Часть II.

Как неоднократно уже упоминалось, арабы делили Пиренейский полуостров с христианами. На голову разгромленные на равнине, они откатились на север и закрепились в гористой местности. А когда идальго поняли, что арабская кавалерия в горы не полезет, то вспомнили про гордость, залихватски закрутили усы, извлекли на свет божий изрядно потоптанную арабскими скакунами свою дворянскую спесь и… сцепились друг с другом, не найдя лучшего применения своим амбициям.

Из-за отсутствия согласия в своих рядах почти 200 лет христиане Испании так и не смогли организовать единый антиарабский фронт. Отдельные самостийные царьки месились то с арабами, то с басками, то между собой. Как в калейдоскопе возникали и рассыпались микроскопические королевства-однодневки. Порой какому-то удачливому полевому командиру удавалось привести всех к общему знаменателю, но его государство, как правило, ненадолго переживало своего основателя. Так, не успел король Альфонсо III остыть, как его сыновья разодрали сколоченное отцом королевство Астурия на части. Заново слепил их Ордоньо II – его новообразование стало называться Королевство Леон и Астурия.

К тому моменту, когда на Руси всю полноту власти принял на себя Святослав, Леоном и Астурией правил король Санчо I Толстый из династии Пересов. Причём, правил он уже во второй раз!

Санчо I Толстый.

Претензии Санчо начал предъявлять ещё в 951-м году, когда на престол Леона и Астурии взошёл его сводный брат Ордоньо III. На всё королевство он не претендовал, но потребовал выделить себе солидный удел с широкой автономией. Понятно, Ордоньо братца с такими запросами погнал в три шеи.

Несостоявшийся правитель… расплакался и побежал жаловаться бабушке! Пухлый мальчуган всю жизнь был любимым внуком королевы Тоды Аснарес, фактической правительницы Наварры. Волевая старуха, цепко державшая под контролем своего сына короля Наварры Гарсию I, внучкá встретила с распростёртыми объятиями, успокоила, накормила конфетами и предоставила в его полное распоряжение армию Наварры. Дожёвывая конфеты, Санчо Толстый объявил мятеж.

Впрочем, громкими манифестами всё поначалу и кончилось. Мятежник целый год прожил у бабушки в Наварре, не предпринимая ровным счётом ничего. И так просидел бы он под бабкиной юбкой до конца своих дней, если бы неожиданно Ордоньо III-му не изменил ближайший соратник кастильский граф Фернан Гонсалес. Два оппозиционера снеслись между собой и объединённые войска Кастилии и Наварры выступили на короля Леона и Астурии.

Ордоньо перехватил их у Сан-Эстебан-де-Гормас и наподдал так, что только пыль пошла! После разгрома Гонсалес на коленях пополз к Ордоньо III-му вымаливать прощение, Гарсия I несолоно хлебавши вернулся домой, а Санчо поехал к бабушке – куда же ещё?!

Четыре года от Санчо не было ни слуху, ни духу, но осенью 956 года Ордоньо III скоропостижно скончался и чаемая корона сама собой неожиданно свалилась на его непутёвую голову. Самыми почётными гостями на коронации были, разумеется, наваррские родственники новоиспечённого монарха и боевой друг граф Кастилии Фернан Гонсалес.

Своё первое правление Санчо начал с репрессий против сторонников покойного Ордоньо III и свёртывания всех его начинаний. Под горячую руку попал даже мирный договор, заключённый между Ордоньо III и Абд ар-Рахманом – Санчо разорвал его и тут же получил войну с арабами. К которой оказался не готов ни как правитель, ни как воин.

Своё прозвище – Толстый – он получил не зря. Из-за избыточной массы тела Санчо I даже ходил с трудом, не говоря уже о том, чтобы упражняться в воинских искусствах. Верхом он тоже ездил мало – его тушу выдерживал не каждый конь. Как военноначальник, Санчо, просидевший всю свою сознательную жизнь под юбкой у бабуси, был никакой, а полководцев Ордоньо, тех самых, что побили его у Сан-Эстебан-де-Гормаса, он репрессировал. В результате арабы прошлись по Леону и Астурии беспрепятственно, разорив всё, что можно. Эта неудача вызвала недовольство знати и полный подрыв авторитета короля у простонародья. Ни у тех, ни у других Санчо I не вызывал более ничего, кроме усмешек.

Заговор составил экс-сподвижник и мнимый друг короля Фернан Гонсалес. Он выдвинул кандидатом на престол своего зятя – по имени тоже Ордоньо. Крупные доны моментально поддержали Гонсалеса и его зять стал королём Ордоньо IV. Низложенный Санчо вынужден был бежать. Куда? Разумеется, к бабке.

Королеве Тоде пришлось искать союзников против бывшего союзника. На Пиренейском полуострове таковыми могли быть только иноверцы-арабы. К ним и обратились, ничуть не смутившись ни различий в вероисповеданиях, ни недавнего вооружённого противостояния.

В Памплону, столицу Наварры, прибыл хорошо нам знакомый Хасдай ибн Шапрут. И так вскружил голову разными посулами, что бабка с внуком мигом помчались в Кордову на аудиенцию к Абд ар-Рахману III-му. Да, ещё, прихватили с собой безвольного наваррского короля Гарсию Санчеса, оставив свою страну вообще безо всякого управления!

Абд ар-Рахман встретил делегацию по-восточному радушно, заверил в своём расположении и пообещал дать армию для восстановления Санчо Толстого на троне Леона и Астурии. За услугу попросил сущую безделицу – 10 пограничных крепостей по реке Дуэро. 10 – так 10! Санчо, не читая, подмахнул договор и весной следующего 959 года повёл армию мусульман на своё королевство.

Тут, опять же надо пояснить что произошло. До Санчо все междоусобицы доны и гранды вели исключительно собственными силами. Санчо Толстый стал первым, кто привёл на христианские земли для участия в междоусобице войско неверных!

Шок это произвело такой, что знать предпочла снова признать Санчо I королём – лишь бы побыстрее спровадить от себя арабов. А арабы не только посадили на царство в Леоне и Астурии зависимого от халифа правителя, но и произвели рекогносцировку – до этого так глубоко проникать в христианские земли им не удавалось.

Низложенный Ордоньо IV около года партизанил в восточных районах страны, пока их не оккупировали наваррцы Гарсии I. Видя, что кольцо вокруг него сужается, Ордоньо по проторенной Санчо и его бабкой тропинке сбежал к Абд ар-Рахману III-му. И тоже был принят, обласкан, и припасён в Кордове на всякий пожарный случай.

К весне 961 года все очаги сопротивления были подавлены и власть Санчо I реставрирована на всей территории королевства. А 15 ноября того же года скончался благодетель Санчо Толстого кордовский халиф Абд ар-Рахман III.

На коронацию наследника Абд ар-Рахмана ал-Хакама II Санчо отправил представительную делегацию, которая сообщила новому халифу неприятное известие, что выполнять обещания, данные Абд ар-Рахману, и отдавать крепости Санчо не собирается. Это означало войну.

Сперва кордовская дипломатия попыталась заслать в тыл Санчо пригретого при халифском дворе Ордоньо IV. Правление Санчо шло ни шатко, ни валко, талантами администратора он не обладал, недовольство им росло и халифский МИД рассчитывал посредством Ордоньо инициировать восстание. Однако, Ордоньо неожиданно скончался и проект свернулся сам собой.

Воспользовавшись передышкой, Санчо стал делать то, что у него получалось лучше всего – лихорадочно искать союзников. И по инициативе первого короля, приведшего на христианские земли мусульман, впервые была создана коалиция христианских государей Испании, призванная эти самые земли от этих самых мусульман защитить. В антиисламский блок вошли король Санчо I Толстый (Леон и Астурия), король Гарсия I Санчес (Наварра), граф Фернан Гонсалес (Кастилия), графы-соправители Боррель II и Миро I (Барселона). Одни и те же персонажи перетасовались в новом раскладе.

Поход против них возглавил ал-Хакам II лично. Коалицию христианских государей он расколошматил под злосчастным для Санчо Толстого Сан-Эстебан-де-Гормасом, после чего убыл в столицу, предоставив добивать христиан своим полководцам Тошиби Йахъя бен Мухаммаду, Галибу и Йахъя ибн Туджибу. Те два года громили христианских государей и поодиночке, и вместе, и в разных комбинациях. Результатом войны стало то, что в тот год, когда Святослав сокрушил Хазарский каганат, христианские государи подписали с ал-Хакамом II унизительный мирный договор, по которому передавали Кордовскому халифату обещанные 10 крепостей и, сверх того, облагались данью.

После этого разгрома Санчо I впал в прострацию и от государственных дел полностью самоустранился. Военные неудачи и бездействие короля привело уже не к простому раздражению, а к неприкрытой ненависти. В 966 году против него восстали Галисия и Португалия. Нехотя Санчо Толстый отправился подавлять мятеж, но у мятежников уже был план не допустить очередного кровопролития. Санчо I заманили на переговоры, где граф Гонсало Монис отравил его яблоком, накачанным ядом.

В том же году арабы вторглись в Наварру, чтобы поторопить Гарсию I Санчеса с выполнением обязательств по позорному договору. В результате Гарсия не только выплатил контрибуцию, но и лишился части своих земель. После этого воинский пыл короля Наварры поостыл и остаток жизни он посвятил государственному строительству. Умер он своей смертью в 970 году.

По роковому стечению обстоятельств в тот же год упокоился и вечный бунтарь и хронический мятежник граф Кастилии Фернан Гонсалес. На него разгром 965-го года тоже подействовал отрезвляюще. Он отошёл от политических интриг и стал жить анахоретом у себя в Кастилии. В последние годы жизни имя его фигурирует только в хозяйственных документах.

Совпадения на этом не заканчиваются. Рок словно преследовал участников коалиции христианских государей. Санчо Толстый умер 19 ноября 966 года, а двадцатью днями ранее, 31 октября без видимых причин скончался барселонский граф Миро I. Единоличным правителем Барселоны стал Боррель II.

Боррель II.

С какого перепугу графы Миро и Боррель полезли в испанские разборки историки гадают и поныне. Дело в том, что в описываемое время Барселона принадлежала не Испании, а Франции. Вернее, Западно-Франкскому королевству.

Графство Барселона было центром Испанской марки – буферной зоны между европейскими владениями арабов и империей Карла Великого.

У Карла это вообще было фирменным стилем – там, где победоносные франки под его чутким руководством получали по бровям, он повелевал создавать полосу выжженной земли шириной в несколько конных переходов, чтобы банально отгородиться от лютых супостатов. Население из полосы отчуждения выселялось (либо утилизировалось как-то по-другому), хозяйственная деятельность воспрещалась (чтобы в случае вторжения вражескому войску нечем было питаться). Эти мёртвые зоны, украшенные только сторожевыми постами и назывались марками. И было таких марок довольно много – Испанская, Бретонская, Сорбская, Сакская, Датская, Вендская, Восточная… ну, а по количеству пограничных марок можно приблизительно судить сколько раз, где и кем Карл Великий бывал бит!

Тут надо сказать, что версию о «великости» Карла Великого сочинили придворные лизоблюды, а последующие поколения исторических подхалимов стали её тупо ретранслировать. А если деяния Карла изучать непредвзято, то легко выясняется, что «Великого» лупили со всех рук. На западе его громили арабы, баски и бретонцы; на севере – фризы, даны и саксы; на востоке – авары, болгары и славяне. И как полководец Карл проявил себя преимущественно не на внешних, а на внутренних фронтах. Например, против сакских ополченцев-язычников полководческий гений Карла воссиял во всей красе. Правда, христианский джихад против саксов затянулся у Карла почти на всю его сознательную жизнь, на 33 года, но сомнений в «великости» Карла этот факт у историков не вызывает.

Средневековая миниатюра «Город сдаётся Карлу Великому».

Все крупные победы Карла тоже отдают каким-то душком, который несколько портит его растиражированный образ рыцаря без страха и упрёка. Над теми же саксами Карл одержал верх благодаря тому, что привлёк к войне против них дружественных славян-ободритов (мать Карла была ободритской княжной). Причём, «наихристианнейшего из королей» ничуть не смутило то, что ободриты являются махровыми язычниками и их участие в христианизации саксов выглядит несколько странно. Аварский каганат он разгромил только потому, что всю грязную работу сделали за него болгары хана Крума. Лангобардов он смял потому, что в тылу у них активно поработала папская «пятая колонна». Бретонцев одолел, воспользовавшись смутой среди их вождей. Баварцев удушил блокадой. Датчан остановил, подло подослав наёмного убийцу к Готфриду Датскому.

Ну, и, наконец, совершенно затирается в биографии Карла и тот факт, что этот человек сделал больше, чем кто бы то ни было в деле раскола христианской церкви. Мы уже говорили, что по тогдашним понятиям халиф у мусульман должен был быть один, как Папа Римский у католиков. Но по тем же понятиям в христианском мире допускалось наличие только одного императора. Такой император уже был – император Византийской империи. Короновать императора мог только Патриарх Константинопольский и Вселенский. Но со светской точки зрения, Патриарх Константинопольский и вся церковная верхушка являлись подданными византийского императора. А по бытовавшему тогда правилу «вассал моего вассала – мой вассал», получалось, что раз Патриарх является вассалом императора, то и все подвластные ему христиане автоматически становятся подданными императора. При таком раскладе Патриарх становился духовным, а император светским вождём всего христианского мира.

Карлу страсть как хотелось самому стать императором, но вакансия уже была занята! Оставалось либо сместить византийского базилевса и занять его место, либо создать собственную «карманную» церковь, прикормленный иерарх которой согласился бы возложить императорскую корону на Карлову голову. Свои способности победитель саксов оценивал, видимо, трезво и понимал, что занять константинопольский престол у него шансов нет, поэтому он сделал ставку на римского первосвященника. Собственно, с этого момента и началось возвышение римских епископов и формирование папства в том виде, в каком знаем его мы теперь.

Между Карлом Великим и Папой Римским Адрианом I установилась трогательная дружба. Дружбе мешало королевство лангобардов, разделявшее владения Карла и Рим. Тогда «пастырь овец Христовых» возопиял об угрозе, исходящей якобы в его адрес от короля лангобардов и слёзно попросил у Карла защиты. И «наихристианнейший из монархов», бросив все дела, поспешил на выручку Наместнику Бога на земле.

Папская агентура взорвала тылы лангобардов, а латники Карла добили их королевство. И на Пасху 774 года старые друзья встретились в Риме. Адриан возвёл Карла в чин патриция, а Карл отлохматил Адриану земель для создания собственного государства – Папской области.

Надо сказать, что раскол между западной и восточной ветвями христианской церкви уже имелся, но ещё не был непреодолимым. И Адриан I стал Папой как раз в тот момент, когда полное воссоединение было возможно, как никогда. Византийская императрица святая Ирина и византийский патриарх святой Тарасий сделали всё для сближения с Римом, но Адриан уже слишком сильно зависел от расположения Карла, а Карлу нужна была своя церковь.

Он домотался до единственного слова в молитве «Символ веры», звучащего по-разному в греческом и латинском варианте – filioque. Правильным был греческий вариант, поскольку из латинской версии получалось, что Дух Святой исходит не только от Бога-отца, но и от Бога-сына. Даже Адриан пробовал протестовать и указывал на концептуальную ошибочность такой формулировки, но Карл, что называется, «продавил» то, что нужно было в этот момент лично ему. И тем показал, что благо церкви, во имя которой он складывал пирамиды из отрубленных языческих голов, для него ничто по сравнению с его собственным мелочным гешефтом. Наместник Бога банально перетрусил и вариант Карла утвердил. А византийским посланникам не оставалось ничего, кроме как вернуться в Константинополь. Последний гвоздь в гроб возможного единства христианской церкви был вколочен!

Зато Карл добился своего – на Рождество 800 года он был коронован Императором Запада. А если может быть два императора, то почему бы и не появиться третьему? Здесь вспомните сколько императоров было в 1913-м…

Орлов Владимир.