Добро пожаловать!
На главную страницу
Контакты
 

Ошибка в тексте, битая ссылка?

Выделите ее мышкой и нажмите:

Система Orphus

Система Orphus

 
   
   

логин *:
пароль *:
     Регистрация нового пользователя

Археологические памятники среднего Поочья. Вып. 5, Рязань, 1996 г.

К ОЦЕНКЕ АБАШЕВСКИХ ПОГРЕБЕНИЙ ПОДКЛЕТНЕНСКОГО МОГИЛЬНИКА

А.Д.Пряхин, В.И.Беседин
(г.Воронеж)

В последние годы в археологии вновь существенно возрос интерес к абашевской проблематике, что связано с осмыслением роли абашевской общности в культурогенетических процессах периода средней - начала поздней бронзы на территории как восточноевропейской, так и в целом евразийской степи и лесостепи. При этом ряд исследователей акцентирует внимание на памятниках волго-уральского региона, что объясняется достаточно долгим подходом к средневолжской абашевской культуре как к своего рода эталонной, а к уральской (баланбашской) - как к ее производной или тесно связанной с ней. В какой-то степени этому способствует существенное расширение источниковой базы по средневолжскому (раскопки II Виловатовского, Пеленгерского и др. могильников) и еще более по уральскому (раскопки поселения Тюбяк и др.) регионам. Получил хождение и тезис о приоритетном значении волго-уральского очага культурогенеза эпохи бронзы [1], особенно в свете открытия и изучения в Волго-Уралье ряда весьма значимых памятников - Синташты [2], Пота-повки [3] и др.

Доно-волжская же абашевская культура как бы вновь отодвинулась на второй план, в том числе и в связи с гипертрофированным восприятием памятников Покровского типа, среди которых оказались и многие памятники доно-волжской абашевской культуры.

В этих условиях принципиальную важность приобретает осмысление материалов раскопок одного из крупнейших погребальных памятников абашевской культурно-исторической общности - Подклетненского могильника под г.Воронежем, изучавшегося экспедицией Воронежского университета с перерывами со второй половины 70-х годов до начала 90-х.

Раскопано более 40 из 74 зафиксированных курганных насыпей. Но пока опубликована лишь краткая сводка результатов первого года исследо-

ваний памятника (4(с.9-20)]. И хотя полная публикация материалов еще впереди, есть смысл дать общую оценку могильника, наметить обрядовые группы захоронений доно-волжской абашевской культуры и в известной степени предложить их хронологическое членение.

Предлагаемая оценка основывается на анализе свыше 50 погребений абашевского круга. Не учтены лишь результаты раскопок 1994 г.

Подклетненский могильник расположен у западной окраины г.Воронежа в урочище Дубрава. Курганы могильника протянулись с востока на запад на расстоянии свыше 700 м. Фиксируется концентрация насыпей в несколько групп, между которыми находятся более или менее обособленные насыпи. Центральная, наиболее крупная, группа изучена почти полностью, в остальных исследовано не менее трех курганов в каждой.

Помимо абашевских в могильнике выявлены единичные погребения среднедонской катакомбной, воронежской и донской лесостепной срубной культур эпохи бронзы, а также захоронения раннего железного века. Все они либо находились в курганах на периферии могильника, либо были впущены в абашевские курганы.

Традиционно при изучении погребального обряда применяется метод выделения обрядовых групп. Предложенный Н.Я.Мерпертом для памятников древнеямной области [5], он прошел апробацию на материалах других культур, в том числе и применительно к территории лесостепного Подонья [6]. В его основе лежит группировка захоронений по положению и ориентировке костяков с учетом внутри- и надмогильных сооружений, разного рода подстилок, подсыпок и т.д. К сожалению, на Подклетненском могильнике такой подход применим не в полной мере. Дело в том, что в силу природных условий органические материалы здесь сохраняются крайне неудовлетворительно. В результате ориентировку погребенных удалось зафиксировать лишь в 15 случаях, а их положение - в 5. Кроме того, необходимо учитывать и саму специфику абашевского погребального обряда с его практикой устройства под одной насыпью нескольких синхронных или близких по времени захоронений, возведением внемогильных конструкций и размещением за пределами могил жертвенной пищи, сосудов и пр. Поэтому в основу анализа нами был положен метод группировки погребений по степени их сходства между собой.

Исходный список признаков включал размеры могильных ям (в сантиметрах), их ориентировку (в градусах), устройство (наличие приступок), погребальный инвентарь (его количество), наличие жертвоприношений животных, в том числе на перекрытии могилы. Кроме того, в список были внесены признаки, характеризующие абашевский курган как единый комплекс: наличие под насыпью одного или нескольких расположенных в ряд захоронений, внемогильные сооружения (оградки, ровики), наличие сосудов и жертвенников. В список не были включены данные о положении

костяков и их ориентировке, поскольку в большинстве случаев они не фиксировались.

Анализу подвергнуто 51 захоронение. Реальное количество абашевских погребений было, видимо, большим. Но во избежание ошибок, связанных с наличием в могильнике инокультурных захоронений, из анализа исключены безынвентарные впускные погребения, а также те из основных погребений, которые не сопровождались инвентарем или оказались сильно разрушенными.

Поскольку в списке присутствуют разнородные признаки, то предварительно был проведен анализ количественных признаков с целью их перевода в качественные.

В практике археологических исследований ориентировку объектов обычно дают по румбам (север, северо-восток и т.д.) с границей признака через 45°. Для могильных ям указываются две точки горизонта по длинной оси. Поскольку в Подклетненском могильнике все зафиксированные случаи ориентировки умерших, за исключением погребения 1 в кургане 3, находились в интервале от 0 до 180°, то и анализировалось только одно направление - по предполагаемой ориентировке костяка. Такой подход не исключает ошибок, поскольку, во-первых, возможно наличие погребений с альтернативной ориентировкой костяков, а во-вторых, в могильных ямах крупных размеров могло быть несколько погребенных, положенных поперек длинной оси ямы. Но вероятность таких ошибок невелика и на общие выводы существенного влияния они оказать не могут.

Частотная гистограмма ориентировок могильных ям (рис.1,а) показывает, что принимаемые в качестве исходных направления в целом отражают картину, близкую к реальной, но применительно к Подклетненскому могильнику требуют корректировки в определении границ каждого из направлений. Так, для погребений с северной ориентировкой интервал составляет от - 30 до 20°. Погребения с северо-восточной ориентировкой распределены в интервале от 20 до 80°, причем кривая распределения имеет отчетливо выраженную асимметрию к северу. Для погребений с восточной ориентировкой устанавливается очень узкий диапазон - 80-100°. Наибольшее количество могильных ям имело юго-восточную ориентировку.

Для дифференциации могильных ям по размерам построен корреляционный график (рис. 1,6), который позволил разбить их на четыре группы: малые (80+120x100+260 см), средние (120+180x160+230 см), большие (180+260x250+310 см) и очень большие.

После преобразования количественных признаков в качественные для каждой пары из числа взятых для анализа погребений были рассчитаны коэффициенты сходства [7,8(с.145)] и по их результатам построен граф (рис.2). Большая часть погребений разбилась на четыре группы, в основе которых лежат блоки погребений, объединенных наиболее сильными связями. Чтобы не размывать общую картину, внутри блоков показаны

Рис.1. Количественные характеристики могильных ям Подклетненского могильника: а - гистограмма ориентировок; б - график соотношения длины и ширины


Рнс.2. Граф группировки погребений Подклетненского могильника по степени сходства:

I-IV,a,6, - группы и подгруппы; коэффициенты сходства: - от 1 до 0,81; = от 0,8 до 0,71;------от 0,7 до 0,6; ...... границы групп

только Эти связи. Более слабыми связями к блокам присоединен ряд других захоронений. Исключение составили 8 захоронений, которые в силу индивидуальных особенностей оказались как бы вне групп.

Наибольшим сходством, преимущественно стопроцентным, обладают погребения 1 группы. Достаточно компактной является также IV группа. Во II и II! группах выделяются подгруппы.

Не вдаваясь пока в оценку каждой из выделенных групп, выясним причины, обусловившие их выделение. Для этого нами были рассчитаны коэффициенты ассоциации между каждой из групп и описывающими погребения признаками [8(с.98)]. Кроме того, в связи с немногочисленностью погребений были определены коэффициенты сопряженности и проведена их проверка на достоверность по критерию хи-квадрат [8(c.97)]. Полученные результаты сведены в таблицу.

При коэффициентах ассоциации от 1 до 0,5 связь рассматривалась как положительная. Сила этой связи обозначена в таблице условными знаками. Наличие рамки показывает, что проверка по критерию хи-квадрат подтвердила ее достоверность. Признаки с такими коэффициентами можно рассматривать как диагностические для соответствующей группы.

Коэффициенты ассоциации в интервале от 0,5 до -0,5 принимались за показатель отсутствия связи между выделенными группами и признаками погребального обряда. То есть признаки с такими коэффициентами встречаются сразу в нескольких группах и не обнаруживают устойчивой принадлежности к какой-либо одной из них.

Наконец, высокие отрицательные коэффициенты (-0,5 ... -1) указывают на несовместимость признака погребального обряда и соответствующей группы захоронений, что также характеризует эту группу, отличая ее от тех, в которых такие признаки присутствуют.

Сопоставление выделенных групп и признаков позволяет достаточно полно охарактеризовать каждую из них.

Для I группы погребений характерна юго-восточная ориентировка могильных ям средних размеров, в которые помещалось чаще всего по одному сосуду и иногда - украшения. Погребения этой группы являются основными. Они образуют под курганами ряд из двух и более захоронений. Отсутствуют находки на перекрытиях и внемогильные сооружения (оградки и ровики). Яркий пример таких погребений дает курган 10, где в ряд располагались четыре погребения: два - в центре, два - ближе к полам.

Погребения II группы близки предшествующим. Для них также характерны юго-восточная ориентировка и наличие нескольких расположенных в ряд погребений под одной насыпью. В то же время в этих погребениях фиксируются большие размеры могильных ям, иногда наличие ступенек. Кроме инвентаря в могилах встречаются находки на перекрытии или на погребенной почве, могут присутствовать столбовые оградки или отдельно расположенные жертвенники.

Группа II неоднородна, в ней выделяются две подгруппы.

Первая из них (подгруппа "а") весьма близка погребениям I группы, что и нашло отражение на графе сходства. Не случайно и то, что в Них входят явно синхронные захоронения одних и тех же курганов 2,5,9.

Интерес представляют погребения подгруппы "б", где представлены комплексы курганов 16,20,22. Подгруппа выделилась благодаря присутствию в этих курганах круговых столбовых оградок и расположенных вне могил жертвенников.

Иную картину демонстрируют погребения III группы. Их связь с I группой явно слабее, а со II - практически отсутствует. Характерными особенностями этих погребений являются северная ориентировка

Взаимосвязь признаков погребального обряда с группами погребений Подклетненского могильника

Примечание. Рамкой обведены статистически достоверные связи

могильных ям, крупные размеры последних и наличие под курганом только одного захоронения. Однако эти признаки свойственны далеко не всем захоронениям данной группы. Часть из них имеет могильные ямы

больших и средних размеров. Они образуют основную, тесно взаимосвязанную подгруппу "а". Именно она близка погребениям I группы. Отмеченные же выше признаки в большей степени определяют облик подгруппы "б", в рамках которой фиксируется довольно слабое сходство между погребениями, поскольку каждое из них имеет наряду с общими и индивидуальные особенности, усложняющие погребальный обряд.

• Интерес представляют захоронения IV группы. Значительная часть признаков, отмеченных в погребениях описанных ранее групп, в них не встречается. Их характеризуют впускное положение в курганах, северовосточная ориентировка и малые размеры могильных ям. Тем не менее они связаны с захоронениями как II, так и III групп. Связующим звеном явились некоторые из погребений кургана 28. Два из них (28/7 и 28/8) совершены в ямах средних размеров, ориентированных по линии северо-северо-запад - юго-юго-восток. Скорее всего, эти два погребения имели ориентировку в северный сектор. Но, поскольку никаких следов костяков в них не сохранилось, их ориентировка в соответствии с обозначенными выше принципами была принята как юго-восточная, то есть в данном случае сказалась условность принятого допуска.

Внегрупповые захоронения выделились в связи с тем, что в каждом из них отмечено редкое сочетание признаков. В первую очередь, это опять же погребения в больших или очень больших могилах в сочетании с оградкой или ровиком, нестандартным набором погребального инвентаря и т.д. (погребения 6/1, 7/1, 11/1 и др.).

Таким образом, объединение погребений в группы не случайно, а отражает реальные различия в обряде захоронения. Налицо очевидное типологическое развитие по степени усложнения обряда от погребений I группы к погребениям подгруппы Иб. Слабее, но также достаточно отчетливо выражена связь между захоронениями I группы и подгруппы Ша.

Оценки полученных типологических рядов могут трактоваться как хронологические и (или) социальные. В этой связи представляют интерес стратиграфические данные.

Погребения I и II групп между собой не стратифицированы. Более того, в курганах 2,5,9,31 их расположение в ряд и одинаковая ориентировка явно указывают на близость во времени или даже синхронность. В курганах 16 и 22 эта синхронность подчеркивается наличием общей столбовой оградки. В то же время типологические различия не позволяют полностью исключить фактор времени. Если это предположение верно, то какая-то часть захоронений II группы несколько более поздняя.

Хронологическое соотношение захоронений III группы и двух предыдущих устанавливается по наличию впускного погребения 2 в кургане 31. Достаточно длительное существование погребений этой группы документируется случаями внутригрупповой стратиграфии (курганы 8 и

29). Кроме того, есть основание предположить деление погребений данной группы в соответствии с двумя выделенными подгруппами по социальному признаку. Первая подгруппа (IIIa) может трактоваться как рядовые захоронения, на что указывают средние размеры ям, малочисленность инвентаря, нередко впускное положение в кургане. Вторая подгруппа (III6), скорее всего, оставлена социально значимой частью населения.

Как неординарные следует рассматривать и большинство внегрупповых захоронений.

Подчеркнем, что степень связи у социально значимых захоронений значительно ниже, чем у рядовых, поскольку они содержат минимальное количество "общекультурных" признаков. Это нашло отражение и в выделении внегрупповых погребений.

Наконец, очевиден в целом относительно поздний характер погребений IV группы, которые оказались впускными в курганы с основными захоронениями первых трех групп (курганы 9,11,19).

Анализ погребального обряда существенно дополняется результатами изучения инвентаря погребений.

Наиболее массовой находкой в них является керамика.

Для морфологического анализа использовано 79 сосудов, сохранившихся на полный профиль или таких, реконструкция которых не вызывает сомнений.

Поскольку в задачи настоящей статьи не входит морфологическая классификация керамики, мы используем традиционное членение ее на колоколовидные, горшковидные, баночные, чашевидные сосуды и миниатюрные острореберные сосудики.

Для колоколовидных сосудов характерны приземистое, слегка профилированное тулово и резко отогнутая наружу шейка. Наибольший диаметр тулова не превышает диаметр венчика. Плечико иногда подчеркнуто едва намеченным ребром. Подобные сосуды представлены в захоронениях первых трех групп и внегрупповых (рис. 3.1,5,7,9,10; 4.5,6,9,13; 5.11,14,17; 6.10). Их реплики есть и в погребениях четвертой группы, но уже видоизмененные (рис. 7.3,4,7).

Горшковидные сосуды появляются в погребениях III группы (рис. 5.7,8,10), но более характерны для IV (рис. 7.5,9).

Сравнение пропорций тулова колоколовидных и горшковидных сосудов показывает почти полную их тождественность: у последних лишь чуть сильнее выражена его профилировка. Существенная разница обнаруживается только по одному признаку - степени отгиба шейки. У горшковидных сосудов она вертикальная, в то время как у колоколовидных резко отогнута наружу.

Ярким признаком абашевского керамического комплекса, его своеобразным индикатором являются миниатюрные острореберные сосудики. На Подклетненском могильнике их найдено 11 (рис. 3.3,6; 4.4,7,8; 6.6,9,11).

Рнс.3. Инвентарь погребений I группы (1-7,9-13,15-17,21) и подгруппы II» (8,14,18-20): 1-кург.31/погр1; 2-4-33/2; 5-10/2; 6,10-10/3; 7-33/насыпь; 8-25/1; 9-10/1; 11-13,17-10/4; 14-9/3; 15-2/1; 16-9/2; 18,19-2/3; 20-2/2; 21-2/1

Рис.4. Инвентарь погребений подгруппы Пб: 1,7,11-кург.22/погр.1; 2,4,10,13-16/2; 3-20/1; 5-22/насыпь;6,7,9,14-22/2; 12-16/1

Они отмечены в погребениях первых трех групп и внегрупповых. Отметим, что два сосудика из погребений III группы, сохраняющие признаки керамики такого рода, по форме выделяются из группы типично острореберных и могут рассматриваться, скорее, как их поздние дериваты (см. рис. 5.2,4).

Особо выделим находку миниатюрного сосудика с шаровидным туловом (см. рис. 4.14), имеющего аналогии в памятниках катакомбной культурно-исторической области.

Последнюю крупную группу керамики Подклетненского могильника образуют баночные сосуды. Среди них есть небольшие сосудики с цилиндрическим или почти цилиндрическим туловом (рис. 4.3; 6.2), типичные для средневолжской абашевской культуры. Но чаще встречаются


Рис.5. Инвентарь погребений III группы: 1,2-кург.13/погр.1; 3-6-17/1; 7-29/1; 8-29/2; 9,12,13-29/1; 10-3/1; 11-8/насыпь; 14-8/2; 15-12/1; 16-13/2; 17-38/1;

18,21-21/насыпь; 19,21-38/насыпь

Рис.6. Инвентарь погребений, не вошедших в основные группы: 1,11-кург. И/насыпь; 2,5,7-32/погр.1; 3-32/насыпь; 4-7/1; 6-15/насыпь; 8,9,10-6/1 крупные банки (рис. 5.1,3; 6.3,4; 7.1,2,6), характерные для погребений III и IV групп.

Перечень форм керамики Подклетненского могильника завершают чаши (рис. 3.17; 5.9). Имеющиеся экземпляры фрагментированы.

Орнаментация сосудов Подклетненского могильника в целом соответствует характеристике погребальной посуды доно-волжского региона, приведенной в [4(с. 92-95, табл. 2)].

Украшенными в рассматриваемой выборке оказались почти 80% сосудов. Орнамент чаще всего прочерченный (43%) или выполненный мелкозубчатым штампом (25%). Как поздний признак выступают оттиски гребенки с широкими редкими зубцами (6%) и перевитого шнура (9%). Иногда узор образован широкими желобками.

Показательнд также, что вопреки устоявшемуся мнению о почти обязательном для абашевской керамики Подонья наличии желобка на внутренней поверхности шейки этот признак отмечен лишь на 28% колоколовидных сосудов.

Рис.7. Инвентарь погребений IV группы: 1,2-кург.9/погр.1; 3,7-28/насыпь; 4-28/3; 5,8-28/6; 6-28/4; 9-28/8

Наиболее распространенными элементами орнамента являются горизонтальные линии (81%), зигзаг (37%), различного вида треугольники и ромбы (29%), часто ограниченные "бахромой" из наклонных или округлых вдавлений. Особенно ярким узором выделяются острореберные сосудики, чаши и банки небольших размеров, в то время как на остальных орнамент предельно прост.

Из числа не вошедших в сводку 1977 г. элементов отметим узор из равносторонних треугольников с горизонтальной штриховкой, прерывающуюся вертикальную елочку, валики.

Следует отметить, что в ряде случаев фиксируются нехарактерные для абашевской посуды элементы, такие, как вертикальная елочка с разделителями из вертикальных же линий, паркетоподобный узор и другие, которые, скорее всего, отражают инокультурные воздействия.

Приведенный обзор форм абашевских сосудов и их соотношения с выделенными обрядовыми группами показывает, что, несмотря на различия в погребальном обряде, для всех обрядовых групп, в принципе, характерны одни и те же формы с устойчивым сохранением традиций колоколовидности. В то же время, по мере развития обряда захоронения появляются некоторые новые разновидности сосудов, например, горшковидные.

Все это дает основание говорить не о смене культуры, на что могли бы указывать изменения обрядности, а о ее развитии. Сказанное касается и захоронений IV группы.

Прочий инвентарь немногочисленен, но достаточно показателен. Прежде всего отметим наличие типично абашевских желобчатых подвесок с расширяющимися концами. Одна из них, сделанная из бронзы, найдена в погребении 4 кургана 10 вместе с такой же по форме, но полукруглой в сечении (рис. 3.11,12). Еще одна, серебряная, найдена в погребении 2 кургана 33 (рис. 3.4). Тремя экземплярами представлены бронзовые браслеты. Вместе с подвесками в погребении 4/10 встречен широкий желобчатый браслет с приостренными несомкнутыми концами (рис. 3.13), а в погребении 1/17 - два браслета из толстого округлого в сечении прута (рис. 5.5,6). Возможно, браслету принадлежал и фрагмент бронзовой пластины из погребения 2/22.

Достаточно представительна серия бронзовых шильев (рис. 3.2; 4.10-12), которые найдены в погребениях 16/1, 16/2, 22/1, 33/2, нередко с остатками деревянных рукоятей.

Предметы вооружения представлены двумя бронзовыми ножами из погребения 2 кургана 2 (рис. 3.19) и погребения 1 кургана 32 (рис. 6.5), а также кремневыми наконечниками стрел, найденными в погребении 1 кургана 29 (рис. 5.12,13).

Перечень находок завершают каменные топор из погребения 1 кургана 6 (рис. 6.8) и навершие булавы из погребения 2 кургана 13 (рис. 5.16).

Показательно, что подавляющее большинство бронзовых украшений и шильев встречены в погребениях I и II групп. Как и обряд захоронения, они находят прямые аналогии в материалах средневолжской абашевской культуры. В то же время, прутковые браслеты из погребения 1 кургана 17 (группа III) связываются с позднеабашевскими древностями Подонья и памятниками так называемого Покровского типа в Поволжье [9]. Погребение с булавой, аналоги которой происходят из памятников того же круга [10], также оказалось в группе III.

Таким образом, характер инвентаря подтверждает хронологический приоритет погребений I и II групп по отношению к захоронениям III группы. Но он еще не отвечает на вопрос, насколько ранними являются первые две группы и как долго они существуют. В этом отношении примечателен нож из погребения 2/2. Характерными особенностями ножа,

резко отличающими его от типично абашевских древностей, являются параллельные грани, опущенные вниз края лезвия и отсутствие подромбического окончания черенка. По своему характеру он близок к ножам второго привольненского типа (11], широко представленным в донецких катакомбных древностях. Но подклетненский нож отличается от них опущенными краями лезвия. Чуть ли не единственным известным авторам статьи аналогом его является нож из погребения раннего этапа среднедонской катакомбной культуры могильника Прилепы [12]. Это обстоятельство наводит на мысль о возможности частичной синхронизации погребений I и II групп Подклетненского могильника с ранним этапом среднедонской катакомбной культуры.

Достаточно широк хронологический диапазон этих погребений Чтобы убедиться в сказанном, сошлемся на желобчатый браслет, обнаруженный в погребении 4/10. Распространение такого рода браслетов зафиксировано уже в Синташте [2] и в комплексах, выделяемых самарскими археологами в потаповский тип [13], как, впрочем, и в памятниках Покровского типа. Там же находит аналогии ряд зафиксированных в Подклетненском могильнике признаков погребального обряда (подгруппа II16 и внегрупповые захоронения): северная и северо-восточная ориентировка, особо крупные размеры могильных ям и сложное их устройство, наличие жертвенников с черепами и костями конечностей крупного рогатого скота и лошадей, расположение инвентаря не только в могилах, но и возле них.

Но в Синташтинско-Потаповских комплексах куда лучше сохранность органических материалов, что в значительной степени и позволило выявить там наличие коллективных захоронений и захоронений воинов-колесничих, включая остатки колесниц и псалии. С учетом широкого распространения в Доно-Волжском регионе воинских захоронений, в том числе и захоронений колесничих [14-16], можно предположить их наличие и в Подклетненском могильнике.

Таким образом, выделенные группы погребений Подклетненского могильника, с одной стороны, отражают хронологические изменения погребального обряда, а с другой - фиксируют нарастающую социальную дифференциацию общества.

Наиболее ранними в могильнике являются погребения I и II групп. Выше уже отмечалось, что и по обрядовым признакам, и по инвентарю они находят наибольшее число соответствий в средневолжских абашевских памятниках. Это, однако, не является показателем их безусловной синхронности. Во-первых, сами погребения I и II групп неодновременны. Датировка древнейших из них с использованием аналогий из памятников катакомбной культурно-исторической области, видимо, может быть определена не позднее конца первой четверти II тыс. до н.э. Во-вторых, дискуссионной остается относительная хронология средневолжских памятников, несмотря на стремление некоторых исследователей удревнить их [17]. В этой связи укажем, что Пепкинский курган, считающийся одним из наиболее ранних на Средней Волге [18], достаточно надежно синхронизируется с воинскими захоронениями Восточной Европы и Зауралья [19].

Между тем этим погребениям соответствует более поздняя III обрядовая группа Подклетненского могильника. Подчеркнем, что отмечаемая для данного памятника смена погребального обряда не повлекла за собой существенных изменений в керамическом комплексе: здесь фиксируется плавная эволюция ведущих форм сосудов и их орнаментации. Некоторые же инновации с чертами, указывающими на их восточное происхождение, не имеют здесь массового распространения. Это заставляет усомниться в правомерности возведения признаков, присущих неординарным, социально значимым захоронениям, в ранг чуть ли не культурных индикаторов.

Подчеркнем, что в инвентаре погребений III группы проявляются и те черты, которые, как нам представляется, неправомерно называются Покровскими. Не случайно в рамках Подклетненского могильника они выглядят как результат развития доно-волжской абашевской культуры, а не ее смены продвинувшимся сюда населением. И лишь в погребальном обряде и в инвентаре IV группы, наиболее поздней среди рассматриваемых захоронений, достаточно .широко представлены признаки, которые в дальнейшем получают развитие уже в срубной культурно-исторической общности. Именно по отношению к ним возможно применение термина "памятники Покровского типа", которые, фиксируя поздний этап абашевских древностей, в своей основе открывают уже пласт памятников срубной культурно-исторической общности.

Полученная картина убедительно подтверждается самой планиграфией могильника. Курганы с погребениями I и II групп составляют его ядро. Курганы с погребениями III группы либо примыкают к этому ядру, либо образуют изолированную группу к югу от него, а часть погребений впущена в более ранние насыпи. И, наконец, погребения IV группы оказываются впускными по отношению к захоронениям, включенным в другие группы.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бочкарев B.C. Карпато-дунайский и волго-уральский очаги кулыурогенеза эпохи бронзы //Конвергенция и дивергенция в развитии культур эпохи энеолита -бронзы Средней и Восточной Европы. - Саратов, 1995.

2. Генинг В.Ф. н др. Синташта. Археологические памятники арийских племен Урало-Казахстанских степей / В.Ф.Генинт, Г.Б.Зданович, В.В.Генинг. - Челябинск, 1992.

3. Васильев И.Б. и др. Потаповский курганный могильник индоиранских племен на Волге / И.Б.Васильев, П.Ф.Кузнецов, А.П.Семенова. - Самара, 1994.

4. Пряхин А.Д. Погребальные абашевские памятники. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1977.

5. Мерперт Н.Я. Древнейшие скотоводы Волжско-Уральского междуречья. -М.: Наука, 1974.

6. Синюх А.Т. Курганы эпохи бронзы Среднего Дона (Павловский могильник). - Воронеж, 1983.

7. Каменецкий И.С. и др. Анализ археологических источников (возможности формализованного подхода) / И.С.Каменецкий, Б.И.Маршак, Я.А.Шер. - М., 1975. - С.50.

8. Федоров-Давыдов ГЛ. Статистические методы в археологии. - М., 1987.

9. Малое Н.М. Покровско-абашевские украшения Нижнего Поволжья // Археология восточноевропейской степи. Вып.З. - Саратов, 1992. - С.26-28.

10. Малов Н.М. Погребения с булавами и втоками из Натальинского могильника//Археология восточноевропейской степи. Вып.2. - Саратов, 1991.

И. Братанко С.Н. Нижнее Подонье в эпоху средней бронзы. - Киев, 1976. -С.49-51, рис.22,8; 24,5,10,15.

12. Пряхин А.Д. и др. Среднедонская катакомбная культура: происхождение, этапы развития / А.Д.Пряхин, Ю.П.Матвеев, В.И.Беседин. - Воронеж, 1991. -С.4,17,рис.3,2.

13. Васильев И.Б. и др. Погребения знати эпохи бронзы в Среднем Поволжье / И.Б.Васильев, П.Ф.Кузнецов, А.П.Семенова // Археологические вести. Вып.1. -С. - Пб., 1992. - С.60-62, рис.3,17; 5,10.

14. Матвеев Ю.П. Воинские погребения эпохи средней бронзы // Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья (V тыс. до н.э. -VB. н.э.): Мат. международной конф. - Киев, 1991. - С.117-119.

15. Пряхин А.Д., Беседин В.И. Щитковые (дисковидные) псалии со вставными шипами с территории Восточной Европы // Studia minora facilitate philosophicae universitatis Bruaensis. 1992. E.37.

16. Сннюк А.Т., Погорелое В.И. Курган № 16 Власовского могильника // Погребальные памятники эпохи бронзы лесостепной Евразии: Мат. к курсу археологии России. - Уфа, 1993.

17. Кузьмина О.В. Абашевская культура лесостепного Волго-Уральского междуречья. - Самара, 1992. - С.74-75.

18. Халнков А.Х. и др. Пепкинский курган (абашевский человек) / А.Х.Халиков, Г.ВЛебединская, М.М.Герасимова. - Йошкар-Ола, 1966. - С.25-36.

19. Беседин В.И. О хронологии Пепкинского кургана // Российская археология. - 1995. - № 3.

0
 
Разместил: admin    все публикации автора
Изображение пользователя admin.

Состояние:  Утверждено

О проекте