезде кончине уведомлю.
Подписал: губернатор князь Оболенский.
3.ХI—1910 г.

Справка: Настоящая телеграмма подана вследствие полученного телеграфного запроса тульского губернатора.

Шифрованная телеграмма рязанского губернатора. Данков. исправнику.

Телеграфируйте положение дела Астапове. Сегодня выезжаю.
Подписал: Губернатор князь Оболенский.

3.ХI—1910 г.

Шифрованная телеграмма из Данкова от исправника. Рязань Губернатору.

Лев Толстой лежит болен квартире начальника станции Астапово. Демонстраций нет. Подробности почтой. 3.ХI—1910 г.

Подписал: Исправник Шатилов.

Шифрованная телеграмма Рязанского губернатора.Петербург.Товарищу Министра Внутренних Дел генералу Курлову.

Прибыв Астапово нашел полное спокойствие. Кроме семьи Толстого находится Чертков несколько корреспондентов. До сих пор последние находились буфете станции. Сегодня получено распоряжение начальника дороги приспособить одно из железнодорожных зданий под гостиницу. Такая мера очевидно привлечет сюда любопытных что по моему мнению нежелательно. Здание еще не устроено. Местное население никакого интереса не проявляет. Местному священнику указания даны на случай кончины графа Толстого.
4.ХI—1910 г.

Подписал: губернатор князь Оболенский.

Шифрованная телеграмма рязанского губернатора из Астапово.Рязань вице-губернатору.

Прошу сообщить переговорив архиереем можно ли местному священнику служить молебен здравии Толстого вчера его просили он склонен согласиться. Посоветуйте не разрешать.
Подписал: губернатор князь Оболенский.

4.ХI—1910 г.

Шифрованная телеграмма из Москвы от Харламова. Рязань. Губернатору князю Оболенскому.

Выезжаю сегодня вечером Астапово совершенно секретно. Харламов. № 2907. Секретарь при московском градоначальнике Шуберт. 4.ХI—1910г.

Шифрованная телеграмма Рязанского вице-губернатора. Астапово. Губернатору князю Оболенскому.

Преосвященный не разрешает служить молебен над богоотступником до тех пор пока он не принесет местному священнику покаяния и не будет допущен к причастию. Точка.Митрополит уведомил преосвященного что Астапово командирован Оптиной Пустыни старец Иосиф который уполномочен увещевать Толстого и по своему усмотрению без архиерейского разрешения производить нужные богослужения.
Только что получена ваше имя из Москвы следующая телеграмма: Выезжаю сегодня вечером Астапово. Cовершенно секретно. Харламов. 4.ХI—1910 г.

Подписал: Вице-губернатор Колобов.

Шифрованная телеграмма тамбовского губернатора. Урусово вокзал рязанскому губернатору князю Оболенскому.

Телеграмма переадресована из Тамбова. Если нужна помощь поддержка порядка то городовых стражников могу выслать из Лебедяни Козлова. Лебедянскому Козловскому исправникам одновременно дано знать случае надобности непосредственно обращайтесь к ним.

Подписал: Губернатор Муратов. 4.ХI—1910 г.

Шифрованная телеграмма за м-ра В. Д. ген.-лейнт. Курлова. Экстренно Рязань губернатору из Петербурга от 5.ХI—1910 г. № 1284.

Если случае смерти графа Льва Толстого поступят просьбы о служении панихид, не оказывайте противодействия и представьте всецело разрешение этого вопроса местной духовной власти. За устроителями и присутствующими на панихидах благоволите приказать учредить неослабное наблюдение и никоим образом не допускайте ника¬ких выступлений противоправительственного характера. № 1284.
Подписал за министра Вн. Дел генерал-лейтенант Курлов.

Справка: Телеграмма эта была экстренно же переадресована губернатору из Рязани в Астапово.

Шифрованная телеграмма ротмистра Савицкого из Астапова от 5 ноября 1910г. за №264.

Урусово губернатору князю Оболенскому. Директор Харламов приехал сегодня. Подписал: Ротмистр Савицкий.

Шифрованная телеграмма директора д-та полиции Зуева из Петербурга от 5.ХI-1910г. № 93.

Рязанскому губернатору.
О содержании циркулярной депеши генерала Курлова № 1284 благоволите уведомить действительного статского советника Харламова.
Подписал: Директор Зуев.

Справка: Настоящая телеграмма получена губернатором в Астапове.

МОСКОВСКО-КАМЫШИНСКОЕ
ЖАНДАРМСКОЕ ПОЛИЦЕЙСКОЕ
Управление железн. дорог
4 ноября 1910г.
№701
Москва Cекретно.

РЯЗАНСКОМУ ГУБЕРНАТОРУ.

2 ноября(1) сего года, после 2 звонка данного к отправлению п. № 12 на ст. Астапово, дочь графа Льва Толстого, следовавшая в этом поезде с заболевшим отцом, в виду заявления врача о крайне опасном его положении, обратилась с просьбой к начальнику ст. Астапово дать отцу временное помещение на станции, которое и было ему предоставлено начальником станции в своей квартире.
Об этом доношу вашему сиятельству.
Начальник Управления,

генерал-майор Львов.

(1) Дата неверна—Л. Н. Толстой прибыл в Астапово 31 окт. вечером.

Телеграмма рязанского губернатора из Астапова от 6.ХI—1910 года № 338.Рязань Правителю канцелярии губернатора.

В случае получения циркулярной депеши № 1284 пришлите ее жандармом вместе с шифром лентой если жандарм выехал то содержание этой телеграммы сообщите обыкновенным шифром.

Подписал: князь Оболенский.

Шифрованная телеграмма из Петербурга от Курлова 6.XI—1910г. Ст.Астапово Ряз.-Ур. ж. д. рязанскому губернатору князю Оболенскому.

В Новом Времени помещена телеграмма о том, что ваше сиятельство предложили корреспондентам газет обратиться к начальнику жандармского отделения с протестом по поводу удаления со станции посторонних лиц, запрещения ночлега в вагонах и закрытия буфета. Сделав вместе с сим распоряжение об исполнении ротмистром Савицким всех распоряжений ваших по делу охранения порядка и спокойствия в полосе отчуждения, имею честь просить вас принять на себя высшее руководство.

Подписал: Курлов.

Шифрованная телеграмма рязанского губернатора 6.ХI—1910г. Петербург товарищу М-ра Вн. Дел генералу Курлову

Никаких распоряжений стесняющих корреспондентов ни мною ни жандрамской полицией отдано не было. Первоначальная корреспонденция была основана заявлении станционного жандарма, об общеустановленных правилах открытия станционных буфетов. На просьбу корреспондентов отменить будто бы отданное мной распоряжение я ответил что с моей стороны такого распоряжения не было. На самом деле ни разу корреспондентам не было отказано в продовольствии. По распоряжению начальника управления по отношению приближенных и корреспондентов временно отменены общие станционные правила.

Подписал губернатор князь Оболенский.

Телеграмма рязанского губернатора от 7.ХI—1910г. Петербург товарищу М-ра Вн. дел генералу Курлову.

Шесть часов утра граф Толстой скончался без покаяния. Тело отправляют завтра днем особым поездом предоставляемым начальником дорог до станции Засеки Московско-Курской через Горбачево. Прибытие Засеку утром оттуда Ясной Поляны три версты. Семейству известно распоряжение синода лишении покойного церковного погребения. Сыновья заявляют будут всячески противодействовать демонстрациям. Если сюда будут прибывать депутации или отдельные почитатели мною будут осматриваться венки и отбираться ленты неподходящими надписями. Никаких проявлений интереса стороны местного населения не будет. Если почитатели из Москвы не возьмут особого поезда они могут прибыть завтра утром. Тульскому губернатору Харламовым сообщено о вызове опытных чинов московской полиции для цензуры речей.

Подписал: Губернатор князь Оболенский.

Телеграмма рязанского губернатора от 7.ХI—1910г. Петербург статс-секретарю Столыпину.

Граф Толстой сегодня шесть утра скончался.

Подписал: Губернатор князь Оболенский.

Шифрованная телеграмма Рязанского губернатора 7.XI—1910г. Тула губернатору.

Тело графа Толстого отправлено будет завтра восьмого днем из Астапово особым поездом Прибудет Горбачево около одиннацати вечера. Засеку семь утра. Поезде поедет семья корреспонденты лица которые завтра утром могут приехать из Москвы.

Подписал: Губернатор князь Оболенский.

Шифрованная телеграмма из Данкова от исправника от 7 ноября 1910г. Астапово станция губернатору.

Стража отправляется. Астаповский поселок явлюсь товарным поездом.

Подписал: Исправник Шатилов.

Шифрованная телеграмма рязанского губернатора 8.ХI—1910г. Петербург товарищу М-ра Вн. дел генералу Курлову.

Тело графа Толстого отправлено. На станции были семейства служащих станции корреспонденты и немного приезжей публики. Поезде кроме семьи едет около двадцати человек. Венки возложены только служащими дороги. Никаких речей не было.

Подписал: Губернатор князь Оболенский.

Шифрованная телеграмма тульского губернатора 8.ХI—1910г. Астапово Рязанскому губернатору

Благоволите телеграфировать Толстой направляется Засеку или Щекино.

Подписал: Губернатор Кобеко.

Шифрованная телеграмма рязанского губернатора из Астапова от 8.ХI—1910г. Тула губернатору.

Тело графа Толстого отправлено через Горбачево Засеку.

Подписал: Губернатор кн. Оболенский.

Шифрованная телеграмма из Петербурга от генерала Курлова от 8.ХI—1910г.№749. Рязань губернатору.

В виду последовавших распоряжений о том, чтобы чины администрации не чинили препятствий духовным лицам служения панихид по скончавшемся графе Льве Толстом, благоволите принять меры к тому чтобы публикации в газетах о служении панихид допускались не иначе, как с разрешения полиции по получении письменного извещения подлежащего духовного лица о том что панихида будет действительно служиться дабы под предлогом служения панихид не организовывались бы определенном месте собрания публики целью противоправительственных демонстраций.№ 749

Подписал: За М-ра Вн. дел Товарищ М-ра генерал-лейтенант Курлов.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
В собственные руки.
ЕГО СИЯТЕЛЬСТВУ
Господину Рязанскому губернатору
Данковского уездного исправника.

РАПОРТ.

Доношу вашему сиятельству, что на станции «Данков», во время следования поезда с телом умершего графа Льва Николаевича Толстого, посторонней публики не было на платформе, а прибывшие с воинским начальником для отправления новобранцы и их родственники находились за вокзалом, равным образом и члены семейств местных железнодорожных служащих разместились в полосе отчуждения за решетками станции. С этим поездом прибыли некоторые из данковцев, находившихся в Астапове и, по выходе из вагона, сейчас же удалились с платформы: проезд через станцию совершался не более 2-х минут; никаких оваций, возгласов и речей не было. В виду нахождения воинского поезда и новобранцев около станции, возможно опять ожидать каких-нибудь фантастических корреспонденции. От города Данкова был заготовлен венок и приезжал городской: голова, но не в мундире и без знака; переговорив со мною, он уехал обратно в город, и венок на платформу не. выносился. Разговор в простом народе о Толстом идет такой: «был бусурман и помер бусурманом». Отсутствие встречи, произвело на сопровождающих тело графа очень неприятное впечатление и между собою они говорили, что все это устроено администрацией; вскользь я слышал нарекания и по своему адресу.
Подписал: Исправник Шатилов.

8 ноября 1910 г. № 427.

МОСКОВСКО-КАМЫШИНСКОЕ
ЖАНДАРМСКОЕ ПОЛИЦЕЙСКОЕ
Управление железн. дорог
10 ноября 1910г.
№ 3347
Москва
СЕКРЕТНО.
РЯЗАНСКОМУ ГУБЕРНАТОРУ Управляющий Рязанско-Уральской ж. д. уведомил меня, что, с разрешения Министра Путей Сообщения, устанавливается памятная доска на доме, где скончался граф Лев Толстой, на ст. Астапово.
Об этом доношу вашему сиятельству.
Подписал: Начальник Управления,

генерал-майор Львов.