“Нез наю”, “генирал” и “через-чюр” — возможно, именно такое написание слов мы увидим в газетах лет через пять, когда нынешние первокурсники факультета журналистики МГУ получат свои дипломы. Вот такие феноменальные результаты продемонстрировали набранные с помощью ЕГЭ студенты, среди которых есть даже стобалльники. Как и ожидалось, проверочные работы новобранцев в вузах обернулись скандалом.

Подробнее об этом "МК" рассказала доцент кафедры стилистики русского языка Анастасия Николаева.

— Первокурсники журфака только что написали проверочный диктант по русскому языку. Подтвердили ли они оценки, с которыми поступали?

— Установочные диктанты для выявления уровня знаний первокурсников мы пишем каждый год. Обычно с ними не справляются 3—4 человека. Но результаты этого года оказались чудовищными. Из 229 первокурсников на страницу текста сделали 8 и меньше ошибок лишь 18%. Остальные 82%, включая 15 стобалльников ЕГЭ, сделали в среднем по 24—25 ошибок. Практически в каждом слове по 3—4 ошибки, искажающие его смысл до неузнаваемости. Понять многие слова просто невозможно. Фактически это и не слова, а их условное воспроизведение.

— То есть?

— Ну что такое, например, по-вашему, рыца? Рыться. Или, скажем, поциэнт (пациент), удастса (удастся), врочи (врачи), нез наю (не знаю), генирал, через-чюр, оррестовать. Причем все это перлы студентов из сильных 101-й и 102-й групп газетного отделения. Так сказать, элита. А между тем 10% написанных ими в диктанте слов таковыми не являются. Это скорее наскальные знаки, чем письмо. Знаете, я 20 лет даю диктанты, но такого никогда не видела. Храню все диктанты как вещдок. По сути дела, в этом году мы набрали инопланетян.

— У вас и правда был такой слабый набор?

— В том-то и дело, что формально сильный: средний балл по русскому языку — 83. То есть не просто “пятерка”, а “суперпятерка”, поскольку отличная оценка по русскому языку в этом году начиналась с 65 баллов. И это очень скверно, поскольку, когда ребята завалят первую же сессию, нам скажут: “Вы получили “супертовар”. А сейчас ребята не могут воспроизвести простеньких русских слов. Как это вам удалось сделать из суперотличников супердвоечников?!” Кстати, в этом году благодаря ЕГЭ победители олимпиад и золотые медалисты не смогли поступить на дневное отделение: все они учатся на вечернем. Мало и москвичей. Впрочем, журфаку еще грех жаловаться. Сколько-то самых безнадежных студентов нам удалось отсечь с помощью творческого конкурса. А вот что получил, скажем, филфак, страшно даже подумать. Это национальная катастрофа!

— В чем ее причина?

— В какой-то степени в “олбанском” интернет-языке. Однако главная беда — ЕГЭ. По словам первокурсников, последние три года в школе они не читали книг и не писали диктантов с сочинениями — все время лишь тренировались вставлять пропущенные буквы и ставить галочки. В итоге они не умеют не только писать, но и читать: просьба прочесть коротенький отрывок из книги ставит их в тупик. Плюс колоссальные лакуны в основополагающих знаниях. Например, полное отсутствие представлений об историческом процессе: говорят, что университет был основан в прошлом, ХХ веке, но при императрице Екатерине.

— С этим можно что-то сделать?

— По итогам диктанта прошло заседание факультетского ученого совета. Вырабатываем экстренные меры по ликбезу. Сделаем, конечно, что сможем, но надо понимать: компенсировать пробелы с возрастом все труднее, и наверняка выявятся ребята необучаемые. Да и часов на эти занятия в нашем учебном плане нет. Так что, боюсь, кого-то придется отчислить, хотя ребята не ы, а жертвы серьезной педагогической запущенности.

— Многих можете потерять?

— Не исключаю, что каждого пятого первокурсника. ЕГЭ уничтожил наше образование на корню. Это бессовестный обман в национальном масштабе. Суровый, бесчеловечный эксперимент, который провели над нормальными здоровыми детьми, и мы расплатимся за него полной мерой. Ведь люди, которые не могут ни писать, ни говорить, идут на все специальности: медиков, физиков-ядерщиков. И это еще не самое страшное. Дети не понимают смысла написанного друг другом. А это значит, что мы идем к потере адекватной коммуникации, без которой не может существовать общество. Мы столкнулись с чем-то страшным. И это не край бездны: мы уже на дне. Ребята, кстати, и сами понимают, что дело плохо, хотят учиться, готовы бегать по дополнительным занятиям. С некоторыми, например, мы писали диктант в виде любовной записки. Девчонки сделали по 15 ошибок и расплакались.

Down House

Иное мнение.

Не все эксперты считают ситуацию со знанием студентами русского языка трагичной.
Итоги проверок знаний первокурсников неутешительны. И в том числе — по русскому языку. Как уже отмечал “МК”, первокурсники журфака с высокими результатами Единого госэкзамена свой первый диктант в вузе написали с огромным количеством ошибок. Между тем грамотность всегда относительна, заверила “МК” председатель Федеральной предметной комиссии ЕГЭ по русскому языку Ирина Цыбулько: люди, по ее словам, “пишут и всегда будут писать с ошибками”.
— Ирина Петровна, словесники бьют тревогу по поводу вопиющей неграмотности первокурсников. Как вообще отличник с 83 баллами ЕГЭ по русскому языку может написать диктант на “двойку”? Никаких объяснений, кроме купленных результатов, в голову не приходит.
— Это суждение не совсем верно. Во-первых, нет людей абсолютно грамотных. Цель изучения орфографии в средней школе — сформировать относительную грамотность. То есть научить школьников пользоваться орфографическими правилами, а также писать без ошибок определенный минимум слов с непроверяемыми орфограммами, обращаясь в случае затруднений к словарю. Второе. Результатами диктанта как формы контроля можно манипулировать. Например, подобрав текст диктанта разный по сложности. Да и прочитать его можно по-разному: с остановками, четким проговариванием слов или так, что даже самый “непроходимый” отличник превратится в слабого троечника. В-третьих, надо понимать, как диктант проверяется. По действующим нормам в нем не должен учитываться целый ряд ошибок. Например, на правила, которые ученик в школе не изучает (например, правописание сложных существительных-заимствований). Или на слова, не регулируемые правилами и не входящие в словарь-минимум. Скажем: ленд-лиз, люля-кебаб, ноу-хау и т.д. Эксперты, проверяющие работы на ЕГЭ, получают полный перечень подобных орфограмм и не учитывают их. А вот учитываются ли такие ошибки в работах студентов, мы не знаем! Далее. В выставлении оценки за диктант должны учитываться грубые и негрубые, однотипные ошибки, причем две негрубые должны учитываться как одна ошибка. Какими нормами руководствовался представитель вуза, проверяя диктанты выпускников 2009 года, неизвестно.
— Многие связывают падение грамотности школьников с введением ЕГЭ, при котором детей учат не писать и читать, а выбирать ответы и заполнять клеточки.
- Утверждения, что ЕГЭ виноват в понижении уровня грамотности, сродни рассуждениям вроде: “Ветер дует оттого, что деревья качаются”. Чтобы заполнить клеточки в КИМах, ученики должны овладеть всеми разделами школьного курса, а не только орфографией. До ЕГЭ вступительный экзамен по русскому языку обычно сдавался в письменной форме: теста, диктанта или сочинения. Причем не секрет, что для поступления в конкретный вуз нужно было сдать “русский язык этого вуза”. Вот уж где было натаскивание, сомнительное соответствие школьным программам! Ну а если абитуриенту предстояло писать сочинение, наступал настоящий произвол. Отметка за сочинение складывалась из всего на свете: и знания литературы, и умения строить текст, и грамотности. А точнее, не складывалась не из чего, ведь при такой структуре можно поставить любую нужную отметку: в тексте, пишущемся спонтанно, при желании можно найти любой изъян. Критерии оценки никогда не были известны абитуриентам, родителям и учителям. Так что ученик и экзаменатор при проверке традиционного сочинения находились в неравных условиях.
Сейчас поступающие заранее знают типологию заданий, учебный материал, который необходимо повторить, формы предъявления учебных задач, имеют возможность отработать способы их решения, наконец, знают систему оценивания сочинения. Разве это плохо?
— Введением ЕГЭ объясняют и кризис школьной литературы. Почему дети перестали читать?
— Не стоит искать врагов. Ни один здравомыслящий человек не будет ставить под сомнение особое место литературы как учебного предмета в системе школьного образования. Нужны лишь правильные и точные действия. Например, начать по-новому говорить о литературе с современными детьми. Обнадеживает, что разработчики КИМов пытаются создать оптимальный формат экзамена, который учитывал бы специфику предмета, отражал бы все его содержательное многообразие.
— В каком направлении будут корректироваться КИМы по русскому языку?

- Перспективным направлением развития ЕГЭ по русскому является нацеленность экзамена на выполнение социального заказа. В частности, необходимо продумать возможность создания нескольких направлений аттестации: русский язык как государственный язык Российской Федерации (аттестация за курс основной (полной) школы с учетом полиэтнического состава страны) и русский язык для поступающих в вуз (с учетом двух уровней — базового и профильного). Экзамен может быть представлен как в формате одной экзаменационной работы, так и в двух самостоятельных работах.

Комментарий главы Рособрнадзора Любови ГЛЕБОВОЙ:

- Знать русский язык не только необходимо, но и обязательно, особенно тем, кто выбрал своей профессией журналистику. Ведь для них русский язык не только средство общения, но и профессиональный инструмент. Плохое знание языка первокурсниками журфака — проблема не ЕГЭ, который лишь форма аттестации, а издержки сегодняшнего образования. При этом на грамотность школьников влияют и медийный прессинг, и виртуальные коммуникации, и непопулярность вдумчивого неспешного чтения. Но такова сегодняшняя информационная среда. И все же тем, кто только выбирает профессию, особенно связанную со словом, стоит серьезно задуматься над собственным культурным уровнем, а школе — искать другие подходы к преподаванию русского языка и литературы.

Комментарий декана факультета журналистика МГУ им. Ломоносова Елены ВАРТАНОВОЙ:

— Для освоения программы журфака МГУ необходимы знания по русскому языку. Но в этом году, как показал первый же проверочный диктант для первокурсников, они оказались невысокими. Причину мы видим в снижении уровня преподавания этого, а возможно, и других предметов в школе. Однако решать проблему придется нам. Поэтому, едва она выявилась, мы и организовали факультативные занятия.
Прежде всего мы учим на них писать со слуха. Ребята получают грамотность вместе с практически отсутствующим у них навыком писать рукой, а не набирать текст на компьютере. А с ним и другой важнейший для журналиста навык — записывать текст со слуха.

Сами ребята были огорчены первыми результатами и теперь мотивированы на посещение дополнительных занятий. Преподаватель, которая с ними занимается (ее диктант, кстати, и выявил проблему), уже отмечает прогресс.

Марина Лемуткина

MK