5 декабря 2007г. исполнилось 100 лет со дня рождения народного артиста РСФСР Святослава Астафьева¬Молоствова

Святослав Владимирович Астафьев (настоящая фамилия - Святослав Владимирович Молоствов) (1907-1956гг.) - российский актер, народный артист РСФСР (1956). Сценическую деятельность начал в 1928г. в ленинградском Театре-студии под руководством Е. И. Тиме. Затем работал в театрах Ленинграда, Ростова-на-Дону, Алма-Аты и др. В 1945-1963 гг. актер Костромского театра им. А. Н. Островского, с 1963 г. - Рязанского театра. Его игра отличалась мастерством перевоплощения, выразительностью. Значительное внимание уделял жесту, интонации, сценической детали. Исполнил роли в пьесах Островского: Глумов («На всякого мудреца довольно простоты»), Мурзавецкий («Волки и овцы»), Великатов («Таланты и поклонники»), Телятев («Бешеные деньги») и др. В 1951 г. сыграл главную роль в пьесе «Островский» В. А. Лебедева. Среди других ролей: Протасов и Александр («Дети солнца» и «Последние» М. Горького), Нехлюдов («Воскресение» по Л. Н. Толстому), Окаемов и Шварц («Машенька» и «Потерянный сын» А. Н. Афиногенова), Протасов («Живой труп» Л. Н. Толстого), Прошин («Совесть» по Д. Г. Павловой). Выступал также как режиссер («Чти отца своего» В. В. Лаврентьева - Рязанский театр)

Никого не забывать, вспомнить тех, кто достоин и, возвращая прошлое, познать самих себя – такому негласному девизу отвечает кинофестиваль «Окраина», традиционно проходящий в Рязани уже на протяжении пяти лет. Выстраивая программу кинопоказа, ориентируясь на юбилейные даты, организатор фестиваля Александр Никитин превращает каждый сеанс в настоящее открытие, возвращающее полузабытые имена, события, явления.

11 ноября на «Окраине – 2007» был показан фильм «СОВЕСТЬ» (1965, реж. С. Алексеев). Показ киноленты был приурочен к юбилею народного артиста РСФСР Святослава Владимировича Астафьева¬Молоствова: 5 декабря ему исполнилось бы 100 лет.

Приехав в Рязань в начале шестидесятых уже имея звание народного, Святослав Астафьев становится в те годы настоящим лидером рязанской артистической среды. Галерея блестящих ролей, созданных на сцене и в кино в «дорязанский» и «рязанский» периоды, получила признание на театральном пространстве всей страны (что подтверждают не только всевозможные грамоты и награды, но и внушительная подборка рецензий в столичной прессе). Спектакли с его участием: «Живой труп», «Дженни Герхардт», «Чрезвычайный посол», «Совесть», «Женитьба Белугина» – по праву вошли в «золотой фонд» Рязанского драматического театра. А его актерской дуэт с народной артисткой РФ Зоей Васильевной Беловой поклонники театра до сих пор называют легендарным.

Предваряя показ кинофильма «Совесть» на «Окраине», Зоя Белова делилась воспоминаниями о Святославе Астафьеве. И начала с известных слов Чехова, что в человеке все должно быть красиво, – и к Святославу Астафьеву они могут относиться, как ни к кому другому. Актерский талант, благородная внешность, глубокий, проникновенный голос – все в нем выдавало человека, богато одаренного природой. И еще, неуловимое глазом, удивительное чувство собственного достоинства и внутреннее благородство, присущи, вероятно, генетически, потомку старинного дворянского рода Молоствовых.

Род Молоствовых берет свое начало во второй половине XV века из Великого Новгорода. В личном архиве Святослава Астафьева, с которым нас любезно познакомила вдова актера Ирина Дмитриевна, приведены его собственные родословные изыскания, где он обращает внимание на различие в написании и произношении фамилии: Молостов либо Молоствов.
«Что правильнее? – пишет он. – Сказать трудно. Если исходить из смыслового значения, то у Владимира Даля мы читаем: «Молостов – горшок или корчага для мешания русского масла (Тамбовская, Рязанская, Владимирская губернии.) Горшок или корчага, обвитая берестой, пелененая. Народная мудрость говорит: «Много новых горшков перебито, а Молостов – другой век служит».

Скорее всего, это была ошибка летописца, но она утвердилась, и фамилия стала прозываться и писаться через два «в», то есть Молоствов», – предполагает Святослав Владимирович.

Молоствовы по праву входили в круг аристократии, были в родстве и поддерживали дружбу с видными представителями интеллектуальной элиты России. Эту фамилия хорошо известна и пушкинистам: Памфамир Христофорович Молоствов (1793–1828) после Отечественной войны 1812 года, которую он прошел в составе лейб¬гвардии Гусарского полка, возвратился в Россию и продолжал служить в Царском Селе, где судьба и свела его с Пушкиным¬лицеистом. Имя Молоствова встречается в стихотворных строках Пушкина («Сабуров, ты оклеветал…», «К портрету Молоствова»), а в известном стихотворении 1817 года употребляется поэтом почти как нарицательное:
Я сам в себе уверен,
Я умник из глупцов,
Я маленький Каверин,

Лицейский Молоствов.

Как легенда передается в роду Молоствовых история юношеской любви Льва Толстого к Зинаиде Модестовне Молоствовой (1828–1897), внучатой тетке Святослава Астафьева. В 1845 году, после смерти отца, 16¬летнюю Зинаиду Модестовну поместили в Родионовский институт благородных девиц в Казани (ныне в этом здании размещается суворовское училище). Будучи институтской подругой родной сестры Л.Н. Толстого, Марии, Зинаида Модестовна встречалась с будущим писателем в институте, на балах, бывала у них дома. Как рассказывала Мария Николаевна, «в доме Толстых ее очень любили и отличали от других, потому что при богатом внутреннем содержании Зинаида Модестовна была жива, остроумна, с большим юмором». Конечно же, влюбчивый Лев Николаевич не мог не заметить эту видную девушку, но развитию большого чувства помешал скорый отъезд Толстого из Казани.
Новая встреча произошла в 1851 году, когда Толстой направлялся вместе со своим братом Николаем на Кавказ.
8 июня 1851 года Толстой вносит в свой дневник следующую запись: «Мои отношения с Зинаидой остались на ступени чистого стремления двух душ друг к другу… Я не оставлю своих планов, чтобы ехать жениться на ней, я не довольно убежден, что она может составить мое счастье; но все¬таки я влюблен…». И, в конце: «Лучшим воспоминанием в жизни останется навсегда это милое время».

Это чувство к Молоствовой в дальнейшем вызывало у Толстого поэтические настроения и вдохновение. В образах Наташи Ростовой («Война и мир»), Катюши («Воскресение»), Вареньки («После бала») прослеживается чистота, восторг, чувство влюбленности к жизни, которое заметил молодой Толстой у своей казанской подруги Зинаиды Молоствовой. Таким образом, светлое юношеское чувство перешло в художественный образ и прошло через многие произведения писателя.

Возможно, именно это богатейшее духовное наследие древнего рода во многом и помогало создавать Святославу Астафьеву¬Молоствову такие яркие образы: при работе над ролью Наполеона, не мог не встать перед глазами образ Памфамира Молоствова, победно вступившего в ворота Парижа, а на репетиции «Живого трупа» не мог не ложиться отблеск романа Зинаиды Модестовны и Толстого …
Все это присутствовало в артисте априори, как всегда, неотделимо от его человеческой сущности, присутствовал в нем театр. Его актерство началось, когда он еще понятия не имел, что такое театр, спектакли. Начало было продиктовано самой жизнью. Именно так об истоках своего творчества пишет в мемуарах «Из прошлого» Святослав Астафьев, отрывки из которых впервые публикуются «Новой».
«Помню очень ярко, как сижу, развалясь в глубоком кресле (мне тогда было не больше четырех лет), вместо папиросы (дома у нас никто не курил) держу палочку или карандаш, и с очень деловым видом, на полном серьезе рассказываю кому¬то, какие у меня замечательные лошади. И, вероятно, все это было настолько забавно, что взрослые, которые здесь находились, подключаясь в этой игре, задавали мне вопрос:
– Ну, какие же у вас лошади? Расскажите, пожалуйста!
– У меня разные лошади.
– Какие же?
– Рыжие, белые, черные, красные, зеленые … – отвечал я, что вызывало дружный смех, а я, даю вам слово, совсем не понимал, что тут смешного.
Уже значительно позже я понял причину общего веселья от моего рассказа и стеснялся его повторять. А изображал я не какое¬нибудь вымышленное лицо вроде барона Мюнхгаузена, а одного моего дядю, лошади которого мне нравились, и действительность дополняла детское воображение…

А потом, когда подросли и стали посещать театр, в детских играх появились новые темы и сюжеты: «Демон», «Руслан и Людмила», то есть то, что мы видели со сцены театра. Но это не очень увлекало и главным образом потому, что часто кончалось слезами и потасовкой… А вот «всамделишные», организованные по всем правилам нашим отцом спектакли были для нас, и даже для взрослых, большим удовольствием. Таких спектаклей было два. Причем в обоих случаях я играл женские роли… Об одном таком спектакле у меня до сих пор сохранилась «рецензия», написанная бабушкой в одном из своих писем. Это было в 1918 году. Моя первая рецензия!»

Режиссером этих семейных спектаклей выступал отец Святослава Владимировича, большой любитель и поклонник театра, человек от природы склонный к искусству. Возможно, именно от отца Святослав Астафьев и унаследовал свое призвание, поскольку оно определило не только его судьбу, но и судьбу брата – Молоствова Михаила Владимировича – который также стал актером, и, работая в Омском театре юных зрителей, получил звание заслуженного артиста РСФСР.
После этих детских спектаклей наступает длительный перерыв. Гражданская война, голод, разруха – жизнь складывается так, что приходиться даже бросить учиться, и идти работать, в буквальном смысле зарабатывая себе на хлеб. Но постепенно жизнь входит в нормальную колею, Святослав возвращается в школу, где организовывается драматический кружок, и театр вновь появляется в его жизни.
Начало профессиональной творческой биографии Святослава Астафьева можно связать со следующей вехой в его жизни: Рабочая театральная мастерская (Рабтемаст) в Красноярске. Руководил ею Сергей Иванович Прокофьев, режиссер, актер, педагог, драматург, один из организаторов театра МГСПС (ныне Моссовета). Прекрасный организатор, великий жизнелюб, оригинальный, яркий человек, он был воистину одержимый искусством и привил эту любовь молодым артистам.

Для Астафьева Рабтемаст стал по существу первым театром¬студией, где проходили занятия по мастерству, технике речи, постановке голоса, гриму, шла кропотливая работа над спектаклями. Поэтому, отправляясь поступать в Ленинград, молодой актер уже имел в своем «багаже» элементарный сценический опыт, хотя явно осознавал, что серьезное театральное образование просто необходимо. Святослав Астафьев поступает в Ленинградскую I Государственную художественную студию на курс Георгия Константиновича Крыжицкого, где, будучи студентом исполнительского отделения, одновременно посещал и класс режиссуры. Участвуя в разных коллективах (несколько лет он играл в театре¬студии народной артистки Елизаветы Ивановны Тиме), увлеченно занимаясь собственными проектами, он встречает великих мастеров советского театра, что навсегда определяет его жизненный путь.

Вера НОВИКОВА

"Новая газета - Рязань"