62ИНФО публикует очерк рязанского писателя и журналиста Ивана Назарова.
Торжество уходящей осени
Всякий раз, когда деревья облачаются в серебряные накидки инея, мы, испытывая радость души, не можем отказать себе в удовольствии хотя бы на минутку-другую оставить дела и полюбоваться роскошным убранством природы. Вот и прошлогодняя осень в последние дни своего пребывания решила позабавить нас праздником.
Даже рассвет в этот день был не таким серым и скучным, как накануне. Просочившись в избу егеря сквозь запотевшие окошки, он чуточку раньше обычного наполнил комнату синей мутью, озарил подоконник, возвышавшуюся в углу побеленную печку, цветастые обои стен и висевшие на них фотографии. А нащупав на столе фарфоровый кувшин c эмалированной кружкой, тронул их белым ровным светом, отчего в сумраке утра они засияли, будто подсвеченные фонариком. Чарующий свет поторопил меня подняться с кровати и припасть к окошку. То, что я увидел, иначе как чудом не назовешь. Иней! Он опушил не только деревья, но и пожухлую траву на промерзшей земле, ограду палисадника, ступеньки крыльца, собачью конуру. Даже оставленная возле нее перевернутая кверху дном кастрюлька тоже пребывала под белым покрывалом. Все кругом сияло серебром, напоминая волшебную сказку. И хотя зима в свои права еще не вступила, колючий утренник предупреждал, что она уже близко и ее дыхание набирает силу.
Наскоро позавтракав, мы с егерем захватили фотоаппараты и на его «буханке» отправились в лес поснимать природу, украшенную бахромой инея. Потянувший с севера ветерок обязал поторопиться, иначе он может, не дождавшись нас, сорвать с деревьев роскошные накидки, и праздник седой старушки-осени мы прозеваем.
Миновав за селом овражек и выскочив наверх, увидели панораму с видом на лесистый островок. Там на фоне серебряного инея золотилась листва на дубах. Она еще не опала, а целиком оставалась на деревьях и в кротких лучах взошедшего солнца пылала огнем.
На дубах листва опадает много позже, чем на других деревьях, и в этом есть какая-то изюминка. В оголенной природе дубы выглядят сущими ослушниками. Смотришь на это чудо природы и представляешь, с какой восторженностью они хвастаются перед нагими соседями роскошью своего позолоченного одеяния.
Поравнявшись с дубравой, мы сделали остановку. Но, выскочив из машины, растерялись и не знали, с чего начать. Обилие серебра и золота, окружающего со всех сторон, пленило нас настолько, что мы прямо-таки окаменели. Тут от всего невозможно было оторвать взгляд, везде завораживала необычайная пышность инея, и мы стояли, вытаращив глаза. Минут пять длилось это колдовское оцепенение, и только когда лучик солнца нежно тронул сук ближайшего к нам дуба, как бы увешанного золотыми слитками, мы спохватились и с ощущением того, что находимся на празднике осени, с небывалым наслаждением принялись щелкать фотоаппаратами.
Серебряный туман и рыжая метель
Иней на деревьях продержался до полудня, давая нам возможность полюбоваться дразнящим убранством природы. Вскоре потянувший со стороны лугов ветерок пригнал туман, который очень быстро сгустился. Но, к нашей радости, серебряный праздник от этого явления нисколько не потерял своей привлекательности. Он стал даже еще краше.
В седом мареве тумана мигом погасли и без того сдержанные краски осени, сгладились контуры предметов, размылись дали. И пейзажи стали до удивления нежными и воздушными, будто перед нами не живая природа, а картины, написанные акварелью. Это седая старушка-осень, перед тем как передать эстафету зиме, решила напоследок показать еще одно диво, превратив застывшую в неподвижности природу в своеобразные «холсты», написанные еле зримыми, прямо-таки прозрачными красками, какие не увидишь даже во сне. Нашему удивлению не было конца. Куда ни глянешь – всюду эфемерные краски природы и всюду удивительные произведения кудесницы-осени. И это не только пейзажи. Тут даже скромный кустик шиповника с уцелевшей на нем единственной ягодкой приковывал взгляд. На размытом фоне посеребренной травы он поражал изысканной красотой и необычайной пышностью инея. А наряд дубов? Тут каждая веточка и каждый медно-красный листик были искусно оторочены серебром инея. Восхитительное зрелище!
Долго мы любовались призрачным видением осени, не выпуская из рук фотоаппарата и запечатлевая каждое ее высокохудожественное «полотно», пока за дело не взялся набравший силу ветер. Его намерения стали серьезными, а порывы – решительными и ощутимыми. И сразу все вокруг пришло в движение. Заволновались поникшие травы, задрожали кусты, затрепетала листва на дубах. И вдруг неожиданно для нас в поредевшем тумане закружилась рыжая метель.
Это остекленевшие от ночного мороза листья, не в силах удерживаться на отмороженных черешках, дружно срывались с деревьев и, прежде чем лечь на мерзлую землю, подолгу кружились в стылом воздухе, создавая эффект метели. Бывает же на свете такое диво!
Но вот сквозь образовавшееся в пелене облачности окошечко проглянуло солнышко. И тут случилось другое чудо. Ветер, стряхивая с деревьев иней, стал густыми клубами бросать его в поредевший туман и наполнять все и вся серебряной пылью, отчего пейзажи осени стали выглядеть еще более завораживающе. Глядишь на это чудо природы и недоумеваешь: вроде бы обычный осенний туман, а в такой цепочке смены погодных явлений он способен мерцать, отливать серебром и даже принимать участие в рыжем хороводе осыпающейся листвы.
Синий вечер
День поздней осени недолгий. Особенно его скоротечность ощущается в пасмурную погоду. Три часа дня – уже в шаге от сумерек, и природа начинает поспешно готовиться к ночи. Гуляя на серебряном празднике осени и не заметив, как приблизился вечер, мы поспешили к Оке, чтобы посмотреть на тронутую сединой осени прилегающую к реке природу.
День угасал прямо на глазах, сгущая синеву сумерек. Шаливший днем ветерок к вечеру угомонился. Мы остановились у широкой излучины притихшей реки. Отсюда с высоты крутого берега видно, как гладкая синева воды змеится по просторам лугов и теряется в размытых синью далях. От темно-синего зеркала воды исходил сизый пар, оседая густым серебром на прибрежных бодяках и полегшей траве луга.
И было видно, как на противоположном берегу просторной реки, облачившись в серебряные накидки, застыла в синеве вечера кучерявая полоска деревьев. Тихо. Ни всплеска рыбы, ни птичьего голоса, ни шепота ветра – все кругом погрузилось в синее колдовское молчание. Впечатление, что здесь, у реки, звенящий покой природы тоже уподобился живописному полотну осени. Даже сидящие в лодках рыбаки застыли в неподвижных позах. Объятые густой синью сумерек, они будто уснули и не желали просыпаться. Вот и мои друзья, созерцая насыщенную тишиной природу, стояли молча. Это магическое состояние осеннего вечера обязывало умерить бег жизни, присмиреть и постоять у притихшей реки в раздумьях. Глядя на плененных тишиной друзей, я запихнул в сумку фотоаппарат и тоже устремил свой взор в синий сумрак реки.
Не знаю, сколь долго мы простояли бы погруженными в феерические думы, но усилившийся морозец, хватаясь за лицо, вернул нас к обыденной жизни и заставил вспомнить о доме. Вот такой магией обладает природа старушки-осени накануне зимы.
Больше новостей в нашем и в группе . Подписывайтесь - и будьте в курсе главных событий.
