"Половину своей жизни я потратил на попытку уйти из журналистики, но все еще барахтаюсь в этом низком ремесле, странном, больном мире неудачников и пьяниц. Выберите любой день, сделайте групповое фото десяти лучших журналистов Америки - и вы получите памятник человеческому уродству. Журналистика - не то ремесло, которое притягивает людей с лоском; здесь нет типов в костюмах от Кельвина Кляйна, нет ни одного представителя сливок общества. Мы скорее увидим пламенеющий закат солнца на востоке, чем фото человека нашей профессии - на обложке журнала "Пипл".

Хантер С.Томпсон "Поколение свиней"

Как там меня учили на журфаке и на ТВ, куда я пришел в 19 лет? "От частного к общему". Вот так и пойдем, как в сказал в старом советском анекдоте Иван Сусанин, собрав партийный и комсомольский актив и выстроив их в шеренги. Частное: не так давно мы с одним моим коллегой, так же как и я перебравшимся из Рязани в Нерезиновую, провожали на Киевском вокзале двух рязанских коллег в Украину. Они рванули туда в надежде "подкалымить" на весьма вероятных досрочных выборах в Раду. И провожаемые и провожающие выражали надежду, что этот вояж не выльется в серию пьянок по украинским редакциям и им таки удастся там зацепиться.

Общее: журналистика в современной России - профессия дрянная. Тут дело даже не столько в деньгах. В конце концов в РФ почти нет наемных работников, которые получали бы более-менее достойную зарплату. И если один из основных "рупоров" Кремля, главред Крель.Org Павел Данилин в своем ЖЖ пишет что у него (дословно) "нет денег" (конец цитаты), то о чем тут говорить? Явно не о деньгах. В смысле, если нет у него, то значит нет вообще. Хотя не знаю, может у Михаила Леонтьева есть. Но, как известно, М. Леонтьев их все равно пропивает, так что Бог с ними. Поговорим о более "отвлеченных" материях, таких как "социальная значимость" и "престиж".

В советские времена и то и другое у журналистики было, причем не только в достатке, но и в избытке. Журналист газеты, особенно "центральной" (последнее произносилось с придыханием) воспринимался как ПРЕДСТАВИТЕЛЬ СИСТЕМЫ, и его боялись советские начальники, и мелкие , и крупные, ибо критика в прессе не могла восприниматься иначе, как "черная метка" от той же Системы и означала очень и очень серьезные неприятности. Журналисты-международники вообще входили, напряду с дипломатами и спортсменами, в касту избранных, которым были доступны постоянные поездки на Запад. Но дело не только в личных преференциях. По нынешним потребительским меркам они были до смешного скромными, но в советском обществе играли роль не сами по себе, а маркировали более высокий, чем у других, статус, что было даже важнее их материальной составляющей как таковой. Дело в том, что в СССР журналистика действительно имела влияние, пусть и в строго очерченных административных и идеологических пределах.

Во время перестройки влияние журналистики еще более усилилось. Только это уже была либеральная публицистика. Перестроечный "Огонек" многие на полном серьезе обвиняли в значительном вкладе в крах советской системы, как и ТВ-программу "Взгляд", и газету "Московские новости". Тогда любой автор колонки в более-менее крупной газете мог претендовать на роль "властителя дум", поскольку миллионы жертв советской информационной диеты набрасывались на все "демократическое" сразу, не разбирая. При этом пресса и ТВ продолжали сохранять здоровый советский заряд профессионализма, а суровая "невидимая рука рынка" еще не схватила СМИ за горло, и не начала душить их тиражами и рейтингами.

В 1990-е ситуация, конечно, серьезно поменялась, но и тогда, в эпоху "войн телекиллеров" ремесло журналиста продолжало сохранять определенную брутальную привлекательность. Сергей Доренко был кем угодно, только не безликой "говорящей головой", которые заполонили сейчас экраны. Но Доренко - это только "вершина айсберга". Как рассказывали коллеги, даже в первой половине 1990-х, в наиболее "бандитский" период, журналистская "корка" была гораздо более престижным и эффективным во всяких непростых ситуациях аргументом и средством, хотя это и сочеталось с хроническим безденежьем региональных "борзописцев".

В "нулевые" же ситуация стала примерно такой, как описано в строках Хантера Томпсона, вынесенных в эпиграф, стоит только поменять Америку на Россию. Спасибо "стабильности", главным следствием которой, как совершенно справедливо заметил Дмитрий Быков, является интеллектуальная деградация страны под названием "Российская Федерация", наглядным примером которой является то, что в Рязани, например, в течение нескольких лет не распространяется газета "Коммерсант". Спроса нет. Впрочем, стабильности, которая экономическая, похоже, приходит конец. А это дает надежду на улучшение ситуации не только в сфере СМИ.

Наша Рязань